Он, другой и ты

Оле Адлер, 2023

Разбитое сердце – повод начать новую жизнь. Саша Нестерова решила заработать немного, устроившись официанткой в кофейню. Ее босс – не очень хороший человек. Но к нему тянет со страшной силой. Кажется, это взаимно.Устоять или поддаться?

Глава 4. Фреш на обоях

Уже на следующий день история с борщом была притчей во языцех. Особенно были рады парни, которые теперь после смены с удовольствием уплетали горячий обед. Только Татьяна смотрела на Сашу волком, но Нестеровой было пофиг на эти взгляды, так как она отработала все долги и снова вписалась в свой обычный график, где администрировал Вова, который весьма неоднозначно отнесся к супному нововведению. Они с Лехой теперь постоянно шушукались за спиной у Саши, и она прекрасно понимала, что эти двое уже совокупляют ее с Димой во всех возможных позах. Честно сказать, и сама она частенько занималась тем же самым.

Ее отношения с Петровичем практически не изменились, он так же мог прицепиться по мелочи, отчитав за мятый ворот рубашки или неправильную очередность при подаче блюд на стол. Но при встрече он всегда тепло улыбался Саше, звал по имени и интересовался, что чаще заказывают. Нестерова старалась держаться подальше от его обаяния, помня о перепадах в настроении босса и своем неприличном волнении, которое теперь наполняло даже от одного его голоса. Она часто одергивала себя, стоя за стойкой и слыша, как Дима орет на кого-нибудь в кухне, или когда он заходил в кофейню, разговаривая по телефону: Саша еще не видела его, но уже вся горела.

Дима пугал. А ее собственная реакция на него никак не входила в планы. Слишком странные ощущения. Такого она не испытывала ни с Денисом, ни с Женей. Саша пыталась представить себя с боссом в постели. Получалось, но так себе. Картинка в голове казалась ей какой-то нереальной. Словно аниме или мультики. Она решила, что это все из-за возраста. Саша никогда не встречалась со взрослыми мужчинами. Ее собственной возрастной гранью для бойфренда было двадцать восемь, ну максимум тридцать лет. А Диме уже стукнуло тридцать два.

Не раз Сашка вспоминала наставление Дениса, который велел ей развлекаться, пока молодая. И хотя вопреки всем своим страхам она была не прочь попробовать с Петровичем, тот никогда не заходил дальше подмигиваний и невинных прикосновений. Пошлые аниме-фантазии о боссе Саша бережно хранила, теша ими в свободные минуты свое женское начало. А в реальности она флиртовала с новым поваром, тусовалась с однокашниками и даже стала пару раз в неделю посещать университет.

Ближе к зиме ее график изменился, и теперь Саша работала два через два. История с борщом забылась, Татьяна ушла из кофейни, вместо нее взяли нового администратора, тоже мужчину. И работа перестала приносить удовольствие. Нестерова теперь ясно видела все минусы этого ремесла. Особенно ее бесили придурошные вип-клиенты. То какой-то браток принесет собственный чай и чайник, требуя заварить ему кипяточком. То депутат прочитает лекцию о классическом макиато, пеня, что в его кофе молочная пенка на миллиметр тоньше, чем положено. Но больше всего Саша ненавидела, тех дамочек, которые стелились, сосали и пресмыкались перед этими важными членами, и при этом мнили себя самыми крутыми в этом районе. Стоит ли говорить, что наиболее сильным раздражителем для Нестеровой являлась подруга Димы.

