Исправляя переисправленное

Олег Колмаков, 2018

Когда на старости лет появляется шанс исправить ошибки, совершённые ещё в молодости, главное – не торопиться, чтоб не породить ещё большее количество ошибок. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

25.10.1995 г.

Осень. Поздняя осень. Отчасти, своеобразное время года. С одной стороны слякоть, грязь, бесконечно моросящий дождь, пронизывающий насквозь ветер. А с другой… Самое время для глубоких раздумий, фантазий о будущем и приятных ностальгических воспоминаний.

Я люблю эту пору. Как же здорово, после напряжённого дня, проведённого на этой омерзительной погоде, скинуть с себя мокрую и холодную одежду, завернуться в тёплое одеяло и целый вечер безмятежно провести в мягком кресле, краем глаза наблюдая через вибрирующее от порывов ветра окно, серый и унылый пейзаж. А ещё лучше, посидеть в эту пору в узком кругу старых друзей. В тесной, располагающей для общения компании, за рюмочкой крепкого алкоголя. Расслабившись, поболтать обо всём и одновременно ни о чём. К слову сказать, именно этим мы вчера и занимался. Со своими друзьями я отлично провёл время, задержаться до позднего вечера. Потому, собственно, с самого утра у меня тяжёлая и гудящая голова. Плюс неприятная сухость во рту. Короче, абстинентный синдром или, проще говоря, жуткое похмелье.

Сегодня суббота. Дома скучно. Скучно, прежде всего, потому, что наша совместная с супругой десятилетняя семейная жизнь, увы, но, похоже, начала подходить к своему логическому завершению. По этой самой причине, я и мог позволить себе задержаться у друзей едва ли, не до глубокой ночи.

Никто из нас, наверняка, уж и не вспомнит: как и когда начался наш разлад, постепенно переросший в полное непонимание. Зато прямо сейчас, мы сможем запросто припомнить с десяток различных претензий друг к другу. На самый веский аргумент супруги, дескать, он пьёт — я вполне мог ей ответить: потому и пью, что у нас семейная жизнь летит в тартарары. Причём, вышеприведённая аргументация, как правило, являлась лишь прелюдией, некой затравкой перед долгим и бесперспективным спором из области сомнительной первостепенности яйца или курицы.

Скорее всего, всякая любовь, некое доверие, привязанность — всё это, на каком-то этапе нашей совместной жизни иссякло, пропало, улетучилось. И это при условии, что у Янки (кстати, именно так зовут мою супругу) эти самые чувства по отношению ко мне когда-либо были.

Впрочем, особо жарких споров, шумных скандалов, жутких ссор и прочих острых выяснений отношений между нами особо-то и не было. Подобные «разборки» в нашей семье как-то не прижились. По характеру, Яна относилась к категории не скандальных дам. Для меня гораздо страшнее была её иная тактика, предполагавшая полнейшее молчание, порой длившееся более месяца. Она меня игнорировала, словно я был пустым местом, будто бы меня и вовсе не было в комнате, в квартире, в доме, в её жизни.

Те «безмолвные протесты» были просто невыносимы. При этом все мои попытки по серьёзному обсуждению сложившейся, крайне критической ситуации вызывали в ней исключительно раздражение… Ох, извините. Молчаливое раздражение. Со временем, каждый из нас оказался морально выжат до последней капли. Именно поэтому, в один прекрасный момент, вовсе не сговариваясь, мы предпочли оставить друг друга в покое. Дескать, хрен с тобой, живи, как хочешь.

Невзирая на то, что мы всё ещё продолжали жить под одной крышей, тем не менее, у каждого из нас, уж давно была своя собственная жизнь. Для меня она складывалась из службы, встреч с друзьями и увлечением различными спортивными состязаниями, на которые я, как болельщик, непременно старался попасть при любом удобном случае.

В то время как жизнь моей «условной супруги» проходила в совершенно иной плоскости.

