Покажи истинную сторону

Оксана Сквард, 2023

Её вернули к жизни в Царстве Духов. Оказавшись в мире, полном тайн и загадок, там, где граница между жизнью и смертью, Амели ищет путь вернуться домой и подписывает дьявольский договор с ангелом. Её разум посещают странные видения − события, произошедшие 600 лет назад. Иной мир, который существа называют Царством Духов. Жнецы, ангелы, трон и ведьма из её видений. Амели должна выяснить связь всего этого. Война, разразившаяся в Царстве Духов, тот ангел и она сама − история, которая не имеет конца.

Глава 5

Амели робко протягивает ангелу свиток, бегая глазами где-то на полу. Тот быстро выхватывает «сокровище» и отправляет к остальным документам, при этом чуть поднимая уголки губ.

− Некоторое время тебе придётся находиться здесь, пока я не найду способ добраться до бутона сон-травы, − Тэй собирает все бумаги обратно в папку и берёт ту в руку, останавливаясь подле Амели. — Это необходимо. Здесь установлена защита, поэтому тебя никто не заметит.

− У меня есть одна просьба, − мычит Амели себе под нос. − Ты не мог бы купить мне эти таблетки? — внезапно ощущает, насколько сильно дрожит голос.

Зарывшись ладонью в карман брюк, Амели судорожно достаёт коробку с парой оставшихся таблеток и протягивает ту Тэю. Тот переводит взгляд на худую дрожащую руку Амели и видит надпись маленькими буквами: «для лечения депрессий, депрессивных и обсессивно-компульсивных расстройств». Слегка прокашливаясь, Тэй аккуратно забирает коробку и старается не смотреть на надписи, опуская ладонь вниз. Не хочет, чтобы той было неловко.

− Этим займётся мой помощник, − старается разрядить атмосферу лёгкой улыбкой и положительным кивком.

Парень убирает коробку с таблетками в карман и быстро скрывается в дверном проёме, оставив Амели одну. Девушка потупляет взгляд на двери, за которой скрылся Тэй, и не может отвести глаз. Мысли теряются и не могут собраться воедино, заставляя её еще некоторое время стоять без дела. Она жмурит глаза и слегка бьёт себя по макушке, чтобы голова не казалась для неё пустующей. Ей нужны таблетки, иначе состояние ухудшится.

Амели протирает лицо ладонями и выбирает для себя наилучший вариант: лечь спать и прийти в чувство от всего произошедшего. Выключает свет и укладывается удобнее поверх одеяла, страшась, что испортит заправленную постель. Прикрывает глаза. Внутри сознания выплывает неприятно знакомая картина. Скрежет колёс. Удар. Окровавленная вода. Захлёб лёгких. Амели сжимается в клубок, крепко обнимая свои рёбра и подгибая колени ближе к груди. Вновь та боль по всему телу и жуткое головокружение.

Она постоянно осматривает своё тело на наличие порезов или гематом, но ничего не находит. Что-то жжёт внутри, метается из стороны в сторону, хочет вырваться наружу. Всё новые и новые картинки аварии, дополняющие реальность, затем следует знакомый конец. Кажется, проходит пару часов с момента, как она легла на постель. Амели мажет по потолку пустыми глазами, ощущая слёзы на уголках.

Сон сходит на нет. Девушка поднимается с кровати, ступает по тёплому полу и выходит из своей новой комнаты. Основной свет погашен, но небольшие светильники освещают путь. Теперь Амели рассматривает каждую деталь интерьера.

Апартаменты — те, что она раньше могла видеть лишь в фильмах. Всё помещение выполнено в чёрно-белых тонах, лишь иногда проскакивает что-то среднее между ними. Несмотря на ярко выраженные оттенки, атмосфера остаётся уютной особенно при свете маленьких ламп. Амели проходит в комнату, где стоит обеденный стол, вновь осматривает её, но уже более тщательно. Мягкий коврик на полу, несколько диванов и камин напротив. Достаточно мило и уютно.

Девушка переводит глаза на окно, и то оказывается распахнутым. Над небольшими домами в свете луны возвышается Эйфелева башня, купаясь в бронзовых тонах собственного освещения. Амели охватывает ступор, поедающий изнутри плоть. Это не Гавр, а Париж. Ненавистный город, где её жизнь разбилась, словно зеркало об пол. Здесь всё началось и здесь всё закончилось. Как иронично.

Амели усаживается на диван и ещё около получаса смотрит в окно, наблюдая ночную жизнь города. Множественные воспоминания проскакивают среди потока мыслей, иногда в голове возникает образ матери, затем силуэт отца с Софией. Воспоминания возрождаются прямо в этой комнате, словно холст сходит с картины. Амели играет в свои игрушки, пока с комнаты родителей доносятся крики и звуки ударов, но она не обращает на это внимания, ведь никто ей ничего не ответит и не объяснит. Затем пролетают года, Амели взрослеет, становится красивой пятнадцатилетней девушкой, но на её лице появляются отметины, которые раньше были у матери. Теперь ей не нужны ответы на те множественные вопросы в её детской голове. Ответы преподносит для неё отец.

Амели аккуратно вытирает свои намокшие глаза, не давая себе заплакать, затем укладывает голову на подлокотник дивана и медленно проваливается в желанный сон.

