Герой

Олег Бубела, 2011

Продолжается полная опасностей и приключений жизнь Алекса Эльфа (он же – Алексей Ветров) в королевстве Мардинан. Разбиты воинственные кочевники, создан скрепленный кровными узами Новый Союз, настало время мирного созидательного труда. Алекс наконец-то добирается до Подгорного королевства – и выясняется, что не всем по нраву этот Новый Союз. Привыкшая быть лидером, Империя не желает мириться с переменами на политической карте. Алексу приходится противостоять могущественным служителям Единого, раскрывать заговоры, блуждать в каменных лабиринтах под горами. Заговорщикам наконец удалось заманить получеловека-полуэльфа в ловушку, и кто знает, сумеет ли выбраться из нее тот, кто был на Земле Алексеем Ветровым.

Глава 3

Долгая дорога в Мард

Следующие два дня прошли в однообразном движении с редкими привалами. Было скучновато, и мне пришлось затеять соревнование певцов. Спустя некоторое время стало ясно, что под мелодичные песни особо не помаршируешь, поэтому эльфам пришлось разочарованно заткнуться, зато гномы показали себя во всей красе. Их удалые куплеты быстро разучивали и пели хором. Да и некоторые песни людей нашли отклик в сердцах бородачей, поэтому культурный обмен протекал живо и с толком. Даже я сумел отличиться, и после этого подгорные латники слаженно топали, горланя «Волю и разум» моей любимой «Арии».

Через сутки пути нас покинули нелюди, свернув кто на юг, кто на север. Напоследок Ваз еще раз напомнил о моем обещании заехать в Фантар, а Мирин — про обряд принятия в семью, который все ждет меня, не дождется. Намекнув, что принимать нужно вообще-то не только меня, я понимания не добился. Мир махнул рукой и ответил, что всех остальных в семью будут включать заочно. Недоумевая, почему это такая честь выпала именно мне, я тепло попрощался с братьями и дальше поехал с Фариамом, периодически действуя ему на нервы вопросом о еде. Дело в том, что наши запасы подошли к концу, а обозники не собирались делиться, помня наше недавнее нападение. Поэтому королю пришлось лично решать вопрос с продовольствием, которого и в обозе осталось не так много. Кончилось дело тем, что ночевали мы с пустыми желудками, не дойдя всего несколько часов до Карнаша.

А уже к обеду третьего дня нашего пути этот город узнал, что означает нападение голодной армии. Я, как самый предусмотрительный, подумал об этом заранее и с рассветом вместе с парнями отправился на рекогносцировку, спросив разрешения у Фариама, которому, в отличие от нас, удалось поужинать. Спустя несколько часов скачки мы въехали в Карнаш и оккупировали один из трактиров, обеспечив его хозяину месячную выручку. А потом, сытые и довольные, только лениво наблюдали за тем, как остальные вояки разбегаются по городу, словно голодные тараканы. После хорошего завтрака, а затем не менее хорошего обеда мы вылезли из трактира и узнали, что нам пора выдвигаться дальше. Закупить еды не удалось, все рынки были опустошены голодными солдатами, так что пришлось ограничиться несколькими сумками с припасами, проданными нам втридорога трактирщиком.

Спустя несколько часов изрядно уменьшившаяся армия вышла из ворот Карнаша. Она уменьшилась не только потому, что некоторые вояки обожрались и утратили возможность передвигаться, просто Фариам решил половину войска отправить в пограничные города, укрепляя тамошние гарнизоны. Несмотря на то, что степь уже была в руках альтаров, еще сохранялась вероятность нападения разозленных кочевников. Так что дальше мы отправились всего четырьмя тысячами, из которых две были конными. Этим количеством Фариам решил ограничиться, а когда я спросил, почему бы не распустить всех, пояснил:

— В столице будет парад по случаю победы, а если мы пройдемся по центральной улице жалкой сотней, народ может не понять.

Моментально заткнувшись, я больше не возникал и не заикался о том, что пехоту можно было бы бросить и верхом добраться до Марда всего за трое суток. Да и вообще, нам в самом начале несказанно повезло, что у нас не было балласта — раненых, которые сильно замедлили бы передвижение. Нет, это не значит, что после боя их вообще не было, просто, как я узнал впоследствии, не только я, такой умный, знаю рецепт лимэля. Эльфы, которые прихватили с собой из Фантара большой запас этого целебного зелья, вылечили всех пострадавших в бою, а по пути назад Ваз даже предложил начать торговлю этим напитком, что было активно поддержано остальными. Дело в том, что лимэль являлся одним из государственных секретов Фантара, поэтому о нем в Мардинане и Гномьих горах никто не знал, но мой ушастый братишка пообещал добиться у своего отца разрешения включить лимэль в список экспортируемых товаров.