Попав в коммерческую среду, Яна обзавелась сомнительными связями. Под стать своим новым подругам, она предпочитала быть подчёркнуто независимой, о чём непременно заявляла мне при наших весьма редких, подчас вынужденных контактах и кое-каких случайных пересечениях.

Я, безусловно, подмечал, как Янкины новые знакомые, частенько появлявшиеся в нашем (всё ещё общем доме) относились ко мне если не с сочувствием, то уж точно с определённым презрением. Наверняка, данное отношение являлось результатом заранее выданных мне негативных характеристик, неких жалоб на свою несчастную жизнь, связанную именно с нашим неудачным браком. Точнее, именно я и являю источником всех бед и несчастий, обрушившихся на бедненькую Яночку. Надо полагать, любой из читателей неоднократно встречался в своей жизни с подобными персонажами, которые при первом удобном случае готовы излить душу, пожаловаться на судьбу и получить свою долю жалости, некоего сочувствия или сострадания.

Учитывая то обстоятельство, что между мной и супругой уж давно не было каких-либо близких отношений, я вполне допускал мысль о том, что у Янки имелся некий тайный ухажёр на стороне, а возможно и «полноценный любовник», о котором были прекрасно осведомлены все её новые подружки. По данному поводу они вполне могли посмеиваться у меня за спиной, муссируя данную тему в моё отсутствие: дескать, вот какая Яночка молодец, наставила рога этому идиоту.

Имея определённые оперативные возможности, я, конечно же, мог прояснить данный вопрос очень быстро. Однако не делал этого лишь по одной причине. Опасался, что правда жизни могла оказаться для меня чересчур жестокой. Потому, отчасти закрывая глаза на многие выкрутасы суженой, я продолжал прибывать в мире собственных иллюзий и воспоминаний о нашем прежнем, относительно счастливом прошлом.

При этом я оставлял, пусть и призрачную, а всё же надежду на то, что Янка, в конце концов «перебеситься», остепениться и наша жизнь войдёт в прежнее благополучное русло.

В то время как для моей условной супруги, похоже, всё уж давно было решено. Причём, окончательно и бесповоротно. Быть может именно поэтому, как-то совсем уж незаметно из речи Яны безвозвратно исчезло местоимение «мы». Остались лишь: «я», «мне», «моё».

Пожалуй, лишь одним единственным звеном, способным удержать нас с Янкой в одной квартире, по-прежнему оставались наши дети. «Будем жить ради них» — однажды заявила мне Яна. Помниться, именно так и были построены взаимоотношения в прежней семье моей супруги. То есть, между её родителями не было ни близости, ни уважения. Более того, тёща терпеть не могла тестя. Ну, а жили они вместе (точнее, мучили и изводили друг друга), опять же, рад своих детей. Данную, весьма знакомую Янке модель семейных взаимоотношений, супруга пыталась применить и в нашей семье.

Дети наверняка догадывались о наших чересчур сложных взаимоотношениях, и, тем не менее, старались вести себя так, будто бы в семье нашей ничего не происходит и мы по-прежнему благополучная ячейка общества.

Нынешняя субботняя скукотища развеялась сразу после того, как Яна с детьми покинула стены квартиры. Наверняка, они отправилась гулять на детскую площадку, либо в близлежащий парк.

Только теперь, оставшись в полном одиночестве, я в полной мере ощутил, как незримый энергетический накал атмосферы нашего дома (словно незримый шлейф непременно сопровождавший мою супругу) сошёл на «нет».

У меня наконец-то появилась вполне легальная возможность несколько «поправить» своё истерзанное похмельным синдромом здоровье, заблаговременно припрятанным для подобного случая шкаликом «белой». Удобно расположившись возле журнального столика, я, собственно, и приговорил ту бутылочку к «смертной казни». Причём, приговор был приведён в исполнение менее чем за час, без каких-либо колебание и угрызений совести.