Наступает утро. Тэй спокойно стоит у окна в холле, наблюдая за янтарными лучами восходящего солнца, которые с нежностью обволакивают розоватые пушистые облака. Он внимательно рассматривает каждую деталь проснувшегося города, видя, как машины, одна за другой, появляются на дорогах. Вздыхая, тот вытаскивает из полной пачки одну сигарету и подносит к губам, затем поджигает. Наслаждение — всё, что ему сейчас нужно. Делает всё новые затяжки и, вспомнив о вчерашнем, быстро достаёт новую пачку таблеток для Амели. Крутит ту меж пальцев и задумывается над словами фармацевта.

− «Это довольно сильные антидепрессанты», − цитируя, повторяет свои мысли. — Тяжёлая стадия депрессии, − выдыхает дым, затем зовёт кого-то из другой комнаты. — Ашиль, подойди сюда.

Рассматривает коробку, пока губы поражает хитрая ухмылка. Делает глубокую затяжку.

Он слышит отчётливые шаги позади и оборачивается, видя перед собой своего друга и наставника. Мужчина лет тридцати пяти неторопливо протирает сухой салфеткой хрустальный бокал. Чёрные густые брови слегка нахмурены, ресницы больших глаз немного подрагивают, припухловатые губы поджаты, а русые волосы растрёпаны. Чёрный костюм тройка с белой рубашкой подчёркивает стройность фигуры мужчины. Карие зрачки перемещаются на сигарету Тэя, а затем он вздыхает.

— Не положено ангелу земных привычек, — Ашиль вздёргивает подбородком выше, выпрямляя шею. — Зачем звал?

— Хотел, чтобы ты присматривал за призраком в моём доме, я её приближённый ангел, — гасит тлеющий бычок о тыльную сторону ладони и выкидывает в открытое окно. — Будешь притворяться моим дворецким, пока она здесь.

— Что ты опять задумал? — Ашиль слегка повышает голос. — Тебя ничто не спасёт от твоей судьбы.

— Вчера начался отсчёт, — Тэй презрительно окидывает мужчину взглядом. — Кажется, она тот самый ключ из пророчества.

Ашиль молчит, проглотив язык и замерев, как статуя.

− Я должен избавиться от неё, − произносит Тэй, поджав губы.

Он подходит ближе к Ашилю и дружески хлопает того по плечу, затем идёт в комнату Амели. Однако сегодня он находит её в гостиной на одном из диванов, посапывающую и слегка дёргающую носом.

Скрип двери. Кто-то неохотно впускает в тёмную комнату белоснежный свет и проходит порог. Амели судорожно подрывается на постели, разворачиваясь к двери, и щурится, стараясь привыкнуть к свету. В дверном проёме стоит знакомый силуэт со стаканом воды в руке, другой же держит пачку её таблеток, которые она просила вчера. Несколько секунд она осматривается, вспомнив, что вчера уснула на диване.

− Доброе утро? — здоровается Тэй с интересной вопросительной интонацией, немного дуя щёки. − Извини, я не хотел тебя напугать, − он подходит ближе и ставит на прикроватную тумбу стакан с водой и лекарства.

− Как я оказалась в комнате? — спрашивает, словно у самой себя, однако всё же слышит ответ на свой вопрос.

− Один симпатичный парень тебя отнёс сюда, − на это девушка лишь фыркает.

− Познакомишь?

Амели ухмыляется своей победе в игре слов. Тэй раскрывает губы для ответа.

− Я продолжу свой сон? — не даёт продолжить она.

Тэй не препятствует. Кивает головой, и уже через пару секунд удаляется. Однако перед выходом всё же немного мнётся.

Девушка не медлит и быстро выпивает антидепрессанты в надежде, что ей полегчает. Желание не сбывается, сон становится более беспокойным.

Тем временем Тэя несколько напрягает данное поведение. Это не его дело. Не его проблемы. Он отмахивается от различных мыслей по поводу Амели и ступает в свой кабинет.

Прикрыв за собой дверь, подходит к рабочему столу, обрамлённому в некоторых местах кожей, достаёт из небольшой полки ключ, покрытый позолотой, и идёт к своей библиотеке. Вставляет ключ в замочную скважину и, услышав щелчок, отворяет дверь.

Его личная библиотека, где находятся книги, которые ни разу не видел человеческий глаз. Мифические и загадочные, таинственные и непредсказуемые, которые он собирал около десяти лет. Их здесь около двух тысяч. Вероятность того, что в них есть хоть что-то о местоположении легендарного цветка, повышается, но не на много. Тэй тяжко вздыхает, откладывая ключ на небольшой столик возле дверного проёма, и, надев очки с серебристой тонкой оправой, приступает к своим поискам. Его ждёт долгая и нудная работа.

Минуты длятся одна за другой, затем проходит час. Тэй резко захлопывает толстую книгу кожаного переплёта и, приподняв очки, протирает уставшие глаза. Тяжкий вздох. Он сидит возле стены ещё пару секунд и достаёт из кармана домашних штанов телефон. Набирает выученный номер и подносит трубку к уху, слушая длительные гудки. Ответа нет. Он поднимается с холодного пола, потягивается, разминая затёкшие конечности, и идёт в прихожую, чтобы накинуть на плечи лёгкое пальто.