На четвертый день пути меня всерьез одолела скука. За долгое время привыкнув к весьма напряженному графику, я ощущал дискомфорт, неторопливо плетясь вместе с войском, чувствовал острую потребность заняться чем-то полезным и интересным. Вот только ничего на ум не приходило. Даже заниматься магией было лень, в основном из-за понимания бесперспективности попыток улучшить известные мне плетения, которые все равно будут слабым аргументом в схватках с опытными имперскими магами. Так что я трясся в седле и думал, куда мне девать столько свободного времени. Не в спячку же впадать?

Вскоре я понял, что не одинок в своем чувстве. Фариам также маялся от безделья и, давно разобравшись с помощью своих разговорников с делами в столице, размышлял, на что бы направить свое внимание. В общем, две родственные души нашли друг друга, король переместился из группы командиров в отряд Кэльвов, и дальше мы ехали рядом, убивая время долгими разговорами. Тем нашлась масса. Я, пользуясь возможностью, пополнял свои знания о здешнем мире, а брат пытался выведать ценную информацию о мире соседнем. Разумеется, в технологии я был если не полным нолем, то величиной, близкой к этому, поэтому ничего полезного сообщить не мог, зато сильно подтянул знания Фариама в сфере политики, экономики будущего, психологии, социологии и других предметов, которые изучал в вузе.

Конечно, заучкой я не был, поэтому большая часть информации, которую во время своего обучения я искренне считал бесполезной, уже давно выветрилась у меня из памяти. Но и того, что смог вспомнить, хватало с избытком. Отъехав от основной массы солдат вместе со мной, чтобы избежать любопытных ушей, король жадно впитывал новые знания и просил добавки. Многое из того, что я ему рассказал, Фариам брал на заметку, а кое-что даже пообещал реализовать в ближайшем будущем в своем королевстве. Ну что ж, флаг ему в руки!

За разговорами время летело незаметно. Промелькнул еще день пути, а на шестые сутки я рискнул затронуть опасную для себя тему и спросил Фариама:

— А почему в твоем войске нет священников?

Брат, все еще находясь под впечатлением от моего пересказа книги Макиавелли, отреагировал не сразу, а когда я повторил вопрос, сильно удивился:

— А зачем?

И тут я стушевался.

— Ну как же так? Ведь подавляющее большинство солдат, насколько я знаю, верят в Единого, так почему же у войска нет своих святых отцов, своего рода духовных наставников, которые могут поднимать боевой дух, вселять уверенность или, в крайнем случае, отпускать грехи перед смертью?

Фариам хмыкнул и поинтересовался:

— Алекс, а что ты вообще знаешь о церкви Единого?

Я почесал в затылке и признался:

— Немного. Встречался всего с двумя церковниками, но ничего полезного от них не узнал. Один пытался обратить меня в свою веру, а второй советовал прогнать тьму из моей души, ну а с остальными я на эту тему вообще не разговаривал, потому что сам — закоренелый атеист.

— Ну, тогда понятно, — кивнул брат и пояснил: — Заповеди Единого не разрешают убийство, даже для самозащиты, поэтому никто из священников не станет поднимать боевой дух солдат. Наоборот, они наверняка будут уговаривать их щадить врагов в схватке, не очернять свою душу убийством… ну и проповедовать прочие бредни. Так что в армии Мардинана никогда не было священников, и даже погребение павших бойцов проводится безо всяких очистительных ритуалов. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, хочу разобраться… — уклонился я от прямого ответа. — А объясни мне тогда, почему даже бойцы моего отряда в свободное время посещают церковь, если это идет вразрез с армейским уставом?

— Не идет.

— Почему?

— В уставе армии Мардинана нет никаких упоминаний о вероисповедании. То есть солдаты могут верить, во что хотят, если это не вредит их службе. И даже посещение церкви никак не запрещается, потому что вера — это личное дело каждого.

— Та-а-ак! — выдохнул я.

Что-то не сходится! Насколько я понял, церкви Единого стоят почти во всех городах Мардинана. Ну, во всяком случае, в тех, что я посетил, они были. И тут сам король утверждает, что ему по барабану, в какого бога верят его солдаты. А как же Инквизиция? Ведь в той же Империи, судя по рассказам Снежаны, она свирепствует не по-детски.

— Слушай, можешь объяснить мне, какое место в королевстве занимает церковь? — попросил я брата, отчаявшись разобраться сам.