Водочка, упавшая на старые дрожжи, действительно пошла мне во благо. Настроение значительно улучшилось и жизнь моя, как будто бы приобрела несколько иные, более радужные оттенки. Да, чего там оттенками, мир вновь засверкал для меня всей цветовой гаммой. Чёрно-белое окружение превратилось в яркие и насыщенные контрастами картины. На задний план отошли семейные дрязги, скандалы и прочее.

Горячие волны алкоголя уже вовсю бродившие по моему организму, постепенно захлестнули и весь мой разум. Тут-то и потянуло меня на приключения. Уже чётко работавшие мозги, принялись предметно размышлять над насущным вопросом, как провести сегодняшний вечер, дабы не пропал он даром (всё ж таки выходной). О том, чтобы провести вторую половину дня в компании с супругой, не могло быть и речи. Подобные попытки я предпринимал неоднократно, использовал различные тактики и манёвры, Однако все они оказались тщетны, потому и не видел я смысла, вновь и вновь ломать свои копья.

Впрочем, все мои, не на шутку разыгравшиеся фантазии по поводу вечерних планов, разом остудил звук провернувшегося в замочной скважине ключа и последовавший за тем скрип входной квартирной двери. По ритму и звуку шагов вошедшего, я безошибочно определил, что принадлежали они моей супруге, слишком рано вернувшейся с прогулки.

«Принесла ж, бл…, нелёгкая…» — мысленно ругая Янку за столь неожиданное появление в доме, попутно, я ещё и проклиная самого себя за то, что не успел ускользнуть из дома до её прихода. Одновременно я принялся поспешно убирать с журнального столика следы своего былого «алкогольно-закусочного преступления». Это я делал скорее по привычке, потому как в том не было какой-либо особой необходимости. Яне уж давно было наплевать, как на меня самого, так и на мои маленькие слабости.

Моя суета, так и осталась для супруги незамеченной. Я успел избавиться от компрометирующих меня улик, ещё до её появления в комнате (благо, коридор у нас длинный, с тремя поворотами). Более того, я успел встать с кресла. Не желая столкнуться взглядом с каменным, без эмоциональным лицом Яны, на всякий случай, я отвернулся от двери, сделав вид, будто бы, что-то ищу в книжном шкафу.

Каково же было моё удивление, когда супруга, в буквальном смысле ворвавшаяся в комнату, вдруг заговорила… Да-да, именно так. Яна заговорила со мной. Что само по себе, могло являться беспрецедентным фактом. Когда же она ещё и обратилась ко мне по имени, так я и вовсе обалдел.

«Дай-ка припомнить, когда в последний раз я слышал нечто подобное?.. Два или три года назад? А может, я просто водки перебрал, потому и прибываю сейчас в своих пьяных галлюцинациях?..»

— Игорь, ты можешь меня выслушать?.. — не успев войти в комнату, произнесла Яна. Дабы не дыхнуть на супругу концентрированным перегаром, в знак согласия, я лишь кивнул. После чего она продолжила. — …Мы гуляли в парк. Там-то я встретилась с достаточно интересным дядечкой… Точнее было бы сказать, он достаточно долго наблюдал за нами со стороны, а потом подошёл ко мне и назвал меня по имени…

Признаться, именно такой, переполненной эмоциями супруги, я уж давно не видел. Об этом, я мог лишь мечтать.

«Ну, точно, водки перебрал…» — в моей голове мелькнула уж вовсе не шуточная, а вполне реальная мысль, потому как ощущения мои были сейчас сравнимы с попаданием в некое зазеркалье, либо иной параллельный мир, в котором наша семейная жизнь развивалась по абсолютно иному сценарию.

Прошу поверить мне на слово. До мельчайших тонкостей зная характер своей супруги (всё ж таки прожили мы с ней достаточно долго), я был абсолютно уверен в том, что Яна не особо хорошо сходиться с посторонними людьми. Ей нужно для этого, ну, хотя бы пару встреч или несколько дней для определённого «привыкания». То есть, какой-то определённый временной промежуток. Тем более, когда речь идёт об уличном знакомстве.