Крохотный закоулок, который освещают тусклые светила фонарей. Холодные капли весеннего дождя разбиваются об асфальт, создавая после себя небольшие грязные лужицы. На главной дороге слышен рёв автомобилей, но здесь же отдаётся всё эхом вперемешку с тишиной. Чёрный зонт прикрывает блондинистые волосы Тэя, и тот ступает по мокрому асфальту куда-то вглубь. Он отворяет дверь в неизвестное здание, и по помещению проносится звенящий трепет маленького колокольчика.

− Добро пожаловать! — приветствует Тэя приятный мужской глас.

− Здравствуйте, Александр, − быстро произносит вошедший парень, осматривая силуэт за барной стойкой. Выдерживает недолгую паузу. − Мне нужна ваша помощь, − продолжает, усаживаясь за стойку.

− Что же тебя привело ко мне? — мужчина в возрасте ставит хрусталь на столешницу, принимаясь делать любимый коктейль Тэя.

− Мне нужно кольцо, − Александр ставит рядом с ним Текилу-Санрайз, и тот делает небольшой глоток. — Кольцо, которое сможет защитить призрака от высших сил.

В глазах напротив виднеется искра удивлённости и интереса. Александр усмехается, протирая стойку салфеткой.

− Могу ли я поинтересоваться, в какой переплёт ты вновь попал? — мужчина складывает руки в замок, уложив их на стойку.

− Из доброты своей решил помочь одной девушке вернуться в Царство Алой Крови живой, − Тэй водит по краю бокала подушечкой указательного пальца.

Александр слышит в его голосе ложь.

− Не похоже на тебя, − голос мужчины ниже обычного. — Недавно я был в Азии в гостях у своего давнего друга. Он подарил мне это кольцо, − Александр кладёт на стол кольцо из чистого белого золота, обрамлённое несколькими драгоценными бриллиантами в форме множества сердец. Тэй пальцами тянется к нему и резко отдёргивает руку назад, почувствовав болезненное жжение. — Это кольцо Авроры. Оно достаточно сильное, так что будь аккуратен.

Тэй замирает.

− Авроры? Оно было утеряно веками, вы уверены?

Не проронив и слова, Александр заворачивает украшение в шёлк и делает небольшой узел, затем отдаёт парню.

Мужчина уходит к другим клиентам, оставив его гордом одиночестве. Тэй допивает до дна приготовленный напиток, слегка щурится от горьковатости и забирает кольцо себе. Резко задирает рукав правой руки и рассматривает символы. Один моргает небесным светом, а вслед за ним загорается второй знак кровавым оттенком. Глаза бегают в панике по всему запястью. Глубоко внутри слышится оглушительный рёв. Парень проводит пальцами по символу, но кожу больно обжигает, и тот шипит. На нежных подушечках пальцев остаётся мерзкий отпечаток, который не подлежит быстрому заживлению. Тот тяжко дышит и жмурится, отдёргивая ладонь от знака.

Кровавый свет угасает.

Сомкнуть глаз так и не удаётся. Амели приподнимается на локтях и смотрит на чёрные шторы. Хочет увидеть живой свет. Встаёт и подходит к окну, затем дёргает за приятную ткань. Открывается вид на другую сторону города с высокими зданиями, откуда практически не видна главная достопримечательность Парижа, лишь малая её часть. Ранее она не придала этому значение. Амели недолго всматривается в освещённый весенним солнцем город и отходит поодаль от окна. Садится обратно на постель, плавая в своих же мыслях. Многие вопросы не дают ей покоя. Один из основных заключается возле ангела, чьё имя форсируется на её языке.

Ему нет смысла ей помогать, особенно когда он упомянул про сам Ад. Его дьявольская ухмылка в тот момент и странный смешок заставляют напрягаться вновь и вновь. Она не сможет поверить в то, что он это делает из благих намерений.

Всё давит, отчего болит голова, а в животе начинает неприятно урчать. Амели даже после смерти ощущает боль, обострение своей болезни и чувство голода. Не знает, нормально ли это.

Девушка тихонько выходит из комнаты и шагает в сторону гостиной, оглядываясь по сторонам, но её внимание привлекает отложенный на диване ежедневник с чёрной ручкой. Из него торчат книжные листы, будто их специально вырвали и вложили внутрь. Это не её дело, но интерес возрастает. Амели спокойно подходит ближе и пробегает глазами по внешнему виду. Чёрного цвета, обтянут кожей и лентой. В нём может находиться ответ на её вопрос: кто тот парень и что он скрывает, − но совесть въедается в кровь. Рука тянется, а тело отходит.

− Не думаю, что это принадлежит тебе, − мужской голос позади заставляет вздрогнуть.

Девушка дёргается назад, сильно испугавшись, и ощущает, будто её молчаливое сердце вновь забилось.

− В моём доме есть несколько правил, − вальяжно подходит к ежедневнику и забирает тот в руку, затем поворачивается к девушке. — Первое из них — не трогать мои вещи, — говорит грубым тоном. Кажется, он зол.

— Второе — разбрасывать их по всему дому? — язвит Амели, однако взгляда на него не поднимает.

Тэй лишь открывает рот и закрывает обратно, заметив позади девушки одну из служанок. Она что-то несёт на подносе и уходит в другую комнату, связанную с гостиной белой аркой. Амели складывает руки на груди и вздыхает, видя недоуменное выражение лица напротив. Ждёт какой-либо реакции, но Тэй лишь наигранно смеётся, признав своё поражение. Амели гордо поднимает голову и незаметно рассматривает на его руках множественные кольца, кажется, из серебра. Практически на каждом пальце имеется украшение, кроме среднего на правой руке и мизинца на левой. Девушка слегка хмурит брови.

