Вокруг того света

Олег Колмаков, 2023

Потусторонний мир оказывается не таким уж далёким. Он совсем рядом от нас, на расстоянии вытянутой руки. Данный мир имеет самое прямое отношение к славянской мифологии. Всевозможные Велесы, Кощеи и Чуры по-прежнему контактируют с живыми людьми, с миром Яви.

Глава 1

Как-то прогуливаясь по улицам родного города, на глаза мне попалась надпись, выполненная корявым почерком: «жизнь мусор». Сделана она была на мусорных баках. Причём, слово «жизнь» оказалось начертано на одном мусорном баке, тогда как слово «мусор» на другом, без каких-либо тире и прочих знаков препинания.

Вначале мне подумалось, дескать, отметился какой-то пессимист или полный флегматик, окончательно разуверившийся в жизни, потерявший к ней всякий интерес. А после мне в голову вдруг пришла довольно-таки оригинальная идея о так называемом «раздельном сборе бытовых отходов». Когда выбрасывается что-то абсолютно ненужное, используется бак с надписью «мусор», а то, что ещё может послужить, из чего может выйти хоть какой-то толк, необходимо аккуратно отложить в бак с надписью «жизнь».

Интересно, к чему это я вдруг вспомнил? Да, собственно, ни к чему. Просто так, к слову пришлось. А может, и не просто…

Помниться, мне было лет восемь или десять, когда скоропостижно скончалась моя бабушка по отцовской линии. Причём, вышло так, что последним, из всей нашей родни, живой Лидию Васильевну видел именно я. Сходить к бабушке в больницу меня попросила мама, собрав ей небольшую передачу. Я прошёл в палату, немного поговорил с бабушкой. Выглядела она вполне весёлой, здоровой и вовсе неунывающей. Помниться, бабушка расспрашивала меня о том, как я провожу каникулы, как дела, как идёт подготовка к школе — то есть, это были самые обычные вопросы, с которыми взрослые обычно обращаются к детям. А утром маме вдруг сообщили о том, что бабушки с нами больше нет.

После похорон Лидии Васильевны, мне приснился отчасти странный сон, который я помню, и по сей день. Как будто бы, моя бабушка вышла попрощаться со мной из какого-то длинного барака. Уж совсем стемнело, тем не менее, на дворе было ещё тепло. Внутри барака горел яркий свет. Через настежь открытую дверь я мог видеть внутреннее убранство того самого одноэтажного строения. Данный барак оказался вовсе не похож на обычное жилое помещение, состоящее из ряда отдельных квартир-комнат. Он скорее напоминал казарму с огромным количеством двухъярусных коек, без каких-либо разделительных стен и перегородок. Два длиннющих ряда металлических кроватей, по обе стороны центрального прохода.

Прощаясь со мной, бабушка улыбалась: внучек, всего тебе хорошего! Она ещё долго махала мне вслед. Быть может, именно поэтому я и проснулся в достаточно хорошем, приподнятом настроении. И лишь после пробуждения, я вдруг вспомнил о том, что бабушка скончалась, что её уже похоронили.

Уже днём я рассказал родителям содержание своих недавних сновидений. Мама пересказала мой сон ещё кому-то ещё. Ну, а ближе к вечеру я случайно подслушал, как мама говорила по телефону со своей сестрой, тётей Ниной. По словам мамы, кто-то из их общих знакомых истолковал мои ночные видения следующим образом. Мол, увиденный во сне барак — это не что иное, как кладбище. Улыбка бабушки свидетельствовала о того, что бабушке всё пришлось по вкусу: и могилка, и её «нынешнее окружение». Дескать, она всем довольна. Мой сон можно рассматривать, как хорошее известие, посланное из иного мира.

Спустя пару лет, скончался мой дедушка по материнской линии. Он много курил, возможно, потому и умер дедушка от рака лёгких. Вместе с родственниками и близкими на его похоронах присутствовал и я.

Вместе со всеми я ездил на кладбище; видел, как дедушку похоронили совсем рядом с моей прабабушкой. То есть, рядом с мамой моей бабушки, в одночасье ставшей вдовой. Накануне траурных мероприятий я слышал, как бабушка говорила знакомым о том, что она хотела бы, чтоб два самых близких ей человека лежали рядом, чтобы могла она сразу навестить и маму, и мужа, уже ушедших в мир иной…

Следующим утром за завтраком мама ненавязчиво поинтересовалась, дескать, не видел ли я во сне дедушку? Я отрицательно покачал головой, однако мгновением позже вдруг припомнил, как проснулся я среди ночи в холодном поту от привидевшегося мне кошмара. В общем, мне пришлось рассказать родителям о том, что мне действительно приснился дедушку. Будто бы, он полз на четвереньках между могил. При этом дедушка не просто плакал, он рыдал навзрыд: дескать, зачем вы похоронили меня рядом с тёщей?

Здесь, в обязательном порядке следует сказать о том, что тогда, мальчишкой, я вовсе не понимал смысла слова «тёща». Я просто запомнил рыдания дедушки и передал их слово в слово, буква к букве, своим маме и папе. Чуть позже я слышал, как мама разговаривала с тётей Ниной, приехавшей к нам в гости. Говорила она примерно следующее: «Нина, ведь это для нас бабушка была бабушкой; батя всегда был батей! Меж тем, друг для друга, они оставались тёщей и зятем!.. Причём, при жизни они меж собой не очень-то и ладили. А мы их, считай, похоронили в одной могиле, гроб к гробу!..»

Достаточно скоро, о моих «вещих» или «пророческих» сновидениях, а быть может и о некой, вовсе неосознанной связи с потусторонним миром… В общем, о моих неординарных видениях очень скоро узнали многие. Меж тем, время шло своим чередом. Среди близких мне людей кто-то женился или выходил замуж; кто-то появлялся на свет, кто-то болел, кто-то умирал. Не трудно догадаться о том, почему родственники умерших приглашали на траурные мероприятия не только моих родителей, но и меня, несовершеннолетнего мальчишку. И буквально на следующий день, в ненавязчивой беседе меня принимались расспрашивать, что именно мне приснилось в ночь после погребения.

Я рассказывал. Потому, как непременно видел некие видения, тем или иным образом связанные с прошедшими накануне траурными мероприятиями. Кто-то из умерших плакал, кто-то жаловался на мокрую могилку, кто-то, напротив, был безумно весел, кто-то просил посадить рядом с могилкой дерево. Бывали случаи, когда покойник через мои сновидения пытался передать что-то очень важное своим друзьям или близким. Пытаясь дословно передать суть того или иного послания, я нередко замечал, как окружавшие меня люди словно замирали, впитывая в себя каждое произнесённое мной слово. Лишь немного повзрослев, я начал понимать истинный смысл тех пересказов. Ведь, по сути, я доносил до живых людей последнюю волю покойного, связанную с наследством, с какими-то просьбами, пожеланиями… Пару раз я сообщал родственникам о тайниках с деньгами и драгоценностями. Однако подобные послания оказывались крайне редкими. В основном покойники делились своими первыми впечатлениями о своей новой жизни.

Как не трагично, как не прискорбно прозвучит моя следующая фраза, тем не менее, самый страшный сон я увидел после смерти своей мамы.

Если похоронами отца занимался исключительно я… Имею в виду, выбор места погребения, оформление документов, заказ памятника, поминальный ужином, организацию иных похоронных мероприятий — всё это легло на мои плечи. Точнее было бы сказать, я сам взял на себя данные обязанности, дабы достойно проводить отца в последний путь. Тогда как с маминым прощанием всё обстояло несколько иначе. Отец скончался скоропостижно, он умер в одно мгновение, фактически не мучаясь. В то время как мама узнала о своей злокачественной опухоли примерно за полгода до трагических событий. В общем, она знала о своей неизлечимой болезни, потому и успела кое-что спланировать, подготовить.

Организацию своих будущих похорон она доверила супруге моего брата, Евгении. Ей же заблаговременно были переданы накопленные мамой «похоронные» деньги.

Уж и не знаю, чем именно зацепила Женя мамину душу, почему ей было оказано такое доверие… Скажу лишь о том, что мой брат Михаил и его супруга, на тот момент проживали вместе с мамой в родительской квартире. Женя подолгу общались с мамой, они что-то меж собой тихо обсуждали. Как позже выяснилось, говорили, в том числе и похоронах, кого пригласить, где именно похоронить. Впрочем, речь сейчас вовсе не об этом.

Хотел сказать лишь о том, что Женя оказалась ещё той шельмой. Похороны она, конечно же, организовала. Правда, организовала на отъе… Прошу прощения. Экономила абсолютно на всём — все мероприятия и затраты по минимуму. Кроме того, памятник на могилу так и не поставила, место погребения вовс не облагородили. Впрочем, когда ей было этим заниматься? Сразу после похорон мамы Женя в ускоренном темпе принялась приватизировать родительскую квартиру, после чего, развелась с моим братом. В итоге, брат мой Мишка оказался у разбитого корыта, фактически на улице… Впрочем, я опять не о том. Простите, нагорело.

В отличие от моих прежних «пророческих» сновидений, мама приснилась мне вовсе не по завершению траурных мероприятий, а чуть раньше, в ночь перед похоронными мероприятиями. Едва я задремал, мне тотчас приснилась мама, лицо её было чересчур недовольным. Она стояла возле могилы отца. Мама подняла с земли остроконечный камень. Со словами: «Скажи, почему вы собираетесь меня так похоронить? Ты посмотри, сколько здесь свободного места!» — при этом мама принялась очерчивать большущий круг вокруг могилы отца…

Проснувшись среди ночи, я долго не мог понять, чем именно была недовольна мама. Ведь по заверениям всё той же Жени, маму должны были подхоронить рядом с отцом. И лишь после, уже на кладбище, во время самого погребения, я наконец-то понял, чем именно укоряла меня мама. Дело в том, что вместо того, чтобы организовать мамину могилку рядом с отцовской, её похоронили, что называется «гроб на гроб». То есть, Женя, как организатор похорон, совершенно не удосужилась договориться с администрацией кладбища, дабы похоронить маму по-людски. Как позже выяснилось, получив казённый ответ, дескать, захоронение не будет соответствовать санитарным нормам, Евгения на том и успокоилась. Ну, а как иначе? Хоронили-то вовсе не её маму, так зачем копья ломать, упираться?