Столь неожиданный поворот, отчасти застал меня врасплох. Я обернулся и постарался изобразить на своей физиономии некое любопытство. При этом мне пришлось приложить немалые усилия, дабы собрать в кучу, бегающие от выпитого спиртного, глаза.

— Чем именно, этот дядечка показался тебе интересным? — я поинтересовался лишь ради того, чтоб хоть чем-то заполнить внезапно возникшую паузу.

Яна быстро разулась, скинула с себя плащ и проворно села рядом со мной на диван. В ответ, я чуть поворотил свою пьяную харю в сторону, прекрасно понимая, что данная манипуляция уже не имеет никакого смысла, ведь пары спиртного, наверняка, уж давно успели долететь до её носика. Причём, в обыденной жизни, Янка и вовсе не стала бы со мной говорить, она бы развернулась и ушла, без каких-либо пояснений. Видать, данный случай был действительно, исключительным, из рук вон выходящим.

«Твою ж мать… Как она, всё-таки красива!.. — покосившись на супругу, мной вдруг овладело необузданное желание обнять её. — …Эти огромные глаза, эти волосы, это стройное тело. Ну, почему мы расходимся друг от друга всё дальше и дальше? Почему тебе нужен какой-то посторонний дядечка, дабы мы могли поговорить вот так запросто… Если она сейчас скажет: дескать, Игорь, давай обо всём забудем и начнём семейную жизнь заново — уж будьте уверены, я немедленно соглашусь. Разом забуду обо всех былых обидах, недоговорённостях. Если будет нужно, в лепёшку разобьюсь, брошу пить, забуду о футболе и хоккее, как и прежде, буду полностью посвящать себя исключительно семье.

И сделаю я это вовсе не ради детей, а ради нас, ради моей любимой девушки, которую я знаю ещё со школы.

По сути, именно таковой она для меня и осталась. Юная и весёлая девочка в школьном фартуке, ради которой я мог свернуть горы… Мог и опуститься на самое дно, потеряв всякий интерес жизни, если она будет ко мне абсолютно равнодушной.

Впрочем, чем чёрт не шутит. Быть может, этот самый дядечка и станет той самой отправной точкой для срочной реанимации наших прежних взаимоотношений. Ох, как бы я был ему благодарен, если всё сложиться именно так…»

— Слушай… — меж тем, продолжила Яна.

После чего, она поведала мне довольно-таки странную и отчасти малоправдоподобную историю.

Итак. Как собственно, мною и предполагалось, в то самое время пока я поправлял здоровье «Столичной», Яна с детьми отправилась в местный парк. По словам супруги, народу там было ни так уж и много. Потому, прогуливаясь по осенним аллеям, она и заметила пару посторонних глаз, неотрывно следящих за каждым шагом, за каждым её действием. По мнению Яны, незнакомцу, проявлявшему интерес к моей семье, было далеко за пятьдесят. Тем не менее, выглядел он довольно-таки бодренько. Примерно моего роста, спортивной комплекции, с аккуратной бородкой скрывавшей большую часть его лица.

— Чем-то он был похож на одного, весьма известного американского артиста. Фильмы с его участием частенько показывают по телевизору… — для пущей наглядности пояснила супруга, после чего несколько сокрушённо добавила. — …Вот только имя того актёра, я вовсе не помню. Однако, при случае, я как-нибудь тебе обязательно покажу…

Когда ж разговор зашёл об одежды таинственного дядечки, в пересказе супруги преобладали лишь восхищения и чрезмерные эмоции. Ну, а как иначе? В тряпках и импортных вещах Яна всегда знала толк. Короче, всё сходилось на том, что выглядел тот мужичок весьма солидно, богато и чертовски элегантно. Как мне кажется, именно супруга, первой обратила внимание на «богато одетого дядечку», и лишь после, периодически поглядывала в его сторону, подметила некоторый интерес уже с его стороны.