— Ты имеешь в виду церковь Единого?

— А что, у вас еще и другие есть?

— На севере стоит эльфийский монастырь детей Матери-Природы, а возле Кирвана расположен Храм Света. Думаю, они также могут считаться церквями, так как их регулярно посещают тысячи верующих.

— И как же к этому относятся святоши Единого? Не пытаются извести еретиков на корню?

— Как всегда, — пожал плечами Фариам. — Пакостят, гадят по мелочи, переманивают верующих, но выжигать «оплоты скверны» дотла уже не пытаются. Если тебе интересно, во время правления моего отца было нападение на Храм Света, в результате которого он был частично разрушен, но храмовникам удалось доказать, что это дело рук служителей Единого, поэтому последним пришлось восстанавливать Храм на свои средства. Инцидент замяли, и после того случая подобного больше не повторялось. Ну, а эльфийский монастырь стоит уже лет триста и наверняка простоит еще столько же… Кстати, надо бы напомнить Квазиленду, что он собирался построить у нас еще два, да и церковь в столице не помешала бы…

— А зачем? — не понял я.

Фариам так удивленно на меня посмотрел, что я почувствовал себя неуютно.

— Алекс, ты же сам мне рассказывал, как у вас обстоит дело с религией. Так почему спрашиваешь?

Я начал въезжать в ситуацию.

— То есть и монастырь, и Храм, и церковь Единого платят в казну за право находиться на землях Мардинана?

— Разумеется!

Я буквально выпал в осадок. Вот вам и Средневековье! Это на Земле была обязательная церковная десятина, охота на ведьм, инквизиция, а здесь все намного цивилизованнее. Хочешь нести свет веры в души людей — плати!

— А можно поподробнее? — попросил я брата.

В ответ тот обрисовал мне ситуацию в королевстве, касающуюся двух структур — церкви и государства. Да, это в Империи церковь сейчас занимает важное положение, имеет право вмешиваться во все дела государства, и даже император без благословения святых отцов не может принять корону, а в Мардинане с этим все просто. Церкви платят в казну определенный налог, который рассчитывается исходя из занимаемой ими площади. Как добываются средства на этот налог — никого не волнует. Они могут собираться из пожертвований верующих, целиком являться спонсорской помощью или быть результатом любых торговых операций. Так, например, за монастырь детей Матери-Природы платит Фантар, Храм Света живет за счет продажи зерна и овощей, выращиваемых прихожанами на храмовых полях, а церкви Единого активно занимаются торговлей с Империей и содействуют другим купцам в налаживании рынка сбыта.

Конечно, так было далеко не всегда. Перед войной с Темным магом ситуация в королевстве напоминала имперский порядок. Церковь Единого была единственной и имела большие возможности и длинные руки. Нередко проводились казни еретиков, которых сжигали в очистительном пламени, священники активно вмешивались в дела государства и считались силой, с которой не решались конфликтовать даже короли. Но после войны, унесшей много жизней, положение церкви пошатнулось. Вернувшиеся из степи «победители» рассказывали страшные вещи и жалели, что поддались на громкие лозунги святош, призывавших уничтожить Алкиса. Эти ветераны Великой войны породили недовольство, которое священники сперва попытались задушить. Но когда недавних героев стали отправлять на костры, народ начал роптать и уже не слушал объяснения церковников, пытавшихся уверить остальных в том, что выжившие «заразились скверной на землях Темного».

Последней каплей стал голод, несколько лет после войны свирепствовавший на землях Мардинана. Засуха и последовавший неурожай вызвали слухи о посмертном проклятии Темного мага, и даже убедительные святые отцы не могли избавить от страха своих прихожан. Тут и возникла маленькая искорка, из которой впоследствии разгорелось пламя новой войны за веру. Дело в том, что, несмотря на неурожай, церковь исправно собирала с жителей королевства свою долю, причем святош отчего-то совсем не волновало, что люди умирали от голода. Я так и не выяснил у Фара причину такого наплевательского отношения служителей Единого к народу и мог лишь предполагать, что после победы над Темным у руководства местной церкви совсем отказали тормоза. Это понятно — ведь, по сути, Алкиса удалось завалить неким божественным оружием, а значит, святые отцы имели повод для гордости. Вот только их гордость плавно перешла в эйфорию от вседозволенности, поэтому церковь так осмелела, что решила поднять свой налог, стала активно лезть в политику, совсем не обращая внимания на тогдашнего короля Мардинана.

