Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Премиум-издание: четыре книги в одной

Олег Колмаков, 2018

События романа переносят читателя в эпоху девяностых годов прошлого тысячелетия,Главный герой, тридцатипятилетний бизнесмен, владеет мастерской по ремонту торгового оборудования. В прошлом он служил по контракту в горячей точке. Олег удачно обменивает свою малосемейку на двухкомнатную квартиру. При этом он вовсе не подозревает, что вышеозначенная сделка была затеяна лидером организованной преступной группировки. Олега втянули в криминальную игру, связанную с убийством директора завода. Лидер ОПГ не учёл лишь одного обстоятельства. В нагрузку к своей новой квартире главный герой получает ещё и случайно-образовавшийся переход в иной мир… События развиваются с головокружительной скоростью, динамично сменяя один эпизод другим. Преодолевая невозможное, вступая в схватку со сверхъестественным, главный герой находит свою «вторую половину», обретает жизненную цель… А, быть может, полностью запутывается в своих внутренних душевных противоречиях. В общем, это нужно читать.

Книга вторая. Жизнь продолжается?

Глава 1

Примерно за неделю до начала празднования Нового Года в мою дверь позвонили.

Признаться, я был удивлён, увидев на пороге нежданных гостей. На лестничной площадке стоял Илья, уже известный мне браток из бригады Мамонта, и совершенно незнакомая мне смазливая деваха.

— Привет! Решил заскочить к тебе, как к старому знакомому с конкретным коммерческим предложением. Не желаешь поразвлечься? — сходу предложил мне Илья.

— В каком это смысле «поразвлечься»? — ответил я вопросом на вопрос.

Подозревая Илью в том, что ему просто-напросто негде перепихнуться со случайной подругой, я, уж было собрался дать ему от ворот поворот.

— Хочу предложить тебе на ночь «послушную девочку». Причём, за вполне умеренную цену. Можешь считать, что ты попал на новогоднюю распродажу!

— Вот уж о чём я никогда бы не подумал, так это о том, что ты ещё и подрабатываешь сутенёрством? — усмехнулся я в ответ.

— Пойми, тут вот какое дело!.. Случай весьма исключительный!.. — несколько сконфуженно продолжил Илья. — …Эта сучка задолжала нам приличную сумму, а расплачиваться ей, якобы, нечем. Считает себя элитной проституткой и на рабоче-крестьянскую панель ей идти, видите ли, впадлу. Потому и пристраиваю я её каждую ночь, за пять сотен, по друзьям и знакомым. Признаться, я на бензин больше трачу, чем мы что-то имеем с данного паскудного бизнеса. Но тут дело принципа. Должна, так будь добра, рассчитайся. А иначе… Одной твари спустишь; другой простишь, и кранты нашему былому авторитету…

— А она сама?.. — поинтересовался я у Ильи, будто речь шла вовсе не о живом человеке, а о некоем неодушевлённом предмете, беспричинно доставленного по моему адресу.

— Да кто б её, тварь, спрашивал! Будет дерзить или там кочевряжиться, ты её сразу за дверь. В зачёт долга эта ночь ей уже не прокатит!.. — браток обернулся к «должнице» и громко добавил. — …Оля у нас девочка умная и сама должна понимать, что если приличные клиенты у дяди Ильи закончатся, ей придется погашать свой долг со всяческой подзаборной мразью!.. С отморозками; извращенцами; да похотливыми и безбашенными малолетками! Короче, проблем у тебя с ней, точно, не будет. Ведь так, сука? — гаркнул он ей в самое ухо.

«Ночная бабочка» утвердительно закивала, и я протянул Илье, требуемую пятисот рублёвую купюру.

Если сейчас скажу о том, что мне её стало просто жаль, дескать, вляпалась девочка по своей дурости в какое-то дерьмо, а эти злыдни решили поизмываться над беззащитным созданием — то вряд ли, кто-то из вас мне поверит. И, в общем-то, вы будете правы. Некая жалость, конечно же, во мне присутствовала, однако в гораздо большей степени меня заинтересовала ни к чему не обязывающая перспектива провести предстоящую ночь не в «обнимку» с телевизором, а с субъектом противоположного пола. Потому, собственно, я и расстался с деньгами с лёгким сердцем.

— Ну, подруга!.. Давай, что ли, рассказывай: где и в чем ты так проштрафилась? — поинтересовался я, оставшись с проституткой наедине.

— О, Господи!.. Ещё один благодетель вдруг выискался!.. — тяжело вздохнула гостья. — …Тебе-то, жеребец, какая разница? Заплатил за дешёвый перепихон, вот и получай удовольствие молча! Корчить из себя святошу вовсе не обязательно. К чему лезть в душу со своими тупыми расспросами? Лучше показывай: где у тебя тут ванная комната? Мне с дороги необходимо принять душ. И кстати, я забыла предупредить тебя ещё вот о чём!.. — тон её речи, из тихо-пищащего, вдруг превратился едва ли не в командно-приказной. — …На всякое там садомазо и прочие извращения я вовсе не подписывалась. За твои вшивые пять сотен, слишком жирно выйдет!

— Ванная комната прямо по коридору, первая дверь направо! — ответил я, не сдвинувшись с места.

— Понятно! Безумно рада тому, что ты меня проводил и показал! — язвительно ответила девушка, спешно покидая зал.

«Не хрен баловать этих залётных пташек!.. — раздражённо рассуждал я, пока проститутка уединялась в ванной комнате. — …Ни тебе здрасьте… Ни посидим, ни поболтаем… Не успела, понимаешь, войти, а уже тысяча условий. Будто похож я на некоего садиста-извращенца, а квартира моя выглядит сродни гестаповским застенкам.

А ведь я изначально собирался быть с ней крайне тактичным, подумывал открыть шампанское… Впрочем, чего ещё можно ожидать от обычной проститутки? Девочка на работе. Для неё это обычный трудовой вечер; тогда как я, очередной её клиент. Ведь ты купил её тело, а вовсе не её душу. Вот и пользуйся им согласно действующим расценкам!..»

Пока создавал в комнате скромный интимчик, краем уха слышал, как деваха вошла в ванную комнату; как закрыла за собой дверь. Как напевая что-то весёлое, она включила воду. И, буквально через мгновение, из квартирного коридора вдруг раздался истеричный женский визг.

Орала проститутка. Причём, вопила она буквально, как резаная. С каким-то особым, сверхвысокочастотным звоном. Я тотчас метнулся на тот дикий крик и застал жрицу любви, сидевшей в ванне на корточках. Оби её руки были зажаты между ног. Она беспрерывно стонала.

— Что, чёрт побери, здесь происходит? — выкрикнул я, вовсе не понимая смысла её истеричного вопля.