Пока дети играли в подвижные игры, Яна устроилась на парковую лавочку. Элегантный незнакомец вовсе не упустил благоприятного случая. Подошёл, поздоровался, сделал пару приятных комплиментов и попросил разрешения присесть рядом.

Ну, а после того как мужчина безошибочно назвал Яну по имени, она, похоже, и вовсе впала в полнейшее замешательство. Меж тем солидный мужичок продолжил «подливать масла в огонь». Как бы, между прочим, он сообщил супруге о том, что прекрасно знает как меня, автора данных строк; так и её, мою супругу. По крайней мере, для незнакомца вовсе не был секретом откровение о том, что Янка считает свой нынешний брак не самым удачным. Мужичок был осведомлён о наших частых конфликтах, о наших нынешних проблемах и тайных мечтах самой Яны.

— Представляешь?.. Он поведал мне то, в чём я сама себе не всегда могла признаться. Тот мужчина осведомлён о моей первой, неразделённой любви.

Кроме того, он напомнил мне о течении моих беременностей, сходу назвал даты рождения наши и наших детей. Без особых раздумий назвал, какие блюда я предпочитаю и какой косметикой пользуюсь. Он знал обо мне всё и был готов ответить на любой мой вопрос. При всём при этом, тот мужчина оставался крайне тактичным и обходительным, особенно тогда, когда разговор касался чего-то сугубо личного…

Пересказывая мне подробности той случайной встречи, глаза Яны буквально светились от нахлынувших на нею положительных эмоций. В то время как внутри меня всё всю сильней нарастал гнев, некая обида. Обида, как за себя самого, так и за свою супругу.

«Ну, чем?.. Чем тот старикан был лучше меня? Почему ты говоришь о нём с таким восторгом и упоением?.. При этом меня, в упор не замечаешь?..»

Дабы хоть немного поумерить восторги супруги, я попытался вставить в монолог Яны некоторую скабрёзность. А может, я просто хотел ей хоть чем-то насолить.

— Признаться, я вовсе не думал, что мужики преклонного возраста могут произвести на тебя хоть какое-то впечатление. Всегда считал, что более молодые люди привлекают тебя гораздо сильнее… — то был своеобразный намёк, о котором я расскажу несколько позже.

— Хватит… — рявкнула в ответ мне Янка. — …Я с тобой серьёзно разговариваю.

Понимая, что несколько перегнул палку, мне пришлось тотчас разрядить напряжение вполне нейтральным вопросом.

— Мне интересно, каким-таким образом, тот неизвестный мужик мог объяснить столь обширные познания во всемирной истории нашей семьи? — я преднамеренно сделал акцент на словосочетании «нашей семьи». Однако Яна, похоже, его вовсе не прочувствовала.

— В том-то и дело, что никак… — тяжело вздохнула Яна. — …Какие-либо объяснения, он предпочёл сохранить в тайне. При этом он недвусмысленно намекнул на то, что готов ответить на все вышеозначенные вопросы лишь тебе, при вашей личной с ним встрече. Если ж быть более конкретной, то этот случайный мужчина пригласил тебя в гости. Вот, кстати, его адрес… — протянув мне прямоугольник из плотного картона, Яна продолжила. — …Признаться, мне чертовски интересно узнать, в чём заключается разгадка его тайны. Он, кстати, очень многое рассказал и о тебе… В некоторой степени его слова стал для меня подлинным откровением. Признаться, вовсе не думала я о том, что в твоей голове кроме футбола-хоккея, да друзей-собутыльников, может быть ещё что-то, заслуживающее внимания…

Последние высказывания на свой счёт, я уже пропустил мимо ушей. Сейчас мой разум был полностью занят размышлениями о том, что это может быть за «фрукт», и каких неприятностей мне стоит от него ожидать?

