Квантовиты. Книга 2. Кроссман

Оксана Тарасовна Малинская, 2021

Прошло два месяца после нападения квантовитов на Форис. Жители города стали наблюдать резкий скачок эволюции в природе. Квантовая реальность принимает вещественность для людей и ломает их жизни. Инна серьезно больна. Алистер Кроссман отчаянно пытается ее спасти, попадая под маховик событий. Вселенная движется к войне.

Глава 3

До самого обеда Элин проходила, будучи немного взбудораженной утренним происшествием. Подумать только, червяк! Возможно, какому-нибудь земному садовнику ее восклицания показались бы смешными и даже нелепыми, но для Фориса это было знаменательное событие. Обычно Элин была довольно пессимистична по жизни, и легко поддавалась унынию, но сейчас ей неожиданно подумалось, что произошло нечто хорошее. Конечно, наверняка квантовиты по-прежнему строили планы того, как их убить, и наверняка они все обречены, но все же в плане всеобщего мироздания не все так плохо.

Из НИИ пришли ученые. Взволнованная Элин хотела с ними поговорить и спросить их мнение, но в итоге постеснялась. Вообще-то девушка и сама хотела стать биологом, но не смогла сдать экзамены в институт, поэтому ей пришлось пойти в садовники. И вот теперь она зачарованно наблюдала из-за угла, как серьезные люди в лабораторных халатах аккуратно перемещают червяков в герметичные банки. Некоторые из них остались равнодушными к этому происшествию, кто-то из них сохранил взволнованный вид, но большинство, похоже, были просто напуганы. До Элин донеслись их шепотки. Что-то насчет квантовитов. Девушка недоуменно нахмурилась. Неужели эти мерзкие твари могут быть причастны к появлению червя?

Во всем яблоневом ряду обнаружилось три червя, и еще парочка в соседних. Каждое насекомое поместили в отдельный контейнер. Ученые нервно переговаривались, но внимание Элин привлекла одна женщина.

Она держалась немного в стороне, и остальные ее как будто не замечали. У нее были темные короткие волосы и немного широковатые плечи. Женщина была явно больна. Ее горло овевал толстый шарф, руки она держала в карманах плотной куртки и слегка подрагивала, хотя в теплице круглый год тепло. Зачем же она вышла на работу в таком состоянии? Наверное, коллеги ее сторонились именно поэтому. Впрочем, нет, они не сторонились, неожиданно поняла Элин. Они ее как будто бы вовсе не видели.

Впрочем, видели или не видели, а когда они направились к выходу, женщина осторожно забрала у одного из своих коллег контейнер с червем. Тот какое-то время недоуменно смотрел на освободившиеся руки, но потом встряхнул головой и бодро зашагал к выходу.

Элин все происходящее заинтриговало. Приближалось время обеда, и многие сотрудники теплицы потихоньку покидали свои рабочие места, поэтому, когда девушка направилась к выходу, ее никто не остановил. Ученые вышли из теплицы, встали каждый на свой ховерборд и полетели над дорожкой. Элин последовала за ними.

Пока дорога шла по прямой, странная женщина летела за ними. При этом все ее тело уже не то, что подрагивало, оно скорее дергалось, причем в правую сторону, как будто к ней была привязана веревка, за которую кто-то тянул. Движения становились все более резкими и какими-то отчаянными, но никто из других ученых этого не замечал. Элин огляделась вокруг. В обеденный час улочки Фориса вновь заполнились людьми. Но, казалось, никто из прохожих и ховербордистов не замечал того, что происходит.

Вот, наступила развилка, и женщина тут же развернула свой ховерборд вправо, в то время как остальные полетели налево. Секунду поколебавшись, Элин отправилась за ней. Девушка очень нервничала, однако постаралась сохранить хладнокровное выражение лица. Если женщина вдруг обернется, то она должна подумать, что Элин едет по каким-то своим делам, а вовсе не следит за ней.

Но женщину, похоже, не волновало то, что кто-то может заметить ее странное поведение. Дерганья становились все более частыми, ховерборд ускорялся. Женщина торопилась куда-то с отчаянностью умирающего.

И тут Элин вдруг поняла, куда они выехали. К границе города. Рядом не было ни одной постройки, кроме нескольких жилых домов. Если женщина все же заметит ее, то ей негде будет спрятаться. Да и вообще, возникнет вопрос: а что это она тут делает? Нужно было срочно найти место, где спрятаться, или хотя бы сделать вид, что ее интересует тут что-то конкретное.

