Попутчица. Книга I

Оксана Кириллова, 2023

Рассудительная Марта отправляется в Суздаль за беспечной младшей сестрой Риммой, которая влюбилась в гида и собралась за него замуж. Марта хочет отговорить Римму и вернуть домой, но планы резко меняются – в итоге она отправляется в тур по Золотому кольцу вместе с новоиспеченной парочкой. И становится не так уж очевидно, кто из сестер третий лишний…

Книга первая. «Ты знаешь, что делать»

Сентябрь 2018 года

Марта

Звонок матери настиг меня за очередным ходом в игре «Брасс Ланкашир». Это Рома подсадил меня на экономическую стратегию, от которой невозможно было оторваться: времена английской промышленной революции, строительство дорог и заводов… Мы посмеивались, что «Мафия» — для слабаков, и любили настольные игры посложнее.

— Хочешь прикол? Римма собралась замуж за этого гида, — сообщила мама в трубку.

Судя по голосу, ее это забавляло и даже, возможно, радовало.

— Что?! Да ладно!

Я сделала Роме знак, чтобы подождал, и вышла с телефоном в другую идеально вылизанную комнату его большой квартиры.

— Ага. Прислала мне сообщение минут пять назад, что он сделал ей предложение, а она возьми да согласись.

— Это ненормально! Они же общались только в интернете!

— Ну, уже не только. Сейчас она с ним в Суздале, а потом они рванут куда-то… ой, да в какой-то его тур.

— Стоп-стоп, погоди… Она уехала к неизвестному человеку, а ты даже не возразила?! Когда это случилось?

— Вчера вечером, когда ты ушла к Роме. Что я могла возразить, Марта? Она совершеннолетняя.

— Всего год как! А если он аферист?!

— Я смотрела его профили в соцсетях — судя по всему, он и правда гид. И вполне приятный парень.

— Откуда тебе знать?!

— Мне так показалось. Да боже мой, что значат планы пожениться в начале знакомства? Это красивые слова. Пусть девочка развлечется, по России поездит.

Рома вопросительно взирал на меня с порога комнаты. Я не знала, как показать происходящее жестами, поэтому просто вытаращила глаза.

— Мам, он на пять лет старше ее…

— Ваш отец был старше на десять.

— И где теперь наш отец?!

Мама шумно выдохнула — кажется, опять курила. Она не была зависима от сигарет и доставала их, когда слегка нервничала. Этого никогда не происходило во время разговоров с Риммой, моей сестрой. Маму напрягала конкретно я.

Иногда у меня возникало чувство, будто мы давно поменялись ролями: я вечно надоедаю ей и сую нос не в свои дела, а она остается легкомысленным подростком. Что вообще можно взять с человека, который, не заморачиваясь, назвал одну свою дочь в честь любимого города, а вторую — в честь месяца рождения? Единственной более или менее знакомой мне другой Мартой была прачка Скавронская, которая после крещения в православие стала Екатериной Алексеевной, позже — женой Петра Первого, а еще позже — Екатериной Первой. Я бы, кстати, тоже предпочла быть Екатериной, или Марией, или Натальей…

— Ладно, расслабься. Как там Рома? Обсудили твой переезд? Я, правда, не очень понимаю, что тут обсуждать: решили да съехались, но вас же медом не корми, дай все распланировать.

— Не обсудили, — я бросила быстрый взгляд в сторону бойфренда, — но сейчас это не так важно. Хотя… ну конечно, тебе не терпится остаться одной. И меня не будет, и Риммы — как удобно! Можно сделать из квартиры салон для приема гостей, или клуб любителей дешевых детективов, или просто чертов бар.

— Да что за глупости, — утомленно отозвалась мама. — Я уже жалею, что сказала тебе про Римму. Захотелось поделиться, но надо было дождаться, пока она сама тебе расскажет. Ну, то есть пока рак на горе свистнет. Никто ничего тебе не говорит, потому что ты самая занудная зануда в мире.

— Это не так.

— Когда тебя в последний раз звали на праздник? Когда ты в последний раз встречалась с нормальными людьми?

— Я встречаюсь с самыми что ни на есть нормальными людьми!

— Я не имею в виду группку ботанов, с которыми ты и твой такой же многоумный жених играете в свои настолки.

— Ну хватит! В общем, я сейчас же звоню Римме.

— Конечно, порть людям удовольствие, как всегда. Надеюсь, ей достанет ума не взять трубку.

Иногда мне до ужаса хотелось встряхнуть маму за шиворот. Родная дочь черт знает где непонятно с кем, а она делает крайней меня — и наверняка сегодня как ни в чем не бывало пойдет к подружке или позовет ее к себе. Будут пить красное винишко и болтать о прекрасном сумасшествии Риммы.

Моя яркая, резкая, смешливая младшая сестра всегда была маминой любимицей. Но она не знала о случаях, когда я вытаскивала Римму из передряг — с превышением скорости на чужой машине без прав, дракой с соперницей за десятиклассника, ложной (слава всем богам) беременностью от бабника. Что ж, вытащу и из этой.

Быстро распрощавшись с мамой и сделав пару неудачных попыток дозвониться сестре, я бросила Роме, который почему-то стоял тихо, ни о чем не спрашивая:

— С игрой на сегодня все, мы едем в Суздаль. Римма умотала туда и решила выскочить замуж непонятно за кого. Заправимся по дороге, я заплачу.

— Суздаль? Господи. М-м, видишь ли… — замялся он. — Я думаю, вмешиваться не надо. Римма сочла нужным и уехала, когда сочтет нужным — вернется.

— А?! — От возмущения я почти потеряла дар речи и смогла выдавить из себя только это.

— Марта, ты ей не мамочка. И твоя сестра совершеннолетняя.

Они что, сговорились все?!

— Да она его в первый раз видит и уже помолвлена! Очень по-взрослому!

— Я так понял, речь о том знаменитом гиде, о котором она полгода вам твердила?

— Да, и что с того?.. И вообще, вдруг с ней что-то случилось?! Она мне не отвечает.

— Ты сама говоришь, она звонила маме только что — вряд ли успело что-то случиться. Просто сейчас Римма не готова с тобой общаться. И не так уж все и внезапно. Ты говорила, у них прямо интернет-любовь разгорелась. Странно, что они до сих пор-то не увиделись.

— Ты правда веришь в интернет-любовь? Разве можно полюбить кого-то, не узнав, и узнать, ни разу не увидев вживую?

— Может, в этом безрассудстве что-то есть. Ты в целом-то в любовь веришь?

— Что? С какой стати ты меня об этом спрашиваешь? Мы вместе семь лет.

— Вот именно. В эти выходные мы планировали решить, когда ты переедешь ко мне и как мы все организуем, но об этом и речь не заходит. Вчера ты села рассылать резюме…

— Должна же я, в конце концов, найти работу!

–…а сегодня мы то смотрели одно кино за другим, то стали рубиться в настолку. Когда у нас в последний раз что-то было?

— Что-то? — Я не сразу поняла даже, что он говорит о сексе. Почему вдруг?! — Вечером, если помнишь, у меня побаливала голова.

— А до этого? А на прошлой неделе? Иногда мне кажется, что я просто твой друг и вроде как единомышленник. Ты и не замечаешь, что часто мы как раз мыслим по-разному. Тебе плевать, чего я хочу!

Я машинально приложила ладонь ко лбу, точно проверяя, не начался ли у меня жар от всего этого. Серьезно, Рома считает, что сейчас подходящий момент для выяснения отношений, да еще обвиняет меня?!

Так. Выключаем эмоции, включаем рассудок, как обычно.

— Начнем с того, что мне на тебя не плевать. В постели у нас полный порядок, в последние дни как-то не до того было, но я не думала, что это важно, когда встречаешься так давно. А теперь, пожалуйста, поехали за Риммой, мне нужно ее образумить! Переезд обсудим завтра-послезавтра, идет?

— Не идет. — Рома скрестил руки на груди и опустил взгляд. — Ты не готова к следующему шагу. Ты будешь гоняться за сестрой, пачками слать резюме, находить все новые занятия, за которыми можно скоротать со мной время…

— «Ланкашир» принес ты!

— Ты сказала, что до свадьбы стоит пожить вместе. Я предлагал тебе переехать еще два года назад, когда унаследовал от бабушки эту квартиру, но в качестве подачки получил совместные выходные у меня раз в пару недель. А помнишь, как у нас все начиналось?

— Ром, давай попозже…

— Нет, давай сейчас! — Подумать только, он даже голос на меня повысил — слегка, но все-таки! — Мы были влюблены. Писали друг другу длинные письма с признаниями на бумаге, строили смелые планы на жизнь, целовались на заднем дворе школы…

— Вот именно. Мы были школьниками. Если ты не заметил, нам уже по двадцать два и мы окончили вуз.

— Я заметил, потому и хочу двигаться дальше. Но похоже, что этого хочу я один. Прости, я больше так не могу.

— Ну, я тоже хочу, иначе не оставалась бы с тобой. — Впервые с начала этого странного разговора я встревожилась — к чему это он ведет?

Рома будто не слышал меня.

— Я устал наблюдать, как у нас все выдыхается, — без всякого выражения произнес он и повторил: — Не могу больше.

— Ты решил расстаться со мной?

Это слово далось мне нелегко, оно будто было из чьего-то чужого лексикона. Расставалась Римма со своими многочисленными парнями, мама с ее разнообразными поклонниками, которые не переводились с годами. Но мы с Ромой — нерушимая крепость, и так должно быть.

Рома как никто другой подходит для долгих, хоть вечных отношений — это было ясно, наверное, с того дня, как он, неулыбчивый серьезный парень с вечно спадающей на лоб челкой, сел со мной за парту и спросил, не разделю ли я с ним учебник биологии.

С новеньким почти не общались одноклассники, и, несмотря на благородную, на мой взгляд, внешность, в его сторону не смотрели одноклассницы. Для наших девчонок он был слишком замкнутым и, видимо, скучным. Я же его оценила.

А теперь он заявлял мне:

— Нужно, чтобы ты все взвесила.

— Да что тут взвешивать?! Мы и так вместе! И у нас уже были планы на будущее!

— Можешь считать меня неуместно романтичным, но я представлял все как-то по-другому, да и ты тоже, если вспомнишь.

— О, ну ладно. Давай я, как в одиннадцатом классе, напишу тебе письмо с эпиграфом из песни о любви! Честное слово, ты как малыш, который не хочет признавать, что вырос из детских ползунков! У нас трезвое, прочное, проверенное годами чувство.

— Но нам же не семьдесят — где наша радость жизни, где спонтанность? Почему ты никогда не предложишь мне взять и уехать в какой-нибудь Суздаль на выходные?

— От тебя подобных предложений тоже что-то не поступало.

— Да потому что ты откажешься.

— Между прочим, я как раз предлагаю тебе поехать со мной в Суздаль. Вполне себе спонтанно, — справедливости ради заметила я.

Рома покачал головой.

— Ты предлагаешь помочь раскрыть глаза твоей сестре, но я не хочу этого делать. Я хочу быть твоим любимым человеком, а не вечным соратником.

— Отличный способ заявить, что отворачиваешься от меня в трудную минуту.

— Она вовсе не трудная. Марта, давай сделаем паузу. Например, на месяц.

— Нет.

— Нет?

— Бросаешь меня — так и говори. Никаких подвешенных состояний. Если я тебя больше не устраиваю, о`кей, переживу. Но ты об этом пожалеешь, когда опомнишься.

Я начала злиться. Да что он о себе возомнил?

Ждала, что Рома сейчас признается: это была какая-то глупая шутка, или проверка, или нечто подобное. Но он молчал, потупив взор.

— Прости меня. Не думал, что скажу тебе это сегодня, но очередное приключение Риммы и твоя реакция меня добили, — пробормотал он наконец.

— Я вообще не думала, что ты мне такое скажешь! Предатель, — выплюнула я, широкими шагами направляясь в его просторную прихожую.

— Зачем же сразу оскорблять? Просто нам полезно будет немного побыть врозь. Я верю, что это не конец. Я действительно тебя люблю и всегда любил…

— Да, как же! — прервала его жалкое блеянье я, снимая с крючка свою сумку. — Сразу видна вся твоя любовь! Иди в ночной клуб, найди там себе романтику и пьяную спонтанность, а я тебя больше знать не желаю!

— Не руби сплеча, пожалуйста.

— Кто бы говорил!

— Я не хочу отпускать тебя вот так.

Тот, кого я считала близким человеком, самым надежным на свете, будущим мужем, преградил мне проход к двери, схватил за руки, как в плохой драме. Похоже, он был в отчаянии, но это не давало ему права предъявлять мне претензии на пустом месте.

— Пожалуйста, скажи, что между нами все можно исправить! Поговори со мной!

— А, вот что ты хотел услышать. Между нами все было хорошо, пока ты не начал плести мне эту чушь. И обсуждать нам больше нечего. Мы расстаемся, это я сказала!

Я оттолкнула парня и резким движением отперла дверь.

По лестнице вниз я сбегала, еще кипя. Рома не помчался за мной, хотя, конечно, я этого ожидала.

Нужно потом забрать у него кучу своих вещей. Потом. Сейчас я должна думать о сестре. Хоть кто-то должен подумать о Римме!

Безмозглая девчонка даже спагетти сварить не могла — если этот странный гид и вправду так сильно влюбился в нее с первого взгляда (или с первой ночи), что позвал замуж, его ждало жестокое разочарование, а ее — в очередной раз — разбитое сердце. При всей своей легкомысленности Римма очень остро переживала разрывы — наверное, потому, что с каждым новым романом связывала надежды, строила иллюзии.

Я не умела водить машину, и, поскольку Рома поступил как козел, до Суздаля мне предстояло добираться на поезде или автобусе. Как вообще ехать в этот проклятый Суздаль?..

Остановившись во дворе Ромы и кинув еще один уничтожающий взгляд в сторону его окна, я набрала нужный запрос в поисковой строке телефона. Выпало сразу несколько вариантов, и ни один из них не был легким и дешевым. Прямые поезда и автобусы просто отсутствовали: сначала нужно было добраться до Москвы, а потом еще несколько часов ехать в Суздаль.

