Секрет куклы

Оксана Эрлих

Скромный и ничем непримечательный библиотекарь Лида Цветикова оказывается волею судьбы вовлечена в поиски старинной фарфоровой куклы с секретом, известным только нескольким людям. И с каждым днем их становится все меньше… Сможет ли Лида спасти их, жертвуя собой, или людская жадность способна на все? Узнают ли главные герои романа, что важнее – богатство или семья?

Глава 2

В дверь громко и настойчиво постучали. Лида с трудом вернулась в свою тесную квартирку после сильного шторма на огромном пиратском корабле. Холодные волны окатили ее в последний раз с головы до ног так, что она с трудом удержалась на ногах, вцепившись в обломок мачты, который оказался всего лишь подлокотником кресла. Недовольно скривив лицо, Лида сползла с качающегося кресла, и нехотя поплелась к двери, на ходу замуровываясь поглубже в свой халат.

Ираида Модестовна расплылась в обезоруживающей улыбке, открывшей белоснежную челюсть. Зная, что слегка, совсем чуть-чуть, переборщила, она протягивала Лиде, которая появилась в дверном проеме, большой оранжевый апельсин. Та вздохнула, взяла фрукт и вжалась в стену, пропуская крупную фигуру соседки.

Ираида Модестовна с грацией баржи вплыла в комнату, заставленную книгами всевозможных размеров и расцветок. Даже на подоконнике лежали книги.

— А в холодильнике ты парочку томов не держишь? — съязвила соседка, окинув неодобрительным взглядом такое изобилие. — У молодой женщины вся квартира должна быть заставлена духами, косметикой, модными сумочками, на худой конец. А что творится у тебя? Да любой мужик сбежит от такого «синего чулка», как ты.

— Вы же знаете, что мне это совсем не интересно — духи, косметика и мужчины, — парировала Лида несмело.

— Что, совсем?! — старушка побледнела, впиваясь недобрым взглядом в лицо Лиды.

Та только отмахнулась и откусила апельсин, забыв его почистить. Горечь во рту была последней каплей на сегодня. Лида села на пол и заревела в голос.

Ираида Модестовна, слишком резво для своего возраста, плюхнулась рядом и обняла Лиду.

— Ну, прости, прости. Все время забываю, что ты у меня «Тургеневская барышня» и нужно думать, что говорю. Нельзя в наше время быть такой ранимой и чувствительной. Затопчут и фамилию не спросят. Да и работу тебе нужно срочно менять, чтобы книг было в твоей жизни гораздо меньше. Не доведут они тебя до добра, милая моя. Все эти путешествия, большая любовь и ясность во всем — не реальны. В твои годы я точно знала, чего я хочу, имела второго мужа, любовника, четверых детей и высокооплачиваемую, хоть и скучную, работу в Министерстве иностранных дел.

Лида громко шмыгнула носом и удивленно посмотрела на Ираиду Модестовну. Так откровенна та еще не была никогда. Слезы высохли сами собой. Лида вытерла припухшее лицо рукавом и спросила:

— А где сейчас Ваши дети и муж?

Про любовника спрашивать не было смысла. Вряд ли какая-нибудь старушка, даже такая решительная, как Ираида, могла похвастаться любовником. Если только таким же — не очень молодым, частенько все забывающим, с трясущимися руками и челюстью, которая купается по ночам в стакане.

Ираида Модестовна отвела взгляд и долго молчала. Наконец, она произнесла:

— Муж Гриша ушел к моей подруге юности, этой бедной овечке, заглядывающей всем в глазки с милой улыбкой. Дети разъехались, кто куда. Старшие, двойняшки, живут сейчас в Великобритании, сын Вениамин живет в Новгороде, а дочь Мила — в Севастополе.

Печаль заволокла и без того мутные глаза Ираиды. Лида сидела, боясь шевельнуться, чтобы не прогнать воспоминания. А старуха добавила одну фразу и с трудом поднялась на ноги.

— Мы не общаемся.

Когда дверь за поспешно убравшейся соседкой закрылась, Лида все еще сидела на полу. Впервые за три года, которые она общалась со старушкой, та так близко подпустила Лиду к своей жизни. Рассказала хоть что-то, маленькую, но очень важную часть своего существования. Видимо, пожалев Лиду в трудную минуту, она приоткрыла дверь в своем сердце, чтобы выпустить боль, которая не давала ей покоя, наверняка мучила по ночам.

— Тогда куда Ираида так часто ездит? — сама себя спросила Лида.

Этот вопрос мучил женщину весь вечер. Примерно два раза в месяц Ираида Модестовна уезжала на несколько дней в неизвестном направлении. На все расспросы любопытных жильцов подъезда, она отшучивалась, создавая каждый раз новую легенду — причину своей поездки. Лида прекрасно знала, что старушка врет, но лезть с расспросами не позволяло всё то же хорошее воспитание. Поэтому, женщина молча, не задавая лишних вопросов, выслушивала все строгие наказы, касающиеся полива единственного огромного кактуса, который заполонил собой почти все окно, и кормежки толстого ленивого кота по кличке Ипполит. Он был настолько ленив, что даже ел лежа, ожидая, когда миску с мелко порезанной телятиной поднесут к самой морде.

Следующее утро началось еще раньше. Требовательный стук в дверь разбудил Лиду в шесть тридцать. Будильник еще спал, отсчитывая секунды, а Ираида Модестовна — уже нет.

С тихой грустью посмотрев на часы, Лида пошла открывать дверь, пока на ней не остались вмятин от кулаков неугомонной соседки. Она не ошиблась — за дверь стояла Ираида Модестовна в бигудях.

