Двойной мир. Орбитальная сага

Оксана Тарасовна Малинская, 2023

В детстве Энрико и его младшая сестра Терри были очень дружны. Но, когда он уехал учиться в колледж, девочка без вести пропала, и ее так и не нашли. Энрико обвинил во всем мать, перестал общаться с семьей и перебрался на соседнюю планету. Теперь у него есть жена, работа и комфортная жизнь, но Энрико до сих пор задается вопросом, что же случилось с Терри много лет назад. Вдруг его сестра до сих пор жива? Чтобы узнать правду, Энрико придется вернуться на родную планету и выяснить, какие тайны та скрывает. А тем временем на горизонте появляется бывший его жены Софьи, которому, похоже, что-то известно о происходящем…

Глава 4

Работа врачом никогда не была легкой задачей. Даже в их время, когда к большинству самых опасных болезней давно уже нашли лечение, постоянная колонизация и переселения с одной планеты на другую неизбежно приводили к вспышкам эпидемий. И не всегда удавалось в кратчайшие сроки разобраться в том, что происходит.

Прямо сейчас Зак сканировал одну из пациенток главной больницы Огюста. У нее постоянно кружилась голова, так что она и минуту не могла стоять спокойно. Плюс ко всему, каждый раз, когда она пыталась подняться с кровати, у нее перед глазами все белело, отчего она была вынуждена проводить почти все время в горизонтальном положении.

— Что ж, у вас пониженное давление, это очевидно, — чувствуя себя идиотом из-за того, что декламирует такие простые вещи, сказал Зак. — Однако я не могу понять причину. По всем анализам вы абсолютно здоровы. С вами не случалось каких-либо стрессов?

— У нас тут стрессы каждый день случаются, это же Огюст, — слабо пожала плечами женщина.

Прикусив губу, Зак закончил сканирование, сложил медицинский прибор пополам и сунул в карман. Ему нужно было подумать в одиночестве.

Но выйдя в коридор, он тут же наткнулся на главного врача больницы, доктора Джейн Смит.

— Ну что? — нетерпеливо спросила она, впиваясь в него пытливым взглядом.

— А с чего вы взяли, что это вирус? — развел руками Зак. — Я не нашел никаких признаков инфекции.

— У нее в крови повышено количество лейкоцитов.

— Оно может быть повышено по тысяче разных причин. Самое странное в том, что ни одна из них не подходит. За исключением пониженного давления и высокого уровня лейкоцитов, других проблем со здоровьем нет.

— Мне рекомендовали вас, как самого лучшего врача-вирусолога, — сердито произнесла доктор Смит.

— Извините. Я делаю все, что могу.

Зак хотел извиниться и уйти в свой кабинет, чтобы еще раз осмыслить результаты сканирования и, возможно, прийти к какому-нибудь выводу, как в этот момент к ним подошел какой-то тощий и бледный парень.

— Доктор, мне плохо, — простонал он с таким видом, как будто его сейчас вырвет.

— Возвращайтесь в свою палату, Коллинз, вами скоро кто-нибудь займется, — вяло отмахнулась от него доктор Смит.

— Нет, док, я серьезно, — побледнев еще сильнее, Коллинз опустился на колени и застонал.

Зак обратил внимание на то, что вся его кожа была покрыта потом, а еще, что парень трясся, как будто в лихорадке. На автомате достав сканирующее устройство из кармана, Зак обнаружил, что температура его тела составляла 38 градусов.

— Вам нужно срочно лечь в постель, — встревоженно сообщил Зак и помог парню подняться.

Тот выглядел очень молодо, не исключено, что ему еще не было восемнадцати. Бледная кожа казалась почти прозрачной, а худоба нездоровой. Когда Зак закинул себе на плечо его руку, он почувствовал резко выдающиеся кости.

— Это не ваш пациент, — недовольно произнесла доктор Смит.

— Я все равно не знаю, что делать с той, — Зак неопределенно махнул в сторону палаты, из которой вышел. — А ему нужна помощь.

— Он из детского отделения. У них там свои врачи.

— Вот и позовите кого-нибудь из них. А я пока помогу ему дойти до палаты.

Доктор Смит покачала головой, но ничего не сказала. Поджав губы, как будто он нанес ей смертельную обиду, она ушла. Зак был только рад. Она совсем не походила на доктора Санчеза, который всегда был добрым и готовым выслушать своих подчиненных. У Смит же была какая-то военная выправка. Она двигалась очень четко, кроме того, ее тело было на удивление накачано, как будто все свободное время она проводила, занимаясь спортом. У Зака были подозрения насчет того, что на самом деле она не врач, но это были лишь смутные догадки, с которыми он, к тому же, ничего не мог сделать.