— Кипяток!.. Это был раскалённый кипяток!.. Он пошёл прямо из душа!.. Пошёл внезапно. Обварила, мля, всю промежность!.. — «ночная бабочка» кое-как сумела выдавить из себя невнятные объяснения. — …Краны бы свои починил, прежде чем в гости кого-то звать. Хотела побыстрее… Переключила воду на душ, а оттуда сплошной вар!.. Да ещё и под мощным напором, будто бы вентиль вырвало!..

— Уж и не знаю, что могло случиться!.. — в полном недоумении я попытался открыть воду, дабы лично убедиться в правоте барышни. — …Сантехника, вроде бы, ещё новая!..

— Нет! — увидев, как я потянулся к смесителю, вновь неистово заорала проститутка и, как ошпаренная она тотчас сиганула из ванной. А, впрочем, почему: «как»? Ведь она, действительно, была нынче ошпаренной.

— Дайка посмотреть, что там у тебя!.. — имея кое-какой боевой опыт, мне неоднократно приходилось сталкиваться со всевозможными формами ранений, открытых ран, в том числе и ожогов. Частенько мне приходилось оказывать пострадавшим самую первую помощь.

— Да пошёл ты, озабоченный извращенец!.. — выкрикнула проститутка. Надо полагать, она не совсем правильно меня поняла. Медленно проковыляв в комнату, дама лёгкого поведения добавила. — …Короче, пипец!.. По техническим причинам намеченное мероприятие придется отложить на неопределённый срок. Можешь звонить Илье и докладывать, дескать, я тебе отказала. Требуй возврат денег. А мне бы, дай-то Бог, до дому как-нибудь доползти.

— Одевайся! Никому звонить я не стану!

Проводив проститутку до входной двери, я тотчас вернулся к своим злополучным кранам. Покрутил их и так, и сяк… Убедившись в том, что сантехника работает просто превосходно, без каких-либо сбоев, невольно усмехнулся.

«Ловко ж развела меня эта парочка! На пять сотен!.. — я был абсолютно уверен в том, что буквально за углом соседнего дома проститутку поджидала машина Ильи, дабы отправиться с «гейшей-подставой» к очередному лоху-клиенту. — …Интересно, сколько же бабок они успеют накосить за сегодняшний вечер? Пять-шесть таких же, как я простофиль, вдруг позарившихся на дешёвку или купившихся на ту же жалость. Вот вам и три «штуки» на карман. В общем, не плохой приварок к Новому Году, для пары часов плевой работёнки.

Что ж за напасть такая?.. Что за чёрная полоса?.. Вначале шарлатан-экстрасенс уносит с собой шесть штук. Теперь бандит со своей шмарой… То ли я, несколько расслабился; то ли они, в конец обнаглели!..»

В своё любимое кресло я вновь погрузился исключительно озлобленным и предельно раздражённым. Обидным был даже не тот факт, что я обломался с ночными утехами. В гораздо большей степени удручало то обстоятельство, что кинули меня буквально на ровном месте. При помощи дешёвого трюка, они и выманили из меня кровно заработанную «копейку». Точнее, я сам взял, да и отдал свои деньги за здорово живёшь.

— Так, этой сучке и надо! — мне как будто послышался женский голос. Причём, голос тот показался мне отчасти знакомым.

— Кто здесь? — я инстинктивно завертел головой в поисках посторонней.

— Да ты с перепугу, похоже, реально обосрался!.. — усмехнулся всё тот же голос. — …Совсем что ли не ожидал, кого-то здесь услышать?

Теперь у меня не осталось и доли сомнений в том, что этот голос принадлежал Надьке-висильнице. То есть, существу из потустороннего мира, с коим я имел честь познакомиться пару-тройку недель назад.

— Ты как здесь оказалась?.. — мне вовсе не было смысла скрывать своей радости. — …Не уж-то, вы вновь расковыряли свою «нору»?

— К твоему сведению, эта самая «нора», вовсе никуда не исчезала! Как была она здесь, так здесь же и осталась!

— В таком случае, почему в гости не заходите? — я аккуратно принялся прощупывать почву, чтобы после расспросить уже и о Марте.

— Наше время, ещё не пришло! Через пару дней, когда на ночном небе появится полная луна, вот тогда жди нас вновь!

— Теперь понятно, в чем тут дело!.. — до меня наконец-то дошло, почему пропали призраки. Полнолуние. И как я об этом сразу не подумал. — …Получается, что именно луна затягивает вас в наш мир?

— Какое-либо притяжение тут вовсе не причём! Просто луна это мощный источник внеземной энергии, без которой нам просто никак.

— В таком случае, почему ты все ещё здесь? Почему не со всеми?

— Увы, но я самоубийца. Потому я и не здесь, не у вас… Как и не там, на противоположной стороне «перехода». Я в нём самом. Нельзя мне: ни туды, ни сюды!.. По той же самой причине я и не материализуюсь, экономлю свою энергетику, накопленную ещё с прошлого месяца.

— И чем же ты занимаешься? Поди, скукотища, сидеть круглые сутки меж двух миров?

— Вовсе нет! Я смотрю телевизор, узнаю ваши последние новости. Переживаю за героев любимых сериалов. Вот только жаль, что ты вовсе не любишь «мыльные оперы». Потому и приходиться мне пользоваться телевизором исключительно в дневное время, то есть, в твое отсутствие.

— Хочешь сказать, что ты непрерывно наблюдаешь за моей квартирой? В том числе и за мной? — во мне вдруг проснулось дикое негодование.

— Да на фиг, ты бы мне сдался! Было бы ещё чё интересное… А то пришёл с работы и сразу прыг в кресло. Пиво, водка, коньяк, какие-то боевики, да бестолковый трёп по телефону. Вот, собственно, и вся твоя личная жизнь!

— Отчего ж так мрачно и примитивно?.. — возмутился я. — …Ко мне, между прочим, и друзья, и знакомые девушки иногда заглядывают. Да, и проститутки. Кстати!.. — припомнив недавние события, я тотчас спохватился. — …Не ты ли окатила её кипятком?

— Я посчитала так!.. Нечего этой прошмантовке здесь делать! Если хочешь, то во мне взыграла женская солидарность!.. Не забывай о том, что Марта мне, все ещё подруга. Ты б лучше поблагодарил меня…

— Интересно, за что? За какие такие, почести и заслуги?.. — только теперь мне и стало понятно, что дело было вовсе не в неисправной сантехнике. А так же о том, что никакая машина, вышедшую из моей квартиры проститутку вовсе не поджидала.

— Роббер, ведь ты даже не подозреваешь, чем могла «наградить» тебя та панельная тварь! Ты к ней с шампанским, с романтиком!.. А она, между прочим, припёрлась сюда с целым «букетом» кожвензаболеваний!