Ну, а об этом, я к чему сейчас вспомнил? Опять же, ни к чему. А может, и к чему…

Глава 2

В один из пятничных вечеров мы с коллегами по работе, практически не сговариваясь, решили устроить небольшие посиделки, дабы отвлечься от текущей суеты. Проще говоря, собрались немного выпить. Без какого-либо повода, просто так, от скуки. Ну, а почему бы, собственно, и нет? Директор уехал на совещание, вся срочная работа была уже завершена, до конца рабочего дня остался какой-то час. Вот и позволили мы себе немного расслабиться, пропустив рюмку-другую.

За общим столом собрался практически весь наш дружный коллектива. То есть, мастер участка Ладыгин Андрей Викторович; паспортистка Каюкова Оксана Викторовна; главный бухгалтер Савченко Татьяна Васильевна; юрист Зубанов Игорь Васильевич; плюс два инженера: я, ваш покорный слуга, и мой коллега Терехов Владимир Владимирович. Для полного комплекта не хватало разве что директора Твердова Сергея Валерьевича и второго юриста Натальи Зинатуловны Шабиевой. Первый, как ранее упоминалось, уехал на совещание, тогда как Наташа немного приболела, потому и «сидела» нынче на больничном.

Все мы являемся инженерно-техническим персоналом Управляющей компании «Дом-сервис». Наша компания занимается содержанием и обслуживанием порядка тридцати многоквартирных домов. У нас достаточно дружный и сплочённый коллектив, потому как вместе мы уже более восьми лет. В общем, работать в данной «управляшке» мне вполне комфортно.

Иногда, рассказывая кому-то о своих служебных обязанностях, я нередко шучу, дескать, занимаюсь именно тем, что мне было запрещено заниматься в детстве. А именно лазить по крышам, чердакам и подвалам; сбрасывать и перекрывать воду, бродить в резиновых сапогах по подтопленным подвалам и так далее, и тому подобное.

Итак, за час до окончания рабочего дня Терехов сбегал за спиртным, дамы нарезали скромную закуску. После чего мы закрыли дверь офиса на замок, и произнесли первый тост.

Меж нами уж давно существует негласная договорённость о том, что во время наших общих посиделок, мы никогда не поднимаем производственные вопросы. Можно общаться на любые нейтральные темы, говорим о чём угодно, но только не о работе, от которой и без того голова болит.

Ну, а нынче наши разрозненные разговоры о малозначимых мелочах, по мере злоупотребления алкоголем, как-то сами собой приобрели мистический оттенок, мы вдруг заговорили о потустороннем мире. Спросите: с чего это вдруг? Отвечу.

Пожалуй, начну я с того, что мои коллеги вовсе не глупые и весьма разносторонние люди, готовые развить абсолютно любую предложенную им тему. И не просто развить, а ещё и припомнить схожие случаи из литературы, каких-то кинофильмов, привести примеры из собственной жизни. Кроме того, наш главный бухгалтер, имею в виду Татьяну Васильевну, в самый разгар вечеринки вдруг вспомнила о своей подруге, скоропостижно скончавшейся от злокачественной опухоли. Точнее, не о самой подруге, а о событиях, произошедших сразу после её кончины.

— Вы только представьте!.. — Татьяна Васильевна вела своё повествование с широко открытыми глазами. — …Прошло не более пары месяцев со дня смерти Ирины!.. Одна из моих подружек отмечала свой день рождения. Дата оказалась вовсе не юбилейная, самая обычная. Потому, собственно, и отмечали по скромному, в кругу семьи, без приглашённых. Короче, за общим столом собрались самые близкие. И тут, в дверь позвонили. На пороге стоял курьер, доставивший подарок. Казалось бы, чего ж тут странного или необычного? Абсурдность ситуации заключалась в том, что отправителем данной праздничной посылки оказалась та самая Ирина-покойница, о которой ранее шла речь!.. Через неделю та же самая курьерская служба доставила подарок ещё одной нашей общей знакомой. Причём, отправителем посылки вновь значилась, ушедшая в мир иной, Ирина!.. Девчонкам, получившим те подарки, было, мягко сказать, совершенно не по себе. Будто бы поздравили их прямиком с того света.

Впрочем, чуть позже выяснилось следующее. Узнав о своём смертельном диагнозе, ещё, будучи в здравом уме и светлой памяти, Ирина заранее заказала подарки всем своим близким и знакомым, едва ли, не на год вперёд. Вот почему подарки, ещё долго продолжали приходить, невзирая на то, что отправителя уж давно не было в живых!..

— Эх!.. — разочарованно вздохнул Игорь Васильевич. — …Я уж было собрался услышать более мистический, более жуткий финал данной истории. А ты, Татьяна Васильевна, взяла да и закончила её на самой простой, обыденной ноте.

— Друзья, уж и не знаю, как вы!.. — поддержал разговор Андрей Ладыгин. — …А лично я убеждён в том, что между миром мёртвых и миром живых существуют вполне реальные связи. В своё время мне пришлось помотаться по вахтам. Так вот, именно там и произошёл довольно-таки странный, если не сказать мистический случай. Двое рабочих собрались разрезать «болгаркой» какой-то агрегат, вовсе не подозревая о том, что он находился под высоким давлением. Заметив весьма опасное мероприятие, инженер рванул к тем горе-рабочим. Он едва успел отпихнуть их в сторону, как раздался мощный взрыв. Инженер и ещё один работяга погибли на месте. Инженеру взрывом размозжило лицо до полной неузнаваемости. Потому и хоронили его (там же, в Ханты-Мансийске) в закрытом гробу.

Родные погибшего, едва поспевшие на погребение, так и не поверили в смерть инженера, ведь лица его они так и не видели. Честно сказать, мне и самому совершенно не верилось в то, что молодой крепкий парень, которого я хорошо знал, может вот так глупо и внезапно расстаться с жизнью.

Прошёл примерно месяц, и в один из холодных зимних вечеров я возвращался с работы на служебном автобусе. В теплом салоне меня слегка разморило, и я задремал. Разбудил меня толчок в бок. Сидевший рядом со мной сослуживец сообщил о том, что мне пора выходить. Нехотя вышел из автобуса на мороз и тотчас обнаружил, что это вовсе не моя остановка. Следующий автобус лишь через час. Ничего не оставалось, кроме как пройти пару остановок пешком. Тут-то и увидел я высокого молодого мужчину, одетого в тёмную куртку с меховым воротником. Погибший инженер ходил в точно такой же одежде. В моей душе всё замерло: не уж-то он? Тот мужчина обернулся, это был именно инженер. Не веря своим глазам, я невольно шагнул ему навстречу.

— Ты, что ж, живой? — поинтересовался я, протягивая ему руку.

— Привет, Андрей!.. — инженер пожал мне протянутую руку. — …Да, я живой! Вместо меня похоронили совершенно иного человека. Я по-прежнему боюсь появляться в семье, на работе. Ведь меня могут запросто обвинить в смерти рабочего. Потом суд, тюрьма…

— Где ты живёшь? — поинтересовался я.

— За городом, недалеко от вещевых складов. Эти самые склады я нынче и охраняю. Зарплата не очень высокая, однако, у меня нет иного выбора.

И тут рядом с нами остановился автобус. Я запрыгнул на заднюю площадку. Собрался было глянуть в заиндевевшее окно, как кто-то вновь толкнул меня в плечо. Оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что по-прежнему нахожусь в том самом, первом автобусе.

— Просыпайся, тебе сейчас выходить! — пояснил, сидевший рядом со мной сослуживец.

Лишь покинув автобус, я понял, что это был лишь сон. На следующий день рассказал обо всём ребятам по бригаде. Кто-то припомнил, дескать, завтра будет сорок дней со дня смерти инженера. Вот он о себе и напомнил.

На следующий день я уговорил приятеля с машиной, съездить в тот самый посёлок, о котором в моих сновидениях упомянул инженер. Поехали. На проходной мне заявили, дескать, нет у них такого сторожа, и никогда не было. Я удручённо вышел на улицу. Заметил, стоящий неподалёку недостроенный домик. Решил заглянуть в него, так сказать: по малой нужде.

В окнах того домика вовсе не было стёкол, в помещениях гулял сквозняк. Дверной проём, ведущий в одну из комнат, оказался занавешен грязным одеялом. Предположив, что это прибежище бомжей, я заглянул в ту самую комнату. Окно в ней оказалось затянутым полиэтиленовой плёнкой. На полу валялись картонные коробки, в углу стояла железная печка. В данной комнате вполне мог кто-то жить. Толкнул ногой одну из картонных коробок, та легко перевернулась. На пол вывалилась небольшая красная книжка. Данной книжкой оказался паспорт. Открыл его и обомлел. Паспорт принадлежал нашему инженеру. Сунул тот документ во внутренний карман и поспешил восвояси.

Когда вернулся домой, никакого паспорта я при себе я отчего-то не обнаружил.

Через неделю вновь съездил в тот же посёлок, но уже на автобусе. С остановки прямиком отправился к недостроенному дому, в котором ранее обнаружил паспорт. Однако домика уже не было. От него остался лишь фундамент. На проходной рассказали, будто бы, строение сгорело по непонятной причине…

— Вот и я ранее слышал, будто бы, души умерших прибывают на Земле ровно сорок дней после смерти!.. — подтверждая вышесказанное, пробурчал Терехов. — …Вполне возможно, что душа твоего погибшего инженера захотела проститься с кем-то из близких!..

— Уж и не знаю, как вы к этому отнесётесь, но одна из моих знакомых в серьёз занимается именно этой оккультной наукой!.. — заговорила, молчавшая до сего момента Оксана Викторовна, наша паспортистка. — …Некромантия!.. Кажется, именно так она называется. Что означает ни то прорицание мёртвых, ни то гадание на смерти. Вот уж от кого можно услышать кучу страшных рассказов и жутких историй!..

Оксана Викторовна так и не успела договорить. Из районной администрации вернулся директор, Твердов Сергей Валерьевич. Он вошёл не через парадную, закрытую на засов дверь, а воспользовался запасным выходом. Потому и появление Сергея Валерьевича кое-кому показалось отчасти мистическим. Татьяна Васильевна, до сего момента внимательно вслушавшаяся в рассказ Ладыгина, и вовсе вздрогнула, увидив возникшего из темноты мужчину.