Интересно, поездку Риммы оплатил ее гид? Скорее всего, он неплохо получает. А она ничего не зарабатывающая студентка без стипендии… а я (я тут ни при чем, но раз уж речь зашла о не зарабатывающих) уже три месяца после выпуска пытаюсь трудоустроиться. Да, наверное, нужно было, как все, заниматься этим еще во время учебы, но я тогда решила, что разумнее будет сосредоточиться на ней, сдать госы, защитить диплом, а уж потом…

Пожалуй, глупо, что в двадцать два года я впервые озадачилась поиском полноценной работы. Конечно, эпизодические подработки у меня были — в библиотеке, в местной газете внештатником, даже немного на почте. Но на «постоянку» меня, выпускницу филологического факультета без опыта, никто брать не собирался. Не совсем уж никто, но на абы что соглашаться не хотелось — для того ли я училась пять лет, чтобы разносить пенсию и платежки?!

Разумеется, мама сразу говорила, что с дипломом филолога далеко не уедешь, но тогда я рассчитывала на карьеру ученого-литературоведа. В отличие от нее, я всегда любила качественную литературу и обожала разбирать ее по косточкам, находить новые смыслы, подтексты и параллели. Я вполне могла бы стать профессором, доктором наук, авторитетно выступать перед огромной аудиторией желторотых первокурсников и периодически отправляться на научные съезды и конференции в другие красивые города, общаться там с единомышленниками, может, публиковать свои работы за границей… Кто виноват, что мне не предложили бесплатное место в аспирантуре? А платное — ха, сами пусть учатся за такие деньги. Да и унизительно как-то.

Впрочем, рыскать по рекрутинговым сайтам, как тысячи неудачников, тоже оказалось довольно унизительно. Размещая свои анкеты, я точно бросалась в холодную — и грязную — воду. Неудивительно, что в пятницу после всего этого мне хотелось отдохнуть, а не предаваться любовным утехам с Ромой. Но раз он не способен это понять…

Автобус. Доеду так и до Москвы, и до Суздаля — выйдет чуть медленнее, с пересадками, зато дешевле, и автобусы до столицы ходят чаще поездов. Значит, сейчас — на автовокзал? Или на обычный, железнодорожный, — оттуда ведь автобусы тоже отправляются?

Я нахмурилась. Кажется, я путешествовала автобусом только один раз, но то была поездка от вуза, и транспорт подавали прямо к зданию. Второй курс, мы с Ромой поехали в Питер… чертов Рома!

Так, нет, не отвлекаемся. Гуглим. Но сначала надо еще раз попробовать дозвониться до Риммы.

Я нашла номер сестры среди исходящих вызовов и, опершись на детские качели, приготовилась слушать гудки. На удивление, она ответила почти сразу.

— Ты звонишь читать нотации или поздравить? — послышался в трубке ее звонкий довольный голос.

— Звоню спросить, где ты! Если ты не оставишь свои бредовые затеи, я немедленно выезжаю за тобой.

— О, так и знала, сестричка в своем репертуаре.

— Мама сказала, вы с этим гидом в Суздале. Он ведь там и живет, да? Вы все еще там?

— «Этого гида» зовут Павел Черкасов, и он теперь мой жених. Да, мы тут, и да, у него здесь квартира. Повезло же! Суздаль — просто сказка, зря я раньше сюда не приехала! Представляешь, в этом городе нельзя строить здания выше двух этажей, и на фоне маленьких домишек колокольни кажутся такими огро…

— Когда ты возвращаешься домой? — перебила я.

— Не знаю. Может, никогда, — дерзко отозвалась она. — А что? Запрещаешь мне жить со своим женихом до свадьбы?

— Значит так, невеста! Я приеду через… э-э… завтра ранним утром, и мы как следует обсудим намерения этого гида и твою съехавшую крышу! Я все сказала, пока.

Римма что-то отвечала, но я решила не слушать. Наверняка чепуха о любви. Как она только добралась до Суздаля и ничего не перепутала? Римма всегда страдала топографическим кретинизмом. Может, гид встретил ее хотя бы в Москве?

Я представила, как этот паренек, весь в нетерпении, ведет мою сестру порезвиться прямо в столичную гостиницу, а уж потом они, воркуя и лобызаясь, собираются в его родной город. Он сопровождает ее к автовокзалу за ручку, а она бросает на него короткие преданные взгляды, как всегда бывает, когда она влюбляется.

И почему я не воспринимала всерьез ее восторги по поводу интернет-поклонника, который «и красивый, и столько интересного рассказывает», и вообще весь такой-растакой? Наверное, потому что была уверена, что в интернете он и останется: они из разных городов, она еще учится, второкурсница без гроша за душой, ну какое может быть совместное будущее?

Интересно, Римма отправляла ему свои интимные фото до первой встречи? Фу-у. Если да, хорошо бы потом стерла их в переписке. Но на это глупо надеяться. Где Римма, а где осторожность. Может, пока они с гидом гуляют за ручку, ее снимки ню тоже гуляют — по интернету.

Я снова углубилась в Гугл. Откуда все-таки ходят автобусы до Москвы? И от автовокзала, и от железнодорожного? Тогда от какого из них можно уехать побыстрее?.. Стоп, надо ведь как-то собраться, хоть зубную щетку захватить и смену белья… Только бы я не оставила зарядку для телефона у Ромы! Нет, она в сумке, отлично. В телефон закачано много книг в дорогу, но будет ли где его зарядить? Стоит захватить из дома пауэрбанк…

Уф, спокойно, спокойно. Нужно ровно подышать, досчитать про себя до десяти, успокоиться и подумать. Никакой суеты.

***

Уже через пару часов я спокойно и без всякой суеты садилась в автобус у железнодорожного вокзала.

Меня неприятно удивила плохая организация поездки: в билете не было номера автобуса, не было помечено даже, большой это автобус или «Газель», так что я была вынуждена по-дурацки подходить к каждому остановившемуся там транспорту. С другой стороны, это немного отвлекло меня от проблем с Риммой и Ромой.

Хотелось думать о Римме, о том, что я ей скажу, как повлияю на нее, как осажу этого гида… но стоило мне откинуться на сидение и закрыть глаза, в голову начинал лезть разговор с Ромой. Как долго в нем копилось недовольство? Я не замечала, что ему плохо со мной, а он, оказывается, считал, что мы в тупике. Ясное дело, это не конец. Наверное, он был не в настроении — я еще во время игры заметила его рассеянность, — да и я на эмоциях лишнего наговорила. Так-то, эмоции и мне совсем не чужды.

Я не хотела его терять. Не то что не хотела… это было просто немыслимо. После пяти лет! До него я даже ни с кем не целовалась, да и за это время ни на кого другого не взглянула. Зачем? Рома один давал мне все: и поддержку, и дружбу, и восхищение, и физическую близость.

В нашу первую ночь, ночь после моего восемнадцатилетия, мы были так трогательно взволнованы и так крепко держались за руки, будто находились не в мягкой постели, а в трясущемся самолете. И он тогда сказал: «Давай будем друг у друга единственными!» Так все и должно было случиться.

Слегка растроганная этим воспоминанием, я полезла за телефоном, чтобы написать ему сообщение — сдержанное, с намеком на то, что пора просить прощения. Телефон молчал, и я, посмотрев на него пару секунд, спрятала обратно в сумку. Пусть Рома пока думает, что по глупости потерял меня навсегда, пусть испугается. Напишу попозже, когда решу вопрос с Риммой и соберусь — вернее, мы с ней соберемся — обратно.

Подобные игры в молчанку и прочие любовные стратегии были мне чужды. Я сразу почувствовала себя неуютно. Может, все же не тянуть и объявиться прямо сейчас?

Уже открыв сообщения, я обнаружила, что и сеть, и доступ в интернет исчезли. Бросила взгляд за окно — там проносились бескрайние и безлюдные поля. Тем лучше, разберусь после. А пока — время подремать.

***

Честно говоря, я очень давно не бывала в Москве. Не было ни причины, ни стимула поехать. Можно было бы использовать шанс погулять по городу, если бы не необходимость спешить, пока Римма с гидом не умотали из Суздаля куда-то еще (мама говорила, у них вроде были какие-то планы). И если бы не раннее утро и промозглая ветреная погода…

Я застегнула пиджак до верхней пуговицы и покрепче прижала воротник к шее, будто это могло спасти меня от холода. А ведь только первые числа сентября, то ли еще будет. В прошлом году в это время я уже обсуждала с научруком тему будущего диплома…

Так-так, а ведь метро наверняка пока не работает! Отойдя от места стоянки своего автобуса, пассажиры которого сразу же расползлись кто куда, я залезла в интернет и убедилась в правильности своего подозрения. И на чем же мне добираться до «Щелковской»? Если верить подсказкам в Сети, перед этим от меня требовалось преодолеть еще несколько пунктов назначения, в том числе на городских автобусах, которые пока, по-видимому, тоже не ходили.

Я открыла в отдельной вкладке чрезвычайно запутанную карту московского метро и столь же хитроумный алгоритм проезда до Суздаля, но пока от них не было толку. Мне надо было скоротать где-то сорок минут. Шагая по улице в неизвестность, подгоняемая суровым осенним ветром, о котором не было ни слова в прогнозе погоды, я озиралась в поисках пристанища. Однако Москва встретила меня неприветливо: в окрестностях автостанции не было даже «Макдональдса». Единственное, что работало, — круглосуточный супермаркет.

Нырнув внутрь, я обнаружила, что «супермаркет» — одно название: это был крошечный магазинчик с очень узкими проходами. Ничего не поделаешь — либо гулять на холоде, либо провести сорок минут (уже тридцать пять) здесь. Однако тут не было даже укромного уголка, и мое присутствие где бы то ни было очень мешало продавщице, взявшейся переставлять товары. Помимо меня, в «супермаркете» находился только алкаш, пришедший то ли за опохмелом, то ли за закуской, и то в течение минут пяти-семи.

В итоге пришлось усердно делать вид, будто я выбираю варенье — стеллаж с ним был расположен чуть удобнее остальных. Продавщица так настороженно на меня смотрела, что я была вынуждена для вида купить клубничный джем. Заодно захватила жвачку — освежить дыхание: я-то рассчитывала, что на автостанции будет где почистить зубы. Кто же знал, что мой автобус остановится в богом забытом месте, притом знакомом, похоже, всем пассажирам кроме меня.

К тому времени как открылось метро, я была как выжатый лимон, а ведь еще предстояло долгое путешествие.

Дальше все шло сравнительно просто. В метро я купила единый проездной, пополнила и прилежно двигалась по указателям и схеме в моем телефоне, а в пути до Суздаля на еще одном автобусе перечитывала «Маленьких женщин», пока меня не укачало. Знала же, что не стоит читать в дороге, когда она не идеально ровная!

К Суздалю я подъехала, борясь с тошнотой. Мятная жвачка завалилась под банку джема, которую я впихивала в сумку не без труда. Лишь положив пастилку в рот и — далеко не сразу — почувствовав облегчение, я задалась вопросом, что же делать теперь.

Итак, я в нужном месте, шагаю куда глаза глядят, домики и правда до нелепого низкие, да и все остальное какое-то крошечное. А где искать Римму? Бог знает почему я представляла, что стоит мне оказаться в Суздале, она отыщется сама. С другой стороны, такой маленький городок можно было и пешком обойти, и я уже положила этому пути начало.

— Боже, ты серьезно? Реально приехала? — Голос сестры в трубке был недовольным и заспанным — я преодолела такое расстояние, а она все еще дрыхла в одном из здешних кукольных домиков в объятиях своего гида! — Ну что же, поздравляю, мы на полдороги во Владимир.

Нет, не дрыхла. Или дрыхла, но не в домике.

— Владимир?! Ч-черт. Это далеко от Суздаля?

Римма пробормотала что-то вроде «хс-споди» и обратилась к своему спутнику:

— Сколько всего ехать?..

— Минут сорок максимум. На самом деле мы уже почти у цели, — услышала я оптимистичный голос.

Приятный. Но и у маньяков бывают приятные голоса. Даже частенько — как-то же они приманивают своих жертв.

Хорошо, что Римме хватило ума не бесить меня, обращаясь к гиду слащаво. Если бы она сказала «милый» или что-то вроде того, меня бы, пожалуй, стошнило.

— Тут моя сестра случайно оказалась в Суздале и хочет подъехать, милый, — будто услышала меня сестра. — Она жаждет с тобой познакомиться.

— Какое совпадение, чудесно! Тогда пусть садится на автобус от автовокзала, они ходят постоянно. И встретимся после обеда, там как раз свободное время. Скажи ей, в два часа у кафе «Славный городок»¹.

— Мы будем есть не в обычной столовке?.. Алло, Марта! — Переключившись на меня, Римма сразу будто потухла — с гидом она говорила оживленно и заинтересованно. — Он сказал…

— Да, я слышала. Хорошо. Пока.

Я побыстрее отключилась от нее и ее скучающего тона и посмотрела на часы, хотя делала это пять минут назад. Еще не было и одиннадцати. Нужно было скоротать где-то пару часов. Почистить наконец зубы в уборной какой-нибудь кафешки. Но пока я видела только множество заведений с медовухой, а также торговцев медовухой на улице.

— Девушка, попробуйте, дегустация бесплатная! — задорно крикнула мне женщина в русском народном костюме, но я ее проигнорировала. Еще не хватало пить алкоголь натощак.

Наконец обнаружив маленькую кафешку — разумеется, в очередном одноэтажном здании, — я зашла и расположилась за столиком.

— Как вам наш прекрасный город? — заулыбалась мне официантка, почему-то в расшитом на манер Древней Руси сарафане, принимая заказ.

— О, неплохо, здорово, — натянула улыбку я. — Вообще-то, я не совсем туристка, то есть да, я приезжая, но…

— Неужели вы тут по делам? В воскресенье? Ну, это не исключает вкусного завтрака. И обязательно попробуйте медовуху. Ее изготавливают на местном медоваренном заводе…

— Спасибо, но мне чашку капучино и классический круассан, — осторожно прервала ее я.