— Возьми, — продолжает тот и, сунув руку в карман брюк, достаёт лоскут сиреневого шёлка, края которого перевязаны между собой.

Ткань переливается с одного края на другой при освещении помещения. Амели неуверенно подхватывает мешочек с неизвестным содержимым и перекладывает в руках.

Внутри начинает что-то бегать из стороны в сторону, голова неистово начинает болеть, словно разрывается на части, и девушка хватается за волосы, согнувшись. Перед глазами непонятная муть с некоторыми отблесками реальности. Где-то далеко на задворках сознания она слышит отчётливый детский плач новорождённого ребёнка. Крик усиливается, он захлёбывается собственными слезами и срывает собственный голос. Амели распахивает глаза и видит чёрные окровавленные руки перед собой. Худые длинные пальцы сжимают рукоятку охотничьего ножа, испачканного в чужой крови. Она рассматривает собственные руки тщательнее и замечает на безымянном пальце драгоценное кольцо с несколькими бриллиантами по окружности. Кажется, золотое. Белое золото.

— Амели! — вытаскивает из жуткого кошмара знакомый голос.

Всё мигом растворяется в небытие, а перед лицом появляется силуэт Тэя. Он что-то говорит, однако девушка погружена в собственные мысли. У неё никогда не было чего-либо подобного.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает парень, подзывая рукой к себе тётю Соль.

Амели смотрит в серые глаза напротив, что так близко к ней сейчас, уже хочет раскрыть губы для ответа, но что-то мешает рассказать ему. Он может являться не тем, кому стоит доверять. Она должна быть осторожной.

— Обострение моей болезни, — лжёт девушка, не спуская глаз с лица Тэя. Амели выглядит уверенной в себе и в своей лжи. — Иногда такое бывает.

Парень странно меняется в лице, затем дёргает бровью и договаривает то, с чего начинал.

— То, что я тебе дал, защищает от высших сил.

Сухо проговаривает Тэй и скрывается за аркой. Отсюда лишь видно, как он поднимается по лестнице на второй этаж. Амели не видела всего дома, но, кажется, он не заканчивается лишь на этих комнатах.

— Не хотите зелёного чаю? — тихо произносит тётя Соль у Амели, потирающей затылок головы.

Девушка отказывается, крепче сжав тот мешочек в ладони, и уходит в комнату, данную ей хозяином дома. Садится на постель и с некой тревогой разворачивает приятный шёлк. Перед глазами предстаёт кольцо из чистого белого золота, обрамлённое несколькими драгоценными бриллиантами в виде крохотных сердец. Каждый драгоценный камень переливается на свету, словно радуга множественных цветов. Амели в страхе бросает драгоценность на пол, видя перед глазами окровавленные руки с тем же кольцом.

— Видение? — шепчет девушка, тяжело хватая кислород губами.

Чувства смешиваются внутри неё и грызут плоть, ей становится нечем дышать от сдавленной груди. Прошлое или будущее, которое она видела, пугают сильнее всего, однако Амели не собирается поддаваться страху. Иной мир вокруг неё, она лишь должна привыкнуть ко всему на некоторое время.

Она поднимает кольцо с пола и рассматривает ближе, подмечая на внутренней стороне гравировку в виде иероглифов, но разобрать их не может. Заинтересованно осматривает мельчайшие детали, будто это ценный артефакт. Серебристые отблески манят к себе и не дают сосредоточиться.

Амели приходится встряхнуть головой, чтобы отвлечься и привести мысли в порядок. Дверь внезапно распахивается, и девушка рефлекторно прячет кольцо за спиной. В комнату приходит тётя Соль.

— Я принесла вам чай с мятой, — она мнётся на месте, поджав губы. — Он помогает от болей в голове.

Она ставит кружку чая на прикроватную тумбу рядом с девушкой.

— Господин видит ложь, — внезапно выдаёт тётушка. — Он злится, если ему лгут.

— Я не могу доверять ему должным образом, поэтому ложь — лучший вариант в данной ситуации, — Амели показывает служанке кольцо, покручивая то меж пальцев. Соль слегка отходит от неё, почувствовав неприятный жар от украшения. Девушка примечает это. — Это кольцо сделано из белого золота и, по словам Тэя, оно защищает от высших сил. От чего же защищают кольца из серебра?

Тётя Соль заметно напрягается, а её белые волосы, собранные в небольшой пучок сзади, словно шевелятся. Она жмёт плечами и быстро уходит, однако Амели слегка усмехается, поняв, что служанка знает больше. Она должна узнать эту правду.

Девушка еще пару секунд рассматривает украшение, лишь затем надевает на безымянный палец.

Проходит некоторое время с того момента. Лежать без дела не хочется, а смотреть постоянно в окно надоедает быстро. Амели поднимается с постели и идёт в гостиную, уже привыкнув ходить по огромному помещению. Вновь рассматривает с нескрываемым интересом, проходит в холл и замирает. Она словно во дворце прекрасного принца, однако, по своей натуре бедная служанка и не более. Широкая лестница посреди холла ведёт на второй этаж апартаментов, несколько картин висит у шкафа с книгами и небольших столиков с цветами.