Можно было бы подойти к какому-нибудь дому и сделать вид, что она ждет, пока ее впустят, но что если жилец сейчас не на работе? Вдруг кто-то заинтересуется девушкой, топчущейся на пороге, и решит узнать, кто она и что здесь делает? И тут ее взгляд упал на большое пространство, заполненное серыми плитами и деревьями. Кладбище!

В любой другой ситуации Элин бы обошла это место стороной. Оно наводило на нее ужас. Но сейчас кладбище было отличным объяснением того, почему она проделала весь этот длинный путь. Краем глаза продолжая наблюдать за женщиной, которая упорно направлялась к самой границе, отмеченной столбом, Элин заехала на территорию.

Немного пролетев над тропой, Элин спряталась за деревом и осторожно выглянула из-за него. Женщина была уже в нескольких метрах от границы, а все ее тело били просто конвульсии. Неужели она собирается выбраться за пределы города? Никто из жителей Фориса не решался этого сделать уже два месяца. Ведь все знали, что квантовиты никуда не исчезли, и наверняка поджидают, пока кто-нибудь из людей окажется настолько глупым, что отважится выйти наружу.

И, тем не менее, женщина все же покинула город. Едва она отошла от столбов, по меньшей мере, на пару метров, как тут же остановилась и распрямила плечи. Элин показалось, что она услышала облегченный выдох. Дерганья прекратились, женщина расслабилась. Элин в страхе ожидала, что вот-вот появится кто-нибудь из квантовитов, но этого не происходило. Женщина стояла, вдыхая холодный воздух, и с ее лица постепенно исчезало выражение боли. Какое-то время ее веки были опущены, но потом она их распахнула, и Элин застыла на месте.

Девушка видела квантовитов. В ту зловещую ночь, когда они напали на город, она гуляла по парку, и там объявились эти твари. К счастью, ей хватило ума не лезть в драку, поэтому она сама не пострадала, но ужасных существ она разглядеть успела. А потому знала, что те превышают человека ростом, что у них все пропорции удлиненные, лица вытянутые, а кожа бледная. Так вот, у женщины, за которой она проследила до самой границы, не было ничего из этого. Зато было кое-что другое. Ее взгляд.

Прежде чем началась битва, квантовиты долгое время ходили по городу с таким видом, как будто они очутились там случайно и скоро уйдут, а потому происходящее вокруг им не интересно. А в их глазах светилось такое знание, такая мудрость, что, даже не зная, кто они такие, Элин тут же поняла: эти существа в сотню раз умнее человека. И вот точно такой же взгляд сейчас был у этой женщины. Ошибиться невозможно. Такое, если один раз увидишь, то больше никогда не забудешь.

Элин тут же поняла, почему эта женщина так дергалась, находясь на территории Фориса. Насколько девушка знала, поле, транслируемое защитными столбами, было перенастроено таким образом, чтобы избавляться от элианской энергии. Если эта женщина на самом деле квантовит… но как она вообще тогда смогла войти в город? Вероятно, ее несколько изменили генетически, но начинка все равно осталась прежней. Поэтому пребывание в Форисе для нее причинило лишь некоторые болезненные ощущения, а не убило.

Какое-то время женщина простояла с безмятежным видом, как будто просто вышла прогуляться, а потом исчезла, прихватив контейнер с червяком.

Элин понятия не имела, какой квантовитам толк от червя, но в том, что это была именно одна из них, она больше не сомневалась. Получается, эти твари нашли способ проникать за защитное поле. Нужно срочно об этом кому-нибудь рассказать.

Мизуки летела на ховерборде к НИИ, когда ее нейроресивер вдруг завибрировал и загудел. Звонил Рави. Пришлось ответить.

— Привет, — сказала Мизуки.

— Привет, — ответил парень. — Как у тебя дела? Я не помешал?

— Нет, что ты, для тебя у меня всегда время найдется! — заверила его Мизуки. — Чего ты хотел?

Рави вздохнул:

— Моя младшая сестра, кажется, заболела, а родители заняты на работе. У меня тоже сейчас один очень срочный заказ, и если я его не выполню, боюсь, меня выгонят. Они до сих пор не простили мне те прогулянные дни два месяца назад, и спасение города для них не оправдание. Я подумал, может, ты сможешь отпроситься с работы и посидеть с ней? Мале ты нравишься.

