Наконец я пришел к себе

Олег Джурко, 2020

Пришел я к себе, а мне уже за 80… БА! Да я тут не один… Натоптали… И все молчат… И никакого сходства. Как не родные сегодня и завтра. Чувствую – понес ахинею. Вляпался. И Никто не пошевелился возразить. . И ни малейшего интереса друг к другу. И так всю-то жизнь… Ну как же, – каждый сам за себя на свой особый манер. Даже в носу ковыряемся оригинальничая. А между тем – все при одном деле. Умереть сидя у телевизора с гордо поднятым подбородком любуясь растроганно собственным призраком материализованным частично в области сердца, где душа давно приготовилась отчалить в наше главное путешествие, отсроченное исполать земные разочарования, путешествие под розовыми парусами надежд не расставаться уже никогда.

Воля моя аскеза Свободы Выбора, между неизбежным и любопытным. А кому эта Воля со шрамами, синяками, издержками спонтанных опасностей нужна, когда никто не застит мне солнце и не нужно в этом никого убеждать, уверять их перепуганные страхи, что Свобода подневольная случая, опасность непостоянная, как ветер — среднее между затишьем, Бурей и катастрофой, ненастоящая как Махно, блукавший в степу пока не подхватила она на свои хохлацкие сивушные крыла…

ПРИТЧА. Душе я принес терновый венок ее, и тернии ее на челе моем оставляю себе. Вину свою в неудачах ее оставляю себе же и унесу с собой, — судья сам себе, как ты, душенька, не судья себе, но приказчица мне. Не получается у тебя — не мешать каждому исполать путь его судьбы, невольницы, как девка распятой на сеновале.

Воля — повод для Свободы отложенный до поры, когда конъюнктура подсуетится, — потребуется промолчать, когда свободу пытаются тебе втюхать как веревку в дар, когда у тебя нет нужды в дарителях, обременять себя дарами нужды нет, метафизических возможностей нет даже у алчности твоего Своеволия, целенаправленного насилия над Ленью желаний покорности благоразумию, чаровницы цели оберечь Свободу от ненасытной Воли поспекулировать ее романтическим Душком Вседозволенности в интересах Безнаказанности Прихотей Тщеславия чванливого в тайнах частной собственности готовой бесстыже окоротить личные интересы приличий Вседозволенности и ляпнуть оскорблено — ну и наколбасил же ты, бродяга, чтобы преди знала свое место Свобода, ревнующая беспардонность Воли.

Свобода Аннигиляция Психеи, не привлекательная даже Богу-посреднику, приглашенному Дьяволом в миротворцы своих оригинальных инсинуаций на тему разнообразия смыслов бесконечно частных Свобод как бесчинства, обладающих ежеминутно Властью засвидетельствовать, что темная сторона твоего организованного вынужденным шкурничеством сознания — бесплатное приложения к Лживому Фетишу — Свобода Лавровый венок насилия. Та самая — что всего лишь — извращение — я так хочу — получеловека с уклончивой полусовестью, та что не принимала и не будет принимать участия в мистически чудовищной метаморфозе, вольтижировках вариантами СВОБОД на выбор или по принуждению всеми кому не ЛЕНЬ рисковать желаниями, вынужденными хотениями.

Личное мнение — подлость, самопожертвование, мудрость, шкурничество, лесть, цинизм, все зависит от благородства и цинизма обстоятельств — настолько многообразен человек с Психеей вечно трепещущей от страха перед насилием в свою очередь изнасилованных Свобод — Я хочу, но боюсь своих хотений. Проехали, а возвращаться — каяться перед Собой, в муках сомнений рожающим своих робеющих перед тобой тайных Богов.

Дурдом — консилиум мудрецов с обратной стороны заурядного сознания, наблюдающих с насмешкой как сжигает Земеля богом данную копию разума древних нерожденных богов под руководством Юпитера. Миленькая сценка. Земеля, забыв себя дома, что бы не совался со своим личным мнением, идет в библиотеку берет, а если не дают из-за дефицита, — крадет книжечку на заданную текущим моментом жизни тему и — уединяется в служебном кабинете или на парковой скамейке и копирует на оперативный сектор мозга давно обмусоленные ответы на давно обыгранные мотивы бытия только что сочиненных Богов и набирает номер их мобильника.