— Кот из дома, мыши в пляс!.. — глянув на стол, на спиртное, укоризненно покачал головой директор. — …Вы, кстати, с Лопушанской разобрались?

— Какой ещё Лопушанской? — поинтересовался кто-то.

— С той самой!.. Которая с четыресто шестьдесят первого дома!.. Квартира сто девяносто пять!.. — чуть повысил голос Твердов. — …Недавно она попала под подтопление и в качестве компенсации за приченённый ей ущерб выкатила нашей управляющей компании миллион рублей!.. И это за вшивую «однушку» на первом этаже, квартиру с одним диваном и убогим кухонным гарнитуром. Там ремонта на три комейки!..

— Сергей Валерьевич!.. — усмехнулся в ответ наш юрист, Игорь Васильевич Зубанов. — …Дамочка тупо хочет срубить бабки. Ни на какие компромиссы или мировые договорённости она идти не желает, отсюда и фантастический иск. То есть, вопрос в любом случае будет решаться в суде. Через недельку с больничного выйдет Наталья Зинатуловна, именно она и будет с ней «бодаться» в судебных инстанцией, заниматься повторной оценкой, рекламацией и прочим.

— Уж вы постарайтесь!.. — в некотором сомнении покачал головой Твердов. — …Именно от этого суда и будет зависеть ваша годовая премия!..

Вообще-то, Сергей Валерьевич мужик вовсе не скандальный. Порой сам не прочь устроить небольшую пирушку. Вот и на этот раз, он не упустил случая присоединиться к нашей дружной компании. Присев на свободный стул, Твердов покрутил в своих руках пустой стакан, дескать, как это возможно, чтоб начальник остался на «сухом пайке»?

Мастер участка поспешил исправить возникшее недоразумение, плеснув в стакан директора приличную дозу алкоголя.

— Ну?.. Чего нового в Администрации? — поинтересовался Терехов.

— Могу вас поздравить!.. — улыбнулся в ответ Твердов. — …Администрация передаёт нам на обслуживание два многоквартирных домов!

— Что за дома? — Ладыгин проявил искреннюю заинтересованность.

— Первый дом на второй Тепловозной, под номером тринадцать. Данный домик, конечно же, старенький, требует капитального ремонта и прочих дополнительных вложений. Однако в качестве компенсации мы получаем ещё и новостройку. Только-только сданный многоквартирный дом в жилищном комплексе «Рерих»!..

— Сергей Валерьевич, твоя недавняя фраза: «могу вас поздравить»!.. Это метафора или нам следует принять её в буквальном смысле? — Терехов покосился на директора с непонятным сомнением.

— Почему спрашиваешь? — в некотором удивлении переспросил Твердов.

— Потому что один из названных тобою домов просто убитый в хлам! А второй домик находиться чёрте где!.. Отчасти, мне хорошо знаком жилищный комплекс «Рерих». Точнее было бы сказать, не сам комплекс, а некоторые аферы, манипуляции и прочее, что с ним когда-либо было связанно!..

— Ну, так посвяти нас, своих коллег, в те сомнительные события! — Сергей Валерьевич устроился поудобнее, тем самым демонстрируя свою готовность к долгому повествованию.

— Начать, пожалуй, следует с того, что жилой комплекс «Рерих» изначально возводился московской фирмой. Кажется, «БФ-инвест»!.. — собравшись с мыслями Владимир Владимирович приступил к необходимому на то пояснению. — …Точнее, москвичи выкупили у развалившегося пригородного колхоза землю, вложили деньги в рекламу будущего жилмассива и наняли местную строительную контору для возведения будущих домов. Как позже выяснилось, нанятая стройорганизация оказалась весьма ушлой с криминальным, если не сказать бандитским прошлым. Однако, об этом я расскажу чуть позже.

На месте строительства изначально планировалось возвести порядка десяти многоэтажных домов, кинотеатр, многоуровневый гараж, пару супермаркетов, детский сад и ещё что-то. Первый дом!.. Надо полагать, тот самый, что нынче нам пытается «впарить» администрация, построили довольно-таки быстро. Со вторым провозились подольше. Точнее было бы сказать: его так и не достроили. Потому как слишком много строительных недоделок оказалось выявлено на первом доме, для устранения которых потребовались огромные финансовые вливания.

Строительная организация отправила в адрес хозяев-москвичей акт строительных недоделок, а также запрос на дополнительные денежные средства. Деньги поступили едва ли не мгновенно. Тут-то и поняли прорабы и директора, что контроля за ходом строительства и расходом денежных средств вовсе никакого нет. Никто ни приехал, ни проверил, куда именно пойдут дополнительные финансовые вливания. Потому и продолжили местные ловкачи строить жилой массив… Исключительно на компьютере. Нарисуют этаж, отправят красивую картинку в Москву, тотчас получают финансы на строительство следующего уровня. За пару лет, они успели нарисовать в общей сложности порядка шести девяти — и шестнадцатиэтажных домов.

Всё бы ничего, да только квартиры в «нарисованных» домах отчего-то перестали продаваться; начались стихийные митинги обманутых дольщиков, отголоски которых попали в общероссийские средства массовой информации. Именно тогда в наш город был отправлен московский ревизор. Выехав в чистое поле, проверяющий контролёр обнаружил лишь «полтора» одиноко стоящих дома. Да и тот единственный, оказался вовсе незаселёнными. Он по-прежнему не был принят Государственной строительной инспекцией. В общем, афера оказалась раскрыта.

Неизвестно какими оказались последствия тех махинаций для строителей-ловкачей. Зато я точно знаю о том, что этот единственный дом около шести лет стоял брошенным на произвол судьбы. Полным бесхозом он стоял до тех самых пор, пока не объявился некий инвестор, который с горем пополам, всё ж таки умудрился сдать тот долгострой в эксплуатацию. С полной уверенностью могу сказать о том, что без чуда здесь точно не обошлось. Впрочем, всё могло быть гараздо банальнее. Взяли да и сунули «на лапу» кому-то из высоких чиновников достаточно крупную взятку, потому как прежними строительными недостатками никто и не думал заниматься.

А вот теперь, Сергей Валерьевич, уже я хочу вас «обрадовать»! С этой самой кучей недоделок и морем претензий собственников, которые вот-вот въедут в принятый нами долгострой, нам с вами и предстоит мучиться в самое ближайшее время.

— Хочешь, не хочешь, а взять эти дома нам всё же придётся!.. — тяжело вздохнув, Сергей Валерьевич протянул мне увесистую стопку документации. — …Вот, Олег Владимирович, ознакомься!

К тому моменту, как в мои руки попали проекты, решения, чертежи, схемы и прочие бумаги по новому дому, признаться, я уже прибывал в приличном подпитии. Открыв один из альбомов, перелистал его без особого интереса. В принципе, ничего необычного или сверхъестественного в тех документах вовсе не наблюдалось. Стандартный дом, стандартная застройка, с типовым теплоузлом и привычной планировкой квартир. От нечего делать, взялся полистать реестр собственников. Без особого интереса вчитался в фамилии собственников квартир, которых было не так уж и много.

«Хлызов!.. — прочёл я первую, попавшуюся на глаза фамилию. — …Лет десять тому назад я знал Андрея Хлызова. Хорошим был парнем. Почему был? Да, потому что попал Андрюха под поезд. Интересно, как зовут этого Хлызова, хозяина восьмой квартиры?.. — прочитав имя, я несколько опешил. — …И этот Хлызов, так же Андрей!.. Андрей Васильевич!»

Совпадала не только фамилия, но и имя с отчеством. Пробежался по реестру более предметно. Причём, чем больше я углублялся в перечень собственников квартир, выхватывая из него, то одну, то другую фамилию, тем активнее включались в работу мои мозги.

«Трофимов Александр Владимирович, хозяин двенадцатой квартиры. Именно так звали моего дружка, который частенько мотался в Казахстан по каким-то служебным вопросам. Около восьми лет назад Сашку нашли убитым в одном из номеров алма-атинской гостиницы… Якушев Сергей Николаевич, собственник пятнадцатой квартиры. Помниться, с его полным тёзкой я служил в армии, долгое время поддерживал с ним связь. Пока Серёга не умер от сердечного приступа… Мать честная, да тут сплошняком знакомые мне имена!.. Липовской Александр Андреевич, хозяин квартиры под номером семнадцать. Ещё один «двойник» одного из моих друзей. Когда-то Сашка Липовской служил в дорожной инспекции. Он разбился на автомобиле уже давно, не менее десяти лет назад… Ольга Николаевна Овчинникова. Её квартира под номером двадцать. Как не печально, но «наша» Ольга рассталась с жизнью около шести лет назад по причине банального алкоголизма… Весьма и весьма странные совпадения!.. — я оглядел присутствующих с некоторым подозрением, не подшутил ли надо мной кто-то. Однако коллегам до моей персоны не было никакого дела. Они о чём-то переговаривались, громко смеялись — в общем, вели себя так, как и должны были вести себя люди, собравшиеся за общим столом для совместной выпивки. — …Я бы ещё понял одну или пару схожих фамилий, но чтобы пять или семь!.. Да, ещё и с именами! Ко всему прочему, я лишь начал просматривать реестра, фактически ознакомившись лишь с парой страниц. Причём, все те люди, о которых ранее шла речь, достаточно давно успели расстаться с жизнью. Среди попавшихся мне на глаза «знакомых фамилий», по сути, не было ни одного живого человека!.. Впрочем, возможно я в чём-то ошибаюсь, либо придумал себе невесть что. Ладно, читаем дальше. Осинцев Александр Васильевич, хозяин двадцать шестой квартиры. Именно так звали моего армейского друга, пропавшего без вести. Погиб он или попал в плен; жив ли Саня или мёртв — для всех моих сослуживцев, в том чиле и для меня самого данные вопросы так и остались без ответа. О-о!.. Шабиева Наталья Зинатуловна собственница двадцать седьмой квартиры. Ну, прям как наша юристка! Выходит, я действительно ошибся. Оказывается, в реестре собственников имеются вполне живые люди. Жаль, что Наталья нынче на больничном, что сейчас она вовсе не за нашим столиком. Уж будьте уверены, я непременно показал бы Зинатуловне её «полного двойника»!