— Ну, конечно! Сейчас можно насочинять все, что угодно!.. — возразил я, подозревая собеседницу в откровенной лжи. — …Стал бы «подставлять» меня Илья!

— Это ты, о том бандите?.. — в голосе Надьки послышались нотки некой обиды.–…Он тебе кто? Друг, брат, сват? С какой стати ты взялся его оправдывать, при этом вовсе не веришь мне?

— К вам, пришельцам из мира мёртвых, у меня, уж точно, нет никакого доверия! И, похоже, никогда уже не будет! — усмехнулся я, припомнив совсем недавнее события, когда меня выбросили из окна моего же собственного дома.

— Зря ты, так!.. Я, конечно, не знаю в чем конкретно, но этот Илья, за которого ты готов стоять горой… Уж поверь мне на слово, очень скоро подведёт тебя по-крупному.

— Постой-постой!.. — пропустив мимо своих ушей последнее предупреждение, я вдруг вспомнил и ещё кое о чем. — …Не ты ли, три тысячи у экстрасенса умыкнула?

— А то, кто же!.. — с хитрецой и некой гордостью за свой смелый поступок усмехнулось привидение. — …По неосторожности он пиджачок-то свой здесь, в комнате и оставил… И кстати, не «умыкнула», как ты только что выразился. Что за воровской жаргон? Я сохранила твои кровно заработанные. Под коврик их припрятала. Этакие деньги за маскарад и обыкновенную туфту, даже в самом престижном цирке не платят!

— Не уж-то бородач и в правду проходимец?

— Ну!.. Кое-какими способностями он, бесспорно обладает!.. — призналась Надька. — …И, пожалуй, за его усердие пару червонцев на обратную дорогу ему можно было оставить. Но, увы, мелочи в моих карманах на тот момент вовсе не нашлось. И вообще… Ты живёшь в чужом доме, потому и придержи свои обвинения в адрес реальных хозяев!..

— А вот мы сейчас посмотрим: кто из нас настоящий хозяин! — предупредив, я взял со стола пульт и отключил телевизор.

Сделал я это в тот самый момент, когда по «ящику» начиналась программа новостей. Однако не прошло и пары секунд, как тёмный экран телевизора вновь засверкал всеми цветами радуги. Каким-то невероятным образом ей удалось включить его вновь.

Недолго думая, я встал и выдернул сетевую вилку телевизора из розетки. В комнате вновь воцарилась тишина. Обратная манипуляция с вилкой и розеткой, похоже, была приведению уже не доступна.

— Ну? Теперь-то ты поняла: кто в этом доме я, и кто ты? — удовлетворённо потирая руки, я прошёлся по комнате.

— Не спеши радоваться! Спор ещё вовсе не окончен! — зло ответила мне Надька.

Тут же стены моей квартиры тревожно загудели и завибрировали мелкой дрожью. С полок посыпались книги и иные мелкие предметы. Вдребезги разбилась, упавшая на пол стеклянная ваза. Вибрация нарастала с каждой секундой, а невыносимый гул уже на живую принялся резать мои барабанные перепонки. Я терпел до тех пор, пока мебель и крупная бытовая техника (ну, там музыкальный центр, шкаф, стол и тот же телевизор) не заходили ходуном. В любое мгновение они были готовы, опрокинутся навзничь.

— Стой, прекрати! Я сдаюсь! — заорал я в полном отчаянии.

— Надеюсь, теперь тебе понятна разница между определениями «владелец» и «хозяин»?.. — с наступлением тишины и покоя победоносно объявил призрак Надьки. — …Ты, кстати, вовремя меня остановил. Иначе, я переколотила бы тебе тут все, что только могло быть разбито.

— Не спорю!.. — мне ничего не оставалось, кроме как поспешить со своим согласием. — …Ты только объясни мне одну штуку. Если ты не можешь сделать самое элементарное… Имею в виду, воткнуть штепсель в розетку. Тогда каким образом тебе удалось перекрыть холодную воду в ванной?

— А к чему мне было её перекрывать? Гораздо проще было нагреть до кипения трубы с холодной водой. Тут все дело в свободной энергетике. Кстати, Каземировна, жившая здесь ещё до тебя, уж точно, знала в этом толк. Ты только представь, каких неимоверных трудов ей стоило приложить, дабы аккумулировать в единое целое, весь тот «энергетический мусор», который свободно болтался по здешней округе. Прибавив к полученной субстанции ещё и энергию взрыва, она и умудрилась пробить тоннель в иное пространство.

Бывает, конечно, и так, когда подобные «дыры» образуются в той или иной части вашей планеты, как бы самопроизвольно. Происходит данное явление, когда общий потенциал положительных и отрицательных энергий достигает своей критической отметки. На пример, когда ситуация на Земле, в какой-то конкретной её части, крайне близка к предвоенной… Однако данные события относятся к естественным процессам, как результат усилий миллионов и миллиардов людей. Их негативных эмоций, помноженных на исключительную агрессию и неприятие!.. Но чтоб один человек был в состоянии создать, пусть и искусственную, а все же столь глобальную аномалию!.. Это редчайшее исключение, в незыблемых правилах мироздания.

— И как долго данный переход будет здесь существовать?

— Не известно. Как я ранее уже упоминала, создан он был искусственно, потому и энергетика у него своя. То есть, он живёт своей жизнью. Быть может, переход будет открыт ещё пару месяцев… Возможно, пару лет… Впрочем, имеются примеры существования и сверх продолжительных коридоров. Так, в одна тысяча сто восемнадцатом году, открывшийся на территории нынешней Франции, подобный этому переход, просуществовал без малого полтора века!

— Постой-постой!.. — я встрепенулся. — …Одна тысяча сто восемнадцатый год!.. Ведь это время, кажется, связано с орденом тамплиеров?

— Я не имею права говорить с тобой о той эпохе! — мгновенно отрезала Надька.

— Да, ладно тебе! Коль Марта и впрямь твоя подруга, можешь смело доложить ей о том, что я вспомнил все, о чем она ранее меня просила! Пора бы вам уже и снять гриф секретности с крестовых походов и разговорах о рыцарях Храма!

— Не далее, чем послезавтра ты сможешь сообщить ей об этом лично!

— Если я правильно тебя понял, то поболтать на данную тему ты вовсе не желаешь?

— Ты правильно меня понял! — хихикнуло привидение.

— В таком случае!.. Может, расскажешь мне на сон грядущий какова жизнь на той стороне «тоннеля». Ну, а в знак своей благодарности, уж так и быть, я включу тебе телевизор.

— Рассказать-то я, конечно, смогу!.. Вот только сможешь ли ты меня при этом понять.

— Вроде, не дебил! Кое в чем разбираюсь! — возмутился я.

