Было или не было. Повести и рассказы

Олег Бунтарев

Жизнь такая, как есть. Что-то было, а что-то не было. Но все надо воспринимать в нашем времени и нашей жизни. Мы многое забываем, а должны помнить. Памяти моих друзей и памяти прошлого. Мне жаль, что наша страна стала изгоем. Но придет время, и все поймут, что только за счет нашей страны мир будет спасен. Я верю в это.

Глубина

Озеро Байкал, какое же оно красивое! Берегов не видно, глубина в разных местах бешеная. Волны как на море, особенно когда поднимется ветер, то могут достигать и трех, и более метров. А еще вода — чистейшая и прозрачная.

Наш катер с инструкторами и стажерами болтается на огромных волнах возле какого-то острова. Видны каменистые склоны, неизвестно кем и когда сложенные пирамидки на вершинах сопок. И как сказал инструктор, под нами глубина полтораста метров. До острова, наверное, примерно полкилометра. Яркие лучи солнца, проходя сквозь чистую гладь воды, освещают дно. Вот уж не поверил бы, что здесь такая глубина.

Первое погружение. Нас, стажеров, двое. А рядом трое инструкторов, которые следят за каждым нашим действием. Потихоньку учат дышать под водой. Жестами и знаками направляют нас и показывают на собственном примере, как можно, используя воздушную подушку, менять глубину. Первое погружение не более, чем на двадцать метров. К нашим поясам привязаны страховочные ремни, закрепленные на катере. А рядом с небольшим грузом спускаются фалы с отметками глубины, на которых мы должны сделать остановку на подъеме. Первое погружение. Дышишь под водой как рыба. Глаза у меня, наверное, были широченные, когда я видел, как мимо нас проплывали стайки омуля. А вслед за ними гналась байкальская нерпа. Инструктор показывает, что пора всплывать. Несмотря на то, что глубина была небольшая, он заставляет нас останавливаться на каждой отметке на 3—4 минуты, чтобы пройти декомпрессию. Всплываем. С катера подают трап. Отстегиваем ласты и поднимаемся на борт. Вот так прошло первое погружение.

К вечеру погода испортилась. Катер, закрепленный двумя плавучими якорями, болтало на волне и постепенно сносило к скалистому берегу. К счастью, к утру погода исправилась. Волны стали стихать. И на горизонте появилось яркое солнце. Нам, стажерам, эта ночь далась тяжело. Не один раз мы бегали в гальюн, чтобы, склонившись над ним, вывалить туда весь ужин. Когда болтанка прекратилась, нам стало полегче. И инструкторы, которые тренировали нас, проверив зарядку баллонов, снова отправили нас в воду, но теперь уже на глубину до пятидесяти метров.

Второе погружение. Ощущения просто непередаваемые, будто паришь в невесомости. Чистая прозрачная вода просвечивается насквозь. Над тобой разбегающиеся лучи солнца, отраженные мелкой рябью. А внизу освещаемое солнечными зайчиками каменистое дно. Кажется, вот только руку протяни — и ты достанешь камешек, маленький такой. Я поддался соблазну и, стравив воздух из пузыря, усиленно работая ластами, устремился вниз. Мне так хотелось поднять камешек со дна Байкала. Кто-то ухватил меня за ласту и стал тянуть вверх. Опыта и умения у него было больше. Он подтянул меня к фалу, который был на уровне красной отметки. Это означало, что глубина почти сто метров. Представляю, как Егорыч материл меня, но, слава Богу, под водой шли только пузыри. А вот глаза о многом говорили. Поднимались долго. В моих баллонах воздух почти на исходе, так как приходилось делать долгие остановки для декомпрессии. И когда воздух в баллонах у меня закончился, Егорыч давал мне вдохнуть со своего загубника. Что произошло на палубе, когда мы поднялись, мне, честно говоря, вспоминать стыдно. И по роже получил, и последние метры всплывать в аварийном режиме пришлось, так что из носа кровь сама собой пошла. Ну а тут еще и Егорыч добавил. В общем, не очень приятные воспоминания. Когда он увидел, как я ухожу в глубину, он еле догнал меня. Чем и спас мою жизнь. Меня это многому научило.

Третье погружение. Теперь я уже не забываю смотреть на левую руку, на которой глубиномер и часы, отсчитывающие количество кислорода, которое у меня осталось при погружении. Нас учили соизмерять время для подъема, чтобы в баллонах оставался какой-то минимальный запас, и нам не приходилось выпрыгивать из воды с кровью, льющейся из ушей и носа.

Четвертое погружение. Я чувствую себя уже спецом. Тренировки на катере, обучение не всегда в уставной форме сделали свое дело. Теперь я уже не совершал ошибок, был внимателен и научен опытом, опытом старших товарищей, ну и небольшим физическим воздействием. За это им тоже спасибо.

Прошло уже более двадцати лет, но я до сих пор помню своих инструкторов, дно Байкала, которое казалось совсем рядом, катер, с которого мы погружались, и те первые минуты, когда я оказался под водой и мог дышать как рыба. Жаль, нельзя вернуть те времена назад, оказаться среди стайки омулей, проплывающей мимо нерпы и почувствовать себя как в невесомости.