Час ИКС и другие истории Усть-Сыровска. Повесть, рассказы, посты

Олег Аникиенко

Третья книга рассказов о жителях небольшого северного городка Усть – Сыровска. Русская глубинка… Здесь нет ни вампиров, ни властелинов колец. Есть связи между людьми, когда тесные, когда едва заметны… Мистика сплетена с социалкой… Поймет ли читатель вибрации обычного горожанина? Хочется верить…

Жаркая смерть ловца Кичиги

— Здесь они барагозят! Здесь их логово…

Кичига остался доволен выбранным местом для засады. Старая палатка разбита как раз на пути следования огненных шаров. Вокруг обгоревшие мертвые березы с голыми сучьями без листьев… В прежних экспедициях Черноус не разрешал сюда ставить. Лагерь разбивали поодаль, чтобы «полоса», идущая над подземным ходом, была видна на расстоянии. «Цели у нас научные, не поиск приключений, — ворчал руководитель. — Кто желает сыграть с неведомым, — без меня…»

Пусть так. Черноус боялся за людей, хотя сам, порой, вел себя авантюрно. Например, ел сырые ягоды из аномальной зоны, а из упавшего космического льда кипятил чай… Но за других опасался…

Кичиге не нужны их приборы, камеры, он — свободен и готов к риску. Он гол, как умелый гладиатор. Не переоценил ли себя? Опыта никакого, а отношение к природе без уважения.

Когда-то ему передали слова Черноуса: — «Кичига? Мутный парень. Не знаешь, что выкинет…» Обидно. Да, черт с ним! В прошлом году сгорел в больничке. Рак у него… Выпали волосы, бороденка облезла. Ученый! Шел на контакт с пришельцами…

Миром движут маги, не ученые. Наука открывает, что ей позволяет магия. Главный «космист» думал иначе. Где его дух сейчас?

…Случай с альпинистами в горах запал Кичиге с юности. Была статья в журнале. Шар, влетевший в палатку, парализовал пятерых «горных барсов». В течение нескольких минут шар делал, что хотел, — рвал, терзал спортсменов и одного из них убил. Шар издевался, злобно вырывая куски мяса из плоти покорителей вершин. Они орали и теряли сознание… Шар, словно показывал: — «Вы, повелители природы… Вот мой урок! Моя воля. А вам — раны до костей». Он мог их убить, шутя. Да хотел, чтоб о нем написали…

Герои стали инвалидами. И не хотели соглашаться, что их травмы от обычной шаровой… Они признали чужую власть «кого — то» или «чего-то». Один из группы преодолел психотравму, дал интервью, написал книгу. Седой красавец, «спартак» с орлиным носом, тигр вершин… Когда рассказывал об этом случае на камеру, у него дрожал голос…

Кичигу доставали одноклассники. Однажды его избили придурки. Он помнит их морды… Сам был слаб. Он выл, как зверь в капкане. Его бросили с отвращением. А он думал о мщении. И вырос жилистым, выносливым, проводящим над собой эксперименты.

…Отсюда, из входного разреза палатки виднелась цепь пологих холмов. Дьявольская гряда, хоть здесь не водились хищники. Холмы невысокие, перемежаются небольшими полями, заросшими травой оврагами. Здесь приземлялись треугольные НЛО. Почти нет комаров, птиц…

Кичига, закусывая бутербродом, смотрел из палатки на холмы сквозь колыхание ковыля. В потоках жаркого воздуха казалось, будто пылит конница, коренастые татары размахивают саблями… Страшная смерть ждет упрямых русов. Внезапно, врага атакуют откуда — то появившиеся «огненные яблоки». Крики, стоны лошадей, дикие вопли горящих заживо…

Справа, из окошка палатки, различим лес с обожженными березами. Их почерневшие сучья — как руки сгоревших в пекле.