В конце концов наступил такой момент, когда жители одной из бедных деревень отказались платить церкви. Что уж там произошло, покрыто мраком неизвестности. В некоторых источниках говорится, что местный святой отец отправил многодетную мать-одиночку на костер только за то, что она не смогла выплатить церковную подать, в других рассказывается, что голодающие жители обнаружили в подвалах церкви сотни мешков с зерном, но в одном факте все они сходятся — прибывший наряд инквизиторов, попытавшийся урезонить бунтарей, был уничтожен доведенными до отчаяния людьми.

И это было лишь начало. Бунт быстро перекинулся на соседние деревни и города, и вскоре годами зревшее недовольство выплеснулось наружу. Церковников уничтожали безжалостно, разрушали храмы, монастыри, грабили дома священнослужителей. И вот тогда святые отцы прибежали на поклон к королю и попросили — защити нас! Тогдашний правитель оказался довольно мудрым мужиком с хорошей памятью. Он оценил ситуацию и, видя, что бунтом охвачено уже полстраны, приказал всех святош казнить, а их имущество забрать в пустовавшую казну, причем даже выслал народу в помощь регулярную армию. В общем, вскоре церковники были окончательно уничтожены, и Мардинан стал праздновать победу. А как же иначе? Ведь были повержены тираны и деспоты, которые годами наживались на собственных прихожанах!

Но и это еще не конец истории. Как я уже говорил, король был мудрым и прекрасно понимал, что совсем без веры народу жить нельзя. Тогда он и придумал хитрый ход — выставил всех убитых святош еретиками и обратился к Империи с просьбой выслать несколько своих специалистов для восстановления авторитета церкви Единого. Естественно, на определенных условиях, которые сохранялись до сих пор. Разумеется, имперцы сразу согласились на предложение короля (не упускать же реальную возможность расширить сферу своего влияния!) и выслали отряд матерых святых отцов.

Священники, прибывшие в Мардинан, действительно оказались профессионалами и сумели не только погасить пламя ненависти народа к церковникам, но и завоевать его доверие. Каким образом, история умалчивает, но Фариам высказал догадку, что применялись примитивные пиар-технологии, о которых я ему только недавно поведал. В общем, церковь Единого опять стала белой и пушистой, а в Мардинане наступило время возрождения. Население постепенно увеличивалось, королевство приходило в себя от потрясений, а церковники набирались наглости и в один прекрасный миг попросили короля, внука того самого мудреца, изменить договор. Естественно, король не согласился, так как терять такой источник дохода не желал. Тогда святоши пригрозили отлучить правителя от церкви, но тот в ответ только посмеялся.

И вот тогда церковники рискнули начать обливать короля грязью перед прихожанами, говоря, что в его душу закралась тьма, что в дворцовых подвалах замучены тысячи невинных людей, что… В общем, король терпел недолго. Ровно до того момента, когда узнал об этих проповедях. А после велел привести с полсотни окрестных священнослужителей и лично повел их в свои подвалы на экскурсию. В живых из этой полусотни остались всего двое, которым удалось заверить короля в своей лояльности. Они пообещали подобных ошибок больше не совершать и были отпущены на свободу, громко проповедовать всем о том, что правитель Мардинана — самый мудрый и справедливый в мире. А вот теперь конец истории. Да, когда в королевстве появились иные религии, пришедшие с востока и от эльфов, церковники попробовали было возмутиться, но им сразу же объяснили в доступной форме, чем это чревато. Вот после этого они и перешли к пакостям, на которые король обычно закрывал глаза, так как мелкие склоки его никоим образом не волновали, пока не нарушались интересы государства.

— Ну что, ты узнал, что хотел? — спросил Фариам, когда рассказ подошел к концу.

— Ага, — улыбнулся я.

Да, я выяснил все, что было необходимо. Ведь меня волновал всего один вопрос: что будет, если в королевстве кто-нибудь пронюхает о том, что я являюсь Темным магом? Ведь несмотря на то, что Ренард пообещал сохранить тайну о Повелителе, кто-нибудь особенно дальновидный вскоре все равно сможет сложить два и два. Об отношении церкви к Тьме в целом и Темному магу в частности не буду упоминать, и так все понятно, поэтому мне было нужно выяснить — смогут ли церковники Мардинана пойти против короля или будут молчать в тряпочку, если правда когда-нибудь откроется.