Спросите, почему «неприятностей»? Да, очень просто. Мне вовсе не верилось в то, что в наше суровое полукриминальное время, могут быть добрые феи, бескорыстные дядечки и прочие сказочные персонажи, способные бескорыстно помогать посторонним гражданам. Вся эта чересчур подозрительная случайность, какие-то жесты доброй воли, излишняя осведомлённость в нашей внутрисемейной жизни и прочие чудеса, описываемые моей супругой, безусловно, были тут вовсе неспроста.

По своей, отчасти природной душевной открытости, я непременно относил себя к категории оптимистов. То есть, считал себя человеком, непременно верящим в лучшее.

Однако нынешняя постсоветская действительность, с повальным обманом, «кидаловом» и откровенным криминалом, всё чаще и чаще заставляет меня быть твёрдым реалистом. Ну, и кроме того, из своей нынешней оперской службы, я давно усвоил одну, весьма полезную истину: если где-то рядом речь заходит о появлении невероятных чудес, значит, самое время ожидать серьёзной беды.

По своей природной душевной открытости, я непременно относил себя к категории оптимистов. То есть, считал себя человеком, непременно верящим в лучшее.

Однако нынешняя постсоветская действительность, с повальным обманом, «кидаловом» и откровенным криминалом, всё чаще и чаще заставляет меня быть твёрдым реалистом. Ну, и кроме того, из своей нынешней оперской службы, я давно усвоил одну, весьма полезную истину: если где-то рядом речь заходит о проявлении невероятных чудес, значит, самое время ожидать серьёзной беды. Наше общество, за семьдесят лет эпохи социализма привыкшее к стабильности и уверенности в завтрашнем дне, ещё не успело подстроиться под реалии дикого капитализма. Россияне по-прежнему отличаются простотой, предсказуемостью и прагматизмом, чем, собственно, и пользуются всевозможные аферисты и мошенники.

«Попробуем разобраться трезво и взвешенно… — я попытался привести свои мысли в порядок. — …Если предположить самое банальное… Старичка потянуло на молодое женское тело, потому и решил он заморочить моей супруги мозги. Осень, парк, малолюдно — считай, идеальная обстановка для лёгкого старческого флирта. К тому же,

история нашей семьи вовсе не оригинальна. Обладая определённым жизненным опытом, которого у старичка, надо полагать, было в достатке, можно легко предположить прошлое, настоящее и будущее любой молодой дамы, неизменно мечтавшей о своём принце на белом коне. Любезное отношение, пару комплиментов — и она твоя…

В этом случае, возникает новый вопрос. Если речь идёт о банальном мужском интересе, тогда, зачем ему понадобился именно я, по сути, её законный муж. Выходит, дело тут вовсе не во флирте и охмурении.

Попробуем зайти с иной стороны. Если предположить, что ныне мы имеем дело с какими-то ворами-домушниками. В этом случае, столь интимные подробности о нашей семье, старикан мог запросто почерпнуть от наводчика, от тех же друзей-подруг Яны. Поплакаться на свою «суровую бабью долю» всем и каждому, моя номинальная супруга может запросто… Впрочем, те же самые друзья-наводчики, наверняка, должны были сообщить ворам и о текущем материальном положении нашей семьи.

Интересно, чем они могли тут разжиться?.. — я молча осмотрел небогатую обстановку своей комнаты, вспомнив о скудной оперской зарплате, которую в очередной раз задерживали. — …Нет-нет, это вовсе не грабители… Взять с меня, пожалуй, можно лишь то, что имеется в моей голове. То есть, некую служебную информацию, которой я мог на данную минуту обладать.

Смелая версия, однако, она так же весьма сомнительна, как, впрочем, и все предыдущие.

Если предположить, что некой организованной преступной группировки необходимы какие-то сведения, некая оперативная информация, которой я ныне обладаю, тогда зачем нужно было впутывать в эту неординарную историю мою супругу, весьма болтливую особу? То есть, втягивать в свои криминальные аферы лишнего и необязательного свидетеля.