Самое противное, что они непредсказуемы. Появляются, когда хотят и творят, что вздумают… Не остановишь. Иногда летят осторожно, в другой раз — прут напролом. Просачиваются сквозь щели, стены и стекла. Могут мгновенно испепелить, а могут уйти без вреда. Умертвят без следа на теле. А могут спалить изнутри, не тронув одежду… Потому и теорий о шаровых — десятки. Ведь никто не изучил, не поймал в клеть.

Конечно, у него была своя версия, но он не спешил поделиться с другими. Зачем? Его не прельщали лавры исследователя. Кичига верил, — шары выскакивают из огненной лавы земли из трубок. Выскакивают под действием молний или внутренних подвижек, земля ведь дышит…

А дальше, в некоторых из них успевают вселиться духи, застрявшие между мирами. Вроде не упокоенных душ. Тем не страшна температура шаров, они ее не чуют. А вот энергия их интересует, своей — то у них нет. В некоторых случаях им удается «приручить» энергию шара и «прожить» в материи несколько минут. Отсюда их непредсказуемость и, якобы, разумность. Все зависит от характера «управителя» шара. Он или шутит, пугает, как полтергейст, или злобно мучит.

Что ищет Кичига от встречи с шаром? Отметки на теле, как это бывало во многих случаях? Для чего? Показать другим?

Кичига перебрал в памяти, кого знал со шрамами после шаровой. Это были разные люди, не понять, за что их избрала молния. Ничего особенного отметины им не добавили. Хотя один старикан хвалился, будто излечил язву. Другой супермен стал чаще угадывать карты и номера в спортлото. Но он не любил деньги и никому не помог разбогатеть.

Пожалуй, интересней, — бывший военный, спецназовец в горячих точках, где его и настигла контузия. Уцелел в боях, но стал инвалидом. После тяжелого ранения, рок его не оставил. Шаровая била его три раза! Он едва разговаривал мычанием и жестами, был добр как ребенок… Научился помогать людям, прикладывая свои горящие ладони. Хотя, полноценным целителем не стал. И — внезапно, ирония судьбы, — умер, простудившись во сне под работающим кондиционером. Пневмония, не спасли. В чем же логика его страданий?

Нет, дело не в отметине. Что тогда?

Вечерело. Солнце заходило за горизонт, рисуя напряженный мистический пейзаж. Заморосил дождь, и можно было ожидать молний у Чертова холма…

Кичиге, видимо от сырости, вспомнилась история с мастером Тюкиным, учившим его резать жестяные листы. После школы, в которой он ничем не отличился, Кичига устроился на работу слесарем по вентиляции. Научили проводить воздушные каналы в домах и учреждениях. Тюкин стал его бригадиром.

Профессию ученик освоил, и, однажды, мастер взял его с собой на подмогу. Работали в подвале строящегося здания геологии. Требовалось таскать жестяные короба и крепить их к потолку на кронштейнах.

В подвале холодно, оба задубели. Тюкин послал Кичигу за водкой. Возвращаясь через один из проходов подвала, Кичига заметил открытый щиток с кабелями. Рядом, среди хлама, валялся петлей провод. Кичига кожей уловил — под напряжением! Раздолбаи электрики… Осторожно переступил.

— Странный ты, — сказал, закусывая, Тюкин. — Отдельный, скользкий как угорь… Зачем к нам пошел?

— Где-то надо работать… — с неприязнью ответил Кичига.

— Надо… Ты рад, что людям даешь воздух? Тебе что нравится?

Кичига промолчал, психологией в этом подвале заниматься не хотелось. Через окошко над головой виднелись ноги горожан, идущих после работы к своим телевизорам. А он — здесь, под землей, пьет, слушая старого умника… Что у Тюкина было достойного в жизни?

Бригадир поднялся, желая отлить в угол. В смысле, помочиться. Чуть покачиваясь, двинулся в сторону поворота, где висел электрощиток. Кичига хотел предупредить об опасности. У него было несколько секунд, пока Тюкин ковылял в темноту. Можно было крикнуть, остановить….

