Ты, я и магия

Оксана Октябрьская, 2023

Я – ходячая катастрофа, и всё у меня не по-людски! Познакомилась с симпатичным парнем и мечтала увидеть его снова? Домечталась!Вот тебе, Кира, незнакомый город, говорящие коты и твой парень с какой-то девицей… С девицей?.. Стоп! ГОВОРЯЩИЕ КОТЫ?!Где я? Как тут очутилась? И главное, почему постоянно чувствую чей-то тяжёлый взгляд? Похоже, у меня опять неприятности…

Глава 2

― Кирка, я тебе расчленёнку принёс, помыл даже! Лопай! — с этими словами братец влетел в больничную палату, где я залечивала раны от неравного сражения со скользкой лестницей на подземном пешеходном переходе.

Две моих подруги по несчастью с удивлением уставились на контейнер, в котором лежал всего-навсего виноград «Дамские пальчики». Мы с Юлей его обожали, а Котян каждый раз острил на эту тему. Конечно, он и тут не упустил случая, привлёк внимание публики, и с довольной физиономией наблюдал, какое впечатление его слова произвели на неподготовленных женщин. Я только хмыкнула, предложила дамам угоститься, но после такого представления у них, видимо, пропал аппетит.

— Ну, долго ты тут валяться собралась? Работать кто будет? — брат без зазрения совести растянулся на моей кровати, пока я отошла вымыть руки, и блаженно прикрыл глаза. — Что-то я устал…

— От чего? — поддела я. — Пыль с компьютера вытер? Или мама попросила мусор вынести?

— И что ты себе язык-то не прикусила, когда свалилась, — обиженно проворчал любящий родственник, стянув с тумбочки мою последнюю зефиринку в шоколаде.

— Эй! Нахлебник… — я вытолкала брата на табуретку, а сама устроилась на кровати, нога немного ныла, но врачи сказали, что это небольшая трещина в кости, пустяки, а вот то, что я головой приложилась о край ступеньки, это гораздо хуже. Хотя голова-то как раз уже и не болела.

— Тогда уж назефирник! — меланхолично ответил Котян, уплетая мою последнюю радость. — Короче, на конец месяца у тебя два заказа, я подальше всё отодвинул, чтобы твои мозги на место встали, хотя… В безумии художника есть своя интрига! Это ж какая реклама, а?!

В голову гению полетела подушка, обе моих «сокамерницы» уже еле сдерживали смех, но делали вид, что совсем не слышат наш разговор.

— Видел, кстати, картину твою. Нарисовала мечту? Решила проверить байки клиенток о твоём волшебстве? — подмигнул брат.

Я вспомнила, что в день своего эпичного спуска по лестнице очень торопилась на работу и не убрала пейзаж. Так он и стоял на мольберте, и Котян мне теперь все уцелевшие мозги съест. Я скривилась.

— Больно, Кир? — тут же подскочил Костя, растеряв всю беззаботность. Я отмахнулась. Больно, только не телу, а душе. Никак там не заживает.

***

Через несколько дней меня таки отпустили домой, но строго велели не напрягаться и не шастать по скользким улицам. Я честно исполняла наказ дня два, а потом у меня закончился хлеб. Ну не беспокоить же родных по такому пустяку, да и до магазина рукой подать, и никаких лестниц по дороге.

Шла я медленно, старательно обходя скользкие участки на асфальте, была внимательна, как никогда! Даже оделась специально так, чтобы ничто не отвлекало. Джинсы, сапоги-дутики, пуховик и шапочка, под которой спрятались волосы, а за плечами рюкзачок, чтобы руки были свободны, для балансировки, так сказать… В общем, подготовилась по максимуму.

До магазина оставалась пара десятков метров, когда я буквально на секунду задумалась о своём пейзаже. Он встал перед глазами, как наяву, заслонив окружающий мир, и… Позади раздался топот ног, какой-то мужик пронёсся мимо, толкнув меня на замёрзшую лужу, и моё равновесие потерялось! Обе ноги заскользили по льду, взлетели в воздух, а перед глазами снова возникла набережная, залитая закатным солнцем.

***

КРЕПОСТЬ — ТЮРЬМА. ТУМАНЫ МЕЖДУМИРЬЯ

Толстые каменные стены замка содрогнулись так, что картина с уродливым натюрмортом свалилась с гвоздя. Клееная-переклеенная рама снова треснула от удара о плиты пола.

— Эх, опять беснуется, гад проклятый, — вздохнул кругленький маг с блестящей плешью на затылке, поднял и любовно погладил сомнительное украшение неказистого интерьера столовой. — Видать снова крысу обескровил, раз силушка проснулась. Не пришлось бы защиту стен камеры латать!

