Дрон

Олег Донской

Научно-фантастическая книга, действие которой разворачивается в Древней Руси, в 40-60-х годах 20 века и в современном мире. Невероятное открытие российских учёных, позволяющее восстанавливать память умерших людей, дало возможность проникать в тайны, которые считались безвозвратно потерянными. За возможность использования этого открытия идёт яростная борьба между разведками мировых держав, алчными дельцами и тайной организацией нацистов, скрывающихся в Латинской Америке.

Пленник хана

Очнулся воевода от тряски. Руки были стянуты за спиной кожаным ремнём, нога, пробитая стрелой, болела. Во рту пересохло, нестерпимо хотелось пить. Дрона и ещё нескольких раненых везли на повозке, накрыв конскими попонами. Кольчуги и оружие у них забрали. Не было и любимого Дроном засапожного ножа с рукояткой из оленьего рога.

К вечеру их привезли в лагерь хана и бросили в шатёр на войлочный пол. В центре шатра горел небольшой костёр, в который седая старуха рабыня подбрасывала сухой навоз. Пленникам принесли немного сушёного мяса и воды и развязали их. Снаружи шатра встали трое стражников для охраны пленных.

Дрон первым делом осмотрел раненую ногу. Пока он был без сознания, кто-то отломил стрелу, торчащую из раны, оставив в ране наконечник и часть древка, и замотал рану грязной тряпкой. Нога Дрона сильно распухла, края раны почернели. Но нога ещё слушалась его, хотя каждый шаг отдавался приступом боли в висках. По всем признакам у него начинался Антонов огонь, когда раненая нога начинает гнить заживо. С такой раной ему оставалось жить два-три дня.

Дрон погрузил палец в рану и нащупал древко стрелы. Стрела прошла ногу почти насквозь. Зазубренный наконечник её невозможно было вытащить из раны, поэтому Дрон надавил на древко и протолкнул стрелу глубже. Стрела проткнула кожу и вышла с другой стороны ноги. Вслед за ней из раны потекла почти чёрная кровь. Дрон взял тряпку и туго перевязал ногу. Стрела, извлечённая из раны, лежала рядом. У неё был плоский обоюдоострый наконечник и кусок древка в полторы ладони длиной. Дрон подобрал стрелу и спрятал её в рукаве кафтана.

Утром десять стражников зашли в шатёр, схватили пленных и поволокли их из шатра. Ноги и руки им не связали, т.к. пленные еле держались на ногах от усталости и ран. Пленных вели в центр лагеря на холм, на вершине которого стоял большой шатёр в окружении шатров поменьше. Привычный глаз Дрона замечал бунчуки на шатрах, клейма на лошадях. Дрон узнал улус Тимур-Малика — молодого самолюбивого хана Синей Орды, считающего себя — Чингизида — законным претендентом на трон в Золотой Орде.

В шатре пленных бросили на землю, и знакомый Дрону голос сказал:

— На колени, собаки, глаза не поднимать.

Пленные встали на колени рядком, опустив головы. Позади каждого из них встал стражник с саблей в руке. Гул голосов в шатре начал стихать. Дрон, не поднимая головы, сказал вполголоса:

— Братья мои, настал наш последний час. Князь московский и вся Русь низко кланяются нам! Прощайте!

Все молча едва заметно кивнули. Никто из них не ждал пощады.

Вдруг голоса стихли, и все присутствующие в шатре упали на колени и замерли в поклоне, уткнув головы в пол. Только стражники остались стоять, наклонив головы, не спуская глаз с пленных. К резному трону в середине шатра важно прошёл хан Синей Орды — Тимур-Малик. Он сел на трон, скрестив ноги по татарскому обычаю. На боку у него висела сабля в ножнах, отделанная золотом и драгоценными камнями, необычайно красивый халат был вышит золотыми и серебряными нитями, на пальцах сверкали толстые перстни с большими камнями. Большой живот хана выдавал в нём любителя поесть, а толстые губы — сластолюбца. Дурная слава хана была хорошо известна воеводе.

— Поднимите их, я хочу на них посмотреть! — услышал Дрон голос с трона. Стражники схватили пленных за волосы и потянули вверх, заставляя поднять головы.

— Кто у них главный? — спросил снова голос.

— Вот этот, воевода московского князя Дрон. Его второе имя — Урус-Шайтан! — Дрон почувствовал, как в спину ему упёрлась нога и толкнула его. Падая вперёд, он успел обернуться и взглянуть на обладателя ноги. Это был гонец Игнат, только в татарской одежде и с саблей в руке.

— Сам Урус-Шайтан!? Пусть встанет! — в голосе хана появилось любопытство, — таких врагов нужно уважать.

Дрон поднялся на ноги и посмотрел на хана. Их взгляды встретились, и хан первым отвел глаза. Потом, вспомнив, что ему ничего не угрожает, продолжил разговор:

— Ты знаешь, собака, что вчера я потерял восемь сотен отборных воинов против твоих ста пятидесяти?

— Я не искал этой брани, хан, твои воины сами на нас напали, хотя вся Орда знает, что мы — посольство московского князя. Что ты теперь скажешь Великому хану Мамаю, зачем избил посольство? — Дрон сознательно унизил наглого хана, провоцируя его на необдуманные слова. И хан попался в ловушку Дрона.