А хватит ли благодарности почтительно расстаться с памятью о тысячелетних трудах исконно-нерожденных богов с мраморными мозгами, доверенными каменщикам еще не ставшими скульпторами, неразвращенным еще языческой роскошью первых деспотов, затем только-только входящими во вкус величавого мракобесия с наивной верой в гуманность помыслов собственных уже рожденных Европейских богов, первыми вступивших в борьбу с человеком за натуральные мозги банкиров и промышленников, и проигравшими, чтобы навечно остаться изуверской притчей, не доступной для Времени Возводящего и Разрушающего турусы Мифов Реального Бытия Земной Жизни, обреченной обретать вечность способом разрушения только что созданного Мифа.

Первый Миф Бытия первобытного зверочеловека разрушил Миф Античный. Средних Веков Миф с павлиньими перьями на шляпах мушкетеров разрушил Миф негоциантов капитализма, та же участь досталась Мифу марксизма, затем ленинизма, гитлеризма, сталинизма и т.д. Пока не уткнулась История в подол русской бабки, что испекла не лису, не пономаря, а румяный колобок, что покатился, покатился по лесам и полям на страх Европам и Америкам, зачарованных полуазиатской удалью вездесущего колобка с ржаными сержантскими мозгами…

ПРИТЧА. Делает Дьявол для нравственности земели даже более Всевышнего, потому как не гнушается, чем старший коллега гнушается, ибо иначе жизнь земели, соразмерного мозгами со среднестатистическим минимумом достатка правильной быть не жизнеспособна и как бы не остановилась.

Всевышний ведает больше того, что доверяет на пользу чаду своему, а что не на пользу оставляет Дьяволу на его усмотрение.

Вот как быть со Всевышним на собственных похоронах… Он-то, скорее всего, подождет у края могилы, чтобы уж не расставаться…

Всевышнему, чай, ведомо все, а то и лишнее кое-что от соседей.

Не ошибка ли Создателя Его Бессмертие, нас тьма, мы так никогда и не успеем постичь, что у Создателя на уме, зачем ему столько лишнего, что и нам никогда не пригодится.

Ну — смертные, интересно, кто рад этому, кому не в жилу, кому начхать, пока выясняешь, глядишь смерти ждать надоест.

Сомнения — часть Бесконечности Божественного сострадания, но Вера того не приемлет у Веры одних престольных праздников тринадесять, успеть бы выяснить, быть концу Света для Бога раньше чем конец Веры или как?

Смертный создал порох и колеса, а Бессмертный только Адама, а почести все Всевышнему.

Науки — кокетство ума в пределах компетенции Всевышнего, потому все что Науки предъявили в свое оправдание — сомнение в необходимости компетенции Всевышнего.

Всевышний не противится сомнениям в его целесообразности, сомнения находят все больше доказательств неизбежности Всевышнего как могильщика цивилизации. А что, должен же кто-то объявить победителя в затянувшемся соревновании.

Безбожник скорее поймет Всевышнего, обожествление невежества не заслоняет его человеческое лица, которое он видит каждое утро умываясь

Религия в Богах не нуждается, попов переизбыток, и свято место пусто не бывает…Религия саркофаг Всевышнего, саркофаг корпоративной археологии.

Даже когда Бога нет без него — никуда.

Без Бога не знаешь куда приткнуться сироте в толпе попов.

Думаем о Господе, говорим о религии, поклоняемся попам дослужившимся до сана поверенного Всевышнего.

Всевышний — роскошь мечты человеческого убожества.

Не важно есть Бог, нет Бога, важно здоров ты или хвораешь памятью.

Всевышний — прихоть душевного одиночества, пресыщенного компанией с собственной персоной…

Бог атеизмом эгоизма.

Бог — четыре стены, крыша, в двери не дует и ты никого не ждешь.

Всевышний — зерно Духа, у разума интересы плотоядные.

Послушаешь сладкоречивого на пасху попа, он словно еще не утер уста после кагора за столом у Господа.

Споры о Вере вполне заменяют мнение Всевышнего.

Молитва — неучтивость гостях.

Всевышний идиома непознаваемости начала и конца его участия в земных мытарствах без утробной теософии.

Стоит понять предел прихоти человека, Всевышний тут же даст ответ на все претензии материализма к недоказуемости участии Божественного бытия в бытии материализма.

Всевышнего благоразумие припасает на случай кризиса доверия к Сбербанку, где спрятано под защиту государства похищенное у людей.

В терпимости к нашим грехам мы превосходим терпимость Всевышнего.