— Речь сейчас идёт вовсе не о твоих умственных способностях. Я об ином. О том, что люди привыкли жить в трёхмерном мире. Потому и невозможно вам представить четвёртое или пятое и, уж тем более, шестое измерение. Как бы получше!.. То есть, по нагляднее тебе это объяснить?.. — Надька на некоторое время задумалась, после чего продолжила. — …Представь себе муравья или иное насекомое. Так вот. Эти твари знакомы лишь с двухмерным пространством. Муравей может ползти либо вперёд-назад, либо вправо-влево. Даже когда он лезет вверх по дереву, для него это все тоже движение вперёд. С третьим, привычным уже для вас измерением, он столкнётся лишь тогда, когда свалиться с дерева, на которое ранее взобрался.

Однако и в том кратковременном полёте муравей не успеет ни понять, ни оценить ту неизведанную ему параллель. Тогда как приземлившись, он вновь будет тыкаться вперёд-назад, вправо-влево — пока не найдёт своих и не сольётся с ними в один общий поток.

Вот и ты, выброшенный однажды из окна своей квартиры и оказавшись на ночной дороге, словно вышеозначенное насекомое, ничего не понял уже в новом для тебя четвёртом измерении. Встал, отряхнулся, поговорил с такими же, как и ты, «трёхмерными» и вновь отправился восвояси. Так же, как и наш муравей, ты снова пополз всё на то же самое «дерево».

— Сейчас мне понятно лишь то, что ни черта не понятно!.. — вздохнув, подытожил я. — …Ну, а жизнь после смерти? Какая она? Что ждёт меня там?

— Рождение и смерть, эти понятия крайне относительны! То, что здесь считается полным концом, там будет лишь началом. Могу сказать ещё и о том, что там, тебя ждёт твой, по-настоящему близкий тебе мир. Плохим он тебе покажется или хорошим, выбирать не приходится.

— То есть, меня ждёт не самый лучший, из возможных вариантов! Я правильно тебя понял?

— Быть может и не самый лучший. Однако он будет весьма и весьма далёк от вашего земного понятия: «худших»!.. — поспешило уточнить привидение. — …В принципе, у тебя была возможность изменить свою сущность. Подкорректировать свой, что ли, рок. Ведь долгие века над тобой не довлели родительские требования и нравоучения. В большей степени ты был предоставлен самому себе и сам был волен определять свою дальнейшую судьбу. И, тем не менее… Ты вновь пошёл по уже протоптанной прошлыми жизнями дорожке. То есть, ты снова выбрал путь воина!

— Да какой, к чёрту, из меня воин?.. — возмутился я. — …Всего лишь несколько лет службы, о которых я почти уже забыл. Да, ты сама взгляни: я уж давно мирный житель. Руководитель своего предприятия.

— Роббер, ты можешь быть кем угодно! Однако определяющими будут именно те годы, о которых ты, якобы, уже забыл. Не обманывай самого себя, подобное не забывается! Данные воспоминания будут будоражить твой разум на протяжении всей жизни. Да, и где гарантия того, что в последствие ты вновь не вернёшься к военному ремеслу?

— Ладно! Похоже, загрузила ты меня основательно!.. — зевнул я во весь рот. — …Пищи для размышлений у меня теперь предостаточно. Пора немного и отдохнуть. Уже завтра, я вновь пристану к тебе с новыми расспросами!..

— Валяй, расспрашивай! Делать мне, все одно, нечего!

Глава 2

«В 1127 году начинается второй, очень важный этап в истории ордена рыцарей Храма. Гуго де Пайен с несколькими своими соратниками из числа тех же девяти, выезжает из Палестины в Европу. Де Пайен не скрывает того, что главная цель его поездки – вербовка новых членов в состав ордена. Чем вызваны столь радикальные перемены: от чрезвычайной закрытости ордена, до стремления к его максимальной массовости, остаётся загадкой. Бытует мнение, будто бы, в последние девять лет, проведённых в Святой Земле, тамплиеры, кроме своей основной миссии, защиты паломников к Гробу Господню, ещё и вели в тех краях усиленный поиск каких-то мистических реликвий, якобы позволяющих установить господство и иметь власть над всем миром…

Нашли они те раритеты или нет, и вообще занимались ли их поисками изначально – нам не известно. Но то, что в храмовники вступают десятками, а орден в тот год стремительно растёт, словно на дрожжах, и не только количественно, остаётся неоспоримым фактом. Обет бедности понуждает свежеиспечённых членов братства передавать всё своё имущество во владение ордену.

Организация храмовников начинает быстро богатеть, и когда в 1130 году, всего через два года после собора в Труа, на котором сам Папа признал и поддержал Орден, Гуго де Пайен, посчитав свою миссию выполненной, уезжает вновь в Палестину. Его отъезд из Европы отличен от приезда, как небо от земли. В 1127 году он, никому не известный вожак группы монахов-раскольников. Спустя три года – великий магистр могущественного духовно-рыцарского союза, обладающего в Европе сотнями крупных феодальных владений, целой сетью командорств и немалыми денежными средствами…

В 1131 (по другим данным, в 1133 или 1136) году основатель и великий магистр тамплиеров Гуго де Пайен умирает. Его смерть, как и движение тамплиеров в целом, сокрыты покровом тайны, потому-то и неизвестна не только её точная дата, но даже её год, она разница в пятилетнем периоде!.. Этот фанатичный католик и, в то же время рыцарь без страха и упрёка, не умирает, а скорее уходит из жизни с сознанием хорошо исполненного долга.

Орден рыцарей Храма живет и процветает, дело его жизни передано в надёжные руки преемника Роббера де Краона, а на престол королевства Иерусалимского в те же годы восходит бывший тамплиер Фульк Анжуйский. «Бедные рыцари Христа Храма Соломона» всего за несколько лет превратились в мощную силу, с которой вынуждены считаться и владетельные сеньоры, и даже короли…»

В череде зимних декабрьских будней, этот грядущий день обещал быть самым обычным и непримечательным. Не ждал я от него ни перемен, ни грандиозных событий, ни интересных встреч, ни каких-либо иных сюрпризов или подарков. Подобные дни забываются, как правило, уже через сутки.

Вполне возможно, что некие внутренние механизмы саморегуляции человеческого организма и предоставляют нам эти скучные, тягомотные и невыразительные временные отрезки, для выполнения неких кропотливых и рутинных работ, не требующих излишней суеты и спешки. Для меня ж таковой «каторгой», безусловно, являлась подготовка и проверка годового финансового отчёта. Именно этой бумажной работой я и вознамерился нынче заняться. Тем более что сроки, как и приближающиеся новогодние праздники, основательно поджимали и уж были готовы загнать меня в угол рабочих вечеров и бессонных ночей над кипой цифр и расчётов.