Как выяснилось, ее звали Ксюша, и она с завидным постоянством действовала официанткам на нервы. Особенно Саше. Вова рассказал, что после того случая с фрешем, пока Нестерова ревела в курилке, эта самая Ксюша долго поучала его: мол официантка ей нагрубила, и такая выходка должна быть наказана рублем. Папа Володя, конечно, уверил ее, что примет меры, и… принял. Он велел Саше быть с этой мадам аккуратней, ведь в следующий раз она могла на самом деле нажаловаться Диме, и тогда они бы расхлебывали вдвоем. Конечно, Нестерова оценила заботу администратора и старалась не сильно мозолить глаза этой Ксюше. По негласной договоренности ее столик всегда обслуживала другая официантка, однако и при таком раскладе Саша, которая могла по пути поменять пепельницу или забрать грязную посуду, успевала заработать гаденькие шпильки в свой адрес. То она подошла слишком близко, то торт слишком сладкий, раньше был другой, то пепельницу менять не надо, то просто магнитная буря и пмс в один день.

По правде говоря, Саша понимала, отчего эта девка злая, как сто собак. Хоть она и являлась официальной Диминой пассией, но, не зная этого наверняка, было сложно догадаться. Петрович практически никогда не оказывал ей знаков внимания. Ни поцелуев при встрече, ни объятий. Да что там, он мог даже не взглянуть на свою подругу. Босс без зазрения совести тусовался в кофейне отдельно от своей пассии. Пару раз он совершенно спокойно сидел за столом с девчонками, которых бессовестно клеил. Наверное, у них был такой свободный формат отношений, скорее всего, Ксюши ему хватало и дома, ведь они жили вместе. Но для Саши это было диковато. Она по сто раз на дню слушала рассказы о Диминых похождениях, его любви к клубам, выпивке и сексу. У босса были большие проблемы с алкоголем и бабами.

Раньше Нестерова не замечала, что Петрович пьет почти каждый вечер. Он чаще всего приезжал утром, был за рулем и трезв. Но в последний месяц Дмитрий как с цепи сорвался. Леха быстро поставил ему диагноз: запой. Внедорожник с драконом уже пару недель не показывался у кофейни, Дима катался на такси, всегда был на веселе или хорошенько навеселе. Он мог начать употреблять с самого утра, попросив списать бутылку Бордо или пару пива. Как следствие, поведение босса стало еще более нестабильным. Он мог орать, не затыкаясь, весь день, придираясь по каждой мелочи, а мог миролюбиво болтать на кухне с поварами и официантками, потягивая пиво.

Саша решила держаться подальше от неадекватного запойного Димы, хотя даже в таком виде он не перестал ей нравиться. Но у нее накопилась усталость и проблемы. Пренедрежение университетскими занятиями аукалось все громче с приближением сессии. Нестерова переживала, что не может разорваться и отказать себе в лишних часах сна утром, что подведет папу Володю, если будет постоянно отпрашиваться. Саша неосознанно приобрела ответственность за свои обязанности. Она стала относиться к работе намного серьезнее, чем как к временному способу зарабатывания денег.

В один из дней Саша вырвалась покурить на второй этаж с приятельницей из группы, которая подрабатывала в журнале. Их офис находился в том же здании, где кофейня. По случайности одногруппница вышла покурить вместе со своим начальником, который, узнав Сашу, весьма удивился, что она работает официанткой. Он не предлагал ничего конкретного, просто сообщил, что есть много заказов, как в городе, так и по интернету, сетуя, что молодые талантливые кадры тратят себя попусту. Это был первый звоночек.

Второй звоночек был из универа. Саша пропустила коллоквиум, без которого не допускали к экзамену. Плюс накопились долги по творческим дисциплинам. Обычно у нее не было проблем с этим делом. Даже работая, Саша находила время на письменные задания, которые нравились ей больше всего из учебного плана. Но теперь на нее навалилась какая-то страшная, тяжеленая лень. Рука не поднималась, глаза закрывались, а кофе не работал, хотя раньше именно он был лучшим вдохновителем.

