Миражи

Оксана Хващевская, 2023

Миражи можно увидеть только в пустыне. Загадочные и очень опасные, иногда они губят целые караваны. Так и в жизни: человек может столкнуться с чем-то притягательным, но не существующим на самом деле. Однако он обманывает себя и, как следствие, в душе остаются пустота и разочарование. Герои Оксаны Хващевской, заблуждаясь и прозревая, все-таки находят свое счастье. Новый роман популярной белорусской писательницы Оксаны Хващевской «Миражи» для кого-то покажется всего лишь авантюрной историей с интригующими любовными линиями, другим же он даст возможность окунуться в прошлое, подумать о собственных корнях. Автор рассказывает о судьбах разных людей: из белорусской деревни, районного центра, Москвы, Минска.

Глава 1

Я не холодная, я отстраненная.

Отстранена от главного — возможности любить.

Елена Давыдова

Девятнадцать лет спустя

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь яркую и сочную зелень листвы, проникали в комнату и заливали мягким светом высокую кровать с тяжелыми никелированными спинками, отражались в покрашенных досках пола и играли бликами в большом зеркале старого трюмо. А вместе с ними в полуоткрытое окно проникали тонкий аромат садовой сирени, которая росла под окном, и все звуки раннего утра деревни Сиреневая Слобода. Мычали коровы, которых уже подоили и выгнали со двора, отправляя на пастбище, щелкал кнутом пастух, занимая стадо в начале деревни; лаяли собаки, устроив настоящую перекличку; хозяйки громко обсуждали утренний удой и первые всходы; а птицы в молодой листве устроили сборный концерт.

Подобное можно было услышать каждое утро. И это казалось таким привычным, как сама жизнь, которая медленно и неторопливо текла в Сиреневой Слободе.

Юля Шарапова сладко потянулась в постели и повернулась на другой бок. Уже несколько лет эти деревенские звуки были неотъемлемой частью ее жизни, и каждый раз уезжая отсюда, она, конечно, скучала по ним. Пятнадцать лет девушка прожила в городе, поэтому всегда считала себя девчонкой городской, а когда переехала в деревню, как-то быстро стала здесь своей, запросто освоившись в бабушкином доме. Родители уезжали работать в Германию, а девушку страна не впечатляла, как бы красочно о ней не рассказывал отец, и какие бы перспективы не рисовала мать. Она напрочь отказалась туда ехать, но родители не могли оставить ее одну в городской квартире. Выход был только один, и Юля с ним согласилась. Она переехала жить к родителям матери, перевелась в деревенскую школу и теперь наслаждалась волей и свободой в Сиреневой Слободе. Бабушка и дед разрешали ей абсолютно все и не контролировали. А родители из Германии лишь присылали деньги и не имели возможности воспитывать и опекать. Впрочем, в особенной указке и присмотре Юлька не нуждалась. Она с отличием окончила среднюю школу и поступила на заочное отделение иняза. Родители из Гамбурга попытались противиться этому, но Шарапова все равно сделала по-своему. На восемнадцатилетние они прислали ей деньги на компьютер, и девушка занялась переводами и контрольными для студентов, которые учились на том же факультете. Постоянно поддерживая связь с одним из столичных издательств, она час от часу получала небольшие пробные заказы. Но и их было достаточно, чтобы иметь возможность стать независимой в финансовом плане. Конечно, она могла бы и не заниматься этим, но жить на деньги родителей было стыдно. Мама и папа поняли ее стремление к самостоятельности и час от часу присылали хорошие вещи, которые здесь невозможно было купить. Да и много ли ей нужно было?

Юля неделю назад вернулась из Минска, где сдавала сессию, и теперь наслаждалась уютной атмосферой родного дома.

На кухне бабушка ворчливо выговаривала деда, а он лишь посмеивался в ответ. Приглушенно стучали кувшины, в которые Федора Николаевна процеживала молоко. Потом хлопала входная дверь, и дед шел управляться по хозяйству. Во дворе тут же залился радостным лаем старый пес, приветствуя хозяина.

Разбуженная звуками раннего утра, она еще немного понежилась в постели, надеясь уснуть, а потом решительно отбросила в сторону одеяло и соскользнула с кровати.