А это ещё кто? Собственник сразу десяти квартир является некто Кощей. Причём, без каких-либо инициалов. Представьте, с какими фамилиями нам, порой, приходиться иметь дело! Я бы ещё понял, если б был какой-нибудь Бессмертный К., а тут просто Кощей!..»

Я уж было, собрался обратить внимание главного бухгалтера, Татьяны Васильевны на совпадение не только имени, фамилии, но и отчества нашей коллеги… Однако заметив, как она мило и увлечённо беседует с Оксаной Викторовной, передумал. Предпочёл отложить все сюрпризы до понедельника. Возможно, к тому времени на работу выйдет и сама Наталья Зинатуловна.

Забегая несколько вперёд, могу сообщить читателю о том, что в тот вечер я прилично надрался. Усадив дам в такси, мы продолжили веселье в сугубо мужской компании. Потому и не помню я подробностей данного вечера, который закончился далеко за полночь. В моей памяти отчего-то остался незнакомый мужчина в сером костюме, сидевший напротив меня. Точнее, не он сам, а брошенная им фраза о том, что я не только вырастил сына, посадил дерево, но и, наконец-то, достроил свой дом. А может, того мужичка я и вовсе не видел; быть может, он мне попросту приснился. Ведь я с трудом добрался до дома. На меня сильно ругалась супруга по поводу моего невменяемого состояния. Вот, пожалуй, и всё…

Ну, а ночью мне вдруг приснился довольно-таки странный сон. Будто бы, Сашка Осинцев пригласил меня зайти к нему в гости. Я вхожу в новый, только-только окрашенный подъезд, поднимаюсь на третий этаж. На лестничной площадке случайно встречаюсь с Натальей Зинатуловной, нашей юристкой.

— Привет, Олег Владимирович! Ты как тут?

— Друга ищу!.. — ответил я и тотчас проснулся в холодном поту, будто бы мне приснился какой-то кошмар.

Глава 3

В понедельник утром я прибыл на работу не в самом лучшем настроении. Впрочем, я вряд ли припомню хоть один понедельник, когда бы моё появление на службе было хоть как-то связано с превосходным расположением духа.

Заглянул в директорский кабинет.

— Доброе утро, Сергей Валерьевич!.. — поздоровавшись с руководителем, я тотчас попытался найти повод по-тихому смыться из офиса. — …Я, пожалуй, съезжу с утра на наш новый дом. Посмотрю, что там и как?..

По моим прикидкам, на дорогу до жил комплекса «Рерих» и обратно, у меня уйдёт не более полутора часов, плюс ещё часок на то, чтобы побродить по подъездам, по прилегающей к дому территории. В общем, примерно к обеду я мог запросто вернуться домой, дабы покемарить часок-другой на своём любимом диване, чтобы доспать то, что у меня украл утренний звонок будильника.

— Зачем куда-то ехать?.. — усмехнулся в ответ Твердов. — …Тут пешком, не более ста метров! Да и чего тебе смотреть на ту рухлядь?

— Нет-нет, я ныне веду речь не о доме на Тепловозной!.. — мне пришлось внести некоторую ясность. — …Я о втором доме, который на Рериха!

— Олег Владимирович!.. Сдаётся мне, ты пятничной гулянкой вовсе не ограничился, пробухал все выходные!.. — Сергей Валерьевич глянул на меня предельно серьёзно. — …Какой, к чертям собачьим, второй дом? Какой, на хрен, Рерих?..

— Ну, как же? Ведь ты сам, в пятницу!.. — я уж было собрался поспорить, однако вовремя остепенился. — …Очевидно, я действительно что-то напутал!

«Теперь-то ты понял, до чего могут довести злоупотребления, и пьяный трёп по поводу оживших мертвецов и прочих возвращенцев с того света!.. — покидая директорский кабинет, мне оставалось лишь недовольно поморщиться. — …Скорее всего, этот самый жилмассив «Рерих», реестры с фамилиями погибших друзей и прочая чертовщина — всё это, мне просто-напросто приснилось. Да, ты сам вспомни Кощея, которому, якобы, принадлежали сразу несколько квартир!.. Уже тогда можно было посмеяться над своими бредовыми фантазиями!..»

Вспомнив о Кощее, все вопросы относительно новостройки на «Рериха» были полностью исчерпаны. Начиналась новая трудовая неделя. Ну, а ближе к обеду, как гром среди ясного неба, поступило трагическое известие о том, что наш юрист, ранее упомянутая мной Наталья Зинатуловна, скончалась в больнице. Диагноз: тромб. Смерть нелепая и практически мгновенная.

В моей памяти тотчас всплыл реестр собственников мистического дома на «Рериха», в котором среди прочих погибших, значилась и наша Наталья Шабиева.

А был ли вообще этот самый список?

Несколько позже я подсел к Терехову.

— Володя! В минувшую пятницу я, похоже, сильно перебрал!.. — стараясь не привлекать к себе постороннего внимания, я тихо обратился к своему коллеге. — …Ты, случаем, ничего не помнишь о втором, переданном нам на обслуживание доме? Вспомни, быть может, ты что-то рассказывал нам о жил комплексе на «Рериха»?

— Ну, да!.. — неуверенно повёл плечами Владимир. — …Я действительно трепался об аферах, связанных со строительством данного микрорайона. О том, как наша омская строительная компания нахлобучила москвичей, не знавших, куда девать деньги, которые сыпались на них, как манна небесная. При этом я и словом не обмолвился о том, что этот дом переходит под наше управление!..

Немного побродив по служебным коридорам, я решил обратиться с тем же самым вопросом к главному бухгалтеру, весьма и весьма рассудительной даме.

— Татьяна Васильевна! В минувшую пятницу, во время импровизированного застолья вы, случаем, ничего не слышали о новом доме в жилмассиве «Рерих»?

— Как будто бы что-то говорилось!.. — отчасти рассеянно ответила собеседница.

И этот ответ меня так же не порадовал. Более того, я уж всерьёз начал подумывать о первых симптомах «белой горячке». Ну, а как иначе? Ведь выходило так, что лишь я один помнил пятничный разговор о новом доме. Причём, помнил его в самых ярких подробностях. Перед моими глазами по-прежнему стоял реестр собственников с именами и фамилиями, досрочно ушедших из жизни друзей.

— Надо полагать, мне это и в правду лишь приснилось!.. — произнёс я в полной растерянности. — …Тем не менее, ещё в пятницу!.. Я как будто бы знал о том, Наташа умрёт!..

— Ну-ка, ну-ка!.. — в глазах Татьяны Васильевны вспыхнул неподдельный интерес. — …С этого самого момента, если можно, то поподробнее!..

Мне ничего не оставалось, кроме как сообщить собеседнице свою версию пятничных событий. Я вспомнил, как в самый разгар пирушки в офис вернулся Твердов, сообщивший нам о том, что мы берём на обслуживание не один, а сразу два дома. Как он протянул мне документацию на новостройку; как открыв реестр, я обнаружил фамилии своих знакомых, успевших расстаться с жизнью. Среди них отчего-то оказалась и Наташа. Не забыл я упомянуть и о своём мистическом сновидении, в котором присутствовала всё та же Наталья и мой ранее пропавший без вести сослуживец.

— Какая-то параллельная реальность!.. — в заключение моего монолога, в полном недоумении подытожила Татьяна Васильевна. — …Ведь я отлично помню, как в пятницу Сергей Валерьевич говорил лишь об одном доме, который, якобы, нуждался в капитальном ремонте!..

— Нет-нет, это вовсе не параллельная реальность!.. — произнёс я в лёгкой задумчивости. — …Скорее всего, я получил определённое послание с того света, которым так и не сумел правильно распорядиться. Кто знает… Предупреди я Наташку, её лечащих врачей; предприми ещё какие-то активные действия — быть может, наша коллега была бы нынче жива!..

— Уж и не знаю, как ты, Олег Владимирович!.. Лично я абсолютно уверена в том, что в нашем офисе существует определённая потусторонняя аномалия!.. — тихим голосом произнесла Татьяна Васильевна. — …Причём, эту самую аномалию сформировали неадекватные граждане, с легкостью рассыпающие вокруг себя проклятия и всевозможные ругательства. Кстати!.. Помниться, Оксана Викторовна в ту же самую пятницу, о которой ранее шла речь, хвасталась, будто бы, у неё имеется какая-то знакомая, связанная с потусторонним миром. Не желаешь к ней обратиться?

— Пожалуй, не стоит! — я отрицательно мотнул головой.

Прошли девять дней, со дня смерти Натальи Зинатуловны; потом сорок дней; минуло ещё какое-то время — в общем, наступила поздняя осень, с мерзкой распутицей, слякотью, порывистым ветром, непрерывно моросящим дождём. И, как назло, в эту отвратную погоду мне было поручено съездить в один из пригородных райцентров, дабы привезти в офис кое-какие стройматериалы. Ничего уж тут не поделаешь, служебная необходимость. Более того, прямое распоряжение шефа. Короче, скрипя сердцем, я отправился в Тмутаракань.

На мокрой трассе особо не разгонишься, того и гляди снесёт с трассы или ещё хуже столкнёшься с встречной машиной. Как по одну, так и по другую сторону дороги просматривался однообразный, унылый и скучный сельский пейзаж. Пытаясь зацепиться взглядом хоть за какой-то ориентир, я непрерывно крутил головой по сторонам. Проехав едва ли не добрую половину пути, вдалеке вдруг замаячил высотный дома, по сути, стоящий в чистом поле. В моей памяти, как-то сам собой, всплыл рассказ Терехова трёхмесячной давности, относительно жилого массива «Рерих». Похоже, именно этот дом и имел самое прямое отношение к тому, так и не достроенному микрорайону.

Из чистого любопытства, я уж было собрался подъехать к данной, одиноко стоявшей многоэтажке несколько поближе. Сбросив скорость (дабы не проскочить поворот) проехал ещё пару километров. К своему удивлению никаких свёртков с главной дороги я так и не обнаружил, сплошной перепаханный на зиму чернозём. При этом вышеозначенная многоэтажка уж давно успела оказаться у меня за спиной. Очевидно, я проскочил необходимый мне поворот несколько раньше.