Ну а заключительным аккордом стал оживленный день в кофейне. Ближе к новому году все как с ума посходили. Народ валил с самого утра и до вечера. Плюс, второй зал находился на последней стадии отделки. Каждый завсегдатай совал туда нос и, видя, что уютная кальянная пуста, требовали пустить. Почти всех после Диминого отзвона запускали, а потом они жаловались, что их долго обслуживают. Официантки разрывались, злились, но посиделки в закрытом зале не отменялись. Сашу бесили эти свои да наши. Если она обслуживала випов в закрытом зале, то всегда припрятывала чаевые оттуда, считая это платой за моральный ущерб.

Вот и сегодня Саша уже дважды дежурила в випе, не считая своих постоянных столиков. Дима сидел в ее зоне со своими приятелями и, что удивительно, с Ксюшей. Нестерова как обычно отправилась к ним, чтобы сменить пепельницу, потому что ее коллега совсем зашилась со своими заказами и не могла прикрыть. Дима допил чай и отодвинул стул, едва она подошла.

— Пойду поору, — как ни в чем ни бывало, сообщил друзьям Петрович.

Саша, не скрывая изумления, вытаращилась на него во все глаза. Босс только нагло ей подмигнул, сверкнув трусикосшибающей улыбкой, и двинул бодрой походкой в сторону кухни. За столом все хихикали, включая Ксюшу. Нестерова едва сдержалась, чтобы не закатить глаза, пока собирала пустые тарелки на поднос.

«Значит, Дима у нас в образе», — мысленно сделала вывод Саша. У нее наконец сошелся пазл. Нарочитая строгость Петровича, его истерики в адрес админов, дотошность по части правил — это все напускное, маска, дабы держать в тонусе персонал кофейни. Конечно, невозможно поддерживать дисциплину, если ты свой в доску парень, целуешь всех в зад и выбираешь слова, чтобы сделать замечания. Проще прикинуться деспотичным мудаком, которого все будут бояться. «Они будут любить меня и отчаиваться», — вспомнила Саша слова Галадриэль из первой части «Властелина колец» и усмехнулась.

Дима, и правда, теперь представлялся ей эдакой королевой драмы. С одной стороны Нестерова понимала смысл этого образа, но перфекционистическая часть ее личности занудно ныла, мол, лишь слабаки завоевывают авторитет через страх. Как добиться уважения и порядка в кофейни, не прибегая к запугиванию, Саша не могла сказать, поэтому и не спешила осуждать начальство. Однако в голове у нее мгновенно что-то переклинило, и она напрочь лишилась всякого пиетета перед босом. При этом она не утратила чувства ответственности за свою работу, улетучился лишь страх перед Димой.

— Саша, бутылка Бордо, три салата и нарезка, — командным тоном перечислил Владимир, пока она составляла грязную посуду с подноса в раковину.

— Это моя премия за этот месяц? Спасибо, пап Вов, очень мило, — съязвила Нестерова. — Можно туда еще пачку «Мальборо лайт» добавить?

— Очень смешно, — Вова картинно рассмеялся, не воспринимая ее юмор после сеанса ора. — Отнеси в вип, там Петрович засел.

Саша сморщилась, но решила не спорить, хотя вип ей за сегодня уже поперек горла встал. Учитывая, что все выпитое и съеденное Димой просто спишется, чаевых ей так же не светило. Как ни печально все складывалось, но она поставила на поднос вино и нарезку и пошла к закрытому залу. Нестерова чуть не упала, увидев, с кем тусуется Петрович.

— Хей, Сашка, — Костя Бирюков без обиняков вскочил со стула, заключая ее в свои медвежьи объятия.

Сашка слегка смутилась и даже растерялась, не зная, как быть. Персоналу было запрещено любое панибратское общение с гостями. Но, учитывая, что они были в пустом зале, она позволила Косте себя потискать. Едва не уронила поднос, чудом успев поставить его на стол, за что тут же заработала раздраженный Димин взгляд.

— Ну супер, Бирюков. Следил за мной, да? — посмеивалась Саша, нехотя отстраняясь.