— Лидочка, солнце мое! Мне сегодня нужно срочно уехать по делам на несколько дней. Будь добра, позаботься о моих питомцах.

И всунув ключ от квартиры в руку Лиды, бойкая старушка лихо побежала по лестнице вниз.

Долго ждать нового отъезда не пришлось. Но теперь, зная немного больше об Ираиде, чем соседские кумушки-сплетницы, Лида с большим интересом отнеслась к новой поездке. Что делает старушка эти несколько дней? Может, она ездит к своим детям, но, не решаясь подойти, наблюдает за ними издали? Хотя нерешительность была совсем не свойственна Ираиде Модестовне. А если она преследует неверного мужа и пытается отомстить своей тихой подруге-разлучнице? Воображение живо нарисовало Лиде множество картин, одна хуже другой. Вот Ираида, с хищным выражением лица, медленно подбирается к своему мужу с ножом в руке. А вот она, со слезами на глазах, падает на колени перед седоватым мужчиной с каменным лицом и пытается вымолить у него прощение за былые грехи и обиды.

Лида тряхнула головой, отгоняя невеселые видения. Какая разница, зачем старушка покидает свою квартиру. Лида никогда не была любопытна к чужим жизням. Какими бы интересными и загадочными они не были.

Неделя пролетела в обычных скучных делах и рабочих моментах. Домой Лида шла через рынок, чтобы купить свежей телятины Ипполиту. Несмотря на свой почтенный возраст, кот съедал за день огромную порцию мяса, словно был молодым и резвым. Куда уходила вся энергия от съеденного? Видимо, в богатырский сон с причмокиванием и громким сопением.

— Куда в тебя все помещается, Ипполит? — задала риторический вопрос Лида рыжему комку шерсти, который даже выйти и встретить свою кормилицу не соизволил.

Кот приоткрыл один глаз и зевнул. На этом приветствие и закончилось.

— Где носит твою хозяйку? — продолжала ворчать Лида, выкладывая мясо на стол. — Не помню, чтобы она пропадала больше недели. Может, сегодня вернется.

Но прошло еще шесть дней, а от Ираиды Модестовны не было ни слуху, ни духу. Лида была не на шутку обеспокоена. Ведь со старушкой могло случиться все, что угодно.

— Стоп! — не дала она разгуляться своей неуемной фантазии. — Надо что-то делать.

Что именно — женщина даже предположить не могла. Серьезных решений в своей жизни она никогда не принимала. Все решали за нее родители, а после их смерти она просто плыла по течению, надеясь, что так будет всегда. Но теперь от ее решительности, возможно, зависит жизнь человека, ставшего ей близким за эти годы. Да и на кого еще надеяться Ираиде? На сбежавшего мужа? Или забывших её по неизвестной причине детей? Нет. Только Лида может помочь.

Настроив себя таки образом, женщина решительно вошла в квартиру старушки. Нужно было найти хоть что-то, что могло вывести на родственников. Они смогут подать заявление о пропаже в полицию, ведь там молодую соседку никто даже и слушать не будет.

Недолго поборовшись с собой, Лида все же начала обыскивать квартиру Ираиды Модестовны, убеждая себя в необходимости этого копания в чужих вещах. А вещей было очень много. Обе комнаты напоминали склады Али-Бабы и сорока разбойников. Коробочки всевозможных размеров и форм, фарфоровые, медные и деревянные статуэтки и вазы, вязанные, тряпочные, пластмассовые и фарфоровые куклы, подушки и подушечки всех расцветок завершали изобилие, собираемое не один десяток лет. Лида пожала плечами и приступила к поискам чего-нибудь конкретного, относящегося к личной жизни Ираиды Модестовны.

Довольно скоро она наткнулась на письма в серо-желтых конвертах, перетянутых атласной, выцветшей от времени лентой. Адресат был не указан, так же, как и отправитель. Открыв первое письмо, Лида с удивлением обнаружила, что письмо писала сама Ираида.

«И это снова я. Опять плохо спала сегодня. Снова тот же сон будит меня посреди ночи и не дает больше сомкнуть глаз до рассвета. Сколько лет еще он будет мучить меня, скажи? Но ты и сам не знаешь, наверняка. А тебе он снится? Просыпаешься ли ты в холодном поту, с дрожащими руками и моим именем на устах? Сколько времени, пустого и неясного, прошло с тех пор, как мы не виделись… Но хватит. Все зря.»

На этом письмо заканчивалось. На свободной от чернил половинке листа Лида разглядела засохшие светлые пятна с четкими границами. Ираида плакала над своим недописанным письмом. Лида быстро вскрыла еще несколько писем. Они почти полностью повторяли друг друга. Снова этот сон, без детального описания, снова обращение к далекому мужчине, снова засохшие слезы. Лида недоумевала. Как могла Ираида Модестовна, всегда такая веселая и жизнерадостная, скрывать в глубине души столько боли? Никто даже и представить себе не мог, что она не спала по ночам и плакала над так и неотправленными письмами.

Лида положила письма на место и продолжила поиски дальше. Вскоре удача улыбнулась ей. Она нашла большой старый фотоальбом, обтянутый бардовым бархатом, облезшим местами на углах. С пожелтевших страниц на Лиду смотрели незнакомые черно-белые люди. Несмотря на разницу в возрасте, внешний вид и интерьер, который окружал их, все они были похожи между собой. Серьезный, даже у маленьких детей, вид создавал гнетущее впечатление. Ни одна, даже самая слабая, улыбка не украшала старые фотографии. Люди застыли, словно в ожидании чего-то неприятного, но неизбежного.