Сегодня была Красная суббота, а завтра — Пасха. Всю неделю они наводили порядок в доме и во дворе, но все равно кое-что осталось незаконченным, и сегодня еще предстояло потрудиться. В атласных пижамных штанишках, белой маечке и босиком Юля протопала на кухню, где бабушка уже замешивала тесто на пасхальные куличи, и запах ванили витал в комнате.

— Привет, бабуль! — бодренько поздоровалась она и плюхнулась на стул под образами.

— Доброе утро, внученька! Что ж ты не спала, рано ведь еще!

— Да вроде некогда разлеживаться! Надо подумать о праздничных угощениях и заняться их приготовлением! Да и не спится мне сегодня.

— Юля, может, тебе молочка налить? — предложила Федора Николаевна, отрываясь от теста.

Юлька покачала головой.

— Бабушка, я сама! Хочется вечернего и холодненького! — девушка вскочила со стула и пошла к холодильнику, потягиваясь на ходу.

— Юлечка, посмотри на нижней полке в литровой банке, я специально оставила для тебя!

Шарапова достала из холодильника банку и налила молоко в чашку.

— Бабушка, а родня в котором часу обещала прибыть? — спросила она, когда чашка с молоком была благополучно опустошена.

— Таня с детьми собиралась ближе к обеду приехать. Ваня будет дежурить ночью в церкви, а завтра и он приедет! Юля, что тебе на завтрак приготовить?

— Бабушка, ты не беспокойся, я приведу себя в порядок и сама что-нибудь приготовлю! Да и есть мне пока не хочется!

Юля вернулась к себе в комнату и достала из шкафа красный спортивный костюм из тонкого вельвета, который носила дома. Мимоходом заглянула в зеркало и поморщилась — лохматая и сонная. А так очень даже ничего. Подруги, бывшие одноклассницы, с легкой завистью утверждали, ее внешность ничто не может испортить! И, между прочим, были недалеки от истины.

Юлька снова заглянула в зеркало, но теперь уже не морщась. У нее хорошая фигурка, и это общепризнанный факт. Конечно, миниатюрной и хрупкой ее вряд ли можно назвать. Выше среднего роста, горделиво вскинутая голова, расправленные плечи и высокая грудь, тонкая талия и пропорционально округлые бедра создавали прямо-таки модельный образ. Шелковистые волосы темно-каштанового цвета ниспадали до талии и обрамляли мягкий овал лица с плавными линиями подбородка. Темные брови ломаной линией взлетали к вискам. Миндалевидные глаза были глубокого темно-серого цвета; носик был небольшим и просто идеально вылепленным; красиво очерченные полные губы делали ее лицо ярким, притягательным, выразительным. А ко всему этому добавлялась чистая кожа нежно-кремового цвета.

Переодевшись, девушка расчесала волосы и, разобрав их на прямой пробор, заплела две косы, закрепив красными резинками.

— Юлька! — кто-то окликнул ее на улице, когда она собралась застелить постель.

Тут же бросив возню с одеялом, девушка поспешила к открытому окошку. Перегнувшись через подоконник, Юля раздвинула ветки сирени и увидела свою закадычную подружку Шурку Калинину. Ей было лень заходить в дом через дверь как всем нормальным людям. Впрочем, Юля и сама частенько пользовалась окошком, чтобы не беспокоить лишний раз бабушку и деда. Шарапова махнула подружке рукой и уселась на подоконнике, дожидаясь, пока та проберется сквозь заросли.

— Юлька, сколько раз просила, подрежь эту чертову сирень, скоро вообще к твоему окну невозможно будет пролезть! — ворчливо заметила Шурка, благополучно миновав заросли, и взобралась на подоконник с другой стороны.

— Привет! — беспечно поздоровалась Юлька, пропуская ее ворчание мимо ушей. — Тебя чего так рано принесло?

— Так я только сегодня приехала и сразу к тебе рванула! Вчера лекции допоздна были, и я не успевала на дизель! Мы сегодня идем на Всенощную?

— Идем, конечно! Правда, с точным количеством желающих проблема: кроме нас с тобой, никто не собирается!

— Ага, как же! Сегодня Ковальчук и Семченко в автобусе набивались с нами, да и пацаны интересовались нашими планами! Соберем тусовку и к реке? — уточнила Шурка.

Подружка была полной противоположностью Юли. Маленькая, пухленькая, с косой пшеничного цвета, светло-серыми наивно распахнутыми глазами и россыпью веснушек на курносом носу. Незнакомым людям при первой встрече девушка могла показаться несколько глуповатой, несерьезной веселушкой-хохотушкой. Она действительно была веселой и легкой в общении, но не глупой, наоборот, училась в университете на экономиста.