— Днем и ночью вынюхивал, — подыграл Кос.

— Сколько бокалов принести, Дим? — осведомилась девушка, составляя все с подноса на стол.

— Три, и, я надеюсь, ты в общем зале такого себе не позволяешь.

За нее тут же вступился Костя:

— Ой, Токарев, не нуди, а. В конце концов, я сам на нее набросился.

Нестерова тут же запомнила фамилию босса. Дмитрий Петрович Токарев.

— Окей, окей, но по правилам…

Саша изобразила, как наматывает вокруг шеи веревку и затягивает петлю. Кос заржал, да и Дима улыбнулся, не закончив свою поучительную лекцию.

— Ой, мальчики, я еле вырвалась к вам, — порушил к чертям весь позитивный настрой голос Ксюши, а потом и она сама процокала на шпильках к столу, усевшись возле Димы, — А где бокалы и салат? Приборы?

Саша сделала глубокий вдох, расставляя на столе салфетницу, сахар и соль с перцем.

— Мы из горла будем пить и жрать сыр руками? — не унималась Ксюша, видимо, думая, что блещет остроумием.

— Я не таракан, у меня только две руки, — буркнула Саша, не выдержав.

То ли присутствие и поддержка Кости развязали ей язык, то ли усталость и раздражение дошли до точки насыщения, но она не смогла промолчать. Конечно, сразу пожалела, что не сдержалась, но было уже поздно.

— Что? — фальцетом взвизгнула Ксения, но Саша уже двинула на выход, не смея взглянуть на мужчин.

«Дима, наверно, штраф пропишет», — думала она, пока забирала бокалы и салаты. Ей не хотелось лишний раз ходить вип, поэтому умудрилась впихнуть все на один поднос.

Едва дыша, дабы ничего не уронить, Саша вернулась в закрытый зал. Кос, что-то рассказывая о своем новом велосипеде, улыбнулся ей. Дима, как цербер, следил за каждым движением официантки, словно ждал разбитого бокала или перевернутой тарелки с салатом.

— Еще принеси апельсиновый фреш, — вставила свои пять копеек пассия босса, не без сарказма добавив: — И принеси его сегодня, пожалуйста.

Саша прикусила губу, чтобы не брякнуть лишнего снова, и на этот раз ей удалось сглотнуть яд. Она быстрым шагом ушла в кухню, где за пару минут сама надавила апельсинов, представляя вместо них голову Ксюши. Нестерова раз сто пожалела, что не плюнула в стакан, пока несла фреш в вип. Из-за открытой двери доносился перевозбужденный голос любительницы свежевыжатого сока:

— Эта твоя Саша, Дим, просто мега тормоз. Ей, похоже, ноги в детстве переломали. И хамка, к тому же. Вообще, ты распустил этих девок, забыли, где их место… — заметив Сашу, Ксения даже не думала заткнуться. — О, смотри-ка, на этот раз смогла все сделать быстро. Молодец, выпендрилась перед хозяином.

Нестерова многое могла стерпеть, ей не в первой было сглатывать и заслуженные обвинения, и пустой треп. Но в этот раз пустозвонство от тупой содержанки резануло по живому. Не в бровь, а в глаз. И даже не из-за Димы и неоднозначного к нему отношения. Из-за Кости. Приятеля, при котором она столько раз праздновала победу над парнями, который всегда знал ее веселой и дерзкой. Не могла Саша при нем стерпеть.

— Ксюх… — вступился было Костя, одергивая пассию друга.

Но Нестерова не дала ему постоять за себя.

— Ваш фреш, — наклеив на рот фальшивую улыбку, объявила Саша и, дождавшись, когда Ксения сделает глоток, добавила: — Плевок за счет заведения.

Димина подруга тут же закашлялась, поперхнулась, сок потек у нее даже из носа. А Саша пожалела, что не из ушей.

— Ах ты сука! — Ксюша плеснула фрешем в сторону официантки.