Проснувшись, я как обычно включил телевизор.

«Уважаемые телезрители! В нашей программе произошли некоторые изменения. Вашему вниманию будет предложен экстренный выпуск омских новостей!.. — и хотя теледиктор старался читать свой текст безучастно, тем не менее, в его голосе непроизвольно улавливалась вибрации некой тревоги. — …Сегодня утром, в нашем городе было совершено дерзкое убийство внешнего управляющего…»

Не дослушав то самое экстренное сообщение, я переключил телевизор на музыкальный канал. Под весёлую мелодию было проще распрощаться с утренней сонливостью и зевотой.

— Немедленно верни мне «новости»!.. — услышал я голос, прижившегося в моей квартире привидения. По крайней мере, со вчерашнего дня оно обитало здесь, сродни домашнему животному наподобие кошки или собаки.

— Надька, не отвлекай! Дай мне хотя бы пол часика, чтоб собраться, прийти в себя и ничего не забыть. Вот уйду на работу, тогда и смотри свой криминал.

— Ну, хорошо!.. — пробурчала та. Пусть и со скрипом, а все же призрак был вынужден принять моё требование. — …Да только и ты, будь другом, поторопись! Уж больно мне хочется узнать, что же такого экстренного произошло в вашем городе минувшей ночью.

— Что-что!.. Будто сама не догадываешься. Наверняка, очередная заказуха. Опять грохнули какого-нибудь чиновника или нувориша. Одним словом: бандита. Либо бывшего, либо нынешнего. Все, твари, никак не могут «попилить» меж собой десятилетиями накопленные народные богатства. Мочат друг друга и мочат. Уж лет двадцать, как рвут на куски общее одеяло и все никак не могут угомониться. Порядком надоела мне вся эта чернуха. Будто бы не новости смотришь, а сводку боевых действий с передовой слушаешь…

На самом пороге офиса меня отчего-то встретила секретарь Лена. Подобного «гостеприимства», я что-то ранее за ней не замечал.

— Олег Владимирович, вас ожидают!.. — сухо и предельно отрешённо объявила она, чего никак нельзя было сказать о её невербальном поведении. Всей своей мимикой и настойчивыми жестами рук, указывающими мне: то на мой кабинет, то на входную дверь, Елена пыталась сообщить или предупредить меня о чем-то очень важном. Вот только я, балбес, так ни черта и не понял. Потому и приложенные секретаршей сверх усилия оказались абсолютно бесполезны.

— Если не ошибаюсь, к нам соизволил пожаловать сам пан директор!.. — навстречу мне (причём, из моего же собственного кабинета) вдруг вышел взъерошенный, небритый и не совсем опрятный мужчина. Его приспущенный галстук обнажал не первой свежести ворот, некогда белой рубахи. По возрасту он был старше меня лет на десять. — …Изволите опаздывать, Олег Владимирович! А впрочем, извиняюсь!.. Слегка погорячился. Ведь начальство не опаздывает, оно задерживается!

— С кем имею честь?.. — я требовательно глянул на кривлявшегося передо мной незнакомца.

— Вновь извиняюсь! Старший оперуполномоченный «убойного» отдела, майор Сирота! — для пущей убедительности он ткнул мне в лицо своё служебное удостоверение.

— И по какому, собственно говоря, поводу ваш визит? — задал я вполне резонный вопрос.

— Быть может, для начала мы пройдём в ваш рабочий кабинет? Именно там, мы и побеседуем. Как-то не совсем неудобно начинать серьёзный разговор при ваших подчинённых!.. — майор тотчас бросил свой презрительный взгляд на моего секретаря. На данную минуту Елена была отчего-то бледна и, вообще, выглядела чрезвычайно перепуганной.

Проследовав в свой кабинет, я обнаружил в нём ещё троих неизвестных мне мужчин. Меня шокировало и вместе с тем крайне возмутило то обстоятельство, что данная троица, без всякого зазрения совести, ну, просто как у себя дома рылась в моих ящиках и документах.

О том, что наш город в воровском мире считался «красным» (то есть, и официальная, и негласная власть в нём непременно оставалась за «ментами»), а так же о вседозволенности местных стражей порядка я был, безусловно, наслышан. И, тем не менее, с данным беспределом, лицом к лицу я встретился, пожалуй, впервые.

— Не понял! По какому праву сей обыск? — с трудом и едва сдерживая гнев, я едва нашёл в себе силы для вопроса в более и менее спокойной тональности. После чего, вдруг осёкся…

«А что если у них, действительно, найдётся соответствующая санкция, которую я, собственно, ни разу в глаза не видел. Но на каком основании?.. В чём, вообще, они могут меня обвинить?»

— Это мы, гавнюк, будем задавать тебе свои вопросы!.. — прикрыв за моей спиной дверь, Сирота махом перевоплотился из заискивающего простачка, в откровенное хамло. — …Твое же собачье дело, на них быстро отвечать! Ну, и тихо сопеть в две дырки!..

— Итак, сучара? Чего ты можешь нам пояснить по поводу сегодняшнего убийства?.. — из-за стола вдруг поднялся здоровенный мужик. Своей уродливой харей, он скорее напоминал мне вышибалу из заштатного пивного бара, нежели сотрудника милиции.

— О каком убийстве идёт речь? — в своём вопросе я был абсолютно искренен. Мне оставалось лишь сожалеть о том, что не прислушался я утром к Надькиным просьбам, и не посмотрел тот злополучный экстренный выпуск. Хотя бы знал тему нынешнего разговора. Впрочем, утренняя криминальная хроника могла и вовсе не иметь никакого отношения к захватившим мой служебный кабинет ментам.

Если ж быть абсолютно честным, то своим, едва ли не спинным мозгом я уж начал потихоньку понимать, что, похоже, мне «посчастливилось» влипнуть в некую, весьма сомнительную историю. Правда, пока я не имел ни малейшего представления, каким-таким боком имею к ней хоть какое-то отношение.

— Ребята, и что я вам давеча говорил?.. — меж тем, зло усмехнулся здоровяк. — …Помните, я предупреждал вас о том, что он пойдёт в полный «отказ»? Вот вам и пожалуйста: включил дурака!.. Весь город уже в курсе; во всех новостях, по сотни разу успели сообщить… Причём, сообщить в самых мельчайших подробностях… А этот хрен, видите ли, ни ухом, ни рылом! Парень, ты чё, с другой планеты к нам прилетел? В общем, с этим долболётом мне все ясно. Колоть его нужно, и как можно быстрее.

— Жорик, только не здесь, не в его офисе!.. — очевидно заметив, как «вышибала» принялся потирать свои мясистые кулаки в предвкушении расправы, Сирота поспешил встать между ним и мной. — …Лишние глаза и уши нам вовсе ни к чему. Вот вернёмся в управу, там и вытрясем из этой паскуды всю душу.