Мизуки про себя чертыхнулась, а вслух сказала:

— С работы я уже отпросилась, но посидеть с Малой не получится. Видишь ли…, — она немного замялась, не зная, как в двух словах рассказать про встречу с Ферой. — Похоже, что квантовиты нашли способ достать нас через барьер. Я должна срочно поговорить с кем-нибудь из ученых.

— Что-то случилось? — встревожился Рави.

— Пока ничего конкретного, — уклончиво протянула Мизуки. — Но есть основания полагать, что квантовиты в ближайшее время нанесут новый удар. Поэтому нам лучше собраться и…

— Мизуки, — ласково произнес парень. — Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но в данный момент у тебя нет никаких сил, и в квантовой физике ты не разбираешься. Ты уверена, что от тебя будет больше толку в НИИ, чем в доме моих родителей с Малой? Как только я закончу ремонт электропроводки, я тут же приеду и сменю тебя.

Мизуки остановила свой ховерборд на полпути. Рави был прав. Именно ученые придумали, как обезопасить город от квантовитов. Наверняка они смогут еще что-нибудь сделать. Сообщить о визите Феры можно и по нейроресиверу. В конце концов, Рави — ее парень, и она должна помогать ему.

— Хорошо, скоро буду, — выдавила Мизуки, надеясь, что это не звучит так, как будто она делает ему одолжение.

Но простодушный Рави ничего не заметил:

— Спасибо тебе огромное. Я люблю тебя.

— И я тебя.

Отключившись, Мизуки недовольно вздохнула. Не то что бы ей не нравилась Мала, та была очень милой девочкой девяти лет, просто сейчас определенно было не время заниматься всякими глупостями. Однако она дала обещание, так что на ближайшей развилке Мизуки свернула в другую сторону. Тем временем она позвонила Инне.

Подруга ответила не сразу, а когда все же ответила, ее голос звучал очень тихо и раздраженно:

— Да?

Мизуки быстро рассказала ей о визите Феры.

— Квантовит-вегетарианец — это бред, — заметила Инна.

— Ну почему же сразу бред? — возразила Мизуки. — Они же едят овощи. Так почему бы какому-нибудь индивидуалисту не выбрать путь вегетарианства? Это у нас на Форисе люди вынуждены питаться растительной пищей, потому что альтернативы нет, но вообще-то для человека употребление в пищу мяса — вполне естественно. И на Земле, к примеру, многие становятся вегетарианцами по идейным соображениям. Почему у квантовитов не может произойти то же самое?

Инна что-то невнятно пробормотала, а потом ответила:

— Хорошо, я приму твои слова к сведению. Как закончишь с Рави, приезжай к нам. Мне тоже есть, что тебе сообщить.

И отключилась. Голос подруги звучал очень устало, и Мизуки покачала головой, испытывая желание сейчас же поехать к ней. Но она дала Рави обещание. А потому продолжила путь.

Закончив говорить с Мизуки, Инна устало повернулась к остальным в комнате. В данный момент она, Кроссман и Клод вновь находились в кабинете Новака и показывали ему, так сказать «опыт с клещами». Перед этим они прошли по институту и проверили всех остальных. Большинство отмахивались от них, считая, что это очередная шутка Кроссмана, но некоторые все же соглашались. Из восемнадцати опрошенных человек десять видели двух жуков, трое — пять, еще четверо затруднялись назвать количество, но предположили, что их около пятнадцати, и еще один сердито заявил, что там всего один клещ, а они морочат ему голову. Такой разброс вызывал недоумение. Почему все это происходило — загадка. Опрошенные утверждали, что в последние сутки не употребляли ни соммелис, ни какие-либо еще медицинские препараты, а ели только плитки синтетической пищи и консервированную фасоль.

Прямо сейчас Клод показывал стакан директору института. Парень тряс контейнер с насекомым в руках перед лицом Новака, а тот вглядывался в сосуд так, как будто пытался решить в уме сложное уравнение.

— Два, — наконец, заключил он. — Два, и тебе даже не обязательно трясти этот стакан. Их и так двое.