— Как скажете. — Она чиркнула что-то в блокноте, не переставая улыбаться, и не удержалась от нового совета:

— Если будет время, сходите в наш кремль. И в Музей деревянного зодчества.

— У вас есть кремль? — удивилась я.

Музей какого-то зодчества меня не слишком заинтересовал.

— Есть, да еще какой! Самая древняя часть города.

С довольным и важным видом, будто раскрыла мне величайшую тайну, девушка удалилась, а я немедленно полезла в интернет. На местный кремль я бы посмотрела.

Судя по фотографиям, это сооружение было как с картинки. Ансамбль состоял из Рождественского собора тринадцатого века, менее древних Архиерейских палат и Никольской церкви. И чего стоил один только собор — нарядно-белоснежный, с шикарными синими куполами, напоминающими о звездном небе, и узенькими окошками, как в замках из сказок!

Карта подсказала, что далеко идти не придется. Это как раз было предсказуемо.

В уборную я отправилась с сумкой, хотя кроме меня в кафе были только еще одна пара и официантка. Всегда считала, что не стоит слишком доверять людям, да и мало ли кто еще мог пожаловать с улицы, пока я привожу себя в порядок.

Видок был так себе. Поморщившись, я принялась расчесываться, но это не сильно помогло. В зеркале я выглядела помятой, слегка опухшей и какой-то недоброй. Впрочем, было бы от чего добреть! Косметикой я почти не пользовалась, поэтому и с собой оказалась одна розовая помада. Умывшись, я нанесла ее на скулы вместо румян и слегка тронула ею губы. Стало немного лучше.

Разумеется, я стремилась лучше выглядеть не ради странного нового парня своей сестры — я в принципе чувствовала себя увереннее, когда хорошо выглядела. Наверное, как и любая девушка.

***

Суздаль никак не хотел отпускать меня, не показав побольше своих красот. Мне уже начал нравиться этот городок, когда выяснилось, что тут почти не ездят машины, зато мимо проследовали как минимум три повозки с лошадьми, которые везли родителей с восторженными детьми. Здорово было хотя бы ненадолго переброситься на пару веков назад. А еще и солнце выглянуло, да не какое-нибудь, а прямо жаркое, и ветер перестал казаться таким колючим.

В итоге после кремля, сделав несколько кадров и внимательно выслушав экскурсовода, я все-таки отправилась в упомянутый официанткой музей. Оказалось, это не здание с пыльными экспонатами, как я представляла, а территория, стилизованная под древнюю сельскую улочку — с домами, храмами, мельницами. Я даже заулыбалась от изумления.

Черт, это было прекрасно! Почему я раньше ничего не знала про Суздаль, кроме того, что этот город очень стар и мал?! Даже торговки с медовухой перестали раздражать. Пожалуй, я бы купила немного с собой, но время поджимало, да и не хотелось нагружать сумку, без того раздувшуюся от банки джема.

В автобусе до Владимира я даже не смогла сосредоточиться на книге и музыке в плеере — меня распирало от неописуемого ощущения. Если уж браться его описывать, я сказала бы, что это ощущение внезапной значимости сегодняшнего дня. Я планировала просто образумить сестру, но спонтанное путешествие, вроде бы совсем недлинное, оказалось эмоционально насыщенным. В новом городе, где была свободна от всех своих проблем, я будто даже дышать начала по-другому. А каким удовольствием оказалось слушать экскурсовода и не думать ни о чем кроме пятнадцати кремлевских башен!

Может, после разговора с Риммой задержаться ненадолго во Владимире? Или вернуться в Москву и все-таки как следует побродить там?.. Нет, чушь, и незачем разбрасываться деньгами. Пока они у меня есть, но неизвестно, сколько еще времени понадобится на поиск нормальной работы, да и первую зарплату выдадут не на следующий день.

Постепенно мои мысли неизбежно перетекли в менее приятное русло. И нет, касалось это не работы.

Смогу ли я хоть в чем-то убедить Римму? Не уведу же я девятнадцатилетнюю девицу просто за ручку. А если она, что скорее всего, не захочет ехать? Наверное, ставку стоит делать не на нее, а на гида. Предположим, просто предположим, что это не озабоченный маньяк, а самый обычный парень старше нее, который взял и влюбился. Знает ли он, сколько ей лет? Знает ли, что она практически беспомощна в быту? Наверняка этот гид видит совсем другую Римму: самостоятельную, дерзкую, яркую. Жизнь рядом с ней в таком случае кажется сплошным праздником. (А рядом со мной — вряд ли, вдруг подумала я с неудовольствием. «Самая занудная зануда в мире», — прозвучал в голове издевательский голос мамы. Ну да, я не клоун и не тамада, а обычный человек, взрослый и рассудительный, и не о чем тут переживать.)

Ладно. Ни один разговор не идет полностью по сценарию, потому что ты в любом случае не можешь предсказать реплики собеседника, напомнила себе я, но тем не менее погрузилась в любимое занятие. Я обожала вести воображаемые беседы перед настоящими, даже несмотря на то что в ответственный момент толку от этой подготовки было прискорбно мало.

«Не то чтобы я хотела что-то между вами разрушить. Если вы правда нравитесь друг другу, это прекрасно, но разве нужна спешка? Римма должна по крайней мере окончить институт», — скажу я гиду.

«Зачем моей будущей жене институт? Получит профессию потом, если захочет, а пока будет постоянно путешествовать со мной», — дерзко ответит мне он.

«Это звучит прекрасно, — не смогу не признать я, — но хватит ли ваших денег на то, чтобы обеспечивать обоих? Девушке, особенно такой, как Римма, нужно много чего для счастья. Посмотрите на нее! Она любит наряжаться, краситься, покупать себе новые платьица. Салоны красоты, шопинг, кафешки — все это ляжет на ваши плечи. Вы к этому готовы?»

«Разумеется, — отзовется он, опять же с вызовом, — а вас-то это вообще каким образом касается? Занимались бы своей жизнью».

Ну уж опускаться до ответных гадостей я не стану.

«Я старшая сестра и отчасти ответственна за Римму. Почему бы вам не узнать друг друга лучше, прежде чем кидаться в загс? Вы могли бы, например, приехать в отпуск в наш город…»

Да какого черта я его вообще поощряю?! Он фактически украл мою малолетнюю — ну, почти малолетнюю, по образу жизни и мыслям уж точно — сестру и запудрил ей мозги! Нет, все-таки надо хватать ее за руку и уводить, пусть упирается сколько хочет.

От возмущения я забарабанила ладонями по коленям, мечтая, чтобы на их месте была голова гида. Через пару минут удалось себя успокоить: Римма поехала в Суздаль сама, никто никого не крал. А вот мозги он ей действительно запудрил. Ну какая свадьба «с первого взгляда»?! Может, ему по каким-то бюрократическим причинам нужно жениться? А что, похоже на правду. Ну, я все разузнаю. Не позволю водить за нос ни сестру, ни всю нашу семью. Ишь какой хитрый выискался, да еще хамит! А я с ним миндальничаю! «Звучит прекрасно», «Приезжайте в наш город» — тьфу! Да произошло бы все это на два года раньше, его б вообще посадить надо было!

Я так глубоко ушла в свои мысли, что очнулась только после громкого оклика водителя: «Владимир!». Вначале я думала, что он обращается к какому-то Владимиру и ко мне это не имеет отношения, но в следующую секунду заметила, что все пассажиры уже вылезли — в салоне осталась одна я, хотя сидела в первом ряду.

Поспешно выпрыгнув наружу, я сразу же проверила время и удовлетворенно кивнула: успеваю. Восемь километров пешком до кафе я, конечно, идти не собиралась, а на автобусе путь должен был занять всего минут пятнадцать.

После «игрушечного» Суздаля с жизнерадостными торговками и туристическими развлечениями на каждом шагу Владимир показался слишком большим, а дома — непривычно высокими. Солнце спряталось, и стало пасмурно.

Расплачиваясь в автобусе, я поймала себя на том, что немного волнуюсь. Рука с банковской картой даже подрагивала, когда я подносила ее к терминалу. Что за комиссия, Создатель, беспечной Римме быть сестрой!²

Ситуация с Ромой тоже тревожила, как бы я ни отмахивалась от нее. Я подозревала, что он страдает и жалеет о своем поступке, но телефон по-прежнему молчал. Могла ли я ошибаться? Вдруг он вздохнул с облегчением, как только за мной закрылась дверь? А если уже ищет новую пассию — более спонтанную, интересную, страстную?

На моем лице появилась ухмылка. Рома — и кто-то другой? Да ну. Хотя, признаться, на миг эта мысль противно скребанула по сердцу, как ногтем по стеклу.

А если бы не вся эта ерунда с Римминым побегом и Роминым выпендрежем, я бы, может, занялась делом — полистала еще вакансии. И, возможно, на днях отправилась бы на следующее собеседование…

Чары Владимира, в отличие от суздальских, почему-то не работали против всего этого. Если там я точно ненадолго выпала из реальности, то тут оставалась в ней же и с теми же проблемами, просто территориально удалилась от них.

Подходя от остановки к «Славному городку», я больше не волновалась, а просто была раздражена. Испортившейся погодой (хотя она уже снова налаживалась), тем, что в автобусе пришлось стоять, подступающими со всех сторон дурацкими мыслями, историей с гидом, который мне надоел уже сейчас, до знакомства.

Двери заведения распахнулись, и наружу выплыли две полные женщины в легких черных куртках.

— Мне не понравился борщ: слишком много гущи и еще этот лавровый лист посреди тарелки, — громко поделилась первая. — Зато котлеты — объедение.

— Но их недосолили, — мрачно заметила вторая. — Все могло быть и лучше, за такие-то деньги.

— Ну, для тура с одной ночевкой — недешево. Зато этот парень! М-м, мечта. Эх, будь я лет на десять помоложе…

— На десять? Да на все пятнадцать.

— Десяти бы хватило, и прекрати уже ворчать. Больше не возьму тебя с собой.

Судя по всему, женщины были из группы Римминого гида. Если в нее, вопреки стереотипам об автобусных экскурсиях, входили не только зрелые супружеские пары, семьи с детьми и вот такие одинокие подруги средних лет, но и по крайней мере один парень-мечта, Римме стоило к нему присмотреться. Вероятно, он тоже из другого города, но уж вряд ли сразу позвал бы ее замуж. А с кем общаться в интернете на большом расстоянии — какая разница!

Еще два человека вышли из «Славного городка» и, закурив, зашагали в неизвестном направлении. Куда же смотрит гид? Этак он всю группу растеряет! Если бы я была экскурсоводом…

Довести эту мысль до конца мне не удалось — дверь кафе снова открылась, и наконец показалась моя сестра.

Вначале я впилась взглядом в нее. Одетая, к счастью, по погоде, но совершенно не по ситуации — боже, серьезно, каблуки в турпоездке?! — она щурилась от вновь выглянувшего солнца и выглядела весьма недовольной. Наверняка успела разочароваться в новом знакомом, мне ничего и делать не придется!

С души вмиг свалился огромный валун, и я почти благосклонно взглянула на спутника Риммы. За руки они не держались, но шли так близко, что между ними и мошка не пролетела бы.

Думаю, мои зрачки расширились от удивления. Я еще раз изучила кавалера сестры взором снизу вверх и все так же изумленно (и беспардонно) заглянула ему в лицо. Он ответил дружелюбной улыбкой — искренней, потому что глаза улыбались тоже, в их уголках появились маленькие мимические морщинки.

— Добрый день, вы, наверное, Марта? — произнес он.

— Наверное, да, — огорошенно отозвалась я.

— Очень приятно, я Павел. Можно просто Паша — и на «ты».

Я ожидала увидеть смазливого, но скользкого типа с бегающими глазками. Или высокомерного типа с правильными чертами лица. Или абсолютно невзрачного типа, который только кажется Римме прекрасным — такое с ней тоже бывало, ну либо у нас категорически разные вкусы. То, что гид оказался по-человечески симпатичным, стало для меня почти шоком.

Большие серо-голубые глаза… казалось, такие бывают у мечтательных юношей, но никак не у подлецов! Темные, почти черные волосы — ветер взъерошил их, и этот художественный беспорядок ему только шел. Если уж придираться, были чуть-чуть тонковаты нос и губы, но слегка тронутое загаром лицо выглядело настолько открытым и приятным, что в нем не хотелось искать даже мелких недостатков. Черт, да он был не просто симпатичным, а красивым!

«Да ладно, фигня, у него всего лишь красивые глаза. Ага, и стройная спортивная фигура — то ли парню повезло с генами, то ли он постоянно следит за собой… Черт, черт, я все еще на него смотрю?! Это же только внешность, ну алле! Он вполне может оказаться не тем, кем выглядит. Что я там думала еще недавно про маньяков, которые завлекают жертв чарующим голосом? Ох, еще ведь и голос…»

— Боже мой, — полным безнадежности голосом прокомментировала Римма, надевая солнцезащитные очки, — если уж Марта на тебя пялится, то все, тушите свет. Я не смогу выйти замуж за человека, при виде которого каждая вторая сворачивает себе шею. Эй, Марта, не знала бы, что ты никогда не бросишь своего парня, дала бы тебе в глаз. Перестань, я сказала!

— Что переста… ты как со мной разговариваешь?! — возмутилась я, отрывая взор от Паши.

— И никакие девушки при виде меня ничего не сворачивают, — усмехнулся он слегка виновато. — Римма просто услышала, как в кафе одна женщина сказала другой… ну, неважно.

— Одна женщина в кафе?! Тебя обсуждают абсолютно все, и ты давно к этому привык. Ты избалован женским вниманием!

— Они только смотрят. Иногда. Перестань, Римм, ну все. — Паша приобнял ее за талию, и этот жест показался мне исключительно нежным, ни капли не пошлым.

— Так ты сказала, что не можешь выйти за него замуж? — все еще сбитая с толку, напомнила я.

— Боже. Это была гипер… в общем, преувеличение, — проворчала Римма. — Я могу — и обязательно выйду.

Произнеся это, она впервые улыбнулась и бросила на гида свой фирменный короткий восторженный взгляд. Моя сестра все-таки была по уши влюблена.

— Так, а что мы здесь стоим? Пойдемте прогуляемся, у нас еще целый час, — предложил Паша.