— Э, мужики, вы это сейчас о ком? — я был в полном недоумении.

Вместо ответа один из сотрудников «убойного отдела» вдруг развернул в мою сторону экран включённого в кабинете телевизора и прибавил при этом звук.

— Смотри, ушлёпок!

«…Итак, уважаемые телезрители! Мы вновь возвращаемся к убийству внешнего управляющего Омского Тракторного завода!.. — чёткая и отрывистая дикция ведущего одного из центральных каналов свидетельствовала о том, что произошло ЧП отнюдь не городского, а, пожалуй, областного, если не всероссийского масштаба. — …На связи со студией наш собственный корреспондент Иван Серов. В данную минуту он находится на месте утренних трагических событий. Иван, вам слово.

— Спасибо, Пётр. Для тех, кто совсем недавно присоединился к нашему эфиру, хотелось бы напомнить о том, что сегодня, около шести часов утра по омскому времени, на проходной Западносибирского Тракторного завода был убит Глухов Артём Николаевич, исполняющий обязанности генерального директора данного предприятия.

На эту минуту следствие отрабатывает лишь одну версию. Заказное и преднамеренное убийство. Уже известно, что «киллер» произвёл семь выстрелов, пять из которых достигли своей цели. Тщательно подобранное и замаскированное логово убийцы, находилось в жилом доме напротив заводской проходной…»

Неотрывно вглядываясь и вслушиваясь в телевизионный репортаж, меня вдруг прошиб холодный пот. Потому как на экране телевизора появилась моя бывшая «малосемейка». Более того, объектив телекамеры уперся в крупный план нескольких окон на шестом и седьмом этажах. Причём, одно из них с разбитыми стёклами, имело самое прямое отношение к моему прежнему жилищу. В общем, это было окно моей бывшей квартиры.

Ну, а следующие слова корреспондента, так и вовсе повергли меня в дичайший ужас.

«В совершении данного тяжкого преступления, правоохранительными органами подозревается и разыскивается некто Кузнецов Олег Владимирович, одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения!..»

Речь (как вы, наверняка, и сами поняли) шла именно обо мне. Признаться к такому неожиданному повороту, я оказался абсолютно не готов.

— Да вы с ума, что ли сошли?.. — выкрикнул я. — …Какое на хрен убийство? Какой, к чёрту, розыск? Я вовсе не думал скрываться!

— В общем, так! Сейчас ты поедешь с нами!.. — засобирался Сирота. — …По дороге постарайся придумать что-то более вразумительное в своё оправдание. И, кроме того, пораскинь своими куриными мозгами, по поводу найденной в твоей квартире снайперской винтовки, с твоими же отпечатками пальцев…

— Послушайте!.. — усмехнулся я. — …Эта квартира уже вовсе не моя. Прошло больше месяца, как я её продал. Точнее, обменял. Да, вы взгляните на мою нынешнюю прописку. Улица Вокзальная, дом два, квартира тринадцать!

— Ребята, вы это слышали? Он свою квартиру, видите ли, продал?.. — майор вдруг заржал во всю свою глотку. А после, развернувшись в мою сторону ещё и добавил. — …Парень, быть может, ты её и продал!.. Вот только никто её так и не купил!

— То есть?

— А то, и есть! На данную минуту мы имеем лишь один договор купли-продажи, связанный с вышеозначенной квартирой. Датирован он пятым февраля две тысячи третьим годом, согласно которому малосемейная квартира, как числилась за тобой, так и по сей день является именно твоей собственностью. Парень, ты чё? За полных дятлов нас принимаешь? Мне, вообще, интересно!.. Какой дебил и, главное, с какого перепоя додумается обменять полнометражную «двушку», на малосемейку с окраины?

Принять столь подлый и внезапный удар судьбы, оказалось весьма и весьма сложно. Тем более что пришёлся он ни куда-нибудь, а в аккурат, ниже пояса.

«Так вот, оказывается, в чём заключался подвох! Троянским конём оказалась моя новая квартира. То-то Мамонт, едва заслышав о моем снайперском прошлом, тотчас примчался на квартиру. Потому и устроила его моя убогая хата. И неспроста мне был предложен вариант, от которого я ни в коем случае не должен был отказаться.

А я-то, каков придурок! Сам же облапал, своими собственными руками ту, принесённую им винтовку, от ствола до приклада. После чего, бандит аккуратно завернул её в мешковину. Плюс ко всему прочему, накануне убийства я согласился пожить в своей бывшей квартире. Чем, наверняка, и создал у соседей полную иллюзию того, что никуда из неё вовсе не выезжал. Эх!.. Да, разве ж упомнишь сейчас, где ещё я успел накосячить!

Мне и в голову не могло прийти, что все это время меня, со знанием дела, словно волка по красным флажкам планомерно и умело загоняли в заранее приготовленную западню. Причём она была мне уготована ещё тогда, в самое первое наше знакомство с Мамонтом и Ильёй.

Что же касаемо ментов. Как-то подозрительно быстро, они на меня вышли.

Опираясь на официальную информацию, замочили того бедолагу около шести утра. А примерно в восемь тридцать они уже были в моем офисе, с договором купли-продажи на руках и отпечатками моих же пальцев. Похоже, что и здесь вовсе не обошлось без помощи все тех же братков. Ведь это Илья, в самых мельчайших подробностях расспрашивал меня, где я работаю и что у меня за бизнес!..»

Всё произошедшее было настолько внезапным и неожиданным, что мой разум не мог (чисто физически) ни усвоить, ни переварить суть и смысл, навалившейся на меня проблемы. Как сторонний наблюдатель, равнодушно наблюдающий за уходящим в туман теплоходом, я созерцал проплывающие мимо меня события. Незнакомые лица, кабинеты, коридоры, машины с проблесковыми огнями. Все это вдруг смешалось в однородную серую массу под названием: конец всему…

Меня завели в кабинет с обшарпанными стенами, тремя письменными столами, древним шкафом. После чего, усадили на табурет, стоявший по самому центру данного, непрезентабельного и навевавшего тоску помещения.

В своём служебном кабинете майор Сирота (как, впрочем, и двое его коллег) вёл себя значительно увереннее и наглей, нежели в моем офисе.

— Если помнишь, то я просил тебя хорошенько подумать о снайперской винтовке?.. — словно продолжая прерванный ранее разговор, майор приступил непосредственно к допросу.

— Не пойму, о чем это вы?..

Признаться, я вовсе не знал, как мне следует себя вести. Потому и выбрал самую простую тактику: ни с чем не соглашаться и не под чем не подписываться. То есть, я тупо предпочёл «включать» того самого «дурака», о котором ранее упомянул один из милиционеров.