Мужчина пробормотал заклинания, прирастил отвалившийся кусок древесины к раме, и повесил картину обратно.

— Что-то часто он в последнее время злобствует, — прогудел в ответ высокий, длинноносый старец в синем балахоне в пол. Он с тоской глянул в окно, поджал тонкие губы, и скорбные складки вокруг рта стали похожи на два глубоких оврага. — Неспокойно мне, Армак, сны мучают странные, вроде и безобидные, а как проснусь, всё из головы не идут. Не к добру эта его активность…

— Так пошли весточку во дворец, пусть присмотрятся к магическому фону, всё ли там спокойно, — пожал плечами коротышка. — Если что, мы вдвоём его всё равно не остановим, наше дело маленькое — поднять тревогу, да на время задержать чудовище. Хотя, если вырвется, время это будет очень коротким, а, Канли? — хохотнул толстяк, подмигнул старому магу и почесал своё блестящее «озеро в лесу», при этом выглядел так невозмутимо, словно не о собственной смерти рассуждал, а про тёплый летний день разглагольствовал.

— Отправлю послание, в самом деле, пусть там эти лодыри почешутся. Чуют мои пятки, недоброе что-то творится, да и крыс я давно всех вывел, — пробормотал старик, мрачно глянул в окно, где сплошной стеной висел серый туман, и вышел.

Новый толчок сотряс стены, однако в этот раз Армак успел придержать свою ненаглядную картину и улыбнулся, но тут же сдвинул к носу рыжеватые брови.

— А где же тогда он силу-то черпает, мерзавец?..

Впрочем, думать об этом было некогда, да и не его это забота. Пусть умники в магическом ведомстве головы ломают, а то столько лет прошло, а ответы так и не найдены. Эдак они с Канли повторят судьбы предшественников и всю жизнь проторчат в опротивевших туманах. Толстячок посмотрел в окно, брезгливо скривился и снова поправил пестрый, безвкусно яркий натюрморт. Благодушное настроение сразу вернулось. Пора было делать обход, укреплять твердыню магией, да проверить пленника. Что он на сей раз сумасбродствует? Вечность, что ли, надоела? Так сам рвался к бессмертию.

***

ЗИНДАР

Солнце постепенно клонилось к горизонту, заливая раскалённую набережную красновато-золотистыми лучами, казалось, не только люди, но и камни мостовой, и стены домов вздохнули с облегчением. День выдался чудовищно жарким даже для их южного края. Жители Зиндара, столицы королевства Азнад, те, кто мог распоряжаться собственным временем и имел деньги, чтобы оплатить приятный досуг, высыпали на морской берег, заполонив многочисленные открытые кафе. Ветерок дул со стороны города, нагретого за день, и только близость воды приносила немного желанной прохлады. В воздухе разливались густые ароматы роз и хвойной смолы.

На крытой веранде кафе, расположившегося почти у самой воды, за столиком шёл неторопливый разговор, и только молодой мужчина задумчиво глядел на море.

— Никрис! — капризно окликнула его красивая, миниатюрная девушка и тряхнула чёрными, похожими на тугие пружинки локонами. — Тебе совсем не интересно? Мы, между прочим, говорим о том, куда бы хорошо было поехать в свадебное путешествие!

Пожилой, но моложавый мужчина рассмеялся густым басом и успокаивающе похлопал красотку по смуглой руке, однако девушка продолжила возмущаться:

— Не понимаю! Он после возвращения даже ничего не рассказал о том мире, как будто нам не любопытно… И ещё молчит всё время, когда не торчит на работе.

— Я не очень хороший рассказчик, Нэза, и трудно описать мир, совершенно не похожий на наш. Кроме того, за несколько дней я мало успел посмотреть, ты же знаешь, что мне пришлось срочно вернуться.

Ник говорил спокойно, хотя внутри росло раздражение. Зачем она снова и снова напоминает о том отпуске? Что он может рассказать? Что больше всего ему запомнилась случайная знакомая, и никак не получается выкинуть её из головы?

Мужчина убеждал себя, что это лишь чувство вины, ведь поступок вышел не слишком красивым, будто он просто сбежал. Даже нормальное письмо написать не сумел! Но что он мог объяснить? Рассказать правду о себе? Она бы не поверила… Однако Ник каждый день и не по разу ловил себя на том, что вспоминает ямочки на фарфоровых щеках, яркие серо-голубые глаза и мелодичный голос. Кира… Что она подумала о нём, получив записку? Вспоминает ли его? Простила или злится?