Однако он пришел сюда не теории заговора расследовать, а помогать больным. Коллинз дрожал от температуры и с трудом удерживался на ногах, однако нашел в себе силы прошептать:

— Спасибо, док. Вы ведь не местный, да?

— Меня вызвали с Жан Феликса в виду чрезвычайной ситуации.

— Я так и думал! — губы Коллинза растянулись в слабой улыбке, которая тут же сменилась гримасой боли. — Док, вы должны забрать меня отсюда.

— Извините, но, похоже, у вас какая-то инфекция. Я не могу перевести вас на другую планету, от этого может начаться эпидемия.

— Вы не понимаете! — Коллинз закашлялся. — Вы слышали об исчезновениях детей на Огюсте?

— Конечно, слышал. Я и сам родом отсюда. Но вам это не грозит, мистер Коллинз. Вы уже слишком взрослый. Ну, не официально, конечно, но всем известно, что дети пропадают лет до двенадцати-тринадцати, и в основном, по глупости родителей.

— У вас устаревшие данные, — заплетающимся языком возразил Коллинз. — В последнее время участились пропажи и среди подростков. Моя девушка на прошлой неделе тоже заболела и очутилась в этой больнице. И где она сейчас? Пропала, как и многие другие до нее.

Зак нахмурился. Конечно, очень велика вероятность, что Коллинз просто бредит. С такой высокой температурой трудно нормально соображать. С чего бы вдруг ему пропадать из больницы, официального учреждения, где повсюду камеры наблюдения и ведется строгий учет всех пациентов?

Они зашли в детское отделение и направились к палате Коллинза. Когда Зак приблизился, он услышал доносящиеся оттуда голоса пациентов, но, стоило дверям в палату раздвинуться, они тут же замолкли. Вместо того, чтобы начать разглядывать вошедшего, дети поспешно отвели взгляды, смотря куда угодно, лишь бы не встретиться с ним глазами. Не успел Зак об этом задуматься, как следом за ним в палату вошел робот-медсестра.

— Я возьму его у вас, — руки робота потянулись к парню, который тут же отдернулся прочь.

— Не отдавайте меня! — почти вскричал он. — Все знают, что дети с высокой температурой пропадают!

Зак замялся, настолько отчаянным казался сейчас Коллинз. Тот испуганно таращился на робота, в котором, нужно признать, и в самом деле было нечто жутковатое, и цеплялся за своего попутчика, как утопающий за соломинку.

— Чем вы его лечите? — спросил Зак. — Почему ваш пациент гуляет с высокой температурой? На Жан Феликсе он был бы здоров уже через пять минут.

— Вас это не касается, — голос робота звучал приятно, но безжизненно.

Несмотря на отчаянные протесты Коллинза, Зак все-таки передал его в руки робота. Медсестра искусственно улыбалась, как будто пытаясь успокоить разбушевавшегося пациента. Ее прочные руки крепко держали подростка, не давая ему вырваться. Зак не мог понять, то ли у больного воображение разыгралось, то ли здесь и в самом деле что-то было нечисто. На всякий случай он спросил:

— Как звали твою девушку?

— Элайза Монтгомери, — напоследок простонал Коллинз, а потом обмяк в руках медсестры и позволил ей его унести.

Патель зашел в ангар, где скрывалась странная личность, с опаской. Михайлова подходила к этому помещению медленно, крадучись, словно приближалась к клетке с тигром, и это настораживало всегда собранного адмирала. Трусов в космическом флоте не водилось, а если иногда они и встречались, то их выгоняли прежде, чем им удастся дослужиться до энсина, поэтому все это казалось в высшей степени странным.

Но вот, он вошел в ангар. Темноволосая девушка уже не спала. Она выглядела совершенно обычно, за исключением глаз, которые оказались золотисто-желтого цвета. Наверное, именно из-за такого оттенка, который был больше уместен в глазах габолианской гадюки, она и казалась такой… опасной.

— Адмирал Патель? — ее голос оказался на удивление мелодичным и приятным слуху.

— Это я, — адмирал нервно оглянулся на двух охранников, стоящих по бокам от него и готовых при первой команде выстрелить в прекрасную незнакомку. — Прошу простить за проявление предосторожности, но ваше прибытие вышло очень странным и несколько… пугающим. У нас почти не бывает гостей с Огюста, да еще и путешествующих столь необычным способом.