— Значит, по-хорошему, мы общаться, вовсе не желаем? Мы тут решили повыёб… Что ж, добре! Будет тебе по-плохому!.. — опустив свои руки в карманы брюк, Сирота прошёлся по кабинету и остановился у зарешеченного окна. Затем, не оборачиваясь в мою сторону, он продолжил. — …Однако в начале, я попробую посвятить тебя в те самые расклады, которые сложились у нас на данную минуту. На все, про все, то есть, на полное раскрытие данного преступления у нас с тобой лишь трое суток. Скажу сразу о том, что устроит меня лишь один исход нашего предстоящего с тобой продолжительного общения. А именно, твое чистосердечное признание.

Как говориться: либо я выйду из этого кабинета с твоей «чистухой», либо снесут тебя отсюда в морг. В самом лучшем случае, ты останешься тяжёлым инвалидом, неспособным ни есть, ни говорить. Посему, тебе и самому должно быть понятно, каким образом и при помощи каких методов я намерен выбить из тебя вышеозначенное признание. И уж поверь мне на слово: при любом раскладе, а я своего добьюсь.

— Без адвоката, ни на какие вопросы я вам отвечать не собираюсь! — я принялся цепляться за последние соломинки.

— Когда будет официальный допрос, тогда и будет у тебя защитник! — процедил сквозь зубы Сирота.

— А сейчас?.. Разве это не допрос? — удивился я.

— Наш предстоящий разговор, ты можешь считать простым общением в несколько неформальной обстановке!.. — усмехнулся в ответ Сирота. — …В некотором роде, беседой по душам без какого-либо протокола. Или банальным наставлением тебя на путь истинный. Ведь не станешь же ты спорить с тем, что каждый из нас желает помочь и себе, и общему делу. Не так ли?

— Так-то оно так!.. — я был вынужден согласиться. — …Однако вначале мне хотелось бы услышать: в чем именно меня обвиняют? И главное, на основании чего?

— Ну, хорошо! Давай попробуем, по порядку!.. — Сирота по-прежнему старался выглядеть спокойным и уравновешенным. И это, пока что ему неплохо удавалось. — …Итак! Сегодня, в шесть утра убивают директора завода. Без двадцати семь баллистики определяют место, откуда производились выстрелы. Около семи часов утра в твоей квартире находят снайперскую винтовку. По материалам домоуправления и свидетельским показаниям окружения, к половине восьмого мы вычисляем хозяина данной хаты. То есть, тебя! Прибавим к вышеозначенному ещё и показания твоей соседки с первого этажа. Упомянутая мной женщина готова хоть на библии поклясться в том, что в последнее время ты вёл наблюдение за передвижением гражданских лиц и транспортных средств, следовавших через проходную завода.

Чуть позже нам стало известно ещё и о том, что совсем недавно ты приобрёл некую недвижимость. Кстати, вовсе не дешёвую. Спрашивается: на какие шиши? Быть может, на свои мизерные доходы, которые ты указываешь в своих налоговых декларациях? Или то был аванс от «заказчика»?

Внезапно дверь отворилась, и в кабинет вошёл уже знакомый мне Жорик.

— Ну? Чего успели нарыть? — прервав свой монолог, Сирота тотчас переключился на вошедшего.

— В ходе обыска квартиры по улице Вокзальной… Короче, в жилых комнатах подозреваемого обнаружены две коробки патрон к снайперской винтовке, две гранаты и пистолет «ТТ». В личных бумагах мы обнаружили документы, свидетельствующие о том, что последний проходил контрактную службу в Чечне. Майор, ты не поверишь!.. Оказывается, он был там снайпером! От себя же могу добавить следующее. Когда мы с понятыми вошли в квартиру, в одной из комнат был обнаружен включённый телевизор. Между прочим, там транслировался 12-й канал. Именно в его эфире, каждые полчаса и передаются экстренные выпуски новостей. А этот, сука!.. — Жора ткнул своим пальцем в мою сторону. — …Утверждал, будто бы ничего об убийстве не слышал.

— Жорик, ты не горячись!.. — с удовлетворённым видом, майор притормозил подчинённого. — …Вполне возможно, что наш друг, действительно, не видел выпусков новостей. Ну, сам посуди. Когда ж ему было их смотреть? Убив директора завода, он попытался обеспечить себе железное алиби. Мол, всю ночь и все утро был он дома, в своей новой квартире. Шум телевизора создавал иллюзию присутствия в квартире людей. Даже могу предположить и то, что он заранее обзавёлся каким-либо нейтральным, либо полностью независимым свидетелем. Предположим проституткой, которая с пеной у рта будет утверждать, будто бы проторчала в его постели до семи или девяти часов утра. Вернуться ж в квартиру, дабы отключить телевизор, подозреваемый, так и не рискнул. Побоялся, что возле дома его мог запросто заметить кто-то из посторонних. Потому, он прямиком и отправился в свой офис, где мы его благополучно и повязали. Вот такой, Жорик, у него был расклад!.. — Сирота ещё раз прошёлся по кабинету. Вполне довольный своим логичным умозаключением, он обратился уже ко мне. — …Что, солдат?.. Отвоевался?

— Для меня война уж давно кончилась! — ответил я, едва сдерживая эмоции.

— Чего же тогда вновь за оружие взялся? Руки зачесались или в жопе засвербело?.. — не дождавшись ответа, Сирота обратился ко мне чересчур официально. — …Олег Владимирович, не поясните ли нам: где, когда и на каких воинских должностях вы проходили срочную, либо контрактную службу?

— С 1997-го по 2003 год, в должности стрелка-снайпера отдельной мотострелковой роты. Служил на Северном Кавказе.

— Где именно? Кавказ большой!

— В Грозном и в окрестностях Ведено!

— Если я правильно тебя понял, ты воевал?

— Конечно!

— И награды правительственные, наверняка имеешь?

— Медаль «За отвагу» и орден «За личное мужество»!

— Могу ли я, из всего вышесказанного, сделать вывод о том, что ты отлично стреляешь?

— Не жаловались…

— Это очень хорошо!

— Что вы имеете в виду, под словом «хорошо»? — поинтересовался я.

— Лишь то, что в нашей армии был высококлассный специалист по имени Олег Кузнецов, и не более!.. — майор продолжал подленько улыбаться. — …Ну-с, дружище!.. Ты и сейчас не понимаешь, в чем тебя обвиняют? Фактов и улик против тебя, целый воз и маленькая тележка, на десяток уголовных дел хватит! И все же, учитывая твой боевой опыт и заслуги перед Отечеством, я предоставлю тебе шанс самому повиниться. Дабы облегчить наказание и избежать никому не нужные многочасовые и изнурительные допросы с пристрастием. Вот тебе лист бумаги. Вот авторучка. Уж поверь мне: на суде, оно тебе зачтётся.