«Ничего страшного!.. — успокоил я самого себя. — …На обратном пути заеду!»

— Олег, ты поступил совсем уж не по-товарищески!.. — я вдруг услышал за своей спиной очень знакомый мне голос.

Оглянулся и увидел Осинцева, своего армейского друга, который стоял сейчас на крыльце подъезда высотного дома. Сашка был одет в обычную домашнюю одежду и такие же домашние тапочки. Рядом с ним стоял мужчина в сером костюме. По всему было видно, что данный мужичок был Сашки хорошо знаком. Вернее всего, он пришёл к Осинцеву в гости. Потому как одет он был совсем не по-домашнему.

Дождь уж давно кончился. О нём напоминали лишь многочисленные лужи.

— Помниться, ты обещал зайти в гости!.. — заметив моё замешательство, продолжил Осинцев. — …Но так и не заглянул к своему армейскому другу!

— Я заходил!.. — мне ничего не оставалось, кроме как соврать. — …Однако в твоей квартире живут совсем другие люди!

— Подскажи, в какую именно квартиру ты заходил!.. — продолжил свой допрос Сашка. — …На какой этаж поднимался?

— По-моему, это быт третий этаж! — ответил я, не на секунду не задумавшись.

— Ну вот!.. Ты вновь всё перепутал, ведь я живу на четвёртом!.. — недовольно поморщился Сашка. — …Ошибся этажом. Мог бы расспросить соседей, поинтересоваться у людей на улице, на детской площадке!..

Я подскочил с кровати посреди ночи. Осмотрелся, где, собственно, ныне нахожусь? Достаточно скоро пришло понимание того, что это была спальня моей квартиры; окно, выходившее во двор дома, сквозь которое светила полная луна. Никакого Сашки Осинцева рядом со мной вовсе не было, как и не было рядом со мной луж и многоэтажки.

Почему я столь подробно описываю свои первые впечатления после пробуждения? Да, потому что мои недавние сновидения были чересчур реалистичными. Скажу больше, окружавшая меня действительность, казалась мне менее достоверной, нежели то, что я увидел во сне. Дабы полностью вернуться в нынешнюю реальность, мне пришлось припомнить события минувшего вечера. Вспомнил, как на обратном пути из райцентра, я вновь промчаться мимо недостроенного жилмассива «Рерих». Пришлось возвращаться слишком поздно. Да, и кроме того, я как-то отвлёкся, о чём-то задумался. В общем, о высотке в чистом поле, я вспомнил лишь тогда, когда възжал в городскую черту.

«Опять же Осинцев! Какого чёрта он будоражит мою душу, мои воспоминания? Что, вообще, ему от меня надо?..»

Уж и не знаю, чувствовал ли я за собой какую-то вину, либо то была давняя болезнь моей совести. Имею в виду многолетние душевные терзания по поводу того, что я даже не попытался отыскать своего товарища во время боя, не вспомнил о нём и во время отступления. Весьма стремительной оказалась атака противника, чересчур сумбурно выглядела сдача наших позиций в октябре девяносто пятого…

Так уж вышло, что я с нетерпением дожидался наступления выходных дней. В субботу, с самого утра собирался отправиться за город, дабы попасть на территорию жилищного комплекса «Рерих». Это была одна-единственная цель, которая с недавних пор поглотила весь мой разум.

Вновь проехал по трассе километров десять. Памятуя свой прежний, не слишком-то удачный опыт по поиску дороги, я двигался совсем медлено, пристально всматриваясь в окружавший меня рельеф и ландшафт. И вновь я не обнаружил поворота, ведущего к вышеозначенному жилмассиву, состоящему лишь из одного дома. Обратился к помощи навигатора, интернету, электронным картам. Оказалось, что прямой дороги к «Рериху» вовсе не существует. Быть может, она когда-то и существовала, да только с течением времени она заросла, затянулась, в общем, ушла в небытие. Мне необходимо было сделать приличный крюк, километров в двадцать; проехать через центральную усадьбу, имевшую самое прямое отношение к местному агропромышленному комплексу. Как не крути, а по логике вещей, наступило то самое время, когда мне следовало послать тот жил массив куда подальше и вернуться домой. Однако всё вышесказанное было вовсе не про меня. Подчиняясь какому-то внутреннему зову, как бык, я тупо пёр на красную тряпку.

Примерно через четверть часа, мне всё же удалось добраться до той самой центральной усадьбы, которую я ранее видел на карте. Однако и там мне вовсе не удалось обнаружить прямой или какой-то иной дороги, ведущей к «Рериху». Попытался заглянуть в один из магазинов, дабы расспросить продавцов или кого-то из местных жителей о том, как я могу добраться до многоэтажного дома, выстроенного недалеко от их посёлка. Поднялся на крыльцо «сельпо» и буквально в дверях данного магазина вдруг столкнулся с мужчиной, лицо которого мне показалось отчасти знакомым.

«Герман Лобов!.. — я непроизвольно припомнил его имя. — …А он ли это?.. Сразу и не поймёшь!»

Попытался было задать ему уточняющий вопрос, но так и не успел этого сделать. Тот самый мужчина, весьма схожий с Германом Лобовым, пристально глянув мне в лицо, процедил сквозь зубы.

— Тебе не нужно туда ехать! Не спеши, ещё рано!

Данная фраза прозвучала в достаточно резкой форме, заставив меня отстраниться.

— Ты Герман? — поинтересовался я, уступая мужчине дорогу.

— Какая разница?.. — махнул рукой неизвестный. — …Ты, главное, глупостей не наделай!.. Не суйся туда, где тебя вовсе не ждут. Запомни!.. — мужчина напоследок обернулся. — …Смерти нет! На том свете так же кипит жизнь. Да, ещё как кипит!.. Ты прислушайся, присмотрись, будь предельно внимателен и тебе откроются многочисленные сообщения из загробного мира, которые время от времени прорываются в земной мир. Слушай радио, обращай внимание на мелочи при использовании компьютера, мобильного телефона, иной техники, способной переносить твой разум в виртуальные миры!..

Я осмотрелся по сторонам. Полное ощущение, будто бы я только что проснулся. Нет, это была вовсе не спальня, не моя квартира… Ныне я стоял на центральной площади небольшого загородного посёлка. Мужчины, принятого мной за Германа Лобова, рядом со мной уже не было. Не обнаружил я его и на улицах, уходящих от центральной площади в четырёх разных направлениях. Его словно и вовсе не было.

— Ну, её на хрен, эту мистику!.. — сплюнув, я прямиком отправился к своей машине.

Глава 4

Со временем история о мистическом жил комплексе «Рерих», к которому я так и не нашёл дороги, как-то сама собой подзабылась. Точнее было бы сказать: не забылась, а отошла на дальний-дальний план. Потому как появились иные, более важные дела, заботы, проблемы. В конце концов, приближался всенародный праздник Новый Год. Если и вспоминал я о той загородной многоэтажке, построенной в чистом поле, то были они несколько схожи с воспоминаниями о неприятном сновидении.

Дня за три до начала новогодних праздников, в нашем офисе был запланирован небольшой корпаративчик. Собрались мы, как и прежде, достаточно узким кругом. Ну, разве что, пригласили на данное мероприятие парочку общих знакомых, с которыми нам регулярно приходилось пересекаться по тем или иным служебным вопросам; которые уж давно успели стать если не друзьями, то уж точно, нашими очень хорошими знакомыми. Одним из тех приглашённых был Виктор Витальевич Петрищев, инспектор тепловой компании, весёлый, добродушный дядечка, лет шестидесяти. Вторым гостем нашего корпоратива стал Пётр Иванович Уйманов, представитель «Водоканала». По возрасту Пётр Иванович являлся моим ровесником. Да и, кроме того, у нас с ним было много общего. Имею в виду какие-то предпочтения, увлечения, взгляды на жизнь.

Не стану скрывать того, что я очень люблю Новый Год, это едва ли не самый любимый мой праздник. Для меня новогодние праздники гораздо важней и желанней, нежели мой день рождения. Как будто бы заканчивается какой-то этап, определённая веха твоей жизни. Самое время подвести определённые итоги, подумать о планах на ближайшее будущее. При этом в моей душе непременно живёт надежда на то, что следующий год обязательно будет намного лучше прежнего. Именно эти самые ожидания накануне праздника и поддерживают во мне избыточный позитив. Если ж к отличному настроению прибавить ещё и целую неделю праздничных дней, хлебосольный стол, бессонную ночь… Надо полагать, примерно того же мнения придерживались и мои коллеги. Потому на новогодних мероприятиях мы, как правило, отрывались по-особенному; гуляли, словно в последний раз. Именно так было и нынче.

Уж и не знаю, успел ли читатель заметить одну немаловажную особенность, характерную для руководителя нашей компании, на которую я вновь попытаюсь обратить ваше внимание. Дело в том, что Сергей Валерьевич предпочитает присоединяться к нашим, не таким уж и частым посиделкам с некоторым опозданием. Вот и на этот раз, ещё утром шеф отправился на какие-то районные или городские мероприятия, в которых его присутствие было обязательным. В офис он вернулся ближе к вечеру, когда дружный коллектив уже успел опрокинуть по четыре-пять рюмок горячительных напитков, пару раз перекурить и немного потанцевать. Кроме того, мы только-только вернулись в помещение после запуска праздничного фейерверка.

— Тарасов! Ты, похоже, накаркал!.. — едва появившись в офисе, директор тотчас отыскал за столом именно меня. — …Месяца три назад ты, помниться, спрашивал меня о многоквартирном доме в жил комплексе «Рерих»?.. — на праздничный стол тотчас упали сразу четыре увесистые папки с документами. — …Вот, получи! С первого февраля в этом доме начнется официальное заселение. Сразу после новогодних праздников отправишься на дом, будем принимать его на обслуживание. Посмотришь, что там и к чему. Проверишь котельную. Сейчас она работает в режиме ожидания, то есть, сама на себя. Заодно глянешь инженерные коммуникации — всё ли там в порядке. Примерно к двадцать пятому числу, заберёшь слесарей, и потихоньку начнёте подключать отопление. Пару дней на прогрев, затем запуск горячего и холодного водоснабжения. Короче, к первому февраля, дом должен принять первых новосёлов. В основном это будут переселенцы из ветхого и аварийного жилья!.. — выдержав небольшую паузу, Твердов тряхнул головой. — …Признаться, я удивлён! Как?.. Каким образом тебе удалось узнать о данном доме?..