Ну а теперь можно было вздохнуть с облегчением, ведь в королевстве церковь подконтрольна государству, а значит, лишних телодвижений делать точно не будет, что меня полностью устраивало. И хоть я все равно не собирался кричать на всех углах о своем цвете, неприятностей с этой стороны теперь можно было не опасаться и всецело сосредоточиться на Империи. Вот ее Инквизиция — штука серьезная, ведь если она не стесняется казнить даже графа, то что тогда говорить о ее отношении к простолюдинам! Мда, хорошо, что Снежане тогда каким-то чудом удалось избежать смерти, хоть она и оказалась в рабском ошейнике…

— О чем задумался? — прервал мои мысли Фариам, все это время с любопытством наблюдавший за моим лицом.

— О Снежане, — честно признался я, не догадываясь, чем это мне грозит.

— Так я и знал! — улыбнулся брат. — То-то у тебя лицо стало таким счастливым и радостным! Говорил же, что в душу запала, а ты еще отнекивался… Так может, обручить вас, когда приедем в столицу?

— Да ну тебя! — отмахнулся я от его плоской шутки.

— Нет, я серьезно! Могу вам даже отличное любовное гнездышко предоставить, а тебе титул герцога заодно, — продолжал издеваться Фариам, широко улыбаясь.

Я ничего не ответил и пришпорил лошадь, догоняя ушедшее вперед войско.

Следующий день пути был весьма однообразным. Мы уже давно не останавливались в крупных городах, только закупали там продукты, но вскоре мне приелась эта однообразная пища, и я решил свернуть с пути и остановиться на часок в одной из ближайших деревень. Меня с ребятами вызвался сопровождать Фариам, сказав, что он и сам уже устал от походной кухни. Пока мы скакали по дороге к деревушке, король болтал с моими парнями на разные темы и даже успел завоевать их расположение, без стеснения выдав одну бравую песню, о которой сказал, что это колыбельная, которую пел ему его дед. Я понимал, что он банально налаживал тесные и доверительные отношения со своими подчиненными, поэтому не мешал, всецело одобряя его действия. Ему ведь с моими парнями работать еще долго, а без доверия больших результатов не будет.

Заехав в деревню, так удачно выскочившую нам навстречу, мы основательно перепугали местных, но быстро договорились о плотном обеде на четыре десятка человек. Деятельный староста быстро построил всех окрестных баб и накрыл нам десяток столов, порадовав наши желудки отменной домашней кухней. Причем стоило нам это всего три золотых! Король без стеснения ел вместе со всеми, продолжая поддерживать образ «своего парня». Мои бойцы поначалу пытались вести себя прилично, не чавкать, есть аккуратно и неторопливо, но потом, увидев, с каким смаком Фариам обгладывает куриные кости, плюнули и тоже набросились на еду.

После сытного перекуса мы с братом позволили себе по бокальчику вишневой настойки, а парни удовлетворились квасом. Потягивая хмельной напиток, я рассматривал детей, которые облепили забор напротив нас и вовсю таращились на Фариама. И хотя он не представлялся, но все деревенские уже давно были в курсе, что у них остановился пообедать настоящий король. С улыбкой оглядев восторженные детские лица, я заметил еще кое-что. Толкнув брата в бок, я кивнул на забор:

— Видишь гавриков?

Фариам глянул на детей:

— И что?

— Двое из них одаренные, — пояснил я. — Из девочки, вполне возможно, может получиться сильный маг, а пацан при хорошем обучении может достичь среднего уровня.

Король, посмотрев на детей уже внимательнее, задумался, а потом спросил:

— И что ты предлагаешь? Забрать их прямо сейчас? И кто же их учить будет?

— Эльфы, — пожав плечами, ответил я.

— Ты планируешь отправить их прямиком в Фантар?

— Нет, будет лучше вызвать нескольких наставников сюда.

— Из-за двух одаренных?

Я вздохнул:

— Слушай, Фар, ты иногда начинаешь так тупить… Представь, что я обнаружил в захудалой деревеньке, где даже сотни домов нету, двоих одаренных. А теперь прикинь, сколько деревень в королевстве? А сколько одаренных может быть в городах? Ведь они даже не знают, что обладают способностями. Это ведь совсем не то, что можно вычислить опытным путем. Если человек не подозревает, что у него есть дар, разве может он развивать его? И поэтому эти способности со временем просто отмирают, так себя и не проявив. Нет, может быть, у некоторых случаются неконтролируемые выбросы силы в процессе жизни, но даже это не всегда можно понять. Поэтому я полагаю, что в Мардинане есть очень много одаренных детей, которые так и просятся обучаться магии. И я даже могу объяснить, почему их до сих пор еще никто не пытался искать — у вас же хороших магов не было, а слабым совершенно незачем проверять ауры простых людей. Вот теперь и думай!