— Подытожим, — Клод поставил стакан на стол. — Двенадцать человек, включая нас с доктором Новаком, остановились на двух клещах. Трое — пять. Четверо — примерно пятнадцать. Кроссман и еще один сердитый ученый из отдела медицинской физики видят только одного. Для Инны же вся эта банка заполнена клещами, причем некоторые из них живые. Есть предположения?

— Квантовиты? — Новак задумчиво постучал пальцем по стакану.

— Само собой, — согласился Клод. — В том, что это связано с ними, сомневаться не приходится. Но поле работает, за исключением одного столба около психиатрической клиники, туда уже выслали ремонтную бригаду. А это значит, что все, несущее в себе потенциал элианской энергии, должно вышвыриваться отсюда за доли секунды. Даже соммелис вышел из строя. И как тогда это объяснить?

— Поле-то может и работает, — вставил Кроссман. — Но неужели вы думаете, что из-за этого в Форисе пропали нереализованные возможности? Их по-прежнему много, только они заблокированы нашим ограниченным восприятием. Этот стакан — как раз пример этих возможностей. Вопрос не в том, откуда их так много. Вопрос в том, почему одни люди их видят, а другие — нет.

Новак отставил в сторону стакан и повернулся к Инне:

— Мисс Рябинина, а Вы что скажете? Рябинина?

Инна вздрогнула и сфокусировала взгляд на своем начальнике:

— Вы что-то спросили?

— Какая-то ты бледная, — заметил Клод и положил ладонь ей на лоб. — Да у тебя температура!

— Я в порядке, — она сердито отпихнула его. — Мне только что позвонила Мизуки…

И она рассказала о визите квантовита в психиатрическую клинику. Узнав, что столь опасное существо проникло в город, все переполошились.

— Я звоню в полицию, — заявил Новак.

— И что это даст? — раздраженно спросила Инна. — Ребята, работающие там, всего год проучились в полицейском колледже. По-вашему, они в состоянии справиться с существом, которое обогнало нас в эволюции на многие миллионы лет? Тем более что оно уже ушло.

— Что-то мне слабо верится в квантовита-вегетарианца, — процедил сквозь зубы Клод. — Да и, по сути, он ничего такого важного не сказал. Мы и без его помощи догадались, что появление на Форисе животных связано с квантовитами. Вот только лиса… он сказал «остерегаться лисы»? Ты была на пруду, там, где лежит ее труп, — напомнил он.

Инна покачала головой:

— Кроссман тоже там был, а еще Мизуки. И что?

— Но я ее не трогал, — заметил Кроссман. — А ты погладила лису, я это помню. Может, это как-то связано с тем, что ты видишь суперпозицию?

Инна посмотрела на свою ладонь.

— Если Вы считаете, что это что-то передается через прикосновение к животным, то Вам придется поискать другое объяснение. Клод вообще никаких животных не трогал, а видит двух клещей.

— Действительно, — согласился Клод. — Но все же эту версию мы сразу отметать не будем. Все началось с появления лисы, и то, что Инна была там, не случайно. Может, дело в воздухе?

— И пруд, и этот стакан излучают элианскую энергию, хотя я и не понимаю, как это возможно, — кивнул Кроссман. — Но я там тоже был. И если что-то повлияло на Инну в момент пребывания там, оно почти наверняка должно было повлиять и на меня. Но, — он покосился на стакан. — Вот, хоть убейте, но я вижу только одного клеща.

Головная боль усилилась. Инна устало опустилась на стул. Удерживаться на ногах после того, как ты спала всего пару часов, и так уже на протяжении двух месяцев, было очень сложно. Тем временем Клод говорил:

— Между вами есть какая-то разница, и я должен ее узнать. Доктор Новак, у Вас есть какое-нибудь медицинское оборудование для взятия анализа крови? Я мог бы отвести Инну в больницу, но, по-моему, она слишком слаба, чтобы стоять на ховерборде.

— Есть, — кивнул директор и тут же принялся звонить в нужную лабораторию.

Когда в кабинет принесли все необходимое, Клод взял кровь у Инны, Кроссмана, а заодно и у себя с Новаком. Поставив пробирки в специальный контейнер, он задумчиво пробормотал:

— Вообще-то неплохо было бы всем сделать анализ… Доктор Новак, а Вы не против, если я вызову других врачей, и мы все вместе проведем обследование Ваших сотрудников? Чем больше людей мы проверим, тем больше информации получим.