Но он промолчал. Раздался треск высоковольтного тока, шум падения тела…

Кичига не сразу поднялся. Сжав зубы, подошел к лежащему Тюкину. Бригадир лежал некрасиво, с расстегнутой ширинкой, искаженным лицом, уже начинающем синеть… Наверно, можно было найти доску, отодвинуть тело, вызвать скорую…

Кичига вернулся к ящикам, собрал остатки еды. «Скажу, что ушел раньше, ничего не знаю. А пакет выброшу по дороге…»

В палатке похолодало, и Кичига подумал, что пора разжечь костер. Дрова он заготовил заранее. Дождь в лесу кончился, хотя над холмом все еще полыхали молнии. На небе зажглись первые звезды.

Внутреннее чуть говорило, — шар придет… Страха не было, а если и был, то глубоко в подсознании. Усилился азарт охотника. Люди часто гибнут из-за неумения вести себя в экстремальных ситуациях. Опасаться необходимо, но без парализующего ужаса.

Способность терпеть ток не поддавалась тренировке. Кичига пробовал пропускать сквозь себя вольты, постепенно увеличивая время мучений. Затем, бросил. Все зависело от особенностей кожи, а она у него оказалась обыкновенной. Он и сам был обыкновенным, усредненным, словно икринка из массы будущих головастиков. И это вызывало неприязнь к себе. Для чего он, вообще, рожден?

Некоторые романтики утверждали, — аномалии открывают суть любого сталкера. Якобы, зону не обманешь, мгновенно сорвет маски. Кичига не доверял этим басням. Излишняя впечатлительность вредит. Хотя, иногда прислушивался к легендам.

Стало совсем темно, и звезды, заискрились своими загадками. Где она, звезда Кичиги? В чем ее подсказка?

…Шар появился в палатке внезапно, словно и был тут. Он всегда заставал врасплох. Но Кичига усилием подавил страх, медленно поднялся и, сжав кулаки, уставился прямо в середину светящегося гостя.

Шар, размером с кулак, застыл в полуметре напротив лица Кичиги. Он не освещал всю палатку, а только бросал отсвет на искаженное, скрывающее страх лицо. От шара исходили странное жужжание, треск. Он медленно вращался против часовой стрелки. Так же стрекочут, по словам любителей мистики, привидения, призраки и не заговаривают первыми, ожидая вопроса.

Лицо уже чувствовало сильный жар. Середина шара светилась ярче, а по краям будто сыпались искры, растворяясь в темноте. Запахло серой…

— Ну? — сквозь зубы выцедил из себя Кичига. — Давай… Жги! — Он понял, что контакт состоялся, но контакт агрессивный, в силовом поле «кто — кого». Возможно, слишком грубый контакт, но менять ситуацию было поздно. Если шар уйдет, значит он понял, с ним можно разговаривать… И может — приручить? А значит, посылать куда надо…

Но шар медлил. И это вызывало злость. Он не атаковал, но и не отходил, словно раздумывая, что ему делать. В какой-то момент Кичига дрогнул, потому что, все — же, был человеком. И это была его последняя ошибка. Он потерял самообладание.

— Не уйду! Бей!

Шар изменил цвет и медленно двинулся к открытому рту Кичиги. Затем вплыл в орущую пасть.

Дальнейшее произошло, с точки зрения земного наблюдателя, за несколько секунд. Шар не сразу убил Кичигу, а словно желая помучить, слегка понизил жар. Сначала обгорел и оторвался расплавленный язык. Затем прогорели гортань и щеки, а глазные яблоки вытекли из глазниц и повисли на желейных нитях. Шар пожелал не испепелить, а максимально обезобразить облик Кичиги перед смертью.

Последнее, что мелькнуло в дымящемся сознании Кичиги, — фигура лежащего в загаженном подвале Тюкина и его застывшие глаза, направленные в сторону своего ученика.

— Ты! — пролетело судорогой ненависти в мозгах Кичиги, которые уже плавились, превращаясь в месиво и вытекая из трещин лопнувшей от жары черепной коробки. Черепа, который в свою очередь, не обгорел весь, превратившись в то, что невозможно было сфотографировать и хоронить в открытом гробу.