— Вообще-то, я приехала не гулять, а поговорить, — наконец собралась с мыслями я. — О ваших намерениях по поводу моей сестры. — На «ты»? Ага, еще чего.

— О-о нет… — нарочито рыдающе протянула Римма.

— Пожалуйста, помолчи секунду, я хочу пообщаться с твоим спутником. Лучше бы — наедине.

Я надеялась, что мой взгляд холоден, а голос тверд и в нем звучат металлические нотки. Однако Паша по-прежнему добродушно улыбался. Видимо, это его фишка — притворяться любезным, использовать свое обаяние, решила я и в ответ не улыбнулась.

— Я с радостью с вами поговорю, но наедине будет затруднительно. Не могу бросить Римму в чужом городе.

— Однако остальную тургруппу вы бросили.

— У тургруппы пока продолжается обеденный перерыв, а потом еще будет свободное время. Я заранее объявил, где и во сколько мы собираемся. Но Римма не просто часть этой группы, она моя девушка.

— Вот именно, — поддакнула сестра, сжав руку Паши.

— Мы могли бы сейчас немного прогуляться, а потом, на обратном пути, у нас будет масса времени на разговор.

— На каком еще обратном пути? — нахмурилась я.

— До Москвы. Через два часа.

— Мне нужно не в Москву. Я собиралась отсюда вернуться домой вместе с Риммой.

— Облом, сестренка. Паша забронировал нам гостиницу в Москве, завтра мы гуляем там, а послезавтра утром в честь помолвки едем в новый тур, на этот раз подлиннее и покруче! Съела? — Римма показала мне язык.

— Нет, ты вернешься домой вместе со мной сегодня же, — резко ответила я.

— И как ты меня заставишь? Я совершеннолетняя! Мама не против, я ей уже сказала. Она пожелала мне побольше новых впечатлений и развлечений.

Боже. Ну, этого следовало ожидать.

— Позвоню ей и спрошу, правда ли это, — сурово пообещала я, хотя сразу поверила сестре. — Слушай, я, конечно, не потащу тебя силком, но подумай сама: вы почти не знакомы. Насколько это разумно и безопасно?

— Ох, не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня, — с озабоченным видом встрял Паша. — Но, Марта, Римма действительно сама все решила. Я не принуждал ее совершенно ни к чему.

Глядя на него, легко было поверить, что тут никого бы не пришлось принуждать, но я по-прежнему старалась мыслить трезво.

— Кстати, в Москве я забронировал номер с двумя односпальными кроватями, — продолжил он. — Если тоже останетесь… останешься, Марта, я могу уступить этот номер вам, а сам снять еще один.

«С двумя кроватями. Кого он пытается надурить?.. Стоп, что?»

— Почему я должна ехать с вами в Москву и оставаться там?

— Ты, конечно, ничего не должна. Давай я просто озвучу свой план, а ты можешь отказаться…

— Я отказываюсь.

–…если он тебе не понравится.

— Мне не нравится.

— Итак, у нас впереди всего одна экскурсионная точка, потом — отъезд. Допустим, ты присоединишься к нам или погуляешь одна, а через два часа мы все поедем в Москву, это конечный пункт тура. И в автобусе как раз есть одно свободное место. Я могу посадить тебя бесплатно, если это останется нашим секретом от моего начальства. Путь длинный, у нас будет около трех часов на разговор. Я понимаю, что все происходящее между мной и Риммой кажется тебе неожиданным и странным, но обещаю ответить на каждый вопрос.

«Три часа только до Москвы, боже, куда меня занесло?.. Да прекрати ты так мило улыбаться, подхалим!»

— А в новый тур с вами не поехать? Очень и очень дурная идея. Нет, мы разговариваем сейчас же, а потом я возвращаюсь домой. И Римма тоже.

Сестра старательно массировала виски, изображая мигрень. А вот Пашу, кажется, мои реакции не смущали.

— Сейчас мы можем поговорить, если хотите… хочешь, только втроем. Я не оставлю Римму, — повторил он настойчиво, но все еще дружелюбно.

— Да она вечно появляется в самый неподходящий момент и все портит! — взорвалась моя сестра. — Кто ее вообще просил приезжать?! Она шпионит за мной, как будто мне тринадцать, а мне…

— У тебя очень заботливая сестра, — прервал ее Паша, тотчас перестав улыбаться. — Я бы на твоем месте радовался: многим взрослым братьям и сестрам плевать друг на друга. И не волнуйся, мы решим все проблемы.

Стараясь не показать, что мне почему-то приятны его слова, я повторила:

— Мы поговорим сейчас же. Втроем так втроем, согласна.

— А посоветуете, куда нам сходить, пока свободное время? — За спиной Паши вдруг нарисовалась дама лет пятидесяти в безвкусном клетчатом пиджаке, державшая за руку девочку лет пяти.

Гид тут же повернулся к туристке.

— Здесь много интересного, но с ребенком я бы рекомендовал Музей иллюзий или Мастерскую шоколада. Сейчас расскажу, как туда добраться, это быстро. Отсюда вы можете пешком пойти напра…

— А куда идете вы? — Кажется, женщина его не слушала. — Может, мы просто присоседимся? Не хочется заблудиться в незнакомом городе и опоздать к отъезду. Было бы неудобно ходить за парочкой, но, вижу, теперь вас трое.

— Нас все еще двое, просто моя сестра… — уничтожающе глядя на меня, начала Римма.

— Конечно же, пойдемте с нами, — одновременно обрадовался Паша. — Кстати, мы и сами можем заглянуть в Музей шоколада.

— Шоколад! — вдруг оживилась девочка и захлопала в ладоши.

— Спасибо, вы так нас выручили! — воскликнула женщина.

Не успели мы двинуться в путь, как сзади прытко, несмотря на преклонный возраст, подскочила супружеская пара.

— Так-так, есть какая-нибудь программа на ближайший час? Я полностью доверяю нашему гиду! — провозгласил старик, почему-то гордо, точно сам воспитал и обучил Пашу.

— Это лестно, — отозвался тот. — Мы идем в Музей шоколада, а после я подведу вас к старинной…

— Я с вами не пойду, — заявила я.

Ко мне повернулись сразу все.

— Очень жаль, — пожал плечами Паша, и по его взгляду можно было подумать, что ему и правда жаль — ага, как же. — Значит, все по плану, обсудим нашу ситуацию на обратном пути? Присоединишься к нашей последней экскурсии после свободного времени? Мы будем смотреть экспозицию «Старый Владимир» в четырехэтажной башне двенадцатого века.

По чьему плану?! Какая башня?

Препираться прилюдно не хотелось. Подумав о дальнейших передвижениях их тургруппы, участие в которой вообще-то не оплачивала, я внезапно ощутила скуку и грусть. Боевой настрой куда-то делся.

Я тут совсем не к месту. Мне и нужно-то всего полчаса, но мне даже их никто не уделяет. С другой стороны, гид, каким бы он ни был, сейчас на работе. Если бы у меня была работа, стала бы я отвлекаться от нее ради неприятного разговора? А на обратном пути ему и правда некуда будет деваться. И это всего через два часа…

Стоп, я что, правда собираюсь в Москву? А зачем? Разве не рациональнее сделать так, как я планировала?

Но я же не сдамся и не оставлю сестру в покое?

— Римма, окажешь мне услугу? Поедем вместе домой? — сделала еще одну попытку я.

Произнесла это таким обреченным голосом, что сама бы с собой не поехала.

— Нет, — подбоченившись, бросила она и враждебно, но с явным интересом ожидала моих дальнейших действий.

Ну что ж, умолять ее я не планирую. И тянуть за руку, как дитя, тоже, вдруг поняла я.

— Значит, на обратном пути, — повернулась я к Паше. — Но в Москве я сразу сяду на автобус. Надеюсь, мы сядем.

Подумав секунду, я под недовольными взглядами образовавшейся маленькой компании добавила:

— И к последней экскурсии я не присоединюсь, что бы там ни было.

Все, кроме Паши, были готовы сожрать меня за то, что я теряла их драгоценное время. Несомненно, даже эти старики подпали под его обаяние. Или он был таким прекрасным экскурсоводом?

Я подавила в себе желание пойти с ними в ту башню и выяснить это. Какая вообще разница? Никакой. Разве я хочу смотреть на башни? Нет, я хочу разобраться со всей этой ситуацией и уехать домой.

— Тогда встречаемся возле автобуса. Сейчас объясняю, где он будет ждать…

Итак, я снова оказалась наедине с собой и с некоторым облегчением пронаблюдала, как они удаляются в одном направлении: Паша с Риммой, пожилая пара, женщина с девочкой и в конце концов еще какая-то женщина. Есть не хотелось, так что я погуглила достопримечательности (кроме башни и музеев шоколада и иллюзий) и побрела в сторону Золотых ворот, тоже невероятно древних. В одной из статей значилось, что это «символ величия Древней Руси».

В принципе город, по крайней мере его центр, производил уютное впечатление: много зелени, небольшие кафешки с открытыми верандами — и никаких уродливых новостроек. Но, наверное, у меня просто не было настроения оценивать его красоту — никакого восторга и даже энтузиазма я не ощущала.

По улицам прогуливались туристы и спешили люди, совершенно на туристов не похожие, озабоченные своими делами и проблемами. Интересно, им нравится жить в древнем городе, ходить мимо многовековых сооружений?

А если смотреть глазами туриста на мой город? Видимо, и в нем найдется масса всего любопытного, подумала я с некоторым недоверием. Его почти полностью разрушили во время Второй мировой, какие уж там памятники двенадцатого века. Однако я помнила по крайней мере пару улиц с явно старыми домами: на это указывало не только их плачевное состояние, но и резные окна, архитектурный стиль и прочее. Но не то чтобы я в этом разбиралась.

***

В автобус мы залезли под проливным дождем. Голову я защитила платком, который предусмотрительно носила в сумке, а вот ноги в кедах здорово промокли. Я думала, что буду чувствовать себя «зайцем», которым, по сути, и являлась, но в итоге в тот момент я не чувствовала ничего кроме желания поскорее оказаться в теплом месте и снять обувь.

Паша указал мне на место в конце салона. Рядом тотчас водрузилась полная дама, но он обмолвился с ней лишь парой слов, и вот уже она удаляется, довольная, точно ее попросили не перебраться на другое сиденье, а занять трон.

Я бросила взгляд в сторону сестры — она сидела достаточно далеко, чтобы нас не слышать. Хорошо. Не оборачивается — наверное, дико раздражена. Переживет.

— У меня с собой есть шерстяные носки. Не твой размер, конечно, — заметил Паша.

— Лучше отдай их Римме, — резче, чем собиралась, ответила я.

— У нее были свои.

— Как-то слишком предусмотрительно с ее стороны.

— Ну, на самом деле они тоже мои.

— А, тогда ясно. А тебе они не нужны?

— О нет. — Паша вытянул ноги, демонстрируя крепкие черные ботинки. — Мои почти не промокают. А ты бери, вот.

Он достал из рюкзака серые носки, и моя рука метнулась за ними, прежде чем я успела себя остановить.

Как же приятно было погрузить в них ноги, точно в горячую ванну! Теплые, сухие и даже не колючие, они показались мне лучшим предметом одежды, который когда-либо на мне оказывался. Жизнь определенно налаживалась.

— Спасибо.

— Не за что.

Паша ни о чем не спрашивал — ждал, когда заговорю я. А мне вдруг стало неловко устраивать разборки с человеком, который только что помог мне. («Это всего лишь носки, он пытается быть любезным, чтобы обаять тебя, как всех, и беспрепятственно забрать у тебя сестру, не будь идиоткой. И, кстати, когда вы успели перейти на «ты»? А, плевать».)

— Ну так… хм. Ты и Римма, — еле слышно вздохнув, начала я.

— Да-да, я и Римма. — Он подбадривал меня, точно троечницу, пытавшуюся ответить на уроке!

— Все происходит слишком быстро, — проговорила я уже тверже.

— Ты же знаешь, что мы полгода общались в интернете?

— Вот именно — в интернете.

— М-м, на самом деле мы несколько раз виделись за это время.

— Что?

— Да теперь это не так и важно. Мы вместе.

— И где же вы встречались? Она так же ездила за тобой к черту на кулички? — гневно осведомилась я.

— Нет. Это я приезжал. Познакомился с некоторыми ее друзьями. И маму случайно встретили, даже посидели с ней в кофейне полчаса…

— Ты знаком с нашей мамой?

Ну класс. По-видимому, единственный человек, от которого в нашей семье всё скрывают, это я. Поразительно, что мама поделилась со мной новостью о Римминой помолвке. Что ж, продолжу поддерживать амплуа главной зануды, вечно лезущей не в свое дело.

— Черт, прости, — слегка смутился Паша. — Просто хотел убедить тебя, что я не какой-то монстр… но пока получается не очень.

— Итак, вы с Риммой общаетесь полгода и не раз встречались лично. Что же тебя, двадцатичетырехлетнего, привлекло в моей девятнадцатилетней сестре?

— Знаешь такое выражение: противоположности притягиваются?

— О нет, впервые слышу, — съязвила я.

Он одобрительно хохотнул.

— Ну так вот. Мы и есть противоположности. Я очень рад был встретить такую девушку. В ней есть что-то этакое…

— Не обсохшее на губах молоко?

— Римма говорила, что с чувством юмора у тебя все в порядке.

— Неужели она говорила обо мне что-то хорошее?

— Много хорошего.

У меня язык чесался спросить, что же, но уходить от основной темы не стоило.

— В Римме есть то, чего не хватает во мне, — продолжал Паша вполголоса. — Она бесшабашная, легкая на подъем, острая на язык, способна прислушиваться к себе и отстаивать свое мнение. А я ни шагу не ступлю, не вообразив пять вариантов последствий и способов их преодоления, я слишком мягкий и вечно уступаю. Мне всегда сложно разобраться, чего я хочу на самом деле… ну, то есть это не про Римму, разумеется… Мой портрет выходит так себе, да? Ага, еще я слишком искренний, и это пугает людей. Извини. Я должен говорить что-то другое. Что-то более обнадеживающее.

