Повелитель молний

Олаф Бьорн Локнит, 2000

Юный Конан прибывает в Город Воров Шадизар. Он знакомится с шайкой воров живущих в таверне «Уютная Нора». Вместе они попадают в разнообразные приключения в которые встревают даже сами Боги…

ПРОЛОГ

Сокровищница

Общеизвестно, что хранилища драгоценностей должны располагаться под землей — чем глубже, тем лучше. Их запирают на всевозможные хитроумные замки, для верности снабженные паутиной заклинаний, выставляют у входов разнообразную стражу, всячески скрывают месторасположение… Однако всякий владелец мало-мальской суммы денно и нощно будет трястись над ее сбережением, выдумывая новые и новые способы борьбы с охотниками до чужого добра.

Владелец этой сокровищницы, похоже, задался целью нарушить любые мыслимые и немыслимые каноны.

Она вообще не запиралась, в высокие узкие окна свободно залетал ветер, безмятежно разгуливая по анфиладам, отделанным черно-синеватым мрамором с золотыми прожилками. Цепочка залов начиналась где-то в бесконечности и заканчивалась приблизительно в тех же краях. Одно помещение сменялось другим, кованые бронзовые двери стояли нараспашку, и любой желающий мог совершить крайне познавательную прогулку, знакомясь с собранными здесь предметами.

Разнообразная коллекция заслуживала самого пристального внимания. Тут хранилось все, что способно представить себе воспаленное воображение вора, завоевателя или торговца древностями.

Деньги, отчеканенные во времена, когда землей правили не люди, тогда больше напоминавшие животных, а совсем иные существа. Золотые, серебряные, бронзовые, латунные, платиновые, круглые, квадратные, шестиугольные, с отверстиями посередине, с профилями давно сгинувших королей и гербами исчезнувших стран, монеты заполняли сундуки красного дерева и просто валялись на полу, точно их небрежно раскидали, а затем поленились сложить обратно.

Оружие. Залежи драгоценных камней — граненых и необработанных. Кольца, броши, фибулы, подвески, браслеты, цепочки, диадемы. Шкатулки с крохотными флакончиками, полными разноцветно переливающихся жидкостей. Посреди одной из зал громоздится чучело вороного коня, на нем восседает скелет, принадлежавший некогда человеку огромного роста. Лошадь и всадник с ног до головы закованы в глухие доспехи вороненой стали с золотой насечкой. По острым железным изломам безостановочно скользят красные, белые и лиловые искры. Жезлы, украшенные изображениями невиданных созданий. Кубки, вазы, чаши из металла, дерева и кости. Пестрые витые раковины. Кусочки тепло мерцающего янтаря. Статуи — мрамор, бронза, алебастр. Развешанные по стенам щиты причудливых форм, в трещинах и следах нанесенных ударов.

И ни единой живой души. Только холодный ветерок, сосредоточенная торжественность и время — медленная прозрачная река.

Распластавшись вдоль стены, человек пристально обозревал скрывавшееся за распахнутыми дверями помещение. Убедившись, что опасности вроде не предвидится, коротко махнул рукой.

Безмолвная и безлюдная комната разом оживилась. Четыре быстрые, проворные фигуры закрутились среди сундуков, шкатулок и хрустальных ящиков. Пятый, карауливший и вроде бы распоряжавшийся, застыл подле дверей, поглядывая одним глазом вдоль анфилады, другим — на своих подчиненных. Те, впрочем, в указаниях не нуждались, умело и без излишней суетливости перебирая россыпь хранящихся в зале предметов. Предпочтение отдавалось вещам поменьше и подороже, либо же необычным. Плотные кожаные мешки, болтавшиеся за спинами и на поясах грабителей, заметно оттопыривались, цепкие руки хватали сокровища, глаза оценивали чистоту камней и мастерство отделки, приглянувшееся стремительно исчезало, ненужное возвращалось на место.

Тихий свист заставил всех вздрогнуть и на мгновение отвлечься, но работа не прервалась. Только предводитель сорвался со своего поста у дверей и скользящим шагом направился к подавшему тревожный сигнал — невысокому темноголовому парню, умудрившемуся где-то заработать шрам от угла глаза до уха. Воришка одолел замок большой вычурной шкатулки красного дерева и яростными жестами подзывал вожака взглянуть на свою добычу.

— Она? То, что нам нужно?

