Облака не тают

Оксана Ткаченко, 2015

Человек сам создаёт себе границу и боится её перейти. А потом жалеет, что не перешёл. Не надо жалеть. Если любишь – действуй. Ведь жизнь не может ждать бесконечно. Всегда нужно делать выбор. Нельзя тратить время на бегство от собственного счастья. Просто важно понять, что облака любви не тают, несмотря на расстояния, место и обстоятельства.

5

Заведующий удалился. Метрдотель приступил к разрешению ошибки, вернее, к оправданию.

— Пан Дюке, неделю назад вы заказали два номера: 52 и 53. Мы оставили для вас 52, а для пани Гринчук 53. Утром она прибыла, и мы поселили её в 52, то есть в вашем. Мы просто перепутали цифры. Но дело в том, что другой администратор, который подменял меня, переложил документы. И оказалось, что номер 53 у нас свободен, не за кем не числится. Сегодня днём в пятьдесят третий номер заселилась семейная пара. Больше свободных номеров на данную минуту в нашем отеле нет.

Дина посмотрела на Бернара. «Наверное, он ещё никогда не сталкивался с подобным обращением к своей персоне. В дорогих гостиницах за ним всегда числился номер, а тут… Ужас. И, кажется, это всё из-за меня. Я напросилась на дешёвый ночлег, и он согласился. Однако я же не заставляла и его ночевать здесь», — задумалась девушка.

— Значит, я пойду на поиски номера в другой отель. А пани Гринчук остаётся в 52, который вы должны были держать для меня, — произнёс Дюке.

— Извините нас, пожалуйста, — ответил администратор.

Бернар отошёл от стойки и повернулся к Дине.

— Спокойной ночи.

— Нет. Я не думаю, что смогу спать спокойно в чужом номере. Это я должна отправиться на поиски другого ночлега, — сказала Гринчук.

— Ни в коем случае. Я не допущу этого. Ведь это я вызвал вас сюда, в Прагу. Ошибка с номерами — это не наша ошибка. Ни вы, ни я тут ни при чём. Правда, я больше никогда не буду снимать номер в данном отеле. Это я серьёзно говорю.

— Я не сомневаюсь. Вы извините меня.

— За что?

— Если бы я не захотела остановиться в недорогом отеле, подобно этому, вы бы сейчас преспокойно отдыхали в каком-нибудь престижном номере. Единственное, что я не могу понять, так это вот что. Почему вы и себе заказали номер в этой гостинице?

— Потому что я не люблю вульгарность позолоченных кранов. Мне больше нравится простота форм.

— Это вам передал менеджер? Вы дословно запомнили то, что я ему сказала. Хорошая память, — с иронией проговорила Дина.

— Да. Он заявил, что «эта художница какая-то странная, говорит, что не нуждается в роскоши, но сама при этом не из богатого семейства». Я и захотел увидеть вас. Впрочем, я тоже не люблю роскошь. Я ценю искусство, а не вычурность бытового характера.

— Вы захотели увидеть меня из-за того, что я пренебрежительно отношусь к роскоши, в которой вы привыкли жить?

— Частично. И из-за этого, и из-за другого.

— Вы удивительный человек.

— Вы тоже.

— Благодарю!

— Не за что. Знаете, я сегодня очень счастлив. Я это отчётливо осознал, когда увидел вас на Карловом мосту.

— А я вам завидую. Прекрасно, когда человек замечает своё счастье и понимает его.

— Дина, вы хотите сказать, что ещё не заметили своего счастья?

— Нет. То есть не совсем. Когда я узнала, что у меня будет выставка в Праге, я была очень счастлива. И сегодня я гуляла по городу и ощущала, как предстоящее событие вползает в мою душу, и мне хочется прыгать от счастья. Но сейчас всё изменилось. Из-за меня вы лишились номера. Чувство вины портит любой праздник.

— Не надо так говорить. Вы ни в чём не виноваты.

— Я обязана своему счастью вам. И мне очень неприятно, что возникла путаница с номерами. Лучше вы оставайтесь в этом отеле, а я куда-нибудь поселюсь, — ответила Гринчук и подумала: «Куда же я пойду одна, если я плохо ориентируюсь в родном городе, не говоря уже о чешской столице? И всё-таки здесь оставаться неловко. Не знаю, как быть. Как вести себя с ним?».

— Не беспокойтесь. Отправляйтесь спать. Завтра нас ждут большие дела, — произнёс Бернар, а в голове закружились мысли: «Я не хочу с ней расставаться. Никогда. Ни на минуту. Какой же болван этот администратор! Наши номера были по соседству, а теперь…».

Дюке направился к выходу. Дина хотела взять ключ, но увидела, что за стойкой никого нет. «Куда они подевались? Я что тут должна ночевать? Отвратительная ситуация получилась», — разозлилась художница. Наконец вышел заведующий. Разглядев у входной двери директора парижской галереи, он громко закричал:

— Месье Дюке! Месье Дюке, не уходите.

«Слава Богу! Они, наверное, нашли свободный номер», — успокоилась девушка.

— Что случилось? — поинтересовался Бернар.

— Мы не можем отпустить вас в ночь. В это время вы не найдёте ни одного свободного номера, — сказал заведующий.

— Вы издеваетесь? В вашем отеле тоже нет свободного номера, — упрекнул француз.

— Да. Но мы подумали, что вы могли бы переночевать в 52 номере, который заняла пани Гринчук. А завтра у нас может освободиться номер, и вы переедете в него. Или днём у вас будет возможность подыскать другую гостиницу.

— А я куда денусь? — не выдержала Дина. Они собираются поселить её в номере с мужчиной? Чтобы она спала вместе с человеком, который устроил ей выставку? Чудные чехи.

— Вы останетесь в этом же номере. У нас в 52 номере есть двуспальная кровать, а также диван. Здесь нет ничего аморального, — вмешался в беседу администратор. Он посоветовался с заведующим, и они пришли к выводу, что нельзя важного человека отпускать просто так. Ведь это может сказаться на репутации их гостиничного бизнеса.

— Почему вы предлагаете мне подобный вариант ночлега? По-вашему, это нормально, если девушка будет спать в одном номере с мужчиной, с которым знакома всего несколько часов? — возмущался и одновременно пылал радостью Бернар.

— Да, нормально. Мы же не заставляем вас спать вместе. Вы просто на одну ночь станете попутчиками. Это чисто деловая ночь. Без всяких пошлых мыслей и воплощений на практике.

Гринчук и Дюке переглянулись. Они еле сдерживались от смеха от такого перевода на русский.

— Ну, вы даёте, ребята! — воскликнула Дина. — Пожалуй, если я когда-нибудь ещё окажусь в Праге я обязательно загляну в ваш отель для поднятия настроения. Давайте мне ключ. У меня уже нет сил стоять на ногах.

— Что вы решили? — спросил заведующий, передавая ключ художнице.

— Я не знаю, — ответила она и посмотрела на Бернара.