Главная достопримечательность этого дома находится под лестницей — чёрный рояль. Амели тихо подходит к нему и аккуратно проводит кончиками пальцев по клавишам и поднятой крышке. Невольно вспоминает о том, как раньше ходила в школу и, смотря на учеников музыкального кружка, освоила некоторые мелодии. Ей нравилось играть на фортепиано, она чувствовала каждую ноту сердцем и каждый раз прикрывала глаза при игре, словно уходила в мир, отличный от реальности. Мир мечты и фантазии.

Девушка ненароком осматривается, видя, как за стеклом панорамного окна вечереет, и усаживается на мягкую подушку банкетки. Хочет прочувствовать те эмоции и чувства вновь. Кончики пальцев сами тянутся к нужным клавишам, затем слегка давят. Одинокие тихие ноты звучат по всему помещению. Амели прикрывает тяжёлые веки, проникаясь медленным темпом собственного творения. Она воссоздаёт мелодию собственной души, пытается рассказать о ней всему миру, однако никто не услышит. Тонкие пальцы ускоряются в какой-то момент, не прерывая динамики, а затем словно останавливаются. Сквозь течение музыки слышатся взлёты и падения, тоска и радость, разрушение и создание. Наступает шторм эмоций, а потом затишье. Мелодия её души затихает, проскакивая последние ноты, и останавливается на тихом нажатии клавиши. Руки элегантно укладываются на колени, а Амели открывает глаза. Пару секунд она сидит на месте, собираясь с мыслями.

Затем лишь поворачивается на банкетке, чтобы встать, однако замечает в проёме трёх любопытных служанок с восторгом на лице. Они быстро разбредаются по своим конурам, как только видят взгляд девушки, унося вместе с собой неловкость Амели.

Амели потирает виски, поднимаясь со своего места, и ещё раз проходится взглядом по помещению. Подходит к одной из картин и рассматривает внимательнее, пытаясь вспомнить автора, однако ни одного из тех произведений она ни разу не видела. Мимо проходит одна из служанок, держа в руках поднос с полотенцами, и, кажется, идёт наверх.

— Извините! — громче обычного обращается к женщине. — Вы не знаете автора этих картин?

Женщина переводит взгляд на картину, возле которой стоит Амели, и слегка поднимает уголки губ.

— Господин сам рисует эти художества, он и есть автор, — доброжелательно отвечает служанка и продолжает свой путь, поднимаясь по ступенькам.

Амели хмурит брови, вспоминая хозяина дома, затем возвращает взгляд к холсту на стене. Изображение кажется слегка жутковатым и странным, чем-то напоминающее глубокий сон, нежели фантазию. Тёмные силуэты, в грудине которых ярко-красные пятна, а позади них существо без лица, однако с каким-то иероглифом. Кажется, в Тэе скрывается больше загадок, чем она думала.

Амели продолжает осматривать обстановку, поднимаясь по ступенькам лестницы. Её приветствуют два узких и один широкий проход, возможно, на втором этаже находятся комнаты служанок.

Она проходит по коридорам вглубь, находит комнату с камином и мольбертом возле окна. Отсюда вид на город куда красивее, нежели внизу. Видимо, на этом мольберте Тэй создаёт свои безумные творения. Множество кистей и набор чистых холстов стоят рядом, однако красок она не наблюдает.

Амели изучает детали своего путешествия по помещению, подмечает сначала одно, затем другое. Однако в душе становится некомфортно. Что-то гложет её, а уже через секунду чувствует горький ком в горле. Перед глазами одним кадром предстаёт её квартира с той мебелью, с тем сорокалетним ремонтом и размером. Ей становится противно от себя. Винит за то, что плохо работала, за то, что сбежала, недоучившись, и за то, кем в итоге стала. Разочарование и неприязнь разъедают изнутри.

По дороге обратно Амели привлекает чёрная приоткрытая дверь, за которой никого не оказывается. Она аккуратно смотрит в образовавшуюся щель, но толком что-то разглядеть не получается, поэтому бесцеремонно входит в комнату, прикрыв за собой дверь. Довольно просторно и приятно. Всё выполнено в чёрно-белых тонах, однако по большей части чёрный цвет лидирует. Амели быстро понимает, чья это комната по разбросанной одежде на постели и внутреннему убранству. Она бегло осматривается и замечает странную деталь.

Ни одной картины.

Пока хозяина нет, Амели быстро проходит к постели и рассматривает вещи на прикроватной тумбе. Видит наручные часы, телефон, фотографию в рамке и те самые серебряные кольца. В них нет особых примет, даже иероглифов, но поверить в то, что они обычные, она не может. Взгляд ненароком падает на чёрно-белую фотографию семьи на фоне деревенского дома, однако лицо одного из детей выжжено. Разглядеть его не получается.

Она аккуратно вытаскивает снимок из рамки, чтобы протереть горелое место, но эффекта нет. Тяжко вздыхает, повернув фото другой стороной, где каллиграфическим почерком написан 1996 год. Ощущение, что она где-то уже видела это фото, заставляет глубоко задуматься и вспомнить всё, что ей когда-то показывала София. Возможно, она ей говорила про это.

Краем уха слышит приближающиеся шаги со стороны двери и неприятно вздрагивает от испуга. Амели ставит фотографию на место, стараясь внутренне приглушить поток эмоций, и не знает, куда спрятаться, ведь шаги уже возле двери. Не успевает она что-либо предпринять, как уже видит перед собой Тэя в одном полотенце на бёдрах. Парня с полотенцем на голове в один момент оглушает девичий резкий взвизг. Амели теряется, не зная, куда переместить свои глаза, чтобы не смотреть на оголённый торс перед собой.