Информация, только-только озвученная директором, для большинства моих коллег оказалась практически незамеченной, потому как все они были к тому моменту в изрядном подпитии. Лишь главный бухгалтер, Татьяна Васильевна, ранее посвящённая в мои, ни то бредовые фантазии, ни то непонятные предчувствия, глянула в мою сторону взглядом, полным тревоги.

Я поднял со стола, переданные мне документы. Среди прочих бумаг быстро отыскал «Реестр собственников». Рядом со мной тотчас оказалась Татьяна Васильевна.

В открытом мною списке оказалось достаточно много свободных, вовсе не заполненных строчек, свидетельствующих о том, что та или иная квартира попросту не успела найти своих обладателей, либо о том, что документы на право собственности находятся на стадии оформления. Бегло пробежав взглядом перечень, я тотчас отыскал запись, относящуюся к жилому помещению под номером двадцать семь. После чего, я молча ткнул в данную строчку пальцем.

— И правда!.. Наталья Шабиева!.. — с волнением в голосе, произнесла Татьяна Васильевна. — …Полное совпадение, как имени, так и фамилии с отчеством!

— Вы, случаем, не припомните дату рождения Наташи? — обратился я к собеседнице.

— Если мне не изменяет память… Кажется, двадцать восьмое августа.

Практически одновременно, оторвавшись от реестра, мы в ужасе глянули друг на друга. Потому как там, в графе «год рождения собственника» — значилась только-только озвученная дата: двадцать восьмое августа, одна тысяча семьдесят шестого года.

Дабы хоть как-то сгладить неприятные чувства, я принялся перелистывать страницы, выхватывая из того списка целый ряд знакомых мне фамилий. Причём, знакомы они были лишь мне, в то время как Татьяна Васильевна, вовсе не имела о тех людях ни малейшего представления. Возможно, именно поэтому волнение нашего главбуха достаточно скоро сошло на «нет». Правда, сошло оно совсем ненадолго… На одной из последних страниц я оставил реестр открытым. Теперь уже Татьяна Васильевна ткнула пальцем в одну из строчек. Пытаясь понять, на что именно обращает моё внимание дама, я прочёл: «Петрищев Виктор Витальевич, собственник квартиры двести двадцать два».

Мы вновь, практически одновременно перевили свои взгляды на инспектора тепловой компании, весело отплясывавшего быстрый танец по центру импровизированного танцпола, фамилия и имя которого полностью совпадали с записью в мистическом реестре.

— Быть может, нам следует его предупредить? — полушёпотом поинтересовалась Татьяна Васильевна.

— О чём?.. — в некоторой растерянности я почесал свой затылок. — …О том, что Виктор Витальевич умрёт в самом ближайшем будущем? Лично я, хрен бы в это поверил!

— Давай хотя бы скажем ему о том, чтобы он был предельно осторожен! — неуверенно пожала плечами Татьяна Васильевна.

Ту-то и случилось непредвиденное.

До сего момента пляшущий весельчак Петрищев, вдруг замер на месте. Тяжело дыша, он схватился за грудь в области сердца. После чего, ноги его подкосились. Виктор Витальевич рухнул на пол.

Первая, оказанная помощь, как и вызванная «неотложка», реальной пользы инспектору тепловой компании так и не принесла. Виктор Витальевич умер, не приходя в сознание. Тут уж было не до праздников. Не чокаясь, выпили по полстакана водки за душу безвременно ушедшего друга, после чего, вся наша компания дружно разъехалась по домам.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, достаточно тягостно и абсолютно непразднично протянулись последующие новогодние праздники. Ни настроения, ни желания идти к кому-либо в гости, произносить шутливые тосты, пить за чьё-то здоровье вовсе не хотелось. Вне всяких сомнений, Виктора Витальевича мне было искренне жаль. Однако думал я вовсе не о нём. Моё подсознание прибывало в непонятных, раздвоенных чувствах. С одной стороны, смерть Петрищева могла быть чистой случайностью; с другой стороны, уж слишком много случайностей было связанно с мистическим жилкомплексом «Рерих». Вроде бы, дом, как дом… Подобных новостроек, за годы своей работы в управляющей компании я принял более трёх десятков. Меж тем, именно эта самая многоэтажка казалась мне какой-то особенной. Чересчур много скрытых аналогий, каких-то пересечений и прочих подсознательных противоречий переплелось нынче на данном объекте.

При этом заметьте, я ещё ни разу не приблизился к жилмассиву «Рерих», ни разу не вошёл вовнутрь подъезда данного дома, ни разу не обошёл данное строения по периметру.

Тем не менее, я весьма стойко ощущал, исходившее от него неприятное дуновение. От той многоэтажки, в буквальном смысле, веяло смертью, каким-то могильным запахом.

Пожалуй, лишь в последние пару дней новогодних праздников, я всё же немного пришёл в себя. Сходил с супругой в кино, немного погуляли по городу, заглянули в уютное кафе. В общем, немного отстранился от прежних, поглотивших мой разум, мыслей…

Глава 5

Сразу после новогодних праздников директор решил отправить меня на дом по адресу улица «Рерих», один. Как говориться: на разведку. При этом ехать мне туда вовсе не хотелось, потому и принялся я врать напропалую.

— Сергей Валерьевич, в новогодние праздники, от нечего делать, я уж пытался съездить на новый дом. При этом я вовсе не нашёл к нему дороги. Сплошное, заметённое снегом поле!..

Вместо ответа Твердов взял в руки телефон и набрал чей-то номер.

— Здравствуйте, Евгений!.. Отправляю к вам нашего сотрудника, познакомьте его с новым объектом!.. Заодно покажете ему дорогу!..

Завершив разговор, директор обратился уже ко-мне.

— Олег Владимирович! Ты наверняка, и сам слышал, о чём я только что говорил. Выезжай прямо сейчас. Возле поста ГИБДД тебя будет ожидать представитель строительной компании, которая завершала строительство данной высотки. Все вопросы, которые возникнут в процессе осмотра, адресуй тому самому прорабу!..

Легковушку, пристроившуюся рядом с постом ГИБДД, я заметил ещё издали. Махнув мне рукой, дескать, следуй за мной, водитель того автомобиля выехал на трассу. Очень скоро мы свернули на широкую, хорошо очищенную от снега дорогу.

«Как же я сразу её не заметил? Либо ранее, её тут и вовсе не было!..

Проехав не более километра, машина прораба вплотную приблизилась к многоэтажному, одиноко стоящему строению. Причём, остановились мы не возле подъезда, а рядом с небольшой котельной, из трубы которой тянулась тонкая струйка белого дыма.

Покинув салон, я осмотрелся. Вокруг меня, то там, то тут из-под снега торчали контуры недостроенных конструкций. Точнее было бы сказать, то был лишь фундамент и невысокие стены каких-то непонятных долгостроев. Ну, а прямо передо мной возвышался двадцатидвухэтажный дом, стены которого были подёрнуты лёгким инеем. Он выглядел полностью промёрзшим и абсолютно безжизненным. Рядом с данным строением (в какой-то сотне метров) должна была вырости ещё одна, точно такая же высотка. Правда, её строительство так и не успело завершиться, потому и замерло её возведение на уровне второго или третьего этажа. В общем, представшая передо мной картина, вовсе не вселяла в меня какого-либо оптимизма.

Тяжело вздохнув, я вошёл в котельную, вслед за представителем строительной компании. Оказавшись внутри тёплого помещения, мой провожатый скинул с себя шапку и куртку. Только теперь я сумел рассмотреть его более внимательно. Причём, лицо прораба, как будто бы, показалось мне знакомым.

— Евгений!.. — протягивая мне руку, представился собеседник. — …В строительной компании я работаю прорабом. На данном объекте занимаюсь абсолютно всем: от отмостки и кровли, до подготовки тепловых узлов и прочих инженерных коммуникаций. Можешь считать меня специалистом широкого профиля, либо козлом отпущения, на которого свалили абсолютно всё. Если ты не в курсе, то этот дом был построен несколько лет тому назад, нам лишь оставалось внести некоторые штрихи, заделать откровенные строительные дыры, потому и наша бригада, посланная на данный объект, оказалась малочисленной. Именно этим коллективом я и руководил, исправляя строительные недоделки целого треста. Точнее было бы сказать: достраивали брошенный ранее дом!..

— Если ты имеешь к строительству дома самое непосредственное отношение, тогда рассказывай: какие «подарки», могут нас здесь поджидать?.. — поинтересовался я без какого-либо энтузиазма. — …Заставить вас что-либо переделывать у нас вряд ли получиться, ведь вы вовсе не застройщики!.. Потому, говори: на что именно мне следует обратить самое пристальное внимание?

— Ты прав, гарантийных обязательств на дом, построенный несколько лет назад, мы перед собственниками не несём. Что же касаемо «косяков», то начнём по порядку!.. — Евгений обвёл рукой помещение, в котором мы ныне находились. — …Котельная! Её мощность рассчитана на отопление лишь одного дома. Того самого, который вы, собственно, и будете принимать. Сейчас котельная работает сама на себя, тепло к дому ещё не подключено. Потому как в доме не проживает ни одной живой души!.. — на слове «живая», как мне тогда показалось, Евгений сделал особый акцент и усмехнулся. Ну, а последующая фраза, произнесённой прорабом, меня и вовсе аовергла в шок. — …Впрочем, я вовсе не вижу резона греть дом и после его заселения!..

Я пристально глянул в лицо собеседника.

— В каком смысле: «не вижу резона»? — по моей спине пробежал холодок. Потому как я вспомнил о собственниках, которые значились в реестре, переданном нам от застройщика. Ведь в большинстве своём я знал тех людей, не иначе, как ранее умерших.