Он уже никогда этого не узнает. Ведомство магии строго следит за межмировым туризмом, и отправиться в какой-то мир можно лишь однажды в жизни. Считается, что это поддерживает безопасность их собственного мира, а то мало ли, какие идеи могут возникнуть в дурных головах, склонных к авантюрам и преступлениям? Да и трагедию, случившуюся много веков назад, помнят многие. Зло долго и легко скрывалось в иных мирах и между ними, в серых туманах…

Какие-то восклицания, суматоха и удивлённые голоса оторвали мужчину от раздумий, и он повернулся туда, куда смотрели все посетители кафе, а кое-кто уже быстро шёл и даже бежал, разузнать, в чём там дело.

— Великая Богиня! Что ещё случилось? Снова какой-то нищеброд устроил цирк, чтобы подзаработать? — высокомерно протянула кудрявая красавица, демонстративно отвернувшись к морю, а Ник поднялся и направился к толпе.

В последнее время его всё больше раздражала Нэза, хотя они и были знакомы с детства. Почему раньше её злоба и надменность так не бросались в глаза? Контрастом в памяти всплыл образ жизнерадостной, смешливой девушки из другого мира… Ник задумался и не заметил, как под ноги попался раскормленный рыжий котяра.

— Смотри куда прёшь! — раздался недовольный, гнусавый голос. — Повылазило вам, что ли? Чуть что, так жирный, а тут сразу маленький и незаметный! Одурели двуногие, одна едва не пришибла, навалилась своей дурной белобрысой башкой, теперь этот ещё. Ни пройти, ни упасть нормально не могут!

Ник замер на секунду, а потом сорвался с места, побежал туда, откуда, переваливаясь, шёл ворчливый усач. Белобрысых в их краях не водилось, и сумасшедшая надежда заставила сердце биться быстрее. Ведь он же заметил в девушке отголоски магии!

Протиснувшись в гущу толпы, мужчина обалдело замер, и только потом сообразил, что в том мире сейчас зима. Его знакомая, укутанная в огромную дутую куртку и сапоги с меховыми помпонами, испуганно озиралась по сторонам, прикрыв рот ладонями. Одна рука была в кровоточащих ссадинах, а вторая сжимала объёмную вязаную шапку. Кира… Но как?

— Богиня! Какое чучело! Как можно было это всё напялить? — раздался за плечом язвительный голос Нэзы, Ник даже не заметил, что она и Томео подошли следом.

Девушка, всё ещё сидящая на земле, повернулась в сторону насмешницы, и взгляд выхватил из толпы знакомое лицо. Сдавленно вскрикнув, блондинка покачала головой, будто отказывалась верить своим глазам. Несколько долгих секунд понадобилось, чтобы её сознание приняло реальность, а еле сдерживаемые слёзы хлынули водопадом. Кира потянулась дрожащей рукой к Нику, ставшему для неё единственной точкой опоры в незнакомом мире, и мужчина кинулся навстречу, забыв о своих спутниках.

***

Я помнила, как плашмя летела спиной на промёрзший асфальт, от жуткого удара показалось, что мозги и содержимое желудка перемешались в коктейль и застряли где-то в горле! Но боли в голове точно не было. Неужели я всё-таки саданулась черепушкой и теперь валяюсь в коме, а бесконтрольное подсознание рисует воздушные замки?

Но если всё это ненастоящее, то почему мне так жарко от воображаемого солнца, что пот течёт градом, и почему ко мне несутся какие-то изумлённые, перепуганные люди? И ещё запах вокруг, как в огромном розарии… Ага, но лежу-то я на чём-то мягком! Значит точно, на больничной койке и частично без сознания, а в повреждённой голове своё кино проигрывается. Эх, ведь предупреждал меня врач, чтобы никаких больше полётов! Поела, блин, хлебушка…

— Уберись от меня, я тебе не подушка! — гнусаво проорал кто-то разъярённый прямо мне в ухо, и что-то острое полоснуло по открытому участку шеи. Я взвизгнула и дёрнулась в сторону, а над моим лицом нависла кошачья морда, обеими толстыми щеками выражающая максимум негодования, презрения и высокомерия. — Твои предки научились ходить на двух ногах, но если тебе этот навык не передался, то в следующий раз смотри, куда падаешь!

Меня накрыл ступор… Нет, ну это точно воспаление воображения и полный разгул нездоровых галлюцинаций. Уж не знаю, как там медики подобную хворь называют по-научному, и бывают ли глюки здоровыми, но мои точно какие-то больные. Ладно, море, солнце, это всё с картины пришло, я же вспоминала свой пейзаж, а вот это что сейчас было? Я такое не рисовала!