— Все в порядке, — незнакомка улыбнулась, продемонстрировав идеально белые зубы.

— Как к вам обращаться?

— Можете звать меня Мэри.

— Мэри… а дальше?

— Дэвис. Я Мэри Дэвис, но зовите меня просто Мэри.

— Мэри, — адмиралу Пателю почудились нотки фальши в ее словах, но он решил не подлавливать на этом девушку. — Зачем вы прилетели на нашу планету? И к чему такой странный, хоть и эффектный способ?

— Это был единственный способ попасть сюда так, чтобы на Огюсте меня никто не заметил, но при этом привлечь ваше внимание. Только нахождение в анабиозе могло помочь мне скрыть мои биосигналы, и вряд ли вы бы пустили меня на порог, если бы я пришла к вам на своих двоих.

Девушка встала из капсулы, продемонстрировав стройное тело, обтянутое черным комбинезоном. Черты ее лица были несколько грубыми, но все же по-своему красивыми.

— Мы не нашли вашей ДНК в нашей базе данных…

— Разумеется, не нашли, — перебила Мэри. — Они скрывают все наши ДНК.

— Кто?

— Одна организация, ставящая эксперименты на людях.

— «Рассвет»?

— О, то есть вы о них слышали? — улыбнулась Мэри. — Что ж, тогда разговор пойдет легче. Да, я выпускница «Рассвета». Однажды они спасли мне жизнь, после чего сделали своим рабом. Даже когда все преобразования с моим телом закончились, я продолжала жить и работать в их лабораториях, помогая издеваться над такими же невинными детьми. Но мне это все надоело. Особенно, когда я узнала, зачем все это на самом деле нужно.

На следующий день Энрико проснулся с каким-то горьким чувством. Он не был близок со своей матерью, однако мысль о том, что ее больше нет, наваливалась на него с неизбежностью лавины. Если раньше он знал, что, хоть они и не разговаривали, она жила где-то там, на соседней планете, которую он каждый день видел в небе, и что он в любой момент может позвонить ей… то теперь ничего этого не было. Его матери больше нет, и он уже никогда не сможет наладить с ней отношения. Нет, он по-прежнему винил ее в том, что случилось с Терри. Но, возможно, из-за этой потери она страдала не меньше него, а может, даже и больше. Она ведь пыталась найти свою дочь.

И все же идти на похороны не хотелось. Что он будет делать там, где соберутся люди, которые о ее жизни в последние годы знали больше, чем он, и начнут говорить про нее разные хорошие вещи? Вряд ли кто-то вспомнит, что Терри пропала и, возможно, погибла по ее вине.

Какое-то время он молча лежал, разглядывая спокойное во сне лицо Софьи. Рыжие прядки волос красиво разметались по подушке, гармонируя с наволочкой цвета ясного неба. Девушка завернулась в мягкое одеяло и, казалось, не знала никаких тревог. Чувствуя потребность в тепле, Энрико чуть крепче прижал к себе жену, и она лениво зашевелилась.

— Что, уже утро? — сонно пробормотала Софья.

— Я бы сказал, что уже день, — Энрико покосился на часы, возвещающие о том, что сейчас полдень. — Похороны в два часа. Если мы не хотим опоздать, то пора вставать.

Софья вздохнула и с тоской посмотрела в окно, где темные облака заполонили небо. Намечался дождь?

— Как-то уныло на этой планете, — грустно протянула она. — Неудивительно, что ты решил переехать на Жан Феликс.

— Жду не дождусь возможности вернуться к нам домой, — согласился Энрико.

— И ты не будешь проверять, правда ли то, что вчера рассказала Торберта? — удивилась Софья.

— Скорее всего, она это выдумала, — неуверенно произнес Энрико. — Но даже если это правда, то вмешиваться в эти дела опасно. Если мать действительно убили…

По его коже пробежали мурашки, и он поежился. На самом деле ему до боли хотелось узнать побольше про этот «Рассвет», возможно, и самому нанять детектива, который бы выяснил, была ли там Терри… И кто знает, может, ему бы все-таки удалось найти свою сестру… При мысли об этом его сердце заныло. Но он прекрасно понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. И вообще, чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше.