— Да, шучу я, шучу!.. — рассмеялся Евгений. — …Как же можно оставлять людей без тепла? Кстати!.. За котельной необходимо присматривать. Невзирая на то, что она полностью автоматизирована, тем не менее, возможно всякое. Сам понимаешь, возможны перебои с газом, электроэнергией. Я уж молчу о всевозможных хулиганах, вандалах и иных пакостников. Представь, какие последствия могут быть, если, к примеру, переморозить один из трубопроводов… Меж тем, я живу совсем рядом, за определённую плату могу поглядывать за здешним порядком!

— Спасибо!.. — я предпочёл отклонить вышеозначенное предложение. — …Сами как-нибудь справимся!

— В таком случае, держи ключи!.. — недовольно поморщился прораб. Надо полагать, он всерьёз рассчитывал на дополнительный заработок, потом и протянул мне ту связку с нескрываемой неохотой. — …Это ключи от подвала первого подъезда. Когда спустишься вниз, справой стороны найдёшь стеллаж с ключами от остальных служебных и вспомогательных помещений. Каждый ключ подписан, потому и не вижу я смысла таскаться с тобой по промёрзшим квартирам. Когда прогреете дом, сам пробежишься, посмотришь, оценишь, сделаешь выводы. Ну, а коль возникнут какие-то претензии — звони. Обязательно помогу, в пределах своей компетенции.

Что же касаемо «косяков», сразу скажу о том, что лифты не работают. И в самое ближайшее время работать не будут. Прошлый застройщик не рассчитался с подрядчиком… Ну, а тот в отместку, залил машинные отделения бетоном! В общем, пока не расковыряете тот бетон, пока не доберётесь до автоматики… Думаю, ты меня понял.

Если ты не заметил, то на доме вместо двадцати двух этажей, предусмотренных проектом, имеется ещё и двадцать третий!.. Ради увеличения жилой площади, застройщик упразднил технический этаж, добавив ещё один жилой уровень, практически не имеющий окон. Вполне ожидаемо, что собственники данного этажа будут непременно мёрзнуть. Потому как теплоизоляции между кровлей и бывшим техническим этажом вовсе нет.

Кроме того, следует учитывать ещё и тот факт, при котором, новостройка стояла без эксплуатации более шести лет. При этом нормальной кровли у дома фактически не было. Принимая в расчёт всевозможные протечки, естественный износ от климатических перемен и прочих природных катаклизмов, впоследствии вас могут поджидать всевозможные скрытые «сюрпризы».

В системе отопления, горячего и холодного водоснабжения на данный момент воды нет. Дабы не размёрзлись трубы, мы стравили всё, до последней капли!..

Уезжая, Евгений пожелал мне удачи. Я остался один. Прямо передо мной возвышался огромный, пустынный мёртвый дом с тёмными глазницами окон. Меж тем, окружавшая меня местность постепенно начали погружаться в сумерки, усилился вечерний морозец. Однако, я вовсе не спешил уезжать. Мне отчего-то захотелось воспользоваться теми самыми ключами, которые передал мне прораб. При этом я вовсе не понимал, зачем мне это было нужно. Надо полагать, в ту минуту мой разум подчинялся вовсе не моей, а какой-то чужой, посторонней воле.

Осторожно спустившись в подвальный приямок, я открыл замок и вошёл в тёмное помещение техподполья. Включил фонарик, осмотрелся. Здесь повсюду поблёскивал иней, изо рта валил густой пар. От пронизывающей стужи невольно застучали зубы. Пытаясь отыскать выключатель, дабы зажечь в техподполье свет, я поводил лучом фонаря по стенам. В какой-то момент мне пришлось в страхе отшатнуться. Дело в том, что в отсвет моего фонаря попали какие-то тени. Причём, было тех теней достаточно много. В охватившей меня панике, я едва не бросился к выходу. Благо, на глаза мне попался выключатель.

Щёлкнул клавишу, и техподполье вмиг осветилось ярким электрическим светом. Никаких теней, либо чего-то иного, более ужасного я вовсе не обнаружил. Зато отчётливо услышал посторонний шум, напомнивший, ни то треск, ни то громкий шелест. В моём подсознании отложилось чёткое ощущение, будто бы, ранее увиденные мной тени, решили забиться в различные подвальные щели и дыры. Причём прятались они так стремительно, что им невольно пришлось пошуметь. Правда, очень скоро всё стихло, и подвал вновь погрузился в гробовую тишину. Жуткую тишину, от которой могло ожить всё, что угодно.

На стеллаже, намертво прибитом к одной из подвальных стен, ровненькими рядами висели полные комплекты ключей от всех жилых и нежилых помещений данного дома, с аккуратно прикреплёнными к ним бирками. Я взял со стеллажа связку ключей от подъездных дверей. В этот самый момент… Не иначе как спинным мозгом, я вновь ощутил присутствие в подвальном помещении постороннего. Дабы быть абсолютно уверенным в том, что в техподполье, кроме меня никого нет, что никто не набросится на меня сзади, не воткнёт мне в спину нож, я предпочёл предметно обойти подвал, в котором ныне находился.

Пристально вглядываясь в каждую мелочь, заглядывая в каждый закуток, я медленно продвигался по малознакомым мне пространствам подвала. Так уж вышло, что в техподполье, имевшем самое прямое отношение к противоположной стороне здания освещение полностью отсутствовало. То есть, миновав светлые пространства, я вошёл в тёмную часть подвала. Так и не обнаружив дополнительного выключателя, я был вынужден вновь прибегнуть к фонарю. Продвигаясь вдаль, луч того самого фонаря я вдруг выхватил в одном из тёмных углов, ни то ящичек, ни то небольшую коробочку. Хотел было приблизиться к тому непонятному предмету, дабы получше его рассмотреть. Впрочем, я не успел сделать и пары шагов, как в подвале, ни с то громкий вой, ни то какой-то грохот. В общем, звук оказался весьма резким, громким и чрезвычайно пугающим. Потому я и рванул в сторону выхода…

Покидая техподполье, я по-прежнему держал в своих руках ключи от подъездных дверей. Вовсе не зная, что может поджидать меня там, в холе подъезда, я вошёл в него с предельной осторожностью. Медленно поднимаясь по ступенькам лестничных маршей, я чётко слышал, как каждый мой шаг отражался многоголосым эхом. По мере продвижения над моей головой включались светодиодные светильники с встроенными в них датчиками. Потому я и мог, без каких-либо страхов и прочих переживаний, спокойно наблюдать за обстановкой, которая окружала меня на той или иной лестничной площадки. На всякий случай, подёргал пару квартирных дверей — они оказались запертыми.

К моему удивлению, светильник на третьем этаже никоем образом не отреагировал на моё появление, он попросту не включился. Тем не менее, на лестничной площадке и без каких-либо осветительных электроприборов было относительно светло. Оглядевшись, я понял, что тусклый свет пробивался из приоткрытой двери одной из квартир. В отличие от иных жилых помещений, дверь данной квартиры оказалась не запертой. Подкравшись к той самой квартире под номером двадцать шесть, я заглянул туда, откуда, собственно, и струился приглушённый свет. В полумраке внутренних помещений, мне удалось разглядеть некоторую мебель: шкаф, полки, кровать, кухонный стол. На полу оказался расстелен палас. Всё свидетельствовало о том, что в квартире кто-то определённо жил. В моей голове мелькнула мысль: дескать, как можно жить в таком холоде? Впрочем, тот вопрос так и остался без ответа. Потому как из полумрака открытой квартиры в мою сторону вдруг метнулось нечто тёмное. Не помня себя, я сбежал вниз и, хлопнув подъездной дверью, вырвался на свежий, морозный воздух.

— Олег, ты куда?.. — за своей спиной я вдруг услышал чей-то окрик. Причём, голос мне был, как будто знаком. — …Я, понимаешь, вышел тебе навстречу, дабы встретить желанного гостя. А ты попросту удрал!..

В диком страхе я обернулся и невольно открыл глаза. Оказалось, что я попросту спал. Поднявшись с кровати, на скорую руку попытался найти грань между реальностью и только-только приснившимся мне сновидением. То есть, тот самый рубеж, когда я вернулся домой и лёг спать. Однако я его так и не обнаружил. Будто бы действительность, ныне меня окружавшая и потусторонняя реальность срослись в одно единое целое; будто бы, перестала существовать чёткая граница между реальным миром и миром моих мистических сновидений…

Глава 6

В последние две недели я плотно занимался подготовкой дома по улице Рериха к заселению. Как не крути, а управляющие компании порой вынуждены брать на себя не только возложенные на них обязанности, но и функции застройщика. Потому как за бесперебойную работу инженерных систем и коммуникаций, жильцы дома, в первую очередь спрашивают именно с обслуживающей организации. Дескать, вы приняли дом в таком состоянии — значит, вы во всём и виноваты. В расчёт вовсе не берётся то обстоятельства, что недостроенный дом около шести лет стоял, продуваемый всеми ветрами, что начинала строительство высотки одна строительная организация, а заканчивала абсолютно другая.

На память тотчас приходит один весьма примичательный случай. В эксплуатацию только-только был сдан жилой многоквартирный дом, началось его заселение. Тут-то и выяснилось, что на доме имеется квартира с огромным количеством недоделок: окна стоят вперекос, потому и не закрывается; огромная щель в стене, проходящая по кирпичной кладке; что-то ещё. В общем, на данную квартиру довольно-таки долго не могли найти покупатель. Около года та квартира оставалась незаселённой. В конце концов, застройщик вдвое сбросил цену на данную недвижимость. Правда, при одном условии, с квартиры снимались все гарантийные обязательства застройщика. Мол, за столь низкую цену вы покупаете квартиру по схеме «как есть», без каких либо претензий. Покупатель нашёлся достаточно быстро, застройщик взял с него соответствующую расписку. И что вы думате?.. Едва получив документы на вышеозначенную недвижимость, собственник тотчас отправился… Нет-нет, не в офис застройщика, а в управляющую компанию, которая обслуживала новостройку. Дескать, что ж вы не доглядели, когда принимали дом от застройщика; у нас окна стоят вперекос, посреди квартиры огромная щель, выходящая во двор дома. Теперь, делайте что хотите, делайте, но мы должны жить в нормальной квартире. Иначе мы будем жаловаться в ГЖИ, прокуратуру, в защиту прав потребителей; мы вас попросту засудим!.. Вот такая, достаточно поучительная история.