Фариам молча допил свой бокал, разглядывая ребятишек, словно пытаясь определить, кто из них — одаренные, а потом уточнил:

— Алекс, если я тебя правильно понял, ты хочешь создать школу магии в Мардинане, в противовес имперским академиям?

— Почти угадал. Но моя задумка несколько иная. Подумай, если собрать со всего Мардинана несколько тысяч детей, одаренных и обычных, не делая между ними разницы, организовать несколько огромных школ — детских домов, привлечь талантливых воспитателей, учителей, мастеров своего дела, которые будут обучать их грамоте, истории, магии, политике, искусству боя, ремеслам… Да мало ли еще чему, но обязательно с нравственным уклоном, чтобы действительно воспитывать детей. В результате лет через десять ты получишь молодое поколение магов, чиновников, воинов и прочих, которые, мало того что будут являться профессионалами, так еще и станут безгранично преданными короне. Как тебе такая идея?

— Идея неплоха, но почему ты думаешь, что они смогут конкурировать с детьми знати? С теми, кто получил домашнее образование?

— А ты сам подумай и представь, с одной стороны, ребенка богатых родителей, которому учителя с трудом запихивают знания, просто отрабатывая свой хлеб, а с другой — сына обычных деревенских людей, который не только прекрасно понимает, что если он будет плохо учиться, то отправится назад коров пасти, но еще и равняется на сотню таких же, как он, и стремится быть среди них лучшим. Как думаешь, где процесс обучения пойдет быстрее?

Фариам надолго задумался и признал:

— Знаешь, ты прав. Но у меня вопрос — зачем детям с магическими способностями учиться вместе с обычными людьми?

— Все просто. Потому что после обучения они должны остаться людьми.

— Поясни.

— Я встречался с имперскими магами и знаю, что они простых людей ни во что не ставят, видят в них быдло, разумных животных. А если ребенок все детство и юность проведет среди своих сверстников, которые хоть и не одаренные, но будут его друзьями, товарищами по играм и шалостям? Откуда тогда у него возьмется презрение к обычным людям? Нет, он будет видеть в каждом человеке личность и не станет пользоваться своими способностями, чтобы благодаря страху или ненависти завоевать авторитет… Я понятно объясняю?

— Вполне, — ответил Фариам и покачал головой. — Ох, Алекс, опять ты находишь мне множество проблем!

— Стараюсь, ваше величество, — потупился я.

И мы с братишкой расхохотались, а я внезапно понял, что и его чувства стал ощущать так же сильно, как в случае с Алоной. Похоже, начал проявляться результат смешивания крови, что грозило мне очередными переменами в характере. Как там говорится? Все перемены к лучшему? Что-то я очень в этом сомневаюсь!

Отсмеявшись, король снова задумался, продолжая разглядывать детей, а потом признался:

— Слушай, я даже не представляю, смогу ли это все сейчас устроить. В подобном вопросе нельзя ограничиваться простым приказом советникам, здесь все нужно будет контролировать самому… Ладно, допустим, одну школу можно организовать прямо по приезде. Есть у меня загородная резиденция, там можно поселить сотни четыре детей, но вот кому бы это все доверить?

Фариам внимательно посмотрел на меня, но я сразу помотал головой.

— Даже и не думай. У меня своих проблем по горло! Но посоветовать одну кандидатуру могу.

— И кого?

— А ты представь — женщина, серьезная, ответственная, из древнего рода, владеет пятью языками, хорошо управляется с детьми, хозяйственная и практичная, имеет врожденные качества руководителя, отличается умом и сообразительностью…

— Достаточно, Алекс, — перебил меня Фариам. — Знаешь, я даже не думал, что эта Лисецкая настолько тебе понравится, что ты будешь отзываться о ней в таком восторженном тоне. Точно не собираешься на ней жениться?

— Вот только не нужно ерничать! Она замечательная женщина, и если бы я хотел завести семью, то она стояла бы первой в списке претенденток!

— Ладно, извини, — примирительно поднял руки король. — Если ты так говоришь, то, действительно, лучшей кандидатуры мне не найти.

Он поднялся с лавки и махнул рукой детям:

— Эй, ребятишки, идите сюда!

Реакция оказалась вполне предсказуемой — дети спрятались за забором.

— Да не бойтесь, король не съест вас! Топайте поближе! — подключился я.

Спустя минуту ожидания из-за забора показалась стайка детей. Младшей было около пяти, а старшему, которого я определил как будущего среднего мага — около восьми. Они шли, боязливо поглядывая на Фариама, и остановились в пяти шагах от нас, не решаясь подойти ближе.

— Дети, — улыбнувшись, начал король. — А вы хотите поступить ко мне на службу?