ПРИТЧА. Свобода — путь на похороны Всевышнего, отрекшемуся на сметном одре от Божественной снисходительности к интеллектуальному блуду материализма, гибрида марксизма с клерикализмом.

Цивилизованный мир устроил Вседержителю торжественные похороны в благодарность за наивнную терпимость к потребительским страстям его стад…

Теософия приключенческие бестселлеры о похождениях Святош в поисках Рая, попутно обращающих невежество в духовные потребности любознательных верующих.

Любопытство к духовной беллетристике порождено приключениями кардиналов в королевских спальнях.

Не мешайте Всевышнему спасать, не пытайтесь водить рукой Господа при раздаче бесплатной благодати.

Бесплатное давно подмочило свою репутацию, оказываясь шельмовством, вот и бесплатная благодать так не ценится как отпущение грехов за дары на колокола.

Сколько у церкви прихожан, столько ликов у милосердия Всевышнего.

Религия — заблуждение на всякий вкус и достаток.

Религия поощряет трудолюбие, чтобы после обеда что-то оставалось и для церкви.

ПРИТЧА. ЗАГРОБНЫЙ МИР, ВОТ УЖ ГДЕ ВСЕВЫШНИМ НЕ ПАХАНО, НЕ СЕЯНО, НЕ ЖАТО, А МЫ УЖ ЧЕГО ТОЛЬКО ТАМ НЕ НАГОРОДИЛИ, И ПИРАМИДЫ, И МАВЗОЛЕИ, И МОНУМЕНТЫ, И ПРОСТО СВАЛКИ И ВСЕ ВО СЛАВУ КРОВАВЫХ НЕГОДЯЕВ безбожников.

Всевышний творит свое Добро и Зло на площадях, для всех скопом одинаково, по одиночке притекают к Всевышнему за духовными привилегиями.

ПРИТЧА. Вера не исцеляет, однако, опоздавшим со своими молитвами на прием ко Всевышнему, не мешает надеяться, их тоже не оставят без внимания, после подсуетившихся обратиться во время, если останется у Всевышнего время.

ПРИТЧА. Вседержитель не гомеопат со своими волшебными травками, — хирург Вседержитель, отсекающий опухоль сомнений в преимуществе лекарственных трав Веры перед химическими заменителями трав аптекарей.

Создатель приют разума, заигравшегося со своей свободой выбора.

ПРИТЧА. Воинствует Атеизм пока остается суеверием материализма, воинствует не против теней Богов, но из страха, что Всевышний материализуют Божий Суд.

Развалины храма не разруха, но летопись истории материальных древностей Веры, которая порастает бурьяном молодого мракобесия.

Вера спит древним сном, современные оборотистые проповедники ветхие сны ее толкуют как новые откровения.

Вера мемуары религии, застолбившей в сознании прихожан границы самых золотоносных приисков.

Вера — автобиография Святаго Духа, обращенного в религию.

Сознание — биржа Богов, Религия — акции, ереси — держатели акций.

Психея присматривает за Всевышними на небесах, и нам не позволяет путаться под ногами у Всевышних.

Манну небесную Господь хранит в кабинете директора.

Психея на прерогативы Отца Небесного не посягает, на службу не набивается, но никому не спустит моей обиды.

Хожу в церковь поставить свечи всем святым, в остальном отношениями с Верой ведает Душа.

ПРИТЧА. Душевный жар и Беспристрастность Всевышнего — Вера и Религия.

Господь монетарный аналог Всевышнего.

Религия? Да нет, Верить — не нуждается в желании знать, тем более понимать.

Верую — пароль к дебитовой карте Всевышнего.

Помилуй — пароль для входа в Царствие Небесное в обход стражи Архангела Гавриила.

Когда растрачена греховная часть судьбы, ищем протекции у Богов.

Бог… Чин? Звание? Должность? Кредитор? Судья? Столь велика потребность земели в Протекции, проще — в Блате.

Люди, кто они, откуда они, кто их звал, кому от них радость на земле, изрытой карьерами, окопами, могилами, заваленной свалками? — Вот что не желает знать о себе человек, и пытается познать Всевышнего в роли касторки для очищения кишечника, обожравшегося излишками аппетита от скверны цивилизации.

Человек примеряется набиться в судьи своего Всевышнего, и осудить Всевышнего окончательно, дабы не маялся на пути в Прекрасное для разума Никуда.

Конец ознакомительного фрагмента.