— Беклярбек Мамай — не Чингизид, а нищий выскочка, ему недолго осталось править. Скоро на трон сяду я — Тимур-Малик, хан Синей Орды и внук Чингисхана. Но мне нужно золото. Куда ты спрятал московский ясак? Скажи мне, и ты умрёшь быстро и без мук. Я видел грамоту, в которой переписано всё, что князь Дмитрий отправил в Орду. Этого хватит, чтобы я сел на трон Чингизидов уже этой зимой. Скажи правду. Если ты соврёшь, то твои люди умрут у тебя на глазах, а из твоей головы я прикажу сделать кубок. Говори, не медли, — хан начал терять терпение. — Или ты думаешь выйти отсюда живым? А может, твоё колдовство поможет тебе? — эта мысль показалась хану забавной, и он засмеялся. Вся свита начала смеяться вместе с ханом.

Когда хан снова взглянул на лицо Дрона, его передёрнуло от ужаса. Глаза Дрона смотрели сквозь хана не моргая, рот был открыт, зубы оскалены. Тело Дрона тряслось, как будто в него вселился шайтан. Вдруг из неподвижного рта Дрона сначала раздался низкий рык тигра, от которого у всех присутствующих волосы встали дыбом, а затем голос старухи произнёс:

— Вы все здесь прокляты и скоро умрёте! Половина из вас не увидит завтрашнее утро, а те, кто доживет до завтра, будут завидовать умершим сегодня! — леденящий душу хохот вырвался изо рта Дрона, и он в изнеможении опустился на землю.

Несколько мгновений в шатре стояла полная тишина. Наконец хан произнес:

— Если мы все скоро умрём, то вас, собаки, мы пустим вперед. Но перед смертью нам бы хотелось взглянуть на золото, которое вы везли в Орду.

Он хлопнул в ладоши, и, тонко свистнув, сабля одного из стражников опустилась на шею пленного. Голова скатилась на землю рядом с телом, кровь залила землю вокруг.

— Подожди, Тимур-Малик, давай обменяемся. Я отдам тебе ясак, а ты мне его голову, — предложил Дрон и показал рукой на стоящего позади себя Игната.

— Его зовут Бахтияр, он мой брат по отцу, у него русская мать. Его голова стоит очень дорого. Когда я займу трон, принадлежащий мне по праву, то его я посажу княжить в Москве вместо князя Дмитрия. Не торгуйся, собака! Ты посмел грозить нам смертью, но сейчас мы посмотрим, кто умрет раньше! — уже кричал хан, только что переживший испуг от слов Дрона. Он должен был снова почувствовать свою власть. Но, немного успокоившись, хан решил продолжить веселье:

— Бахтияр, брат мой, ты собираешься сегодня умереть? — нервно смеясь, спросил хан.

— Нет, брат мой. Я ещё хочу покняжить в Московии! — ответил Бахтияр с широкой улыбкой на лице.

— Может, кто-то из моих мурз собрался умирать? Ибрагим? Хафез? Нет? — продолжал глумиться хан, обводя взглядом окружающих. Затем снова посмотрел Дрону в глаза:

— Ты ошибся, собака. Никто из моих людей не собирается умирать. А вот двое из вас умрут сейчас, потому что путь к сокровищам сможет показать и один!

Трое оставшихся дружинников, Дрон, Савелий и Кирилл, были последними, кто мог знать место, где спрятан ясак. Их нельзя было убивать. Но хана уже понесло. Он развел ладони в стороны, а стражник занес саблю над головой Кирилла, ожидая хлопка. В это мгновенье стоявший рядом с Савелием Кирилл бросился вперед с криком:

— Я знаю, где ясак! Его увезли литовцы!

— Молчи, гад, — крикнул Дрон по-русски и бросился на Кирилла. Стражники замешкались, не понимая, что происходит. Только Бахтияр прыгнул сзади на спину Дрона и повалил его на землю. Дрон, падая, перевернулся на спину и увлёк Бахтияра на себя. Левой рукой он намертво вцепился в руку Бахтияра, которая держала саблю, вторая рука Бахтияра сжимала горло Дрона. Дрон махнул правой рукой — стрела из рукава скользнула к нему в ладонь. Через долю секунды Дрон вогнал её в горло Бахтияра.

Струя тёплой крови залила Дрону лицо и шею. Бахтияр захрипел и начал валиться на бок. Дрон перехватил саблю из руки Бахтияра и начал подниматься на ноги. Тело Бахтияра билось в конвульсиях на земле. С рыком тигра Дрон бросился на стражников. Ему удалось зарубить двоих. Их сабли взяли Савелий и Кирилл. Все трое прокладывали себе дорогу к хану через его стражу и мурз, бешено работая саблями. Мурза Ибрагим с разрубленной головой и мурза Хафез, пронзённый двумя саблями и так и не успевший вынуть свою саблю из ножен, упали в трёх шагах от трона.

— Урус-Шайтан! — завопил хан и бросился прочь. Снаружи в шатер вбегали все новые стражники. Сначала погиб Савелий, потом Кирилл. Испуганные стражники бросились на Дрона. Острая боль пронзила шею, шатёр закружился перед глазами, земля приблизилась и ударила в висок.

Голова Дрона упала к его ногам, но тело продолжало стоять, держа в руке саблю. Наконец и оно упало. Последней мыслью Дрона было: «Получилось!» Губы на отрубленной голове растянулись в улыбку, глаза медленно закрылись. Он ещё слышал, как кто-то со страхом сказал:

— Смотрите, Урус-Шайтан улыбается! Не к добру!