— Мы еще маленькие, — серьезно ответила девочка лет семи.

— А когда вырастете?

— Так это же еще не скоро будет, — сказал старший.

— Ну а все-таки? — настаивал Фариам.

— А что делать-то надо? — спросил пацан.

— А вот ты сам и реши, — ответил король и пояснил: — Я собираюсь открыть школу для самых смышленых и умных детей, чтобы там они могли учиться, тренироваться, а потом, как подрастут, поступить ко мне на службу. Вы желаете научиться грамоте, счету? Или вы мечтаете стать самыми лучшими воинами королевства? А может быть, хотите вырасти великими магами, лечить людей и защищать нашу страну?

Я видел, как загорались глаза детей, и думал, что Фариам правильно построил разговор. Теперь все они уже мечтали о том, чтобы оказаться в этой школе.

— В общем, если хотите учиться в моей школе, если желаете стать умными, грамотными, сильными людьми и поступить после обучения ко мне на службу, то идите сейчас за своими родителями и просите их отпустить вас со мной, — закончил Фариам.

Дети прыснули в разные стороны, и только девочка лет шести, пробежав немного, остановилась и спросила:

— А в вашей школе учат готовить еду?

За Фариама ответил я:

— А как же! Ведь каждый человек просто обязан этому научиться, чтобы не помереть с голоду!

Девочка радостно улыбнулась и унеслась прочь, а Фариам вновь сел на лавку рядом со мной.

— Она одаренная?

— Еще какая, — подтвердил я. — Так что тебе придется нанимать в числе учителей еще и хорошего повара.

Спустя некоторое время дети вернулись и привели своих родителей. Повторилось объяснение, но уже с подробностями насчет проживания и оплаты за обучение. После того как родители узнали, что их детей будут учить бесплатно, все тут же принялись благодарить короля, а некоторые даже попытались всучить нам еще парочку своих отпрысков. Я уточнил, что принимаем мы пока всех детей от шести и до десяти лет включительно, так как не хотел осложнений с великовозрастными балбесами. Переговоры закончились тем, что я тихонько отправил своих парней к выходу из деревни, а сам заявил, что все желающие могут отправиться с нами немедленно. Желающих набралось всего пятнадцать, потому что я учитывал желания детей, а не их родителей. Приходилось оставлять тех, кто с криком цеплялся за материнскую юбку и не хотел куда-то ехать, не поддаваясь ни на какие уговоры своих предков. В таких случаях я говорил огорченным родителям, что это будет не единственный набор в новую школу, поэтому не стоит так переживать.

Выехали мы не скоро. Родители долго собирали своих детей, обеспечивая их запасной одеждой, продуктами и прочими необходимыми вещами. Подождав, пока все окажутся готовыми к путешествию, я уточнил еще раз, не хочет ли кто отказаться, а потом, когда дети нестройным хором подтвердили свое согласие, скомандовал всем выдвигаться. Удивленные бойцы, уже сидевшие в седлах, пораженно смотрели на то, как я и Фариам вместе со стайкой веселых ребятишек выходили за ворота деревни.

Предвкушая гадость, я улыбнулся и подошел к парням, а потом обратился к детям, картинно указав рукой на замерший отряд:

— Ребята, познакомьтесь. Это Королевские Кэльвы — лучшие воины королевства, с победой возвращающиеся в столицу. На время путешествия они станут вашими защитниками и воспитателями. Попрошу слушаться их и не капризничать, потому что иначе они не станут вам рассказывать о своих славных боевых подвигах.

Дождавшись, пока восхищенные возгласы детей поутихнут, я обратился к своим парням:

— Бойцы, разбирайте детей и заботьтесь о них, как о своих собственных! Это значит, не материтесь, не жалуйтесь, следите за подопечными и вообще ведите себя культурно и показывайте им во всем пример!

Бойцы смутились, но никто не рискнул первым выполнять мой приказ.

— Вы что, испугались? — изумился я. — Как кочевников тысячами бить, так не страшно, а как за детьми посмотреть — боязно?

На этот раз отреагировал Крот. Он соскочил с лошади и подошел к нам.

— Ну, командир, я тебе еще это припомню, — мрачным шепотом пообещал он, а потом наклонился к одной девочке и спросил ее с улыбкой: — Маленькая, тебя как зовут?

— Рика.

— Рика, хочешь на лошади покататься?

— Хочу, — расплылась та в улыбке.