«И как же складно, они все обставили. Комар носа не подточит!.. — я мысленно порадовался за ловкость и оборотистость своих противников. — …Против данного железобетонного и предельно аргументированного обвинения вовсе не попрёшь! Какой-то поганец укокошил директора, а Сирота, используя все предоставленные ему факты, сажает меня за решётку. И, похоже, вовсе неспроста он напомнил мне сейчас о проститутке… Ну, конечно! Она так же должна была стать неким звеном в логической цепочке, подготовленной мамонтовскими хлопцами.

По расчётам всё тех же бандитов, привезённая Ильёй шалава, скорее всего, должна была задержаться в моей квартире именно до семи утра. И я, просто обязан был зацепиться за неё, как за единственного свидетеля, который и мог бы подтвердить моё алиби. Ну, а уже во время следствия, проститутке предписывалось окончательно меня утопить, сообщив о том, что ушла она от меня не в семь, а часиков, этак, в пять! Могла она сказать ещё и о том, что я обещал ей деньги, если та солжёт на суде о своём действительном времени ухода. При этом и Илья весьма предусмотрительно перестраховался, попросив меня самого перезвонить ему, если вдруг что-то пойдёт ни так. Да и гранаты с патронами в мою квартиру наверняка подбросил именно он. Или нет!.. Данные предметы, скорее всего, подбросили именно менты. Если бы это сделал Илья, Надька, непрерывно присматривающая за моей хатой, наверняка бы о том доложила.

Именно Надька, по своей потусторонней наивности обварив проститутку, невольно спутала все их планы. Потому и я, вопреки всякой логике, не стал бить себя пяткой в грудь, мол, есть у меня свидетель. Хотя Сирота весьма настойчиво подталкивал меня к данной зацепке.

Впрочем… Так или иначе, с признанием проститутки или без него — один хрен, они упекут меня в кутузку. Им, действительно, необходимо быстрое раскрытие. И моё чистосердечное признание в значительной степени ускорит данный процесс. А раз так, то данной возможности я им уж точно не предоставлю. Пусть потрудятся, попотеют над доказательной базой. Авось и мне, нежданно-негаданно перепадёт какая-то удача!..»

— Гражданин майор!.. — я обратился к Сироте. — …По-моему, в ваших обвинениях имеются кое-какие недочёты. К примеру, вы так и не «откатали» мои пальцы. При этом берётесь утверждать, будто бы на снайперской винтовке обнаружены именно мои отпечатки. С чем вы их сравнивали? Отчего такая уверенность, будто бы оставил их именно я, а не кто-то иной?

— Ага! Значит от снайперской винтовки, мы уже не отказываемся?.. — рассмеялся майор. Невзирая на показную весёлость, я все же различил в голосе Сироты нотки лёгкой паники. Однако очень скоро он взял себя в руки и быстро нашёлся с ответом. — …Извини, но кроме твоих отпечатков, разбросанных по всей хате, никаких иных там попросту обнаружено не было. А сравнивали мы их с идентичными отпечатками, взятыми в твоем рабочем кабинете. Ну, доволен?.. Теперь будешь писать «чистуху»?

— Повторюсь, без адвоката ничего подписывать и уж тем более в чём-то сознаваться я не собираюсь! — для наглядности я сбросил чистый лист, положенный передо мной, на пол.

— Умным себя считаешь, или попросту любишь смотреть американские детективы?.. — наблюдая за тем, как брошенный листок парашютирует вниз, майор заскрежетал зубами. — …Что ж!.. Давай поиграем в копов. Жорж, будь другом, зачитай нашему гостю его права.

Тот, к которому обратился Сирота, стоял у меня за спиной. Потому и не видел я, чем именно саданул меня этот бугай: то ли кулаком, то ли ногой. Уверен я был лишь в том, что мощнейший удар, сбивший меня с табурета, пришёлся мне точно в правое ухо.

— У тебя, сука, есть право утереться!.. Подняться на ноги и отвечать «да», на все вопросы майора!.. — надо мной навис вышеозначенный Жорик. — …Вот и всё, паскуда, что может быть тебе здесь позволено!

— Ну, так как? Будешь писать «чистуху»? — повторил свой вопрос Сирота, когда меня вновь усадили на табурет.

— Нет! — ответил я коротко.

И тотчас, под дикий смех ментов находившихся на ту минуту в кабинете, я поймал очередной удар Жорика, как две капли воды схожий с первым. Надо полагать, приём этот был у него отработан до автоматизма и демонстрировался он здесь с регулярным постоянством. Потому и ожидали его сотрудники убойного отдела с нескрываемым азартом.

— Для особо тупых и упёртых, повторяю!.. — вновь наклонившись надо мной, заорал Жора. — …У тебя есть право утереться, подняться и, утвердительно отвечать на все вопросы нашего командира!..

А вот в третий раз, уже наученный горьким опытом, сказав своё «нет», я успел-таки увернуться от очередного удара костолома. Чем окончательно вывел из себя: как Жорика, так и его сослуживцев. Все они накинулись на меня, как стая шакалов набрасывается на раненого и беззащитного льва, проявляя при этом особую (если не сказать изысканную) ненависть и жестокость.

Считаю излишним посвящать читателя в подробности тех экзекуций и откровенных пыток с использованием клещей, электрического тока и раскалённых предметов, коими в течение последующего дня издевались надо мной сотрудники убойного отдела. Могу лишь констатировать то, что, по моему сугубо субъективному мнению, гестаповская методика выбивания показаний вполне могла быть адекватной изобретательности и рвению наших доморощенных служителей правопорядка…

Глава 3

«Сотни рыцарей Храма покрыли славой и себя, и орден в многочисленных битвах. Подсчитано, что за время крестовых походов двадцать тысяч рыцарей-тамплиеров пало на полях сражений. Храмовники блестяще выполняли и другую важную военную миссию – защиту крепостей…

В 1146 году, на белом плаще тамплиеров появляется красный крест с раздвоенными «лапчатыми» концами. Во втором крестовом походе рыцари Храма участвуют именно под этим знаменитым и прославленным знаком. Крест из алой материи, расположенный слева, над сердцем, станет для них «щитом, дабы не обратились они в бегство перед неверными». Впрочем, рыцари никогда не бежали и всегда показывали себя достойными своей репутации; гордыми до спеси, храбрыми до безумства, удивительно дисциплинированными, не находящими себе равных среди всех армий мира. Тамплиеру разрешалось отступать лишь в том случае, если число нападающих становилось трёхкратным. Попав в плен, тамплиер не должен был просить ни пощады, ни выкупа.

Конец ознакомительного фрагмента.