— Да, конечно, — поспешно согласился Новак. — Судя по всему, положение чрезвычайное, так что чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше. И в первую очередь проверь тех ученых, что сегодня ходили на пруд.

Какое-то время Клод с директором института еще обсуждали подробности того, как ускорить процесс исследования, а Инна тем временем сидела на стуле и чувствовала, что ее тело становится очень тяжелым. Ноги болели, как будто она пробежала километр без передышки, а еще мысли разбредались в стороны. Девушка заправила выбившиеся из косы пряди волос за уши и попыталась встать, но голова закружилась, и ей пришлось снова опуститься.

Заметивший это Кроссман встревоженно спросил:

— Ты в порядке?

— Все хорошо, — как можно тверже произнесла Инна. — Спать немного хочется, а так ничего.

Но мужчина ей не поверил. Повернувшись к остальным, он сказал:

— По-моему, с Инной что-то не то. Может, отвезти ее в больницу?

— Не надо в больницу, — девушка собрала волю в кулак и поднялась на ноги, стараясь стоять прямо. — Это просто усталость из-за бессонницы.

Клод взял со стола биосканер, который ему принесли вместе с оборудованием для взятия крови, поводил им вдоль тела Инны, а потом заключил:

— Скорее всего, она права. Организм явно истощен. Температура немного повышена, но почему, я не знаю. Может, это связано с нашим делом, а может, и нет. В конце концов, из-за не высыпания она ослабла и вполне могла подхватить банальную простуду. Нужно провести более подробное исследование.

— В больницу я не поеду, — Инна скрестила руки на груди.

— Тогда хотя бы домой, — посоветовал Клод. — Серьезно, как ты можешь работать в таком состоянии? Ты же наверняка ничего не соображаешь.

— Я соображаю вполне достаточно, спасибо.

— Нет, Рябинина, отправляйтесь-ка Вы домой, — заявил Новак. — Я даю Вам отгул на сегодня. Это приказ.

Инна хотела возразить, но потом поняла, что сил у нее и в самом деле осталось совсем мало. Тогда девушка вынужденно кивнула.

— Я останусь здесь, — сказал Клод. — Проведу обследование, а к тебе заеду вечером, проверю, как ты.

— Ладно, — равнодушно протянула Инна. — Но если узнаешь что-нибудь важное, то обязательно позвони мне и расскажи.

— Хорошо, — согласился Клод.

Кроссман посмотрел на девушку с беспокойством, а потом повернулся к начальнику:

— Доктор Новак, могу я проводить Инну домой? И, если Вы не против, я бы взял один из таумобилей. Клод прав: вряд ли она сможет стоять на ховерборде.

Новак, похоже, настолько проникнулся чрезвычайностью ситуации, что ни против чего уже не возражал. А потому поспешно закивал:

— Да, конечно, можете взять. И, знаете, что, когда проводите ее домой, лучше там и останьтесь. Вдруг ей станет хуже. Эх, был бы ее отец жив…

Инна ощутила в сердце укол боли. Если бы ее отец был жив, он бы наверняка со всем разобрался. Умнее человека она еще никогда не встречала. На глаза навернулись слезы, и девушка отвернулась от всех, пытаясь справиться со своими эмоциями. Но жгучая горечь растекалась по грудной клетке. Ей было так плохо… Не то что бы Павел Рябинин когда-то проявлял по отношению к ней особое тепло, но все же ей всегда становилось легче, когда он был рядом.

— Инна, пойдем, — Кроссман направился к выходу.

Она поспешно смахнула слезы с глаз и тоже пошла.

Покинув институт, Инна неожиданно ощутила, что ее мутит. Причем физическое ли это было чувство или душевное, она не могла понять. Инна знала только то, что ей невыносимо жить в городе, в котором когда-то жил ее отец, и знать, что он больше никогда не пройдет по этой улице. Никогда не поможет ей в сложной ситуации. Никогда не посмотрит на нее своими спокойными голубыми глазами и не скажет, что все, о чем она беспокоится сейчас — ерунда, а важно лишь то, что они делают. Ей отчаянно захотелось убежать куда-нибудь подальше, где ее не будут мучить воспоминания. И тогда она не выдержала и разрыдалась.

Не в силах идти дальше, она прислонилась к стене здания и сползла по ней прямо на землю. Ее не волновало, что она испачкает одежду. Кроссман присел рядом с ней. Инна расплакалась еще сильнее и уткнулась ему в шею.