— Чего уставилась? Просигнализируй какой-нибудь частью тела, что осознаёшь непростительную вину и уяснила наставления! — не унимался котоглюк.

Неожиданно для себя, я кивнула, кошак натурально закатил глаза, махнул лапой и гордо пошёл сквозь лес ног. А толпа зевак-то собралась огромная!

Судорожно соображая, как выйти из картины и прийти в себя, я озиралась по сторонам. Глаза застили слёзы, и всё вокруг сливалось в единую цветастую массу, паника потихоньку набирала обороты. А ещё говорят, что море успокаивает! Да от него один стресс!

И тут сбоку раздался омерзительный голос, какая-то местная икона стиля язвительно прошлась по моему внешнему виду. Ну, я приняла слова на свой счёт, потому что все вокруг выглядели соответственно обстановке, и значит, больше поливать грязью было некого. Обернувшись на говорившую, я даже не поняла, что случилось, но потеряла и дар речи, и способность хоть как-то мыслить и двигаться, и себя саму тоже потеряла… Из горла только всхлип вырвался.

Передо мной стоял тот, кто никак не мог быть реальностью, да, всё вокруг тоже не могло быть настоящим, но особенно он. Ник!

Однако, пока голова с трудом что-то там соображала, рука сама собой потянулась к мужчине, и его горячие, сильные пальцы сжали мою ладонь в ответ, став якорем для метущегося рассудка. Наши лица были в десятке сантиметров друг от друга, я видела тревогу в ласковых тёмно-карих глазах, видела, как подрагивают чувственные губы… и разрыдалась. Казалось, вся боль и напряжение последних месяцев, наконец, нашли выход, а в моей дурной, и скорее всего уже безмозглой голове, тихонько играла мелодия счастья. Ник…

Кто-то склонился к нам и заставил отшатнуться друг от друга.

— Никрис, пора уходить. Тут, вероятно, магическая аномалия, сейчас явятся жандармы, и лучше, если мы поговорим с ними дома, а не перед толпой сплетников, — пробасил смуглый мужчина с тёмными, густыми волосами, серебрящимися на висках.

— Можешь встать? — Ник поднялся и осторожно потянул меня вверх, помогая.

Встать удалось, хотя от жары было дурно, и голова кружилась. Шатаясь, я стащила куртку, но даже в свитере практически плавилась. Ник отдал второму мужчине мои вещи, сделал странное движение рукой и нетерпеливо бросил:

— Идите следом, ей срочно нужна прохлада, пока тепловой удар не случился!

Он легко подхватил меня, прижал к себе и понёс в какую-то сияющую бирюзой арку, а мне даже не пришло в голову, спросить что происходит. Глюки становились всё прекраснее… Видно, дело дрянь, не долго мне жить оставалось, вот подсознание и сжалилось, подкинуло красивую сказку на прощанье. Ну и пусть! Я вцепилась дрожащими пальцами в рубашку Ника и уткнулась в твёрдое плечо, утонув в знакомом древесном аромате.

***

― И зачем мы эту ненормальную сюда притащили? Её место в дурдоме или в жандармерии, — раздался знакомый противный голос.

Хм, да у нас тут капризная принцесска завелась. Этот глюк лишний, уберите, мне не нравится… Я с трудом оторвалась от своей личной валерьянки и афродизиака в одном флаконе и огляделась. Мы шли по просторному коридору какого-то дома, обставленного в духе нео-классики. Светлые тона, простые формы и декор, но уютно и воздушно. И только одно портило окружающую картину. Идущая следом за Ником девица!

Невысокая, стройная смуглянка с холодными чёрными глазами и волосами под каракуль, только длинными, почти до пояса. Поганка буравила меня неприязненным взглядом, и я решила ответить полной взаимностью, осмотрев её с головы до ног так, будто муху-навозницу разглядывала. Чернявая выгнула бровь и поджала губы. Один-один, ничья!

В просторной комнате с большой кроватью и целой вазой роз на туалетном столике Ник поставил меня на ноги, слегка придержав за плечи.

— Ванная там, тебе нужно немного охладиться, халат и тапочки найдёшь, потом решим вопрос с одеждой, — он повёл меня к двери и открыл створку.

— Может, ещё спинку ей потрёшь? — язвительно хмыкнула смуглая стерва, и мне сильно захотелось примерить ей на голову вазу из-под роз.

А что? Цвет стекла нежный, оливковый, хорошо оттенит её кожу. Судя по взгляду, брошенному на девицу, Ник был солидарен со мной в желаниях, но промолчал и мягко подтолкнул меня к двери.