Похороны прошли штатно. На них пришло немного народу, видимо, в основном коллеги по работе. Родственников практически не было. Печальные, мрачные люди выходили вперед и делились с собравшимися разными воспоминаниями о его матери. Энрико понимал, что ему тоже нужно что-то сказать, но, когда он увидел родное лицо, у него перед глазами пронеслись мгновения их жизни, когда они еще были все вместе — отец, мать, сестра и он. Сейчас он хоронил практически весь этот мирок, в котором они когда-то жили и были счастливы вместе.

К горлу подкатил ком, на глаза навернулись слезы. Единственное, что он смог из себя выдавить — «Прощай, мама». Эти слова обратили на него всеобщее внимание, и Софья тихонько отвела его в сторону, чтобы избежать лишних вопросов. Люди переключили внимание на следующего выступающего, который начал говорить о достижениях покойной в биологии. Пока тот очень долго рассказывал о выведенных ею сортах растений, Энрико оглядывал собравшихся, пытаясь вспомнить кого-то, но либо все слишком изменились, либо же у его матери образовался совершенно новый круг знакомых и коллег за эти годы.

— Ее нет, — вдруг шепнула ему на ухо Софья.

— Да, — грустно кивнул Энрико.

— Думаешь, ее и в самом деле забрали?

— Что? — встряхнул головой Энрико. — Кого?

— Торберту. А ты про кого подумал?

— Торберту? — он растерянно огляделся, и только сейчас с удивлением обнаружил, что его бывшей девушки и в самом деле нигде не было видно. — Странно. Она говорила, что они были очень близки с моей матерью.

— Вот именно, — согласилась Софья. — Если они и в самом деле дружили, она должна была прийти на похороны. Почему же ее нет?

Энрико несколько раз пробежался взглядом по толпе, полагая, что, возможно, он ее не заметил, хотя как можно не заметить Торберту… Но никого, даже отдаленно похожего на нее, не было.

— Давай, когда все закончится, зайдем к ней, — предложил он.

Софья недовольно поморщилась:

— Мы же вроде договорились с ней больше не общаться.

— Когда это мы успели? — удивился Энрико.

— Да и вообще, а вдруг она специально сегодня не пошла, чтобы ты к ней заглянул…

— Даже если так, то что? Я когда-нибудь давал тебе повод во мне сомневаться?

— Как ни странно, нет, — Софья прищурилась. — Если честно, меня всегда удивляло, что с тех пор, как ты начал встречаться со мной, ты почти не проявлял интереса к другим женщинам.

— И что тут такого удивительного? Я встретил тебя и понял, что ты — та, с кем я хочу провести всю жизнь. Разве это плохо?

— Просто все и по сей день продолжают мне твердить, что ты — настоящий ловелас, и что ты непременно меня бросишь. А тут мы еще и прилетели на планету, где половина девушек — твои бывшие…

— Можно подумать, я у тебя первый.

— И одна из них проявляет к тебе повышенное внимание…

— Ну, с этим я ничего не могу поделать, — Энрико развел руками. — Но могу тебя заверить, что мне нужна только ты, и никакая Торберта меня не интересует.

Софья устало вздохнула:

— Да, я понимаю. Просто… не знаю. Она очень красивая.

— Ты все равно лучше.

— Спасибо. Если хочешь, можем к ней сходить.

— Наверное, не стоит, — задумавшись, протянул Энрико. — А что, если ее и вправду забрали за то, что она общалась с моей матерью и что-то знала о темных делах этого «Рассвета»? Наше появление в ее доме может вызвать подозрение. У меня есть идея получше…

Они дождались окончания похорон и подошли к Эмре. Блондин мрачно стоял в сторонке и не вступал ни с кем в разговоры, временами проверяя что-то в голографическом планшете. Заметив Энрико с Софьей, он поспешно спросил:

— Ну что, уходим?

— Подожди, — перебил его Энрико. — Ты обратил внимание на то, что кое-кого не хватает?

— Торберты? — уточнил Эмре. — Да, я заметил. Ты ей что-то сказал вчера? Или она просто расстроилась из-за того, что ты женат?

— Не думаю, что это помешало бы ей прийти на похороны подруги, — возразил Энрико. — Ты не мог бы сходить к ней домой, и узнать, как она?

— А сам почему не можешь?

— Лучше мне лишний раз у нее дома не появляться.

— Ладно, у меня все равно сегодня выходной, — не стал спорить Эмре. — Кстати, вы сегодня улетаете, или задержитесь до завтра?

— Погоди, Эмре. Если вдруг встретишь полицию, не говори им, что мы у нее вчера были, хорошо?