— Что ты здесь делаешь? — злится Тэй, зачёсывая ладонью сбившиеся пряди чёлки назад.

— Заблудилась, — быстро отвечает Амели.

Она ловит взглядом странные символы на запястье Тэя, очень похожие на тот, что находится на картине в холле. Кажется, это две татуировки с непонятным значением.

— С трудом верится.

Парень выкидывает полотенце с головы на постель, мгновенно оказываясь подле закованной в движениях девушки, непроницаемо смотрит вглубь чужих глаз и чуть не плавится под этим дерзким взглядом. Его дыхание щекочет нежную кожу на шее, табун мурашек пробегается по телу от столь внезапной близости. Он кровожадный волк, настигший свою хитрую лисицу, а ей лишь остаётся принять своё поражение в этой схватке. Капли воды стекают по рельефному телу вниз, его грудь тяжело вздымается, а мысли непонятны. Амели становится душно от горящих щёк.

— Господин, будете ужинать? — слышится незнакомый мужской голос с дверного проёма.

Тэй поворачивается на звук и видит Ашиля в дверях с нескрываемым удивлением на лице. Неловкое молчание повисает на несколько секунд, Амели хочет быстро удрать отсюда, но её внимание отвлекается. Два глубоких шрама украшают спину Тэя в районе лопаток. Они затянуты, кажется, очень давно, но словно налиты чёрной кровью.

Девушка мотает головой и уходит из комнаты, оставив парней наедине. Спускается вниз по ступенькам, шустро перебирая ногами, и направляется в свою комнату, однако на пути врезается в одну из служанок. Амели потирает затылок от удара и слегка шикает.

— Госпожа, будьте аккуратнее, — девушка замирает от обращения. — Будете ужинать с Господином? Мы сейчас накроем на стол. А вы можете наблюдать за процессом приготовления на кухне.

Она мнётся, ощущая, как полыхают щёки, не знает, что ответить и отвечать ли вообще. Амели неуверенно кивает, поджав губы.

— Пройдёмте на кухню, вам понравится, — служанка подхватывает Амели за плечи и уводит с собой за небольшую дверь в холле.

Амели не обратила на неё особого внимания и понять не могла, что именно здесь находится кухня, где служанки бегают из одного угла в другой. Вот тётя Соль о чём-то разговаривает с другой служанкой, затем идёт мыть тарелки из чёрного стекла. Несколько тумб стоят в ряд возле стены, в самом углу располагается большой холодильник. Амели могла бы подумать, что находится на кухне ресторана, если бы не столь мало поваров. Несколько готовых блюд стоит на столе, что располагается посередь комнаты, к ним добавляется ещё парочка из рук одной из служанок.

Они не выглядят уставшими или поникшими. Скорее, наоборот. Хорошее настроение окутывает их, они не думают о том, что будет завтра, или, что было вчера. Амели чуть приподнимает уголок губ, видя на их лицах весёлые улыбки.

К ней подбегает женщина, та, что пониже всех, и берётся за её ладони, крепко сжимая в своих.

— Я так рада, что в нашем доме появилась такая лапочка, как ты! — Амели неловко молчит. — Ах, когда-то я была такой же красивой и молодой.

— Анна, мы все знаем о твоей былой красоте, — говорит тётя Соль, повернувшись к ним лицом.

— Наша Госпожа не знает обо мне ничего, я должна ей поведать всю свою жизнь, — Анна прикладывает тыльную сторону ладони к своему лбу и демонстративно вздыхает.

— Видимо, жду рассказ, — произносит Амели.

— Живя в царствованиях Диониса, я была его любовницей, — с трогательной улыбкой вспоминает Анна. — Какие подарки он мне дарил! Какие цветы! Украшения с бриллиантами всегда были на моей шее и пальцах.

— Живя в царствованиях людей, я была настоящей воительницей! — встревает другая служанка, подходя ближе к Анне. Она делает такую же трогательную улыбку, передразнивая свою подругу. — На моей шее и руках всегда была кровь моих врагов!

— Жюстин! — возмущается Анна, толкая ту в бок. Теперь Жюстин берётся за ладонь Амели так же, как Анна.

— Обо мне ходили легенды, обо мне слагали песни, — произносит Жюстин, поправляя свой фартук. — Какое время было!

— Не перебивай меня, сестра, — вновь жалуется Анна. — Так вот, я должна была родить ему сына — наследника для его богатства.

Анна мечтательно покачивается из стороны в сторону. Жюстин лишь фыркает.

— Но что в итоге? Сейчас ты здесь, с нами, — Жюстин отходит к приготовлениям на большом столе.

— Что насчёт тебя, тётя Соль? — спрашивает Амели, не дослушивая диалог Жюстин и Анны.

Служанки замолкают, оборачиваясь на молчаливую Соль. Та перестаёт мыть тарелки и тяжело вздыхает.

— Я жила в деревне Царства Духов, — тихо говорит тётя Соль каким-то грустным голосом. — У меня нет никаких забавных и интересных историй, я была лишь нянечкой.