Саша успела отпрыгнуть, в результате сок оказался на полу и стене.

— Поцелуй меня в зад, детка, — только и ответила Нестерова и, довольно ухмыляясь, двинулась на кухню.

— Ты обалдела?! Эти обои стоят херову тучу бабок, — услышала девушка Димин ор за спиной. И орал он определенно не на нее.

Но она уже со всех ног улепетывала, снимая фартук и проклиная тремор в пальцах. Ее трясло, как осиновый лист. Нестерова, не говоря ни слова, попилила к курилке. Вова попытался остановить ее, но Саша выглядела весьма красноречиво, и он отстал.

Присев на ящик, Нестерова прикурила, и уже через три затяжки ее накрыло. Слез не было, но от этого легче не становилось. Все напряжение, обида и усталость скопились где-то под горлом, едва пропуская дым к легким. Саша запаниковала, вскочила с ящика, затушила сигарету и прикурила следующую. А потом ее озарило. Ком провалился в желудок, и теперь ее просто подташнивало от мысли: «Самое страшное, что со мной могут сделать — это уволить». Конечно, еще скребло чувство мерзкой брезгливости, что сцена с фрешем произошла при Костике, но с каждой затяжкой Саша все больше расслаблялась, представляя, что теперь не надо будет вставать по будильнику, сидеть как зомби на парах и врать матери, мол, все хорошо с учебой.

«Бросать приятно», — вспомнила Саша фразу из фильма Кубрика.

Только она решила, что бросит все прямо сейчас, начхав на Диму, его бабу и всю эту проклятую кофейню, как хозяин этого самого проклятого заведения нарисовался в коридоре. Он молча подошел к ней и присел на корточки, заглядывая Саше в глаза.

— Ревешь? — аккуратно поинтересовался Дима.

— Вот еще, — фыркнула она.

Наверно месяц назад Нестерова бы поревела, а сейчас ей было все равно. Лишь слегка льстило, что Дима пришел увольнять лично.

— Вы тут всегда курите? — спросил босс, словно между прочим.

Саша кивнула.

— Провоняешь вся дымом, а потом к гостям… Пойдем-ка, — он без обиняков схватил девчонку за руку и потащил к ближайшей двери.

— Хей, Дим, полегче, — возмутилась она, выдергивая локоть из его хватки.

Петрович отпустил ее, но не извинился за фамильярность. Он лишь запустил руку в карман джинсов, вытащил связку ключей, одним из которых открыл дверь в пустой, неотремонтированный зал. Босс по-хозяйски прошел к окну и открыл его на проветривание, запуская в помещение морозный воздух декабря.

— Теперь здесь курить будете. И передай, чтобы проветривали как следует и почаще, — объявил он начальственным тоном ментора, а потом совершенно иным бархатным голосом попросил: — Угости сигаретой что ли.

Саша удивилась, что он курит, потому что ни разу не видела, хотя, конечно, не исключала и этой вредной привычки в арсенале Петровича. Она протянула ему пачку, и Дима угостился, подметив:

— «Мальборо»? Неплохо живут официантки.

Саша едва сдержалась, чтобы не ответить, что, мол, позволяет себе сигареты на чаевые, которые получает благодаря своим тормозным поломанным ногам, но промолчала. Она решила, что Дима сам должен начать то, зачем пришел сюда. Поэтому Нестерова лишь неопределенно повела плечами, типа — да, я такая, курю «Мальборо», обнимаюсь с твоим приятелем и плюю в стакан твоей пассии.

— Я так понял, ты Ксюхе не нравишься, — спустя три молчаливых затяжки выдал Дима.

— И у нас с ней это охренеть как взаимно, — подтвердила Саша.

— Ясно, — и он снова замолчал.

Босс курил, поглядывая на нее и периодически облизывая губы. Словно он хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать нужных слов.

— Ты действительно плюнула в стакан?