— Да нет уж, говори как есть, — хмыкнула я. — К тому же в той части, которая меня интересовала больше всего, ничего неожиданного не прозвучало: ты смотришь на Римму сквозь розовые очки.

— Это нормально, когда влюбляешься, разве нет?

— Но ненормально делать предложение… на какой встрече — третьей, четвертой?

— Пятой, — слегка сконфузился Паша.

Четыре встречи, ни об одной из которых я не знала, хотя постоянно слышала восторженные речи по поводу прекрасного гида из Суздаля. Что ж, мы с сестрой никогда не были так уж близки.

Когда она в этом нуждалась, я была ее спасителем, покровителем, но подругой — никогда. Но вот то, что обо всем знала мама, больно укололо меня. Я так и видела, как Римма наклоняется к ней за столиком кофейни и шепчет: «Только не говори Марте, что он приезжал», а мама понимающе кивает — зачем Марте знать, пусть проводит время с ботанами за настолками.

— Да, наверное, с предложением я поспешил. Оно было сделано на эмоциях. Мне так хотелось выразить Римме свое восхищение и показать, насколько я рад, что она не испугалась ни разных городов, ни того, какие мы разные в принципе…

— Правильно ли я понимаю: ты сказал «выходи за меня замуж», потому что обрадовался, что она приехала к тебе в Суздаль?

— Бр-р, не только. Извини, я немного волнуюсь. Ненавижу защищать свои чувства перед кем-либо, а ты заранее настроена негативно, так что это еще сложнее. Что тебе точно стоит знать, это то, что мы не собираемся сейчас жениться.

— Нет?

— Нет. Это была просто декларация о намерениях. Пройдет время, мы получше узнаем друг друга, определимся с разными бытовыми вопросами — и вот тогда…

— То есть она не остается жить с тобой? Она сказала это мне назло?

— Видимо, да, потому что мы не обсуждали совместную жизнь.

— О господи! — Если бы кто-то соблаговолил сказать мне об этом, может, я и не мчалась бы за тридевять земель… как глупо…

— Я, конечно, стараюсь быть спонтанным, как Римма, но пока не во всем получается. Да во всем и не надо.

— Однозначно.

Итак, на самом деле он не планирует жениться на Римме. Или планирует, но в далеком будущем — к тому времени она найдет другого, да десять других, в родном городе и думать про него забудет. Мама была права: заявления о свадьбе — просто красивые слова. А о Римминой девичьей чести беспокоиться явно поздновато.

Может, и правда ничего страшного, если они покатаются по России еще пару-тройку дней? Может, это даже к лучшему? Римму так бесит популярность поклонника, а при том, что она собственница, вероятно, их история закончится так же стремительно, как развернулась.

Я откинулась на спинку сидения — только сейчас поняла, что все это время сидела прямо, будто кол проглотила — и почти миролюбиво осведомилась:

— Римма же правильно тебя поняла?

— Конечно. Ни о какой срочности речь не шла.

— То есть помолвочный тур ничего не значит?

— В тур я ее позвал еще до того, как сделал предложение. А теперь действительно получилось, что он вроде как праздничный. Но кто сказал, что между помолвкой и свадьбой не может пройти год, два?

— Три, четыре, — подсказала я.

Паша вдруг посмотрел мне в глаза и широко улыбнулся, точно вспомнил какую-то шутку, которую собирался рассказать именно мне.

— А тебе самой всего двадцать два, так?

— Ну да.

— Рассуждаешь как кто-то постарше.

— Я еще и рассуждать не начала.

— Ну, ты обстоятельная, серьезная… и к сестре относишься так, будто у вас разница не три года, а пятнадцать.

Да прямо Америку открыл.

— В каждой семье распределены роли. Мне досталась роль мамаши, а маме — старшей сестры. Тут уж ничего не поделаешь.

— Кто-то же должен быть настоящей матерью.

— О нет, я не говорю, что наша мама…

— Я понял. У вас просто разные характеры. — И еще одна открытая Америка. — Лично меня это не раздражает, а скорее восхищает. Вот.

Несмотря на улыбку и неподдельное тепло в голосе Паши, я фыркнула.

— Ты пожертвовала своими планами, чтобы примчаться за сестрой и разобраться в том, что с ней происходит. Это дорогого стоит, — продолжал он, будто не замечая моей реакции.

— Не знаю. Я чувствую себя немного по-дурацки. Но раз все прояснилось…

Начав согреваться, я ощутила, что меня клонит в сон. День был длинным, за окном стало серо и уже темнело…

— Нет, ты не должна чувствовать себя по-дурацки. Ты большая молодец, правда! — горячо убеждал меня Паша, и я только теперь поняла, что на автомате сказала ему это.

Да какое ему должно быть дело до того, как я себя чувствую? Пусть беспокоится о Римме. Так, о чем нужно спросить, пока я не вырубилась?

— Римма говорила, у тебя жилье в Суздале. Собственное? — осведомилась я.

— Квартира родителей. Они, как и многие местные, перебрались в Москву, но я ее недолюбливаю.

— Забавно, и именно туда мы сейчас едем.

— Именно туда. И я собирался отвести Римму к маме с папой, если она захочет. Не спрашивал еще.

— О, ну, — я неопределенно пожала плечами, — может.

Я даже не сомневалась, что Римма не захочет. Сестра всячески избегала знакомства с родителями своих парней лет с тринадцати. С другой стороны, возможно, она считала, что громкое слово «помолвка» что-то меняет.

— Что еще ты хочешь знать?

— М-м… например… твое образование.

— Высшее. Историческое. О чем я только думал, да?

— Ну, не мне, дипломированному филологу, судить.

— Римма мне говорила насчет тебя. Я тоже хотел стать ученым. Ну ладно, и от армии откосить. А с историей у меня все было хорошо всегда, пазл в голове легко складывался, зубрить было не нужно. Как будто кино смотришь. Я и для экскурсий ничего специально не заучиваю. Читаю, добываю интересный материал — что меня зацепило, то и рассказываю людям. Туристы больше всего любят разнообразные приметы и легенды, а исторические справки скучны и быстро забываются. Что бы ты запомнила скорее: что Золотые ворота построили княжеские мастера в 1164 году или что, по преданию, в них однажды застряла Екатерина II?

— Ого. А ведь я там была сегодня. Екатерина II, конечно, была полненькой, но чтобы застрять в воротах…

Паша прыснул.

— Я плохо выразился: не она сама застряла, конечно, а ее карета! После этого с обеих сторон ворот разобрали валы и еще проезд в обход сделали. Это ты запомнишь, правда? А в каком году, ты, наверное, уже забыла.

— В 1164-м.

— Черт, твоя память лучше, чем я рассчитывал.

— Ну, она не как у золотой рыбки.

— И ты внимательно меня слушала.

— Я в основном слушаю людей, с которыми разговариваю. Это мое проклятие. Не могу пропускать ничего мимо ушей.

— Гиперответственность!

— Не знаю.

— Просто у меня она есть. Жутко мешает жить. Пытаюсь от нее избавиться и хоть немного включать сердце.

— Твои речи не слишком похожи на речи безумно влюбленного.

— Вот именно. Поэтому с речами надо что-то делать, правда?

— Так кстати о речах — получается, на экскурсиях ты не пользуешься шпаргалками?

Я и не ожидала, что сползу с темы, ради которой затевала разговор. И спать почему-то почти расхотелось.

— Никогда не пользуюсь, — с готовностью помотал головой Паша.

— Удивительно. Запомнить столько всего непросто. И разве вам не дают готовую информацию?

— Нет, только план передвижения. От него лучше не отступать, потому что со всеми еще надо договориться отдельно. Опаздываешь в одно место — нужно звонить в три других. Я это ненавижу. Стоишь в пробке и вынужден сообщать людям, которые уже ждут твою группу с накрытым столом и стынущими горячими блюдами, что вы приедете только через два часа. Или музею, который подготовил экскурсию, — что из-за непредвиденных обстоятельств группа вообще туда не попадает. Редко, но бывало и такое.

— О, ясно. — Я судорожно пыталась сообразить, что еще нужно выяснить об их отношениях с Риммой, пока беседа не стала слишком отвлеченной и… дружелюбной. — Послушай, ты сказал: «Что тебе точно стоит знать, это…» — ну и дальше по поводу того, что вы сейчас не женитесь. Есть то, чего мне знать не стоит?

Вопрос был настолько же нелепым, насколько мала была вероятность получить на него честный ответ.

— Есть, — проговорил Паша и резко замолчал.

Этого я как раз не ожидала.

— Ты алкоголик? Наркоман? Женат? Помолвлен с другой? Дети? Психбольные в роду? — принялась перечислять я.

— Нет, нет, нет, нет… сколько-то там еще раз нет. Я не имел в виду ничего конкретного, но отношения двух людей — это все-таки закрытая территория. Твой энтузиазм в попытках в чем-то меня уличить впечатляет, но я просто парень, который влюблен в твою младшую сестренку и не собирается причинять ей боль. Никогда нельзя сказать наверняка, получится у тебя с кем-то или нет, но с ней я хочу, чтобы получилось. Приложу к этому усилия.

— М-да.

Я прикрыла глаза.

— Что?

«То ли он навешал мне лапши на уши, а я совсем нюх потеряла, то ли спешу с выводами, как и она… но кажется, что наконец-то Римме попался реально нормальный адекватный парень. По крайней мере, надеяться очень хочется».

— Воображаемый разговор с тобой был вообще не таким, — ляпнула я.

— Ты тоже их ведешь! — обрадовался Паша. — Я ни одной важной беседы не провел, не отрепетировав. И как же я держался — хуже, чем в реальности?

— Постоянно дерзил.

— Вот же козел!

— И не говори.

— А ты тоже была ужасно грубой.

— Сейчас? Ну, возможно, немножко, когда намекнула, что мне неинтересно то, что ты рассказал о себе, — великодушно признала я. — Но я все равно слушала.

— А я зато был более уверенным и лаконичным… Нет, не сейчас. В воображаемой беседе, которую я вел по пути во Владимир.

— О-о.

— Изначально же понятно было, что ты не случайно оказалась в Суздале. И перед этим, вечером, Римма с кем-то огрызалась по телефону, хотя старалась, чтобы я не слышал. Я как-то сразу подумал, что это та самая старшая сестра.

— Ну что ж, хорошо, что мы провели реальный разговор, пусть даже мне пришлось для этого преодолеть огромное расстояние. День был не так и плох.

Настроение у меня улучшалось, и с каждой минутой находилось все больше поводов порадоваться.

— Где ты в итоге была сегодня, кроме Золотых ворот?

Теперь я заметила, что Паша тоже сел поудобнее. Расслабился.

— В Суздальском кремле…

— О, там очень красиво!

–…и в музее… какого-то зодчества.

— Деревянного. Постройки в стиле восемнадцатого-девятнадцатого века, почти полностью из топора.

— Слушай, хотела спросить, — я уже и не пыталась сдерживать зевоту, — зачем вообще нужны гиды?

— В смысле? — кажется, слегка опешил Паша.

— У меня тоже есть интернет — там и исторические факты, и легенды, сколько угодно. И карта в телефоне есть.

— Ну так… поезжай с нами по Золотому кольцу — и поймешь, зачем. Обещаю не подвести.

— Я — по Золотому кольцу? Так вот куда вы собираетесь послезавтра. Нет, спасибо.

— Очень зря. Классный маршрут. Жаль, что не середина осени — было бы еще красивее. Кстати, два места есть, и на них огромная скидка.

— С чего это?

— Муж и жена заболели в последний момент. Деньги им вернут, и компании надо наверстать упущенное. Подумай только: семь богатых историей, архитектурой и природой городов за пять дней! И цена просто смешная.

Паша назвал сумму — я и правда была приятно удивлена. Не прямо копейки, но я думала, она будет вдвое больше. Разумеется, я все равно не собиралась никуда ехать.

— Пять дней… — протянула я. — Ты так надолго забрал Римму. — Но хотя бы не навсегда.

— Верну в целости и сохранности. А не веришь мне — можешь проконтролировать. Поехали. Познакомимся получше, посмотришь, как мы общаемся с ней, дашь добро… надеюсь. Номера в туре у всех троих разные, так что мешать друг другу не будем.

— У всех троих, вот как, — иронично повторила я.

— А как же! У гида всегда отдельный номер, у каждого туриста — отдельный, уж там не зарегистрировать тебя и подселить к сестре я не смогу, прости. Зато будешь жить одна с комфортом, красотами насладишься, пока у тебя время есть. — Римма сказала ему и то, что у меня сейчас нет работы, как мило с ее стороны. — По мне, это очень романтичный маршрут. Если в жизни не хватает чего-то такого…

— Почему ты решил, что мне не хватает? — резко спросила я.

— Ой. Я не имел в виду… просто ляпнул.

«У Риммы такой скучный парень. И отношения у них такие скучные, и серьезные, и предсказуемые, и налаженные на сто лет вперед, никаких неожиданностей». Как-то так, наверное, Римма все расписала? Знала бы она, что этот скучный предсказуемый бойфренд заявил мне вчера.

И что же, интересно, хорошего она обо мне говорила?

— У меня все в полном порядке с романтикой, — заявила я строго.

Паша поднял руки, сдаваясь.

— Верю, верю, рад за тебя. А насчет поездки…

— Спасибо за предложение, но вряд ли.

— Мы не будем никуда ходить втроем. Просто одной тургруппой. Если ты по поводу этого переживаешь. И свободное время у тебя будет.

— Я ни о чем не переживаю.

— Ладно. Я, наверное, слишком давлю.

Кажется, Паша искренне расстроился — и тут же замолчал. Заговорила уже я.

— Послушай-ка… два места, и оба со скидкой?

— Именно, — слегка оживился он. — Редкий случай: этот тур очень популярен.

— А что, если я захвачу своего бойфренда?

— О, — Паша был как будто слегка сбит с толку. — Ну конечно. Будет отлично!

— Тогда заметано, — решилась я.

Пусть Рома посмеет обвинить меня в недостаточной спонтанности. На работе уж как-нибудь разрулит. Можно внезапно «заболеть», в конце концов. Звучит ужасно, но ведь он сам хотел сюрприз от меня.