— Во всех наших историях нет ничего забавного, — произносит Анна, подходя к фарфоровому чайному сервизу. — Свет разбросал нас по земле, чтобы в итоге мы оказались здесь, на этой кухне, и разговаривали обо всём. Нужно быть благодарными, что мы воссоединились с вами, сёстры.

— Иногда я завидую Соль, — внезапно выдаёт Жюстин, усаживаясь на табурет возле плиты. — Она видела иной мир в ярких красках, видела ту сказочную страну.

— Я завидую сама себе, — тётя Соль слегка смеётся, отвлекаясь от посуды. Она рассматривает своих сестёр, именно то, как они слегка поникли. — Волшебные сады с чистейшей водой на свете, звёздные водопады, мифические существа, фрукты, ягоды и цветы, которых глаз людской не видывал, благодать и спокойствие, добро и светлость преследовали это место. Там была новая жизнь, новая глава. Сказка, сошедшая со страниц книги. Небылица, что сочинил странник.

Амели захватывающе слушает тётю Соль. Она ощущает внутри себя чувство восторга от рассказа служанки.

— Как же мы бело завидуем.

— Как же мы бело завидуем.

Одновременно произносят Анна и Жюстин, будто прочитав мысли друг друга.

— Что же привело вас всех сюда? — наконец, спрашивает Амели у сестёр. Они опускают головы, прижав ладони к сердцу.

— Нечто ужасное поглотило наши жизни, — испуганно произносит Анна.

— Войны, греха и злость человечества заставили меня скрыться средь людей, глубоко и надолго, — отвечает Жюстин про себя. — Ашиль забрал меня к себе второй из сестёр. Я поклялась ему, что буду защищать Господина до собственной погибели.

— Дионис был убит жестоко и безжалостно, — ещё тише произносит Анна. Она сдерживает свои слёзы, вспоминая любимого. — Мне ничего не оставалось, как сбежать в Царство Алой Крови. Ашиль забрал меня под своё крыло третьей из сестёр. Я благодарна ему.

Амели оборачивается к тёте Соль. Она упорно молчит, опустив глаза куда-то в пол. Амели видит в её зрачках отголоски прошлого, которое она с трудом переживает из раза в раз.

— Почему ты сейчас здесь, тётя Соль? — спрашивает Амели в надежде на ответ.

— Царство Духов поглотило чёрное небо над головой, — отвечает Жюстин вместо тёти Соль.

— Демоны, чудовища и потерянные души людей бродят меж некогда сказочных лесов, а местные жители затачивают колья, — продолжает Соль.

— Ключ откроет потаённую шкатулку, да вернётся забытая сказка, — заключает монолог сестёр Анна.

Жюстин поднимает голову к Амели, затем подходит к ней ближе, вновь взяв за руки, как прежде.

— Если та жизнь, к которой ты хочешь вернуться, так дорога тебе, все мы надеемся, что ты вернёшься к ней и обретёшь своё счастье. Может, тогда на наших лицах будут искренние улыбки? — Жюстин говорит с особой нежностью в голосе. — Мы все родные души и, если тебя что-то гложет внутри, мы выслушаем тебя, поймём и примем к себе.

— Совсем скоро будет ужин, — говорит Анна, указывая пальцем на настенные часы. — Госпожа, вам стоит пойти к столу, мы всё принесём.

— Я могу помочь, — говорит Амели и уже чувствует, как Жюстин качает головой и тянет её на выход из кухни.

— Не нужно, мы сами справимся. Всё же, ты гостья в этом доме, — Жюстин тащит Амели за плечи к двери.

Вздохнув, Амели не отнекивается и всё же соглашается с ними. Она стоит на пороге, однако разворачивается обратно к служанкам, взявшим в руки подносы.

— Не нужно называть меня Госпожой. Я просто Амели.

Последнее, что говорит Амели, перед тем, как уйти в гостиную.

Она замечает стулья по всему периметру стола и садится на тот, что находится дальше всех, надеясь, что сидеть рядом с Тэем ей не придётся.

Служанки приносят фарфоровый чайный сервиз с причудливым золотистым рисунком и изогнутыми ручками, серебряные столовые приборы и несколько тарелок из чёрного стекла. Постепенно приносят несколько салатов в небольших тарелочках на каждую персону. Блюда из морепродуктов одаривают своим изысканным ресторанным запахом, располагаясь в середине. На другом конце видны рёбрышки на гриле, прожаренные до золотистой корочки. Ароматы изящно танцуют над столом, пляшут с одного угла на другой, а Амели лишь остаётся следить за всем. Всё это походит на какой-то семейный праздник, где каждый будет улыбаться другому, что-то обсуждать и о чём-то шутить. Она чувствует себя не в своей тарелке.

Из холла доносятся мужские голоса и чей-то смех, яркий и звонкий. Кажется, что он отражается от стен и сильнее закладывается в голове у Амели.

Женщины садятся на свои места, о чём-то разговаривают и улыбаются, иногда в их речи проскакивают непонятные слова, кажется, не на французском языке. Возле Амели присаживается тётя Соль, мило улыбнувшись ей, и также вступает в разговор с остальными.

Амели не пытается прислушаться к ним и смотрит в окно на огни Эйфелевой башни, лишь спустя мгновение замечает отражение парней. Ашиль что-то рассказывает Тэю, и тот ярко улыбается белоснежными зубами, иногда пропуская несдерживаемый смешок. Видимо, тот смех принадлежал ему.

Сейчас он не в официальном костюме, как обычно, а в домашних штанах и футболке. Ему к лицу.