— Нет.

— Я так и думал, — пробормотал Дима, снова замолчав.

Саша курила и ждала. Тоже молча.

— А Костю ты откуда знаешь? — снова издалека попытался зайти Токарев.

— Из жизни.

Саша не собиралась делать всю работу за него. Вернее, она уже ее сделала, уволив себя, но в этот момент ей было жутко интересно наблюдать за Дмитрием, который явно от всей этой ситуации удовольствия не получал.

— Блин, Сашка, тяжело с тобой, — наконец не выдержал он.

— Да, — она все же решила пойти ему на встречу, — великой официантки из меня не вышло, так что можешь смело увольнять, я не расстроюсь.

Она произнесла эти слова совершенно спокойным голосом, потому что все сказанное было правдой. Ее достала идиотская работа, недосыпы и придурошные клиенты. Деньги не скапливались, учеба катилась ко всем чертям, и даже повар, с которым она флиртовала, оказался занятым.

Но у Димы, видимо, были другие планы. Он последний раз затянулся и наконец сообщил Саше:

— Ты — хорошая официантка, и я не хочу, чтобы ты уходила.

Нестерова едва не свалилась на пол от такого заявления, а Петрович продолжал, не давая ей опомниться.

— Знаешь, таких вот товарищей, как Вова или Таня, я могу заменить легко. Им, конечно, тоже не сахарно, но вставлять люлей да копаться с накладными — не особо тяжкий труд. А вот нормальные официантки — это редкость. Ими либо совсем убогие подрабатывают, или студентки, как ты. Но и студентки бывают разные, да и долго на одном месте не сидят. А гости привыкают к девочкам, понимаешь?

Саша покивала.

— Ты хорошо влилась, даже в запарке улыбаешься. Я же не только поорать прихожу, всегда вижу, что в зале делается.

— Ну, спасибо на добром слове, — она не могла сдержать сарказма, хотя слова Димы ужасно ей льстили.

— Я серьезно, Саш. Покури, остынь и выходи обратно в зал, — и, нежно потрепав ее по плечу, добавил: — пожалуйста.

— Что мне делать с твоей?.. — Нестерова не решилась назвать ее ни по имени, ни одной из кличек, которые она приписала подружке босса.

— Игнорь, — моментально ответил Петрович. — Я с ней сам разберусь. Обои эти, блин, вышли мне почти золотыми. Придется снова заказывать и переклеивать. Капец.

Это означало, что открытие второго зала откладывалось еще на некоторое время. Дима тяжело вздохнул, и весь его вид буквально кричал о том, что Ксюше он ввалит по первое число. Саша бы многое отдала, чтобы посмотреть на это.

— Хорошо, — кивнула Нестерова. — Сейчас докурю и пойду работать. Настя, наверное, зашивается уже.

— Чайку попей. Остынь, — снова проявил чудеса понимания Дмитрий, опять потрепав ее по плечу.

Саша вяло улыбнулась. Он двинулся к выходу из пустого прокуренного зала и уже в дверях обернулся.

— Спасибо, Саш. Ты — молодец, — и ушел.

Нестерова докуривала, глядя на закрытую дверь и размышляя о Диме, его подруге, своей работе. Она, как и было велено, зашла на кухню, налила чай. Пока грелась ароматным напитком, по телу разливалось какое-то странное удовлетворение. Она была польщена вниманием и оценками Димы в свой адрес, обида и злость улетучивались, позволяя размышлять трезво. Выйдя в зал, Саша твердо знала, что уйдет из кофейни на время сессии. Она расставила приоритеты, и учеба вышла на первый план. Этим же вечером, после смены, долго разговаривала с Вовой, который всеми правдами и неправдами уговаривал остаться. Саша пообещала закрыть свои смены до нового года и вернуться к работе после сессии, но сама очень сомневалась, что ей этого захочется. Карьера официантки была для нее закончена.