И смешно было даже думать, что мы расстались. Стоит мне позвонить и предложить, он примчится. А деньги… черт с ними, с деньгами, — заработаю! Я ведь это и собиралась делать в ближайшее время. После путешествия искать работу и приступать к новым обязанностям будет куда приятнее.

Почувствовав себя легкой и свободной — никогда не позволяла себе подобных поступков, как же это круто! — я заулыбалась и достала телефон. К сожалению, мы ехали по какой-то непонятной безлюдной дороге, поэтому сети не было.

— Сообщу ему из Москвы, — решила я.

— Выходит, ты остаешься в Москве до послезавтра? — просиял Паша. — Тур же начинается оттуда!

Вообще, ему не полагалось так сильно радоваться, ведь я могла согласиться на его великодушное предложение и выселить его из их с Риммой общего номера. Но я не собиралась этого делать.

— Остаюсь, только найду себе жилье подешевле.

— Может…

— Нет, спасибо.

— Ты говорила, что умеешь слушать!

— Я догадалась, что ты скажешь. Нет, я сама отыщу номер. Попробую — в той же гостинице, где и вы. Не пугайся, не за стенкой.

— Тогда предоставь это мне. У меня есть связи.

— Как серьезно звучит!

— Хорошо быть гидом.

Паша подмигнул мне и достал наушники. Беседа подходила к концу. Ну и отлично. С другой стороны, это я должна была ее закончить!

— Надеюсь, проблем с беременностью не будет, — брякнула я.

Он кашлянул и уставился на меня.

— Ты беременна?

— Нет! Тупо сформулировала, бывает. Я надеюсь, моя сестра не забеременеет в девятнадцать лет. О`кей?

— Если и забеременеет, то только от кого-то другого.

Тут уже я на него воззрилась не мигая.

— Тупо пошутил, бывает. Нет, можешь на этот счет не волноваться.

— Вот и супер, — напряженно прокомментировала я.

После этого наконец наступила тишина.

Я удивилась, что мы так быстро доехали до Москвы. Когда Паша сообщил, что я вырубилась, едва мы закончили общаться, многое стало понятно.

— С дороги я позвонил в гостиницу. Все улажено, твой номер — на этаж выше нашего, — доложил он, когда я разминала затекшие ноги после выхода из автобуса. Кеды были все еще мокрыми, но в носках Паши, которые я так и не сняла, ногам оставалось вполне комфортно.

— Ты решила переночевать в Москве? — покосилась на меня Римма. — А как же план уехать домой?

— План изменился, — пояснила я.

— Марта сочла, что им с бойфрендом тоже нужен романтический отпуск, — добавил Паша триумфально. — И послезавтра мы вчетвером едем по Золотому кольцу! Здорово же? Утром позвоню в офис, чтобы их внесли в списки. Понадобятся паспортные данные, Марта. Оплатить лучше прямо на месте перед посадкой, можно банковской картой…

— Они поедут с нами?! — Римма явно не разделяла его энтузиазма.

— Не с нами, а с нашей тургруппой. Отлично проведем мини-отпуск.

— Да это все равно что потащить с собой родителей в свадебное путешествие! Вы не могли выбрать другое турагентство, или другой день, или другое, блин, место?!

— Там большие скидки, и вообще… Риммочка, ну что ты, успокойся… — Паша, перебросив через плечо дорожную сумку, протянул к девушке руку, но она ее отдернула и отвернулась.

От меня не укрылось, что когда он подошел и обнял ее, она лишь раз дернула плечом и тут же расслабилась в его руках. Что ж, пусть наслаждается, пока они не разбежались.

Я не чувствовала себя некомфортно рядом с парочкой, ведь у меня тоже был парень, он ждал меня дома, и нас обоих ждало прекрасное путешествие, которое перевернет все в наших отношениях! Он поймет, что мне небезразличны его желания, а я вспомню, каково это — быть с любимым вдали от суеты.

Я, он и достопримечательности… и еще человек, наверное, двадцать, но они не в счет.

***

— Послезавтра утром?

Голос Ромы в трубке звучал как-то глухо, но, может, дело было в огрехах связи.

— Послезавтра утром. Семь городов. Уже запомнила маршрут, слушай: Сергиев Посад, Александров, Мышкин, Углич, Ростов Великий, Ярославль, Кострома, — гордо перечислила я, устраиваясь на диване.

Гостиница находилась не в самом центре Москвы, но неподалеку от места, откуда нам предстояло отправиться в тур. В номере не было ничего особенного: диван, стол, два стула, шкаф и санузел, но после долгого дня казалось блаженством уже просто принять горячий душ и затем горизонтальное положение. Мягкий диван вместо спинки сидения очередного автобуса — разве не рай?

Единственным минусом было отсутствие банного полотенца, но стоило обратиться на ресепшен, и проблема была решена.

Я немного проголодалась, однако вознамерилась подождать до утра. Питание здесь предусмотрено не было, а о том, чтобы выбраться на улицу, не хотелось и думать.

— На пять дней? — переспросил Рома.

— Угу. Сумму я тебе уже назвала.

Мой энтузиазм немного спадал. Вместо того чтобы дико обрадоваться — и, разумеется, извиниться за свое поведение, — он еще, кажется, сомневался!

— Со вторника по субботу. Мне придется что-то сказать на работе…

— По пятницу. Выходные у тебя и так выходные.

–…но я согласен. Конечно. Идея чудесная. Ради такого дела что-нибудь придумаю.

Судя по голосу, Рома все-таки улыбался. Невольно улыбнулась и я.

— И кто из нас теперь все взвешивает, а кто действует спонтанно?

— Да уж, ты меня правда удивила. Я… немного в шоке.

— Приятном?

— Ну конечно же!

— А так и не скажешь.

— Представь себя на моем месте: мы вроде как расстаемся, ты едешь спасать свою сестру от непонятного кавалера, а потом вдруг сообщаешь, что сестра все еще с кавалером, а ты с ними в Москве и ждешь, что мы дружно отправимся в путешествие!

— Звучит… да-а.

— Так, будто тебя накачали наркотой.

— Чего?! Не хочешь ехать — так и скажи, и дело с концом, — возмутилась я.

— Хочу. А все же — что подтолкнуло тебя к этому?

Я со вздохом закатила глаза.

— Ты. Я внимательно тебя слушала. Тебе не хватает спонтанности от меня. Так вот она. Опять чем-то недоволен?

— Я очень доволен.

— Сказал, как отрезал.

— Ну прости, я еще не пришел в себя! Соскучился. Не терпится тебя увидеть.

— Так-то лучше.

— Расскажи мне все! Как этот парень? Оказался не маньяком, значит?

— Надеюсь, что так, ведь я предоставила ему свои паспортные данные. И собираюсь предоставить твои.

— Зачем?

— Да не напрягайся ты, для экскурсии надо, стандартная процедура.

— А он точно гид?

— Точно, я видела, как он с тургруппой общается. Турагентство «В путь» реально существует, причем оно довольно известное, я гуглила. И эта надпись была на автобусе, в котором мы ехали. Затейливое было бы мошенничество, конечно.

— Слышу, у тебя хорошее настроение. Я рад. Ну а сам этот Паша как?..

— Рано судить, но вроде нормальный парень, есть о чем поговорить. Если я ни в чем не ошибаюсь, самый нормальный из всех, кто был у Риммы. Но присмотрюсь получше, возможность будет. А, еще он всем нравится, как золотая монетка. За ним даже старушки ходят и в рот заглядывают. Хотя в нем нет ничего особенного. Ну, внешне неплохой. Обаятельный, может.

— Ох, если уж старушки в буквальном смысле купились, то у твоей Риммы не было шансов.

— Кстати, ее бесит его популярность, так что долго они не протянут.

— Вот почему ты так довольна!

— Ага, беспокоиться не о чем. И ни съезжаться, ни жениться они сейчас не планируют.

— Это она тебе сказала?

— Он. На обратном пути сидел со мной.

— А почему не с ней? Почему не с кем-то другим?

Я хмыкнула. Рома — ревнует?

— Потому что мы с ним договорились обсудить ситуацию. Обсудили.

— И тебя он тоже очаровал, так?

Ну точно. Ревнует. Этого еще не хватало.

— Ничего подобного, — поспешила заметить я. — Слишком много болтал, смущался. Но, кажется, не врал.

— Скромный арсенал для обольщения: пустая болтовня и смущенный вид. Как думаешь, а я смогу составить ему конкуренцию?

— Хочешь отбить у него пару старушек? Не зна-аю, попытайся.

— Нет, старушки интересуют меня меньше всего.

Хоть бы подыграл. Может, Рома и правда слишком серьезен иногда?

— Ну а ты чем занимался вчера и сегодня? — решила перевести тему я.

— Чем я мог заниматься? Спать уже собирался, когда ты позвонила. А до этого — не знаю… тупил. Мне очень не понравилось, как у нас все вышло.

— Да, мне тоже.

— Значит, будем исправлять.

— А как же.

— Итак, завтра в шесть утра я должен быть возле твоей гостиницы?

— Послезавтра!

— Уже завтра. Только что стукнуло полночь.

— Ой, прости, я и не представляла, что звоню так поздно. Значит, уже завтра. И не опаздывай. Будет крайне неудобно.

— Очень постараюсь.

Мы оба усмехнулись, потому что это как раз была шутка. Рома никогда никуда не опаздывал. Ни на минуточку.

— Тогда спокойной ночи? — произнесла я.

— Спокойной ночи. До скорой встречи.

Я положила трубку с легким разочарованием. Еще вчера я и сама говорила, что мы давно не влюбленные подростки, но именно теперь мне захотелось услышать от него что-то теплое и нежное. Почему он не сказал, что любит меня? Ведь мы едва не расстались, неужели нельзя было… С другой стороны, я ведь тоже не сказала.

Это глупо, он и так знает о моих чувствах, а я — о его. Наверное, это Паша с Риммой меня «заразили».

На протяжении всего дня я почти не наблюдала их вместе и лицезрела только одно объятие да ее влюбленные взгляды. Но час назад, когда спускалась в фойе, чтобы попросить полотенце, я прошла через первый этаж, мимо их номера. Дверь была приоткрыта. Может, они забыли ее запереть. И… боже, я чувствовала себя и ужасно глупо, и неловко, и в то же время мне было дико интересно.

Я не должна была заглядывать туда и раньше никогда бы этого не сделала. Вообще, что нового я могла там увидеть? Свою голую сестру и ее нового парня? Тоже мне зрелище века. Но я совершила этот отвратительный, грязный поступок.

Мой взгляд метнулся в дверную щель лишь на секундочку. И я ошибалась: Паша с Риммой были одеты. Они просто целовались. Она обвила его шею тонкими руками, он наклонился к ней, целомудренно, но нежно обнимая за талию. Оба прикрыли глаза, наслаждаясь поцелуем, и казалось, ничто в мире их не потревожит и не разлучит. Выглядело это куда более интимно, чем секс. Не помню, когда мы с Ромой в последний раз так целовались, по крайней мере, вне спальни.

Ну так они, считай, уже в спальне, сказала я себе. И встречаются всего ничего, страсти в разгаре. Сравнивать нет смысла. Но все же, все же…

Я отбросила телефон и как следует взбила подушку. Тишина в номере и успокаивала, и была какой-то подчеркнутой, точно неестественной. Может, потому, что в номере сестры и ее парня сейчас вряд ли было тихо, и, признаться, это не оставляло меня равнодушной. Но дело было уже не в безрассудстве Риммы. И не в зависти. И уж конечно не в том, что я какая-то там извращенка. Я слишком давно не находилась в обществе «свежевлюбленных».

Пары, с которыми мы иногда проводили время вместе с Ромой, были так же долго вместе, как и мы, а одни и пожениться успели. Может, если я хочу подарить нашему с Ромой роману (каламбур, который меня всегда забавлял) свежее дыхание, Паша с Риммой меня на это вдохновят. Но больше не буду нагло подглядывать.

И все же — как непредсказуема жизнь, даже моя! Могла ли я вчера подумать, что заночую с ними в гостинице и их пример покажется мне хоть чем-то полезным?!

***

Я отлично выспалась той ночью, проснулась в хорошем настроении. На редкость хорошем, прямо отличном — в детстве у меня такое бывало перед Новым годом, ведь Дед Мороз всегда оставлял под елочкой пару-тройку подарков. Сестра тогда была слишком маленькой для такого волшебства, поэтому ее поздравляли родители. Я раздувалась от гордости, когда, будучи пятилетней, получила дорогущую куклу от самого Деда Мороза, а двухлетняя Римма — всего лишь связанную мамой кофточку.

Умытая, одетая, слегка накрашенная и готовая к прогулкам по Москве, я спустилась на один этаж и постучала в номер Паши с Риммой. Постучала тихо на случай, если они еще спят — решила, не в пример вчерашнему, быть деликатной. Никто не открыл, и я стукнула кулаком в дверь чуть громче — с тем же результатом.

Озадаченная, вернулась к себе, решила подождать полчасика и попробовать снова. Теперь есть хотелось еще сильнее, чем перед сном. Я многое отдала бы за яичницу с помидорами и зеленью и чашку хорошего крепкого кофе! Но было бы неудобно отправляться завтракать в одиночестве, не дождавшись их.

Я плюхнулась на диван и включила телевизор — на музыкальном канале шло какое-то шоу, на остальных — еще более дурацкая муть, да я никогда и не смотрела телевизор. Остановилась лишь на одном канале, и то на пару минут — передавали прогноз погоды. На сегодня в Москве он был неутешительным: опять дожди.