— Это невыносимо, — простонала она. — Клод, Мизуки, мама, все говорили мне, что со временем станет легче, но оно не становится… Я продолжаю работу, но у меня ничего не получается… А теперь еще и квантовиты возвращаются, и мне начинает казаться, что его смерть была напрасной…

— Она не была напрасной, — возразил Кроссман. — Ведь ты жива.

— И что с того? — вскричала Инна.

Мужчина обнял ее и зашептал на ухо:

— Как это что? Ты дышишь, ходишь, у тебя есть друзья, работа…

— А что толку, если скоро квантовиты все это отнимут у меня?

— Мы им не позволим, — уверенно произнес Кроссман. — Мы их один раз уже победили, и победим еще раз. Ты просто устала. Тебе надо отдохнуть. Вставай, я отвезу тебя домой.

Взявшись за его руку, Инна поднялась на ноги. Мир вокруг немного кружился, и удерживать равновесие было очень трудно. Она попыталась сделать несколько шагов, но покачнулась и упала бы, если бы Кроссман ее не придержал.

— Да ты уже даже идти не можешь, — покачал головой Кроссман, а потом решительно поднял девушку на руки.

— Совсем не нужно меня нести, — смущенно пробормотала Инна. — Я и сама в состоянии добраться до машины.

— Да мне не сложно, — заверил ее Кроссман и, не отпуская ее, направился к стоянке таумобилей.

Выбрав ближайший аппарат, он открыл дверцу и аккуратно положил Инну на заднее сиденье. Бросив на девушку немного встревоженный взгляд, он сел вперед и принялся настраивать машину на нужный путь. Инна немного полежала, но потом приподнялась. Пока мужчина что-то нажимал на панели управления, она, покачиваясь и хватаясь за спинки сидений, добралась до него и села рядом.

— Я думал, ты захочешь немного вздремнуть, — заметил Кроссман.

— За десять минут не выспишься, — вяло отмахнулась Инна. — Я лучше с Вами посижу.

Мужчина не стал возражать. Он закончил настройку, и вскоре таумобиль взлетел в воздух навстречу серому из-за облаков небу. Управлять машиной не было нужды — она и сама прекрасно могла найти дорогу до дома Инны. Тем временем тело девушки снова тяжелело, а перед глазами все плыло. Через некоторое время она не выдержала и положила голову Кроссману на плечо. Тот на секунду замер от неожиданности, но потом осторожно приобнял Инну и успокаивающе погладил ее по руке. Это дало девушке ощущение уюта и безопасности. Пожалуй, она и в самом деле могла бы вздремнуть…

Однако таумобиль долетел очень быстро. Машина добралась до места и приземлилась. Кроссман открыл дверцу, впустив в салон холодный воздух. Потом он снова взял Инну на руки. Похоже, для него она практически пушинка, к тому же ей очень хотелось поскорее лечь на свою кровать и уснуть, так что Инна не стала возражать против того, чтобы ее отнесли в дом. Но внутри ее ждал сюрприз.

— Алистер, что случилось? — всплеснула руками Виктория Домбровская, мать Инны, когда мужчина занес девушку в прихожую.

Вид у миссис Домбровской, нужно признать, был еще тот. Волосы растрепаны, костюм садовника порван, а лицо покраснело от волнения. Инна недовольно поморщилась. Она надеялась, что ее мать сейчас на работе.

— Ей стало дурно, и Новак нас отпустил, — Кроссман помог Инне сесть на диван в гостиной, а потом и сам устроился рядом.

— Она умирает? — встревоженно прикрыла рот рукой миссис Домбровская.

— Нет, конечно, с чего ты взяла? — удивился мужчина.

— Я такое видела, такое…

Мать Инны принялась нервно ходить туда-сюда и что-то бормотать себе под нос. При этом она старалась не смотреть по сторонам, лишь иногда бросая взгляд куда-то, а потом тут же отворачиваясь. Инна внимательно осмотрелась, и ей показалось, что в дальнем углу она видит какой-то силуэт. Похоже, что мать беспокоится не без причины.

— Что ты видела? — спросила девушка.