— Соберем, конечно! Только нужно определиться с местом, дровами и вообще!

— Главное, с выпивкой определиться! Не взять мало, потом ведь негде будет купить, а дрова и место — как всегда! Пойдем в лес, там всегда полно сухих веток! Я девчонкам нашим звякну, а пацаны обойдутся, вдруг, как и в прошлый раз, к нам на огонек заглянут парни из города, так что наших не стоит заранее обнадеживать!

— Слушай, Шурка, ты такая экстремалка! Не боишься, что сегодня вообще никто не заглянет? — усмехнувшись, спросила Юля.

— Не-а! Если не заглянут, мы выпьем и сами пойдем искать приключения!

— Ага! И, конечно, найдем! Помнишь, два года назад мы наткнулись на какого-то пьяного идиота в лесу, и Семченко, медичка несчастная, определила, что он умер! Какой переполох подняли тогда в Сиреневой Слободе! Хорошо, хоть милицию не вызвали! Чуть ли ни всей деревней лес прочесывали, а он проспался и свалил! Мне тогда от бабушки с дедом здорово влетело!

— Да, помню я все! Правда, стыдно было! Только все равно смешно ведь вышло, и есть что вспомнить! Помнишь, как Ковальчук орала: «Караул! Убили!» и бежала так, что прямо пятки сверкали?

Девушки весело рассмеялись, а в комнату заглянула Федора Николаевна.

— Юлечка, с кем это ты разговариваешь?

— С Шуркой, бабуль!

— Шурка, когда ты научишься входить через дверь? — покачала головой старушка. — Юлька, зови подружку завтракать! Небось, поесть еще не успела! Я ж видела, как с автобуса шла!

— Мы сейчас, бабушка! — ответила Юля и улыбнулась. — Пойдем есть, потом решим со спиртным! Слушай, Шурка, к нам сегодня гости приезжают, так что мне придется с ними немного побыть, да и всяких дел еще полно!

Юлька не преувеличивала собственную занятость. После завтрака Шурка ушла домой, а девушка стала помогать бабушке с куличами, потом они красили яйца и украшали их всевозможными пасхальными наклейками, а после пошли котлеты, салаты, а вскоре и гости подоспели!

— Юлька, пошли курить! — решительно позвала племянницу Татьяна Киреева, приехавшая несколько часов назад. — У меня уже уши пухнут!

— Танька, ты ж знаешь, курить я еще не научилась! — усмехнулась Юля.

— Да ладно тебе. Хватит паясничать, давай смоемся из дома хоть на полчасика, заодно и поболтаем по-человечески. Наша помощь Федоре Николаевне сейчас не нужна!

Бабушка действительно занялась приготовлением хрена, а дед на улице заканчивал коптить сало и мясо. Без этих по-домашнему копченых блюд в доме Емельяновых не обходилась ни одна Пасха.

— Ладно, пойдем, вижу, тебе есть, что мне рассказать!

Они поспешно выскользнули в сени и пошли по двору к калитке. На улице возле огромного куста сирени стояла скамейка, на которую они и уселись.

Юля помолчала, наблюдая за тем, как Таня прикуривает и затягивается ароматным ментоловым дымом. Тетушка (как иногда в шутку называла Юлька молодую женщину) предпочитала только такие. Таня молчала, потеряв терпение, девушка легко толкнула ее локтем в бок.

— Ну? Долго молчать собираешься? Что там у тебя? Ванька действительно дежурит в церкви или это сказочка для бабушки, чтобы не расстроилась из-за непутевой младшей дочки? — нетерпеливо спросила Юля.

— Да приедет он, приедет! Сегодня только стали разговаривать! Он действительно дежурит в церкви! Представляешь, гонял меня вокруг дома с табельным оружием, грозился пристрелить, если я не скажу правду! — выдала с весьма серьезным видом Татьяна.

— Ты что, сдурела? — не поверила племянница и широко распахнутыми глазами уставилась на тетку.

— Ага, если бы! Все соседи видели! Так стыдно, просто ужас!

— У него что, совсем крыша съехала?

— Хуже, он видел меня в городе с Вадимом!

У Юли не нашлось слов. Она лишь прижала ладонь к груди, ожидая продолжения.