У меня не было с собой книги — вот, пожалуй, главное, чего не хватало. Вроде бы в фойе гостиницы валялись какие-то оставленные посетителями, в мягкой обложке, но не стану же я читать этот ширпотреб! С другой стороны, там могли быть и журналы, а это уже лучше. По крайней мере, будет чем занять время: пролистать модные страницы, ужаснуться соотношению «внешний вид товара — цена товара». Мы с подружкой однажды хохотали над серыми угги от известного модельера за сто пятьдесят тысяч. Кажется, я в детстве носила такие «угги», только тогда они назывались валенками, продавались на рынке и надевались только в очень снежную погоду. Возможно, я просто ничего не понимала в моде — предпочитала одеваться не слишком дорого и практично. В моем гардеробе и обувном шкафу было все необходимое: джинсы, юбка-карандаш, джемперы и блузки с кроссовками и кедами на каждый день, пара платьев и туфли на небольшом элегантном каблуке на выход…

А вот в этом путешествии у меня не будет ничего, кроме того, что на мне надето, вдруг осознала я. Если смену белья и зубную щетку я предусмотрительно взяла, то о том, чтобы захватить дополнительную одежду, разумеется, не подумала. Покупать в дорогущих московских бутиках — нет уж, увольте. Надо просто написать Роме, чтобы привез немного моих вещей. Хорошо все-таки, что я не успела их у него забрать.

Интересно, Паша уже предложил Римме встретиться с его родителями? Уже получил невнятный, плохо обоснованный отказ? Действительно любопытно узнать… Хм, и долго они собираются спать? Если у них была бурная ночь, это прекрасно, но почему я-то должна сидеть тут как на приколе?

Спускаясь к ним во второй раз, я немного сердилась. Разве трудно набросить что-нибудь, приоткрыть дверь и сообщить мне, сколько еще ждать?!

Я прислушалась. Либо звукоизоляция была на высоте, либо в их номере царила абсолютная тишина. Я вспомнила, как удивилась этой тишине вчера в своем. Господи, да ведь я никогда не ночевала в гостинице одна. Сегодня мне снова это предстоит, и в этом что-то есть… но завтра все будет иначе.

Я спустилась в фойе. Журналов здесь было всего три, и те почему-то про вязание и фитнес. Поскольку меня не интересовало ни то ни другое, открывать их не было смысла. Опустившись в мягкое кресло с приятной на ощупь светло-синей обивкой, я скучающе полистала книгу в мягкой обложке о вампирах. Брезгливо положила на место. Глубоко вздохнула.

Видимо, заметив мои страдания (в целом меня сложно было не заметить, ведь больше в фойе никого не было), девушка на респешене дружелюбно поинтересовалась, чем может помочь.

— Ничем, спаси… — уныло начала я, но спохватилась. — О, вы случайно не знаете, кто-нибудь из шестого номера выходил?

— Да, шестой номер сдал свои ключи, — с готовностью отозвалась девушка.

— Нет, стоп. Наверное, я ошиблась. Молодая пара…

— Да, парень с девушкой. Сдали ключи и ушли. Где-то час назад.

Видя мое изумление, девушка поспешила уточнить, что в их гостинице принято сдавать ключи, уходя, а потом их без проблем выдают по паспорту, но меня, разумеется, интересовало не это.

Коротко поблагодарив ее, я вернулась в номер и схватила телефон. Пропущенных вызовов и сообщений не было. Римма взяла трубку сразу.

— Доброе утро, уже встала? — У нее был такой довольный голос, что я скрипнула зубами.

— Какого черта вы мне не сказали, что уйдете без меня?! Я попала в очень глупое положение! Могли бы хоть записку оставить!

— О, а ты думала, мы, влюбленная пара, будем тебя выгуливать? С чего это ты так решила?

— Вообще-то…

Я хотела заявить, что именно так мы и договаривались, но вдруг с ужасом поняла, что никакого уговора не было. Даже Паша ничего такого не обещал. Я сама все себе напридумывала! С чего, действительно, им гулять со мной?

Паша, наоборот, уверял, что мне не придется гулять с ними. Правда, речь шла о туре… Стоило хотя бы немного обсудить этот момент. Почему-то я чувствовала себя обманутой.

Разбираясь со своими ощущениями, я не сразу обратила внимание на то, что в трубке творится непонятная суматоха: Римма что-то недовольно и тихо вещает, а кто-то — по-видимому, Паша — отвечает ласковым, но твердым голосом.

Наконец отчетливо зазвучал его голос с дурацкими бархатными нотками.

— Доброе утро, Марта. Прости, что так вышло, Римма утверждала, что ты ни за что не захочешь с нами гулять, даже и предлагать не стоит. Нужно было тебе написать о наших планах. Я бы на твоем месте тоже был недоволен.

— С чего ты взял, что я недовольна? — рявкнула я.

— О, ну если тебя все устраивает, чего не скажешь по тону, то наслаждайся.

Я, к своему удивлению, прыснула. Слова Паши могли показаться наглыми и надменными, но то, как тепло он это произнес… кажется, если бы он посоветовал мне выпить яду и прыгнуть из окна, я бы улыбнулась. Хорошо, что Римма нашла его, он неплох. (Вроде бы неплох, ты его пока почти не знаешь, строго напомнила я себе.)

— Мы не поняли друг друга, но такого больше не повторится. Вечером встретимся в гостинице и…

— Гуляйте на здоровье, — смягчилась я.

— Мы с тобой свяжемся…

Кажется, Паша был обеспокоен. Бедняга, наверное, привык, что все в восторге от любого его шага.

— Не надо. Завтра в шесть утра в фойе. Развлекайтесь. Пока.

Положив трубку, я ощутила вкус маленькой победы над собой и своим эгоизмом, но нотка горечи в нем все же была. Но ведь это именно то, чего я не хотела, — ходить хвостиком за Пашей и Риммой весь день?

К моему удивлению, телефон вновь зазвонил. На сей раз номер был незнакомым.

— Да.

Это оказался снова Паша — видимо, со своего телефона.

— Не успел сказать: я перебронировал на ваши имена, внес твои паспортные данные, но нужны данные твоего парня, лучше до обеда. Помнишь, я вчера уже говорил.

— Да, точно. У меня они есть.

Я удивилась сама себе: почему у меня вылетело из головы, что надо передать еще и его данные? Не очень-то на меня похоже. Я должна была подумать об этом чуть ли не сразу после пробуждения.

— И, хм, я уточнил в офисе — наличкой на месте действительно можно, — слегка сконфуженно продолжил Паша. — В принципе я так и думал, но решил переспросить на всякий случай. Чаще наши сотрудники требуют заранее внести предоплату онлайн, но если отказ происходит в последний момент и нужно искать замену, идут навстречу. Такое случается редко.

Похоже, ему было неловко говорить с сестрой своей девушки о деньгах. Но ведь речь шла о его работе.

— Я все поняла, договорились, — успокаивающим тоном произнесла я. — У меня есть данные Роминого паспорта, я все пришлю. Тебе лучше в SMS или… алло, Паш? — В трубке почему-то звучали длинные гудки.

— Да-да, я здесь.

— Странно. Наверное… а.

Я не сразу сообразила, что мне звонят по второй линии. Высвечивалось имя Ромы. Попытавшись ответить, я случайно прервала при этом вызов Паши.

— Привет.

Я отлично знала Рому и все его интонации, так что по одному этому слову легко определила, что новости у него плохие.

— Что случилось? — осведомилась, зачем-то сжав в ладони пульт.

— Прости, но я не могу приехать.

— Почему я так и думала?

Проговорив это, я осознала, что, как ни пыталась представить нас вместе в этом туре, в моей голове кадры нашего будущего путешествия были какими-то ненатуральными, точно нарисованными. В глубине души я отлично понимала, что Рома не приедет. Может, поэтому и данные его не передала.

— Нет, я правда хотел, но на работе… — оправдывался он огорченно.

— Что же ты им сказал?

— Ну… что девушка решила устроить сюрприз…

— Серьезно?

Тянуло с силой швырнуть пульт в стену — вместо этого я осторожно положила его на покрывало рядом с собой и принялась буравить тяжелым взглядом.

— Март…

— Ром. Ты не поверишь. Есть случаи, когда приходится врать. И это был, блин, один из них!

— Ты злишься? — сокрушенно уточнил он.

— Нет, меня все устраивает, наслаждаюсь, — отрезала я.

— Это недоразумение абсолютно не означает, что… ничего оно не означает.

— Я понимаю. Понимаю, что как снег на голову свалилась на тебя с предложением поехать. Просто думала, это что-то исправит.

— И исправило! Теперь я знаю: ты готова на поступки ради наших отношений… и ценю. Раз ты пристрастилась к путешествиям, давай куда-нибудь съездим, например, в октябре на выходные. Я могу подобрать для нас варианты направлений.

«Нет», — чуть не вырвалось у меня. Я представила сосредоточенного Рому, склонившегося над раздутой сумкой с вещами и проверяющего, все ли мы взяли. Еще он наверняка шевелил бы губами, перечисляя: теплая одежда… пижама… фен… Точно так же, собираясь выходить из дома, он всегда проговаривал вслух: ключи, телефон, зарядное устройство, кошелек… И этот человек позавчера спросил меня, где наша спонтанность?

Раньше меня умиляла эта его привычка. Потом — немного раздражала, но я просто стояла с покровительственной улыбкой на пороге и ждала, пока Рома убедится, что ничего не забыл. Ведь это нормально. В партнере не может нравиться абсолютно все, я и сама не безупречна. Странно было бы, если бы я восторгалась каждым его жестом, а он — каждым моим.

— Почему ты молчишь? Я мог бы посмотреть для нас варианты… — повторил он.

— Да, пожалуйста, — теперь я сжимала край одеяла, под которым засыпала ночью, предвкушая романтическую поездку (или думая, что предвкушаю), — а пока я пойду погуляю.

— Так ты не обижена?

— Немного расстроилась, вот и все. Удачного тебе дня.

— И тебе хорошего дня! Я скучаю… — Рома помедлил, страдальчески подышал в трубку и наконец добавил: — Ну, пока.

Похоже, мой парень уже разучился говорить что-то приятное. Даже сейчас, когда чувствовал себя виноватым, смог выдавить из себя только «скучаю». А ведь и правда — в начале отношений мы постоянно сыпали ласковыми словечками, придумывали друг другу милые прозвища, но потом… а что потом? Непринужденность осталась, но эти нежности отошли на второй план. Как будто все остальное вдруг стало более серьезным и важным, чем мы. Как будто о нас можно было больше не просто не беспокоиться, но и вообще не вспоминать. Галочка в графе «отношения».

Почему я вообще обо всем этом думаю? Надо заниматься насущными вещами: смотреть, когда ближайший поезд или автобус, и уезжать. Римма с Пашей явно испытают облегчение. Конечно, мне хотелось посмотреть те крутые города, но… несмотря на внушительную скидку, это все-таки расточительно. Денег без того в обрез. Смогла бы я понять в этой поездке нечто важное об отношениях сестры с гидом? Вряд ли, и так уже ясно: даже жаль, но долго им не продержаться. Ну и какая тогда разница?

Значит, решено. Выпишусь из гостиницы, попрошу вернуть деньги за вторую ночь в ней, позавтракаю наконец — и поеду поскорее. Благо вещей почти нет. Наверное, и гулять не стоит, настроение не то.

Я с сожалением подумала о том, что побывала в трех городах и не купила ни единого сувенира, только злополучную банку варенья. Может, и медовуха бы пригодилась? Но рассуждать об этом было поздновато.

Приняв решение, я почувствовала себя спокойно и уверенно. Конечно, были и досада, и грусть, но все это должно было пройти, едва я сяду в автобус. Да, лучше бы в него — так дешевле, чем на поезде.

Скрестив ноги по-турецки, я устроилась на покрывале и позвонила по номеру, с которого меня набрал Паша.

— Нас прервал звонок моего парня. Он не сможет приехать, так что снимай бронь — и мою тоже. Я сегодня вернусь домой. Римму оставляю тебе, но если окажется, что ты ее обидел, тебе не поздоровится. Я знаю, где ты работаешь, и легко узнаю, где именно живешь.

— Вместо того чтобы угрожать мне, послушай, — предложил Паша, терпеливо дождавшись окончания моего монолога. — Ты можешь поехать в тур и без своего парня. Так даже будет лучше.

— Вот как?

— Пусть соскучится, посмотрит на твои фото из поездки и поймет, как много потерял.

— Почему это тебя волнуют наши отношения?

— Потому же, почему тебя волнуют наши.

— Ты думаешь, Рома — маньяк, которому нельзя доверять?

— Ты все еще считаешь меня маньяком? Нет, я о том, что я желаю тебе добра. Ты, конечно, не моя родственница, но ты сестра моей любимой девушки, и мы, надеюсь, неплохо поладили.

( — Хватит ворковать! — послышался недовольный голос Риммы.)

— Почему ты подбиваешь меня поехать в этот чертов тур? Тебе достанется часть денег с каждого туриста, так?

— А вот и нет, у меня «фикса».

— Тогда почему?

— Потому что ты этого хочешь.

— Каким образом ты залез в мою голову?

— Мне и лезть не пришлось. Марта, давай все-таки встретимся вечером в фойе и все обсудим.

— Вечером меня тут уже не будет.

— Пожалуйста. Ты все еще можешь уехать завтра. Подари себе полный день в столице с собой любимой. Ни экскурсовода, ни сестры, ни бойфренда. Один день. Разве не хорошо звучит?

— Ты где продавать научился? — хохотнула я.

— Я не учился. Послушай себя и делай так, как скажет сердце.

— Какая банальность.

— Разумеется. В восемь в фойе. Пока.

Почему он был так уверен, что я не уеду?! Странный все-таки тип.

Я слезла с кровати и сунула в сумку зубную щетку. Постиранное нижнее белье еще сушилось — при мысли о том, что придется везти его мокрым, я поморщилась. Гостиница ведь уже оплачена — может, и правда плюнуть на все и уехать завтра? Наверное, в туре мне делать и правда нечего, но по Москве-то почему не прошвырнуться? К тому же вопреки прогнозам небо вроде бы прояснилось…

«Эй, но ты же все решила», — напомнил внутренний голос, однако я от него отмахнулась. Как решила, так и передумала.

«Обычно тебя трудно переубедить». Это правда. Но то обычно. Пусть эта поездка станет маленьким исключением из моих правил.

***

Итак, один день в Москве.

Как и всякому, пожалуй, туристу, в первую очередь мне пришла в голову Красная площадь, но я тут же отбросила этот вариант. Во-первых, я там бывала, и не раз. Во-вторых, там всегда дико многолюдно, не протолкнешься, а мне хотелось чего-то камерного. Ага, камерного — в столице?..