— Иди, не обращай внимания. После холодов резкий переход к нашей жаре может быть опасен. И не торопись, когда выйдешь, я всё тебе объясню.

Дверь тихо закрылась, а мне стало как-то не по себе. Если это моя собственная сказка, то почему Ник ведёт себя, как чужой? Где радостные объятия, нежные слова? Вместо этого учтивая забота и обещание что-то там объяснить. Как-то мало это похоже на сон или мечту, или приятную галлюцинацию. Что-то тут не так… Это кошак виноват! С него всё и пошло наперекосяк, конечно, если кот говорит, так с чего бы и Нику быть нормальным и правильным?

Я набрала полную ванну, нашла даже пену, хотя надпись была непонятная, но картинка на стеклянном флакончике вполне раскрывала содержимое. Так непривычно, вся косметика тут пахла либо розами, либо чем-то древесным. Корой, смолой, хвоей… но запахи мне нравились, к этой части сказки вопросов и претензий не было.

Через довольно длительное время я вернулась в спальню в кремовом махровом халате, таких же тапочках и с полотенцем на голове. Ник стоял спиной ко мне и задумчиво смотрел в окно. Я неуверенно кашлянула, не понимая, как вести себя с ним, да и вообще, ничего уже не понимая. От прохладной воды голова немного прояснилась, и от этого всё ещё больше запуталось.

— Как ты? — в глубоком, хрипловатом от волнения голосе слышалась теплота, но тёмные глаза смотрели настороженно. — Прости, я хотел всё объяснить без спешки, чтобы тебя не напугать, но времени нам не дали. Поэтому скажу кратко: ты каким-то образом перенеслась из своего мира в мой. В тебе слишком мало магии, и как такое случилось, ума не приложу. Хотя непонятно, откуда в тебе вообще взялась магия… Однако ты здесь. Это вызвало колебания в магическом поле, и вмешались жандармы. Они требуют предъявить тебя и отдать какую-то твою вещь для изучения. Понимаю, это неприятно, но не стоит всё усложнять. Прошу, дай им что-нибудь, я видел сумку, может, расчёска у тебя есть?

— Они будут меня на вшивость проверять? — нервный смешок слетел с губ раньше, чем я осознала новости. — Скажи честно, это всё глюки? Я упала, шарахнулась головой, и стали мозги набекрень, да? Потому что весь этот бред про другой мир… Или хочешь сказать, я умерла и попала в мир иной, а ты тут ангелом подрабатываешь?

— Ты не умерла, слава Богине! Кира, меня зовут Никрис Кизарран, дома тебя не смутило моё имя?

— Нет, — честно ответила я, — оно звучит так… по средиземноморски. Может, ты грек или ещё кто-то…

— Именно, ещё кто-то! И ты не в вашей Греции, а в Зиндаре, столице Азнада. Есть в вашем мире такая страна?

Я не была большим знатоком географии, но сомневалась, что когда-либо слышала подобное название, а Ник, видя мои сомнения добил:

— Ваши коты разговаривают? У тебя на шее царапины от кошачьих когтей, видно ты пообщалась с одним рыжим гадом…

Это стало последней каплей! Я никогда не была любительницей кошек, а уж о говорящих котах вообще не задумывалась ни разу в жизни, этого в моих фантазиях быть не могло! От слова совсем! Так что, вся эта чушь про другой мир — правда? Ник не дал мне подумать и вообще, выглядел очень серьёзно, кажется, сильно нервничал.

— Идём, жандармы ждут, и лучше их не злить. Друг моего отца, конечно, весомая фигура в обществе, но даже он не всесилен. — Прихвати что-то из своих вещей.

Я решила пожертвовать пуховиком. Вряд ли в такой жаре он мне понадобится, а вот расчёска вещь нужная.

— Погоди, — спохватилась я у двери, — мне что же, в халате идти?

— У меня нет другой одежды для тебя, — вздохнул мужчина и осторожно спрятал под край полотенца выбившийся локон.

Мои ноги чуть не подкосились от этого лёгкого прикосновения. Проклятье, ну почему он так на меня действует?! Впрочем, и его глаза на миг потемнели, и мне это вовсе не показалось, хотя Ник быстро взял себя в руки и направился к двери:

— Потерпи, выпроводим жандармов, и я отправлю Нэзу в магазин.

— А Нэза, это… — я остановилась напротив него и заглянула в лицо, снившееся мне все эти месяцы.

— Девушка, которая была с нами на набережной, — Ник вдруг как-то смутился, нервно дёрнул манжет рубашки и быстро проговорил: — Она моя невеста.