— Ты во что-то вляпался? — помрачнел друг.

— Я — нет. Но, возможно, вляпалась Берта. И если так, то мы бы не хотели, чтобы нас с ней связали. Иначе может быть…

— Да понятно, что может быть, — проворчал Эмре. — Ладно, так и быть, проверю специально для тебя.

— Тогда встретимся через час в кафе у твоего дома?

— Ага.

Эмре, недовольно поморщившись, направился к своему аэрокару. Люди потихоньку расходились с кладбища. Кажется, у одного из знакомых матери планировались поминки, но Энрико не хотелось проводить это время среди чужих. Тем более что внутри у него скреблись линсиэлы, и вряд ли он смог бы сосредоточиться на светских беседах.

Вместо этого они ушли с кладбища и медленным, прогулочным шагом побрели по дороге. Стоял теплый день. Большие бабочки перелетали от цветка к цветку, и все казалось таким мирным, что хотелось забыть про свои проблемы и просто гулять, и наслаждаться жизнью. В конце концов, ему удалось вырваться из этого опасного мирка. У него есть отличная работа, не связанная ни с какой мистикой, красивая и чуткая жена, которая прекрасно его понимает, а на Жан Феликсе его ждет уютная квартира. Сегодня вечером он уберется с этой планеты и, скорее всего, больше никогда сюда не вернется.

И тут Энрико вспомнил, что собирался позвонить Заку. Он знал, что друга тоже срочно вызвали на Огюст, и что тот не сможет прийти на похороны, а потому не удивился, не обнаружив его на кладбище. Также он понимал, что, раз Зака вызвали, то, вероятно, он очень занят. И все-таки ему хотелось побеседовать с другом, чтобы хоть как-то развеять мрачное настроение.

Коснувшись прицепленного к голове нейрофона, Энрико отдал приказ позвонить Заку Палмеру. Звонок начался, но друг долго не отвечал, так что Энрико даже начал беспокоиться, не пропал ли еще и Зак тоже. Но в конце концов, он ответил.

— Привет, Энри.

— Зак, как дела?

— Не очень, — голос друга звучал на удивление подавленно. — Тут творится нечто странное…, — и он замолчал.

Какое-то время Энрико ждал, пока друг продолжит, но когда этого не произошло, вновь подал голос:

— Зак, ты тут?

— Тут я, да. Но знаешь, пожалуй, лучше нам встретиться лично и все это обсудить. Ты свободен часа через два?

— Ну, в общем да… Правда, мы вечером собирались улетать, но если ты уложишься, скажем, в полчаса…

— Возможно, после того, что я скажу, ты захочешь остаться.

— Ладно, — недоуменно протянул Энрико. — Ты знаешь дом Эмре? Рядом с ним есть кафе. Давай там тогда.

— Хорошо. Мне пора идти. Пока.

— Пока.

Энрико растерянно оглянулся на Софью. Она стояла возле одного из особенно высоких спиралевидных деревьев и пыталась разглядеть его вершину, теряющуюся где-то наверху. Заметив, что Энрико на нее смотрит, она подошла к нему и спросила:

— Что такое?

— Зак сказал, что хочет встретиться и что-то обсудить. Голос у него был какой-то взволнованный.

— Почему-то мне начинает казаться, что мы сегодня отсюда не улетим, — Софья вздохнула. — Ты хочешь остаться и расследовать то, что случилось с твоей сестрой.

— Соф…, — Энрико взял ее за руки. — Я не то что бы этого хочу. Я ведь не маленький мальчик, и прекрасно понимаю, как все это может быть опасно. Просто… Терри пропала много лет назад, и никто так и не узнал, что с ней случилось. Официально ее признали мертвой, но что, если это не так? Что, если она жива? Такое ведь может быть. Как я могу улететь, если у меня появился шанс узнать правду?

— Чем больше я тут нахожусь, тем меньше мне здесь нравится, — покачала головой Софья. — У вас тут постоянно исчезают и умирают люди, и никто ничего с этим не делает. Это не то место, где я бы хотела провести жизнь. А ты к тому же собираешься впутаться в какие-то темные дела, возможно, проводимые твоим государством. Это опасно.

— Если ты захочешь улететь без меня, я пойму.

— Не говори глупостей. Я тебя здесь одного не брошу. Но просто… пожалуйста, давай выслушаем Зака и полетим домой? Хотя бы подумай об этом.

— Я подумаю, — пообещал Энрико.

Но в глубине души он уже догадывался, каким будет его решение.