Особенно улыбка.

Все о чём-то разговаривают, рассказывают странные истории не из сего мира и улыбаются тому самому рассказу Анны о своём прошлом. Она любит рассказывать его из раза в раз.

— Когда я была моложе, ухаживала за самим Дионисом! — чуть ли не выкрикивает Анна, доказывая свою правоту. — Я говорю правду, почему вы не верите?

Все сдерживают лёгкий смех. Амели более чем уверена, что они слышат эту историю в который раз.

— Верить нимфам довольно опасно, — вставляет Ашиль, укладывая в рот лист салата.

— Я же не пытаюсь вас соблазнить!

Амели цепляется за слова. Каждая из женщин схожа по волосам, глазам и телосложению. Они не люди, ангелы, призраки и многие другие из этого мира, — они нимфы. Она не знает каких-либо подробностей насчёт них, но выглядят они дружелюбно. По крайней мере, на первый взгляд.

Амели кладёт на язык кусочек мяса и тщательно прожёвывает, ощущая таяние той золотистой корочки. Переводит взгляд на Тэя и её одаряет неприятным током, когда сталкивается с ним глазами. Вероятно, он уже давно смотрел на неё. Она вновь опускает глаза в тарелку, смутившись, водит вилкой горошину пару минут и погружается в свои мысли.

— Мне интересна история, как вы познакомились. Соль говорила, что вы избегаете этот вопрос, но мы все хотим узнать, — встревает Жюстин, подталкивая Анну в бок. Амели замечает, что у неё из всех служанок выделяется большая горбинка на носу и довольно плотное телосложение.

— Это долгая история, — возникает Тэй и делает привычное для себя серьёзное выражение лица, не желая отвечать на вопрос.

— Представь маленького котёнка под дождём, который ищет помощи, — хрустя салатом за щекой, Ашиль чуть смеётся, подталкивая Тэя в плечо. — Таким был он. Маленьким и беззащитным. А я ему, как добрый прохожий: приютил и накормил.

— Нужно было нагадить тебе в тапки, — с губ Тэя срывается смешок. — Если я когда-нибудь умру, приду к вам маленьким белым котёнком, чтобы спать весь день на диване и есть в три раза больше положенного.

Сарказм Тэя заставляет Амели улыбнуться, однако она опускает голову вниз, дабы никто не заметил. Тэй переводит взгляд на Амели, видя, как она упорно смотрит в свою тарелку, а не на них. Некоторое время ему кажется, что она сдерживает улыбку, затем старается сдержать улыбку сам. Ей понравился его ответ.

— Амели, расскажешь что-нибудь о себе? — внезапно спрашивает Ашиль, заставляя всех повернуть свои головы в её сторону. Амели заметно напрягается.

— У меня нет никаких забавных историй, — отвечает Амели, надеясь, что больше никто не будет её трогать.

— Я слышал на втором этаже, как ты играешь на рояле, — продолжает Ашиль, слегка улыбнувшись. — У тебя талант. Мне очень понравилось.

— Спасибо, — Амели чувствует приятную теплоту от его слов.

— Слушая эту мелодию, я вспомнил своё детство вместе с младшим братом. Я помню, как часто мы гуляли с ним по волшебным садам, а он постоянно рассказывал о странных вещах, которые я до сих пор не могу понять. Помню, как он улыбался, рассказывая о птицах на ветвях сакуры, затем переходил на красоту космоса и звёзд.

Все молчат, не смея перебивать его. Амели догадывается, что его брата больше нет в живых, но ничего не спрашивает, боясь нанести удар по сердцу.

— Скучаю по нему, — последнее, что говорит Ашиль. Тэй странно качает головой в стороны, тяжело вздыхая.

— Моя сестра такая же, — говорит Амели, не смея поднять глаз. — Она радуется любой мелочи, всегда рассказывает странные истории, а я продолжаю слушать и слушать. Она лучик света, сошедший с небес. Мне хотелось бы вернуться в детство вместе с ней, гулять по паркам и бегать, играя в догонялки. Я понимаю тебя слишком сильно. И также сильно скучаю по ней.

Все напряжённо молчат, и Амели чувствует неловкость от этих рассказов.

— Так вот, я была любовницей Диониса, — начинает Анна свой рассказ в надежде убрать напряжение среди всех.

Все пускают лёгкий смешок, услышав знакомое начало знакомой истории. Уже спустя некоторое время все вновь улыбаются и смеются, а Амели аккуратно уходит под множественные голоса и разговоры в надежде, что никто не заметит.

Амели прислоняется спиной к захлопнувшейся двери в свою комнату и глубоко вздыхает, прикрывая глаза. Ей до безумия тяжело дышать сейчас, тяжело думать о чем-либо и тем более находиться там. Веселье, глупые шутки и непринуждённость — наводит необъяснимую тоску. Ей не понять их, не понять той беззаботности, которую она только что видела. У неё никогда не было столь душевного спокойствия в компании с кем-то, как в той атмосфере. Она будет отрицать долго и упорно то, что ей это не по нраву, что ей это не нравится, что это всё не для неё. В глубине своей души будет тянуться к ним вновь и вновь, надеясь, что у неё появится такая же семья.

Усаживаясь возле окна, в голове невольно всплывают запрещённые воспоминания. Скандалы, слёзы, насилие. Всего три слова — её детство и семья.