— В общем, все бы ничего, я бы сумела отмахнуться от его подозрений, но он, оказывается, знает жену Вадима. Позвонил ей и начал клеить разборки, а та возьми да и выдай, мол, давно подозревает, что у супруга есть любовница! Ваньку и понесло! Он хотел, чтобы я призналась, а я все отрицала, вот он и взбеленился. Я, если честно, испугалась, ну и сбежала, а он за мной! Так и бегали вокруг дома на радость соседям! Правда, Ванька выдохся первым! А я всплакнула и сказала, что подаю на развод, не намерена и дальше терпеть его недоверие и угрозы! В общем, семейный скандал у нас был еще тот! Всю неделю не разговаривали, провоцировать я его все же не стала и от встреч с Вадиком на время отказалась!

— Слушай, Танька, ну ты даешь! Просто не понимаю, чего тебя все время куда-то заносит! Насколько я помню, ты ж, когда Ваньку встретила, просто голову от любви к нему потеряла, слушать никого не хотела, когда тебя пытались отговорить от замужества! Ты ж уверяла всех, что он — любовь всей твоей жизни! А что ж теперь получается? — спросила Юля, которой перипетии личной жизни тетки казались невероятными.

— А что получается? Скучно мне, понимаешь? Опостылела семейная жизнь: дом, работа, муж, дети, стирка, готовка! Все время одно и тоже, а так хочется чего-то другого, чего-нибудь яркого, необычного, увлекательного… И, кажется, нет ничего необычного в этом Вадиме, а все равно жду не дождусь очередной встречи с ним! Это словно отдушина, понимаешь? — женщина обернулась к Юле, но понимания в глазах племянницы не встретила.

— Лучше бы ты, Танька, нашла другую отдушину, — пробормотала она.

— Ах, Юля, тебе уже восемнадцать лет, а ты так наивна! Впрочем, когда мне было столько же, я вряд ли бы смогла понять все это! Вот выйдешь замуж, проживешь лет десять с мужем, тогда вспомнишь меня и поймешь!

— Может, мне вообще в таком случае лучше не выходить замуж? — с улыбкой спросила Юля.

— А что, уже есть кто-то на примете? — тут же насторожилась тетка.

Юля рассмеялась и покачала головой.

— Что, вообще никого? — не поверила Татьяна.

— Вообще! — категорично заявила Шарапова.

— Ты хочешь, чтобы я в это поверила? В зеркале себя давно видела? Все деревенские хлопцы должны каждую ночь по очереди петь тебе серенады! А городские…

— А у городских свои есть!

— Неужели в Сиреневой Слободе все так безнадежно? — сочувственно спросила женщина и улыбнулась.

Юля наморщила свой хорошенький носик, и тетушка расхохоталась.

— Слушай, Юля, может быть, тебе пора перебраться в город? В квартире твоих родителей все равно никто не живет! В городе ты в два счета найдешь себе парня и будешь оттягиваться на всю катушку, и никто тебе не помешает!

— Ты не поверишь, но только ради парня мне в город переезжать совсем не хочется! Я два раза в год на сессию съезжу, развеюсь там, и мне хватает!

— Вообще-то, это не нормально! Вот у меня в твоем возрасте…

— Знаю-знаю, парней было столько, что бабушка с дедом за голову хватались!

Юля с Таней весело рассмеялись.

— На Всенощную пойдешь?

— Конечно! Мы как всегда с Шуркой собираемся, ну и еще кое-кто из нашего класса. Кстати, когда приду, не знаю, и в каком состоянии тоже, так что ты окно открой на всякий случай. А то ведь я знаю, бабушка закроет его и ляжет на кухне, чтобы не пропустить тот самый момент, когда я войду в дом! Если только войду, а то ведь в последний раз я не с первого раза и в окно смогла влезть!

— Ага, я помню! Ты тогда еще с подоконника свалилась, и грохот стоял такой… Скажи спасибо, я как чувствовала, и уговорила бабу с дедом выпить немного вечером, только поэтому они спали как убитые и пропустили твое триумфальное возвращение домой!

Они снова рассмеялись и замолчали, погрузившись в воспоминания.

— А ведь знаешь, в Сиреневой Слободе действительно здорово, и я понимаю твое нежелание отсюда уезжать! Иногда на меня как накатит тоска по дому, так и хочется все бросить и приехать! — нарушила молчание Таня и обернулась к кусту сирени у них за спиной.