Виктория остановилась и залилась слезами. А потом, всхлипывая, объяснила:

— Сегодня в теплице все были взбудоражены, потому что мы внезапно обнаружили червей… Но дело не в этом… Я подстригала одно фруктовое дерево, когда моего плеча вдруг кто-то коснулся. Я оглянулась… и увидела себя.

— Себя?

— Ну, или, во всяком случае, кого-то, кто выглядел точь-в-точь, как я, — поспешила сказать Виктория. — У нее даже родинка на шее в том же месте. Я перепугалась, а эта женщина начала орать на меня, говорить, что моя дочь умирает, и, что если срочно что-нибудь не предпринять, то она займет мое место. Я поначалу ей не поверила, решила, что это сон, но потом она набросилась на меня, начала бить и повторять: «Это сон? Это, по-твоему, сон?». Боль от ударов была вполне настоящей. Она порвала мне комбинезон, и я поспешила приехать сюда. Инна, что происходит?

Пожалуй, из всего, произошедшего сегодня, это было самым удивительным. Конечно, Инна сразу поняла, что ее мать столкнулась с одной из версий самой себя, которая не материальна, а всего лишь идея того, что может произойти… Но как мог случиться настоящий физический контакт? И что вообще за чертовщина происходит в городе?

Инна открыла рот, собираясь что-нибудь сказать, и тут ее взгляд вновь упал в угол, на который косилась ее мать. Там был уже не просто силуэт. Женщина, точно такая же, как мама, стояла там и заливалась слезами. Инна побледнела:

— Доктор Кроссман, Вы там кого-нибудь видите?

— Где?

— Вон в том углу, — она показала рукой.

Мужчина посмотрел в нужную сторону, прищурился, наклонил голову в одну сторону, другую, и покачал головой.

— Нет, там никого нет. Может, позвонить Клоду?

— Нет, не надо, — Инна постаралась успокоиться. — Мам, ты ее видишь?

— Ты про мою копию? — вновь всплеснула руками настоящая Виктория. — Да, она там стоит. Она шла за мной от самой теплицы. Что ей от меня надо?

Инна встретилась взглядом с альтернативной версией своей матери. Та еще сильнее разрыдалась и кивнула на диван. Инна посмотрела на сиденье рядом с собой. Появившееся словно из ниоткуда мертвенно-бледное тело неподвижно сидящей девушки-блондинки было до жути знакомым. Остекленевшие голубые глаза говорили сами за себя.

— Нет, нет, — помотала головой Инна и в страхе вскочила с дивана. Это какая-то ошибка! Она не может быть мертвой.

Мама бросилась ее обнимать, и на этот раз девушка даже не сопротивлялась. Так страшно ей не было еще никогда в жизни.

А вот Кроссман сидел спокойно рядом с трупом и недоуменно смотрел на них.

— Что случилось? — встревоженно спросил он.

— Та женщина права, — всхлипнула Инна. — Я мертва. И Вы сидите рядом с моим трупом.

Кроссман на всякий случай осмотрел все вокруг, но, очевидно, так ничего и не заметил. Тогда он мягко произнес:

— Инна, что бы вы обе ни видели, все это не реально. Это всего лишь возможный вариант событий, и к тому, что есть, он не имеет никакого отношения.

— Нет, имеет! — воскликнула Инна. — Если две мои матери смогли коснуться друг друга, это значит, что вероятность другого варианта событий почти равна вероятности реальности. Получается, существует реальный риск, что я умру.

Кроссман сердито нахмурил брови:

— Ну уж нет. От чего ты умрешь? От бессонницы не умирают.

— Откуда Вы знаете? — Инна не могла перестать плакать.

Ее собственный труп не исчезал с дивана, и девушка и в самом деле чувствовала себя дурно. Вот и все. Скоро она умрет, так и не исполнив папину мечту. Отец погиб зря.

Вырвавшись из материных объятий, она, покачиваясь, вновь подошла к своей альтернативной версии. Никаких видимых причин смерти. Инна протянула руку, отчаянно надеясь, что все это лишь видение, но наткнулась на холодное тело. Слезы снова брызнули из глаз.

Инна прошептала:

— Почему Вы ее не видите, доктор Кроссман?

— Не знаю, — выдохнул он. — Прости, но я не знаю. Зато я знаю одно. Я ни за что не позволю этому варианту превратиться в реальность. Я обещал твоему отцу, что позабочусь о тебе. И я это сделаю, чего бы мне это ни стоило.