В общем, на Рериха нам пришлось проделать большой объём работы в достаточно жёстком временном графике. Поэтой самой причине я и невольно отвлёкся от имевшегося на «новостройке» мистицизма. Однако некоторое, не совсем обычное недоразумение всё ж таки имело место быть.

На крыше дома вдруг обнаружилась огромная дыра, аккуратно замаскированная куском рубероида и замазанная толстым слоем штукатурки. Я тотчас попытался созвониться с прорабом Женей, который, если вы помните, обещал мне посильную помощь. Однако контактов прораба в справочнике своего телефона я вовсе не обнаружил. Перерыл все бумаги, пересмотрел свой ежедневник, перешерстил абсолютно всё, но так и не обнаружил столь необходимого мне контакта.

На следующий день, я заглянул в директорский кабинет.

— Сергей Валерьевич! У тебя, случаем, не сохранился телефон Евгения, прораба с «Рериха»?

Твердов глянул на меня как на умалишённого.

— Вначале скажи: откуда я могу знать, какого-то прораба?.. Да ещё и Женю!.. — в голосе Сергея Валерьевича определённо сквозили нотки полнейшего удивления.

— Ну, как же? Ведь сразу после новогодних праздников вы отправили меня на новостройку, дабы я принял от этого самого прораба ключи!

— Тарасов, у меня и без того дел по горло!.. Некогда мне разбираться с твоими фантазиями!.. — отмахнулся Твердов. — …Иди, работай!

В общем, я покинуть директорский кабинет, так и не разобравшись в возникшем недоразумении.

Очень скоро наступило первое февраля, то есть, день заселения. К данному моменту мы успели завершить основные ремонтные и восстановительные работы. С самого утра я ещё раз прогулялся по служебным помещениям, осмотрев исправно работавшие инженерные узлы и сети. Удовлетворённый увиденным, я покинул подвал и вышел на открытый воздух.

Во дворе дома, у самого подъезда уже стояла вереница грузовых машин. Новосёлы, получившие ключи, спешили занести в свои квартиры стройматериалы для начала ремонта, либо мебель для немедленного заселения. Среди лиц, суетившихся возле машин, я вдруг заметил знакомое мне лицо.

«Ну, точно!.. — усмехнулся я про себя, узнав в том мужичке представителя Водоканала. — …Уйманов Пётр Иванович, собственной персоной!»

— Пётр Иванович, а ты как здесь? — поинтересовался я, вплотную приблизившись к Уйманову.

— Не поверишь!.. — несколько смущаясь, ответил Пётр. — …Хату получил!

— Почему на новоселье не пригласил?.. — меня вдруг потянуло на шутливый тон. — …Ты смотри, Пётр Иванович!.. Придёт время вызвать слесаря или электрика в твою квартиру, именно тогда мы и припомним тебе «не обмытую» квартиру!..

— Признаться, я и сам не ожидал!.. — поспешил с оправданиями Уйманов. — …Буквально утром, перед самой планёркой, выдали ордер на новое жильё. Ты, наверное, помнишь, что ранее я проживал в аварийном доме. Наконец-то дождались!.. Нас расселили. Для начала займусь ремонтом, а уж после… Не переживай, всё будет, как положено. И стол, и выпивка, и прочее. В следующую субботу, всех вас жду в гости!.. Кстати, не забудь: моя квартира сто семьдесят первая!..

После чего, Пётр Иванович подхватил стремянку, и вместе с мужчиной в сером костюме, понес её в сторону подъезда. При этом, лицо напарника Уйманова, мне как будто бы показалось знакомым. Более того, мужчина в сером костюме мне ещё и подмигнул, дескать, привет! Скорее всего, он работал вместе с Уймановым в Водоканале, именно там мы с ним и встречались.

Ближе к вечеру я вернулся в офис. Как не странно, но практически весь коллектив компании оказался на своих рабочих местах. Не хватало разве что директора.

— Как дела на «Рериха»?.. — заметив меня, поинтересовался Терехов. — …Все квартиры заселены?

— Дай Бог, чтоб получивших ключи от новых квартир набралось процентов на десять! — ответил я, подбирая удачный момент для оглашения новости о новоселье Уйманова.

— Странно!.. — вдруг высказалась вслух паспортистка, Оксана Викторовна. — …Ни один жилец данного дома, так и не соизволил прийти к нам, дабы прописаться в новую квартиру. Надо полагать, все они оформляют собственность в каких-то иных местах. Ну, там, в многофункциональном центре или ещё где…

— Ребята, вы не поверите!.. — я обратился сразу ко всем своим коллегам. — …Сегодня на новом доме я встретил!.. Угадайте, кого?

— Не тяни!.. — поторопил меня Терехов. — …Один хрен не угадаем!

— Уйманова! — повысил я свой голос.

— И чего ж тут странного или интересного?.. — равнодушно пожал плечами Ладыгин. — …Скорее всего, он прибыл на дом, для опломбировки общедомового счётчик горячей или холодной воды. Пару дней назад я отправлял в Водоканал заявку.

— Ошибаешься!.. — я интригующе усмехнулся. — …Пётр Иванович получил ключи от новой квартиры! С сегодняшнего дня он будет жить в нашем доме!

— Это что ж получается?.. — в недоумении вскинула брови Оксана Викторовна. — …Петечка «зажал» своё новоселье?..

Договорить она так и не успела, в офис вошёл директор, вернувшийся с какого-то очередного мероприятия.

— Коллеги, вынужден вас огорчить!.. — заявил он буквально с порога. — …Я по поводу Уйманова!..

Мне не хватило какого-то мгновения, дабы сообщить Твердову о том, что мы знаем о новоселье Петра Ивановича. Отчасти меня смутила оговорка директора по поводу «огорчить», потому я и позволил Сергей Валерьевич договорить до конца.

— Не буду ходить вокруг, да около!.. Сразу скажу о том, что Пётр Иванович умер! — голос директора был переполнен трагизмом.

— Как?!.. — всплеснула руками Татьяна Васильевна. Она тотчас перевела свой взгляд на меня, дескать, что за дела?

— Да, как-как?.. — тяжело вздохнув, Твердов продолжил. — …Если помните, то Уйманов проживал в аварийном доме. Нынешним утром обрушился угол того самого дома. Ну, а ближе к обеду, при расчистке завала обнаружили его мёртвое тело.

Я машинально схватился за документы. Точнее, за реестр собственников многоквартирного дома по адресу: улица Рериха, один.

«Кажется, Пётр Иванович говорил мне о квартире под номером сто семьдесят один!.. — я судорожно принялся припоминать подробности своего недавнего разговора с человеком, только-только объявленным погибшим. — …Впрочем, сейчас я держу в своих руках вчерашний, то есть, устаревший реестр. Потому и не могла в нём появиться фамилия Петра!..»

Тем не менее, фамилия Уйманов, в данном реестре всё же присутствовала. Скажу больше, он действительно значился собственником сто семьдесят первой квартиры.

Оглядевшись по сторонам, я заметил рядом с собой главного бухгалтера.

— С этим домом определённо что-то не так!.. — тихо произнесла Татьяна Васильевна.

— Не могу поверить!.. Сегодня я видел его своими собственными глазами!.. — ответил я в том же тоне. — …В следующую субботу он приглашал нас на своё новоселье!..

— В следующую субботу, будет девять дней со дня его смерти! — в некоторой панике, уточнила бухгалтер.

Спустя пару недель в жил комплексе «Рерих» произошло ЧП — остановилась котельная. И это в тридцатиградусный мороз! Диспетчер разбудила меня среди ночи. Пришлось в срочном порядке мчаться на объект.

С причиной остановки котельной я разобрался довольно-таки скоро, перемёрзла подпиточная труба. Пришлось вызывать дежурку Водоканала. С данной аварией разобрались довольно-таки скоро, примерно к шести часам утра на дом уж было подано отопление.

В принципе, вполне обыденный случай. Однако вспомнил я о той аварии вовсе не случайно, не для того, чтоб покрасоваться перед читателями своим профессионализмом. Дело вовсе не в этом. Во время запуска котельной я случайно разговорился с мастером Водоканала, Денисом, прибывшим для ликвидации вышеозначенной аварии. Вспомнили о нашем общем знакомом, о Петре Уйманове, скоропостижно ушедшем из жизни. После чего, наш разговор плавно перешёл на мистические темы о переселении душ, о загробном мире. Тут-то Денис и вспомнил о довольно-таки таинственной истории, так или иначе связанной с домом по улице Рериха, один, возле которого мы на тот момент стояли.

По словам мастера, на месте нынешнего жилищного комплекса «Рерих» ранее, якобы, было большое захоронение расстрелянных красноармейцев и лиц, сочувствующих советской власти. В годы гражданской войны, за два дня до вступления Красной армии в Омск колчаковцы учинили в городе массовые расстрелы политзаключённых местных тюрем. Отчасти, это был самый трагичный день в жизни города. Каждую ночь у ворот тюрьмы пыхтели автомобили, был слышен стук дверей и лязг оружия, приглушённые голоса и крики. Арестантов по семьдесят-восемьдесят человек, под предлогом эвакуации, увозили в разные места. Кого-то в ближайший лес, кого-то подальше. Были и те, кого привезли на этот самый пустырь, в нескольких километрах от городской черты, на котором ныне оказался выстроен новый дом.

Денис рассказал о том, что на месте нынешнего жилкомплекса «Рерих» белогвардейцы расстреляли не менее сотни человек. Заключённых отводили к глубокому оврагу. После пулемётной очереди казаки шашками добивали, тех, кто ещё подавал хоть какие-то признаки жизни.

Тела красноармейцев, которые были расстреляны в Омске, с приходом Красной Армии доставили в военный госпиталь, уложили в гробы, обитые красной тканью. Их похоронили с соответствующими почестями. Что же касаемо тех, кто был расстрелян внегородской черты… В общем, о них либо забыли, либо попросту не знали. Причём, лица, погребённые в братской могиле на месте нынешнего «Рериха» и по сей день остаются безымянными. По словам всё того же Дениса, именно по этой самой причине, во время рытья котлована под будущую высотку, территория строительства обнесли трёхметровым забором. Попавшие под ковш экскаватора останки никуда не вывозились, они лишь были перезахоронены ещё глубже…

Конец ознакомительного фрагмента.