Уборщица

Октябрина Александровна Стволовая, 2022

Большая разница в возрасте, в социальном статусе героев книги – основные препятствия в отношениях. Повествования ведется от лица молодой девушки, постепенно вскрывая нарастающие внутренние проблемы. Героиня постепенно приходит к осознанию, кто она есть на самом деле. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Немного о прошлом.

После нашего поцелуя я окончательно «прозрела». Эйфория продолжалась, но теперь я знала, что перевод с другой работы тут ни при чем. Причина моей эйфории — Вячеслав Константинович, которого я все больше называла просто по отчеству Константиныч.

Я обещала рассказать о причинах перехода из клуба (это был спортивный клуб, с сауной и бассейном) в новое подразделение на заводе. Честно признаюсь, мне нет особой охоты описывать тех людей, и те ситуации, но придется это сделать, ведь все познается в сравнении. Я искренне ценю своего нового начальника благодаря тому, что знаю худшую сторону жизни. Даже если бы я в него не влюбилась как в мужчину, как человек он всегда вызывает во мне уважение.

Конечно, жутко неприятно вспоминать о тех неприятных для меня событиях, но, оглядываясь назад, вспоминая тот кошмар, я испытываю облегчение, что все это позади. Не без юмора добавлю: пусть я уборщица, пусть я мою унитазы, но это самые чистые унитазы в нашем районе! Мне шеф (хочу напомнить, что «шеф» — это основатель и генеральный директор предприятия, уникальный человек) однажды сказал: «Унитазы нашего завода — это лицо нашего предприятия, и это лицо всегда было самым чистым не только в округе, но и во всей огромной России.

…Первый месяц работы девчонки прятали меня от шефа, потому что он увольнял за малейшие ошибки и провинности. По всему предприятию постоянно ходили целые легенды о том, по каким ничтожным провинностям он увольнял людей, как бросался в людей разными предметами, как обзывался последними ругательствами. И все-таки через месяц я увидела шефа. Тогда я убиралась в помещении клуба, а если быть конкретнее — в душевых. Шеф задал мне несколько вопросов — давно ли я работаю, сколько мне лет, есть ли дети, а потом попросил меня открыть ему мыло (то самое, с вкрученным носиком на пружинке, там еще такой значок в виде стрелочки — куда надо повернуть). Я, к несчастью, не умела это мыло открывать, и всегда просила девчонок, чтоб помогли. Но не могла же я сказать шефу, что не умею! Я набралась смелости и крутанула дозатор (носик, как я его называла), и — о, ужас! Как-то так неловко дернула за него — и он выскочил вместе с пружинкой! Оторвался! В это самое мгновение я поняла, что все — моя работа окончена. К моему великому удивлению и облегчению все обошлось, шеф был абсолютно спокоен, только пробурчал себе под нос — «бестолковые» и встал под душ. Прибравшись, я пошла в подсобку, где меня уже ждали слегка перепуганные и возбужденные девчонки, технички и администраторы клуба. Они все как один улыбались и спрашивали, как прошло мое знакомство с шефом.

Спустя час, я заходила прибраться, и он мне лично начал объяснять, как правильно убираться в туалете, чтобы было чисто. У меня потом еще были случаи моих «косяков», моих глупостей, но за все время работы, хочу обратить на это внимание, шеф ни разу не повысил на меня голоса, ни разу не обозвал, и не ругался. Если он был чем-то недоволен в моей работе, то обычно просто начинал мне спокойно (но занудно) объяснять, что и как. В общем, он относился ко мне хорошо, чего не скажешь о многих других девчонках с клуба. За два года работы он (практически ни за что) уволил несколько техничек, несколько директоров, и сменил более одного администратора.

Вот так вот мы и жили, в вечном страхе быть уволенными, и это было тяжело. Почти все из нас сидели на кредитах, ипотеках, имели маленьких детей, а зарплаты нашего предприятия славились тем, что были очень высокими. Для меня же добавились новые трудности. Помимо вечного страха, тяжелой работы до позднего вечера, я изо всех сил противостояла тем девочкам из нашего коллектива, которые хотели, чтобы меня уволили.

Одним словом, приходилось выживать. Как-то так получалось, что те, кто пытался меня выжить, потом сами оказывались без работы. Кого шеф уволил, а кто сам ушел. Расскажу немного про ту, которая ушла сама — для меня это был болезненный случай. Неприятность в том, что она оболгала меня — начала рассказывать всем якобы я ее постоянно оскорбляю и посылаю матом, когда никто не видит. Якобы, когда мы с ней наедине, я ее всячески унижаю. У нас с ней были конфликты — мне не нравилось, что она чаевничает, в то время как я «пашу» изо всех сил, и вот это я ей и говорила. С нами работала ее сестра, и, конечно, она верила ей, а не мне. Дело дошло до директора клуба, когда та девочка (которая на меня клеветала) демонстративно посреди рабочего дня стала уходить домой, с объяснением и жалобой директору на меня — якобы я ее довела. Сучка. Других слов нет. Да, в те времена я именно так и выражалась и не была пай-девочкой. А еще наше предприятие славилось тем, что мы работали по какой-то там то ли «американской», то ли «европейской» системе — это когда практически нет перерывов, жесткие графики и все время очень много работы. Просто так сидеть и «гонять чаи» нельзя — увольнение. Про малейшие провинности, так называемые, рабочие моменты и говорить нечего — за малейшие ошибки в работе тоже увольняли очень быстро, без церемоний.

Конец ознакомительного фрагмента.