Взяв девочку за руку и забрав у нее мешок, Крот повел свою подопечную к лошади. Следом и остальные начали нерешительно подходить к детям и разбирать их, выслушивая вопросы и отвечая: да, они действительно били кочевников тысячами, да, они хорошо могут стрелять из лука, да, они были в степи, да, они зовутся Кэльвами, потому что ловкие и сильные… Проводив взглядом последнего пацана, подобранного Тритом, я повернулся к Фариаму и увидел, что тот едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

— Ну да, тебе смешно, — тяжело вздохнул я. — А вот мне парни это точно припомнят!

С этого момента наше путешествие намного оживилось. Когда мы присоединились к общей армии, у остальных солдат глаза на лоб полезли. Но потом, узнав о «гениальном плане его величества», все прониклись и даже старались не выражаться в присутствии детей. А те поначалу вели себя скромно, но потом освоились и начали вовсю теребить своих временных воспитателей, прося рассказать о всяких разных вещах. За один лишь день парни устали настолько, что, когда малолетки наконец угомонились и заснули, просто выпали рядом с ними и капитально вырубились.

А наутро я взял ситуацию в свои руки и поднял всех спозаранку, заставив делать зарядку, причем как детей, так и бойцов. Весь лагерь хихикал, когда мы всем скопом начали разминаться, даже вместе с девочками, которые тоже решили не отставать, особенно после того, как я рассказал, что в горах есть женщины-воительницы, ни в чем не уступающие мужикам. Вот только после того, как мы с парнями в завершение разминки провели пару тренировочных спаррингов, все заткнулись, а восхищенные дети еще долго спорили, кто из Кэльвов лучше всех сражается.

Завтрак готовили один на всех, Триту пришлось капитально потрудиться, чтобы из наших запасов сделать что-то приличное, да так, чтобы всем хватило. А потом армия вновь начала движение. Мы ехали впереди, сопровождаемые веселыми детскими голосами. Фариам лишь посмеивался, глядя на нас, но я не обращал на это внимания. В обед было решено заехать еще в одну деревню и подкрепиться. Ох, что там началось, когда все узнали, что король организует школу… В итоге наш детский сад увеличился еще на десятерых, из которых один был одаренным.

Вечером, расположившись на отдых, я провел первый урок магии с тремя детьми, а остальные в это время приучались к тяготам походной жизни — готовили ужин, устраивали лежанки и вообще были очень заняты. Когда у всех троих стали получаться светляки, радости и визгу было очень много, поэтому я решил пока этим ограничиться. Ну а после ужина парни все мне припомнили и поручили рассказывать малолеткам о моих приключениях в горах, а сами банально заснули. И вот на протяжении часа я занимал детей тем, что рассказывал сказки о диких, но очень симпатичных горцах.

Утром все повторилось, а в обед мы заехали в ту самую деревню, где жила невеста Глена. Посмотрев на бурную встречу, я отметил, что Ларе месяца через два-три уже пора будет рожать. Пообедав, мы опять увеличили поголовье детей в нашей компании, но уже никто из Кэльвов не выглядел недовольным. Наоборот, некоторые даже умудрились поспорить из-за одного мальчишки. Наказав обоих, я поручил пацана Даркину, на лице которого сразу появилась смущенная улыбка. Кстати, Фариам еще в первый день этого цирка связался с Вазом и пересказал ему все, что тут у нас происходило. Тот смеялся долго, но потом все же признал, что такая идея не лишена смысла и впоследствии может дать весьма неплохие результаты. Несмотря на то, что Ваз еще не добрался домой, он пообещал немедленно направить тройку эльфийских учителей-воспитателей в Мард.

Вот так и проходило наше путешествие, со смехом, долгими разговорами у костра и веселыми детскими голосами. Парни тоже раскрепостились, стали живее, общительнее. Когда мы останавливались на ночлег, к нашему костру подходили бойцы из других отрядов, чтобы послушать наши байки, песни, сказки. Даже Фариам иногда присоединялся к нам и рассказывал о своих шалостях во дворце, когда он еще был ребенком. Дети проникались и мотали на ус, а я качал головой, понимая, что их учителям еще предстоит испытать на себе все эти розыгрыши и шутки.

Когда количество детей достигло сорока, было решено на этом пока остановиться. Среди них пятеро были одаренными, их я на стоянках учил азам магического оперирования. После трех уроков у самой сильной девочки уже начал получаться воздушный кулак, а остальные вполне овладели ночным зрением, светляками, простейшей иллюзией — в общем, теми приемами, которые не требовали создания сложных плетений. Фариам от них не отставал, но, разумеется, наедине со мной, чтобы никто из солдат не видел обучения своего монарха.

А спустя еще день пути мы наконец достигли цели нашего путешествия.