Главе шайки лет тридцать, это гибкий, жилистый, узколицый человек, из тех, что умеют растворяться в любой толпе и появляться, когда их совершенно не ожидают. Единственная примета, бросающаяся в глаза — белые, выгоревшие на солнце волосы, затянутые в длинный хвост. Свое первое прозвище, Снежок, он получил именно из-за цвета шевелюры, но теперь его зовут Ларк, то есть Гончая. Настоящее имя он давно забыл. Белая Гончая. Для города, в котором он живет, этого вполне достаточно.

Ларк заглядывает в шкатулку, приподнимает бровь и обеими руками осторожно извлекает ее содержимое. На свет, отбрасывая радужные блики, является причудливое конусообразное сооружение из тускло горящего золота, высотой около пяти-шести пальцев, усеянное в живописном беспорядке мельчайшими алмазами и рубинами. Вершину короны или тиары украшает свернувшаяся в тройное кольцо серебряная змейка, держащая в пасти собственный хвост. У змейки изумрудные глаза и хитроватая мордочка.

Силли, воришка со шрамом, которому принадлежит честь находки, аж взвизгивает и подпрыгивает, поняв, что именно разыскал.

— Мешок, — бросает Ларк. Пустой мешок с предусмотрительно распяленной горловиной возникает, словно из воздуха. Сверкающая корона исчезает, шнурки затягиваются. — Представление окончено. Уходим.

Еле слышное недовольное ворчание, однако спорить с предводителем никто не решается. В кожаные торбы отправляются последние трофеи, Силли, пакостно хмыкая, достает припрятанную в кошеле крохотную золотую подковку. Дышит на нее, старательно протирает рукавом, любуясь чистым блеском, и небрежно швыряет на груду рассыпанных монет.

Одновременно с тихим звяканьем приземляющейся безделушки в зале появляется новое лицо — стражник. Не врывается, не выходит из гладкой каменной стены, просто возникает в дверях, и озирается, медленно поводя головой.

Издалека охранник сокровищницы напоминает человека — две руки, две ноги, туловище и голова — наглухо, от макушки до пяток, затянутого в одеяние из блестящей черной кожи. Вместо глаз сияют два прозрачно-розоватых камня, на левом плече болтается легкий шарф зеленого цвета. Страж вооружен длинным, расширяющимися на конце клинком, напоминающим ятаган, и пускает его в дело, не раздумывая.

Первой жертвой становится человек, к которому по неведомым причинам давно прилипла кличка Грызун. Он замешкался, не ожидая столь внезапного нападения, и даже не попытался уклониться от опускающегося на него меча. Короткий хрустяще-хлюпающий звук, и черная фигура с зеленой лентой на плече, перешагнув через рухнувшее тело, устремляется вслед за отступающими грабителями. К нему присоединяется животное дымчатого цвета, отдаленно похожее на сторожевую собаку, но раза в два крупнее. Тварь выскользнула из колыхнувшейся складки воздуха и, цокая когтями по плитам, помчалась через залы.

Шайка удирает. Кто-то оглядывается, на бегу запускает в преследователя узкими метательными клинками, два из которых попадают в цель. Стражник, похоже, не замечает, что из него торчат рукоятки ножей. С равным успехом лезвия могли воткнуться в дерево — ни вскриков, ни крови.

Серый оскалившийся пес догоняет воров и с размаху обрушивается на типа, известного как Локет. Человек и зверь, рыча, вопя и брыкаясь, катятся по полу, сбивают с ног Силли, тот визжит и зовет на помощь. Локет наотмашь бьет собаку в бок кинжалом — раз, второй, третий. Пес истошно воет, щелкает клыками, выпускает добычу. Подоспевший к месту схватки стражник вздергивает человека на ноги. Освободившийся Силли на четвереньках юркает в узкий проход между сундуками, волоча за собой позвякивающую торбу, и затаивается.

Животное корчится на мраморном полу, пятная его брызгами пены из пасти, суча лапами и разбрызгивая странно темную кровь. Локет голосит и отбивается от стражника. В пылу сражения позабытый пятый компаньон, Ильгар, умудряется подкрасться к охраннику сзади и набросить ему на шею петлю, сплетенную из тонких металлических нитей. Хороший рывок, и страж неуклюже заваливается набок, выпуская из рук ставший бесполезным меч.