Тогда что?

Как не крути, а неоспоримым фактом оставалось лишь то, что преступникам нужен именно я. Ну, а всё остальное… Имею в виду случайную встречу в парке и последующий трёп — это лишь ширма, ловко разложенная приманка, дабы заманить меня в некую западню… — алкоголь, усиленно блуждавший по моему организму, заставлял выдвигать всё новые и новые версии. В конечном итоге я дофантазировался до предположения, от которого меня прошиб холодный пот. — …Стоп. А не «заказала» ли меня, моя «единственная и неповторимая»?.. В наше смутное время, когда в городе ежедневно фиксируется до двадцати убийств, подобной версии вовсе нельзя исключать. Моя внезапная смерть одним махом может разрешаться все Янкины проблемы. Тут вам и бракоразводный процесс, и раздел имущества и делёжка жилья. Быть может, нанятым киллерам и вовсе не нужно меня куда-либо заманивать. Им лишь требуется, чтоб я покинул стены квартиры, вышел на улицу. В какой-нибудь из тёмных подворотен стоит сейчас некий ухарь, в ожидании той самой минуты, когда я отправят по заранее указанному мне адресу.

Если это действительно так… Интересно, сколько же Янка за меня заплатила?.. По крайней мере, пообещала заплатить? То есть, какова нынешняя цена моей жизни?

Быть может и в этом сугубо скользком деле, супруга предпочла проскочить на халяву. Имею в виду, как и прежде, она пустила слезу, поплакалась на нищету, на паскудную жизнь, на алкоголика и изувера мужа. Возможно, она «заказала» меня в долг, по некоему знакомству. То есть, опять же, на дармовщинку. Обидно, знаете ли, погибать за бесценок или вовсе не за что.

Нет-нет, просто так мы им не сдадимся, мы ещё повоюем…»

Отбросив в сторону переданный мне картонный прямоугольник, я развалился на диване, всем своим видом демонстрируя полнейшее нежелание куда-либо идти.

— Ах, да!.. — будто бы что-то припомнив, вдруг спохватилась Яна. — …Тот странный мужчина предупреждал меня ещё и о том, что ты, наверняка, будешь долго размышлять над его предложением. Начнёшь прикидывать всевозможные варианты связанные с неким обманом. Назовёшь его кидалой, бандитом, наводчиком. Если ж ты будешь ещё и «под мухой», выдвинешь предположение, будто бы тебя и вовсе «заказали». И всё же, он просил тебя обязательно зайти.

Признаться, на этом самом месте обалдел уже я. Причём, обалдел по серьёзному. Ну, а слово «заказал», так и вовсе выбило меня из седла. Я пристально глянул в лицо супруги с немым вопросом: не уж-то это действительно так; ты и впрямь решила от меня избавиться?

Однако кроме искреннего желания поскорее выпроводить меня из дома, в её глазах, я ничего более не прочёл.

«Что ж… Коль ты этого так желаешь, будь, по-твоему. Чему быть, того не миновать. Не сейчас, так потом ты своего обязательно добьёшься… — я встал с дивана, поднял с пола прямоугольный отрезок картона и ещё раз прочёл адрес. — …Гостиница в самом центре города. Совсем рядом с местом моей службы. Чем не благоприятный повод смыться из дома. Главное покинуть квартиру, а уж там я и решу: идти мне на какую-то там встречу или нет…»

В прихожей я обернулся к супруге.

— Ты не вернёшься в парк?.. Может, прогуляемся вместе? Нам по пути.

— Дети уже играют во дворе. Я их вижу из окна, потому и нет необходимости куда-то выходить.

— Яна!.. — я осторожно взял её за руку. — …А может мы снова?..

— Нет… — отдёрнув руку, она категорично замотала головой. — …Иди уже. Тебя ждут…