— Быстрей, быстрей! — это кричит Ларк, но его не слышат. Уцелевшие люди вытаращенными глазами пялятся на трупы собаки и хранителя сокровищницы. Вокруг них возникает ореол бледно-фиолетового, едва различимого пламени, а спустя еще миг они исчезают. На зеркально-смоляной поверхности остаются два белесых силуэта, словно неясные изображения, вытравленные кислотой на медной пластинке, и обуглившийся по краям зеленый лоскут. — Шевелитесь!

Ларк стоит возле низкой, в половину человеческого роста дверцы, за которой виднеется подвальная комната со сводчатыми потолками. Какое-то приземистое существо подпрыгивает на пороге, размахивая руками и настойчиво приказывая поторапливаться.

Поняв, что слова бесполезны, Гончая переходит к активным действиям. Он летит через комнату, сгребает Силли за шиворот и пинком отправляет в сторону двери. Воришка кубарем вкатывается в подвал, едва не сбив наблюдателя и прижимая к себе драгоценный мешок. Ларк хватает за рукав стоящего ближе Ильгара… и тут воздух снова вздрагивает, с еле слышным звоном разрываясь и пропуская двоих — совершеннейших двойников убитого охранника, только шарфы у них соответственно красного и оранжевого цветов.

Красный совершает мгновенный длинный выпад ятаганом, пробивая Локета насквозь. Человек хрипит, переламываясь в поясе и выплевывая на изрядно загаженный пол и валяющиеся повсюду кружочки монет густую струю крови. Ларк зажмуривается, его лицо на миг приобретает отрешенно-равнодушное выражение. Ильгар срывается с места, увлекая за собой предводителя. Они бегут, поскальзываясь, прыгая через сундуки, опрокидывая звонко разбивающиеся хрустальные саркофаги с заключенными в них непонятными творениями, и путаясь в собственных ногах. Стражники мчатся за ними — молчаливые, неотвратимые тени.

В маленькую дверцу можно проскочить только по очереди. Силли, который уверен, что сходит с ума, и трясущееся от волнения существо рядом с ним шарахаются в стороны. Ларк головой вперед прыгает в подвал, Ильгару, отставшему всего на шаг, везет меньше. Страж с оранжевым лоскутом перехватывает его и заламывает руку за спину. Грабитель отчаянно рвется к спасительной двери, та начинает закрываться — так медленно, неторопливо и неотвратимо, словно крышка гроба… Ильгар истошно кричит, за створкой раздается сухой щелчок спускаемой арбалетной тетивы и вылетевший толстый болт кладет конец призывам неудачливого охотника за сокровищами.

Створка захлопывается прежде, чем стражники успевают добежать до нее. Еще пару ударов сердца на угольном с золотистыми разводами мраморе различима тонкая, с волосок, щель, отделявшая ее от остального камня. Вскоре она тоже исчезает — затягивается, как царапина, проведенная по тягучей смоле.

Там, с другой стороны, облегченно всхлипывает забившийся в угол Силли. Разъяренный Ларк в голос орет на низкорослое создание, только что пристрелившее его давнего напарника и друга, безуспешно требуя ответа: зачем, зачем понадобилось убивать? У Ильгара оставался шанс! Существо не отвечает, угрюмо косясь на беснующегося человека из-под нахмуренных лохматых бровей. Разряженный самострел направлен вниз, в пол.

Здесь, посреди раскиданных сокровищ, стражник с красным шарфом наклоняется, поднимает брошенный ворами предмет, молча показывает его второму и тот понимающе наклоняет голову.

— Снова, — произносит Красный. Звуки, кажется, исходят не изо рта, скрытого кожаной маской, а возникают по соседству. Может, в соседней комнате. — Они снова сделали это. Они улизнули, а все, что нам досталось — три человечьих трупа. Хозяин будет недоволен.

Кончик меча Оранжевого стража нерешительно тычется в стену, туда, где они оба только что видели открытую дверь. Сталь пронзительно скрежещет по полированному камню, не находя ни малейшей трещины.

Хранители переглядываются. Бесстрастные камни-глаза наливаются багрянцем. Не произнося больше ни единого слова, они согласованно разворачиваются и маршируют по анфиладе пустынных зал. Шагов через десять их фигуры растворяются в воздухе.

Безмолвие, тоскливый посвист ветра, черно-золотая мрачность. Теперь уже не торжественная — настороженная. Грабители проникли туда, куда доселе не входил ни один смертный. Впрочем, Бессмертные тоже попадали сюда только по особому приглашению владельца и частенько — против собственного желания. Однако сегодня нарушены любые законы и правила, значит, ожидай прихода беды. Большой беды, грозящей всем существующим мирам.