И все-таки было бы классно найти какой-нибудь большущий парк. Много зелени, прудик, впечатляющая архитектура — и просторно, чтобы можно было погулять и час, и два. Ну и желательно, чтобы это была вроде как историческая достопримечательность. Размечталась, конечно…

На всякий случай я загуглила — и, к своему удивлению, почти сразу нашла то, что искала. Дворцовый ансамбль «Царицыно»!

Судя по информации на сайте, там были даже постройки восемнадцатого века: ансамбль создавали как загородную резиденцию Екатерины II, но ее сын Павел I (который, насколько я знала, терпеть не мог мать и вечно все делал ей назло) после ее смерти повелел прекратить строительство. Идея с резиденцией так и провалилась, теперь там осталось просто место для прогулок, причем реконструированное не так давно: еще в 1980-х большинство зданий были разрушены, и только к 2014 году ансамблю вернули максимально близкий к изначальному облик.

Однако удачно — все именно так, как я формулировала. Говорят же, что важно максимально четко обозначить желание, и вселенная его исполнит. Так, чего я еще хочу? Хорошую творческую должность? Надо будет поработать над формулировками.

Обуваясь в холле, я, приободренная, добродушно отметила, что кресла все-таки симпатичные, освещение приятное, да и девушка на ресепшене, которой я, как положено, сдала ключ, улыбнулась почти искренне. Пожелала хорошего дня. Ха, как будто может быть иначе — я ведь еду в, судя по всему, одно из самых красивых мест в столице!

Следуя к метро, я впервые со вчерашнего дня смогла как следует оглядеться в Москве, никуда не торопясь. Город казался не то что пугающе огромным, но каким-то неправдоподобно широким: автодороги — стополосными, улицы — уходящими в непроглядную даль. Людей было, разумеется, полно, но ощущения муравейника у меня не создавалось.

Я заметила, что многие идут со стаканчиком кофе и пялятся в телефон. Такое внимание к гаджетам всегда казалось мне чрезмерным (нечасто там бывает что-то действительно важное), да и кофе я любила не настолько сильно, чтобы заправляться им прямо на улице, но прохожие почему-то выглядели уютно. Меня будто успокаивало то, что во «взрослую», рабочую жизнь можно взять и то, что тебя греет, что будни можно разбавлять приятными мелочами. Для кого-то это кофе, а для меня… наверное, что-то найдется и для меня. Поставлю в офисе фотографию из грядущего путешествия — кто мне запретит?

Черт, но ведь никакого путешествия не будет.

Я поморщилась и, спускаясь в подземку, спрятала руки в карманы пиджака, хотя они совсем не мерзли.

***

Разумеется, Паша с Риммой встретили меня в холле вдвоем. Недовольное выражение прямо приклеилось к лицу моей сестры. Я вроде бы отмечала, что она у меня яркая, резкая и смешливая? Так вот, похоже, остались только яркость и резкость. В облегающем платье и на каблуках, с лежащими мягкими волнами волосами цвета жженой карамели, она была прекрасна, спору нет, но… не помню, чтобы она хоть раз засмеялась при мне со вчерашнего дня. Этот Паша так на нее влияет — или она настолько меня ненавидит?

Кстати, он по-прежнему излучал оптимизм и даже не выглядел утомленным, хотя они, видимо, прошатались где-то целый день. Даже когда Паша не улыбался, его взгляд был мягким и заинтересованным. Казалось, что бы ни сказала Римма или я, он поймает каждое слово и все это будет для него крайне важно. Может, ему стоило стать психологом?

За неимением кафе в здании гостиницы мы разместились в тех самых светло-синих креслах. Я подозревала, что они вот-вот начнут мне сниться. Девушка на ресепшене сменилась, и эта была очень занята какими-то бумагами, так что с тех пор, как мы получили ключи, даже не смотрела в нашу сторону.

— Ну? Как прошел день? — обратился ко мне Паша.

Примостившись в одно из кресел, он закатал рукава тонкого свитера горчичного цвета и положил на подлокотники руки. Я поймала себя на том, что почему-то смотрю на них, хотя ничего особенного в них не было: руки как руки, ну довольно изящные для мужчины, и что?

— Я была в Царицыне. Гуляла, пока не начала мерзнуть. Ребята, это сказочно. — Я прижала руки к сердцу, будто без этого они бы не поверили в мою искренность.

— Да, там потрясающе! — Паша слегка подался в мою сторону. — Как тебе дворцы? А башня-руина?

— Наполовину кирпичная стена — наполовину лестница? Странное сооружение, но красивое, я даже постояла посмотрела, прежде чем залезать.

— А спустилась без проблем?

— Ну, крутовато, конечно, но в принципе без проблем. Я же не на каблуках полезла.

Римма оторвалась от ковыряния невидимого заусенца и бросила на меня сердитый взгляд.

— А в девятнадцатом веке это сооружение называли «чертовой лестницей», потому что подвыпившие купцы падали с нее и разбивались. Правда, тогда ступеней было вроде бы больше.

— Интересно. Но меня даже сильнее общая атмосфера впечатлила. Не дворцы шикарные, не вот эти сооружения, а пруд, тропинки, утопающие в зелени… жаль, что я не писатель, прямо распирает это в красках описать!

— А мы гуляли по центру, сидели в кофейне, к вечеру решили поехать к родителям Паши, — внезапно с вызовом произнесла Римма.

Я повернулась к ней.

— Как раз хотела спросить.

— Вернее, мы приехали в их район, но к родителям не попали. Ни у мамы, ни у отца не получилось вырваться. Они у меня работящие очень, — развел руками Паша. — Жаль, конечно. Ну что ж, в следующий раз увидимся.

— И правда жаль. У Ромы вот тоже не получилось вырваться. Хорошо безработным, — усмехнулась я. — Я, конечно, только о себе.

— Я тоже не работаю. Не забывай, что я еще здесь, — буквально выплюнула моя сестра, глядя в сторону.

— В чем дело? Тебе уделили мало внимания в последние пятнадцать секунд? Извини, малышка, пойду принесу твою любимую погремушку, — огрызнулась я, раздосадованная тем, что мое чудесное после прогулки настроение начинает портиться.

— Сестрички, не ругайтесь. Лучше пойдемте где-нибудь поужинаем. Мы не ели с середины дня, а ты, Марта?

— Я вообще с начала дня. Надо же, даже не чувствовала голода. А вот сейчас, кстати, чувствую.

— Паша всегда заставляет нас ощущать то же, что и он. Для профессии гида это круто, конечно, — внезапно хмурившаяся Римма заулыбалась и с нежностью посмотрела на парня.

Я, наоборот, нахмурилась: знала, что такие резкие перемены тоже не к добру. Она что-то задумала. Так и есть — теперь бросила на меня торжествующий взгляд из-под ресниц.

Паша, ничего не замечая, обнял Римму за плечи.

— Я пришел… мы пришли, чтобы уговорить тебя остаться сегодня, но вижу, что ты и так никуда не рвешься, — сказал он мне. — В целом день с собой пошел на пользу?

— Однозначно. Было здорово.

Парой слов это не опишешь: в кои-то веки я ощущала себя полностью собой… нет, опять не то. Я будто сбежала из своей обычной жизни, взяв саму себя в попутчицы, — так будет точнее. Не прокручивала в голове проблемы, не строила мысленных диалогов — лицезрела, наслаждалась видами и уединением. Я и не знала, насколько мне это необходимо. Я и забыла, что нам (мне и мне, ха) бывает так хорошо друг с другом. То ли дело было в близости природы, то ли в чужом городе — скорее, все вместе, но сами по себе парки, лавочки, красивые здания и сооружения раньше так на меня не действовали.

Гуляла я долго, да и на скамейке у воды с плеером просидела не меньше часа. Когда дело пошло к вечеру и вроде бы все тропки Царицына были исхожены, я, прислушавшись к себе, поняла, что соскучилась по книжным магазинам. И немедленно отправилась в самый крупный в столице, на Арбат. Ничего не купила — цены ошеломляли, — но пробродила еще не меньше часа, трогая, разглядывая, пролистывая книги, а то и вдыхая запах страниц, как токсикоман. Отметила для себя парочку современных авторов, с творчеством которых можно познакомиться. Правда, чтобы найти их, пришлось пробраться через целую чащу книг-однодневок — про маньяков, пришельцев, попаданцев и влюбленных подростков, один из которых непременно смертельно болен или должен умереть по какой-то иной причине.

Пока я погрузилась в счастливые, еще свежие воспоминания, Паша с Риммой перебрали вслух несколько вариантов кафе и выбрали одно из них, неподалеку от нашей гостиницы. Римма заявила, что ей нужно переодеться, и потащила Пашу в номер, а я осталась ждать — мне переодеваться было не во что. Выходит, зря получала ключ.

Застегнув пиджак, я мысленно спросила обновленную себя, какой еды хочу сейчас. Обновленная я ответила, что было бы неплохо подкрепиться пастой и запить ее бокалом белого вина.

Машинально проверив время на телефоне, я осознала, что давно не связывалась с мамой. Набрала ей в мессенджере: «Ты как, все хорошо? Я завтра вернусь, максимум послезавтра утром. Гид вроде норм. Может, я зря волновалась. Но ты же правда знаешь про их предстоящее путешествие?»

Возле сообщения почти тут же появились две галочки — прочитано. Ответила мама тоже быстро: «Привет, все отлично. Про тур знаю, конечно. Но ты вроде тоже собиралась ехать, что случилось?»

С Риммой, своей любимицей, мама была на связи почти круглосуточно. Если я уходила, например, к Роме на выходные, за эти дни мы с ней могли перекинуться парой дежурных сообщений, чтобы убедиться, что обе в порядке. Зато Римма описывала маме кучу впечатлений: понравившиеся туфли, смешные рекламные объявления, симпатичный котик, дождь на улице. И, видимо, мама платила ей примерно тем же. Обижаться тут не на что, так уж сложилось — со мной у нее были не такие близкие отношения. Они — точно две беззаботные подружки, а я… ну а что, лучше третьей подружкой быть, которая все равно лишняя?

Интересно, что Римма написала маме, когда выяснилось, что я тоже собираюсь в этот тур? А что ответила мама? «Прикинь, Марта тоже туда собралась. Неужели она никогда не даст нам покоя?» — «Ну ладно тебе, она не помешает вам повеселиться. И вы все равно в разных номерах, правда же?!» — «Да я бы удавилась — жить втроем в одном». — «Пусть тоже отдохнет, она никуда не поехала летом, помнишь?» — «И кто в этом виноват? Она и ее занудный парень, который нашел работу. При чем тут я и мой жених?». Я не сомневалась, что Римма теперь часто использует слово «жених», говоря о Паше. По мне так «невеста» красивее, а «жених» звучит несколько насмешливо. С другой стороны, я никогда не была невестой и у меня нет жениха — что я могу об этом знать?

Может, если бы я хоть раз ответила Роме, то и дело пытавшемуся завести этот разговор, «да, я хочу за тебя замуж» вместо чего-то вроде «ну давай включим это в пятилетний план», мне бы тоже нравилось, как все это звучит. Мы были бы помолвлены. Думая об этом, я даже посмотрела на пустой безымянный палец на правой руке. Когда-нибудь, когда буду готова… Ведь для меня «брак» не пустое слово, как для Риммы и ее восторженного жениха. Когда я думаю о браке, я действительно думаю о браке — совместной жизни, деньгах, детях, — а не о море цветов и поцелуев.

«Я все-таки не поеду», — набрала я маме коротко. Может, написать ей, что, уточнив расписание автобусов и убедившись, что их немало, я впервые предпочла не брать билет заранее, а погулять и поехать, когда захочу? Для меня это был рискованный шаг, решение я приняла днем в восторженном настроении, но сейчас начинала беспокоиться. Конечно, это столица, есть куча способов уехать отсюда в куче разных направлений, и разве не я позавчера купила место в автобусе практически в последний момент? И все же — вдруг нигде не окажется мест, а ведь я уже выпишусь из гостиницы? Неужели искать ночлег на ночь глядя? Вчера за меня все сделал Паша — с другой стороны, я что, не справилась бы сама?

Покусав губу в задумчивости, я пришла к компромиссу с собой: все же куплю билет, но не сейчас, а утром, за несколько часов до поездки.

Я снова проверила время на телефоне и обнаружила, что пока я размышляю, прошло уже пятнадцать минут. Казалось бы, когда одежды с собой ограниченное количество, ее выбор должен занять меньше времени, но, видимо, с моей сестрой это не работало. Подниматься и стучаться я не собиралась — в этот раз, по крайней мере, было известно, что Паша с Риммой оба там и точно планируют спуститься. Оставалось ждать.

Но как только осознала, как долго их нет, я стала обращать внимание на время постоянно: прошла еще минута, еще три, еще пять… Да где же они?! В конце концов, это невежливо — опять я сижу в холле как дура и жду их! Сижу в холле… хм, раз так, я могу подняться к себе и подождать там. Уж точно удобнее будет.

Порадовавшись, что все-таки взяла ключи, я двинулась к лестнице. Поднимаясь на второй этаж по обитым чем-то красным, под бархат, ступенькам, я отметила боль в мышцах от долгой ходьбы. Приятную боль, напоминающую о полученных впечатлениях.

Как накануне я не планировала подглядывать, так теперь не собиралась подслушивать, но именно за дверью номера Риммы с Пашей звучали громкие напряженные голоса. Мне бы заткнуть уши и пройти мимо, но стоило ускорить шаг, я услышала крик сестры: «Отвали от меня!»

Я резко затормозила и попятилась обратно. Он обидел ее? Должна ли я вмешаться? Тут уж невозможно было не подождать еще минутку, чтобы удостовериться, что это просто мелкая ссора и милые только тешатся. Или нет?

— Мы же это обсуждали, в чем дело? — Кажется, впервые я различила в голосе Паши явственные нотки недовольства.

— Мы этого НЕ обсуждали — ты поставил меня перед фактом: будет так, а не иначе.

— Ты со мной согласилась. Тебе это даже понравилось.

— Отвали, я сказала! Не трогай меня!

Боже, к чему он там ее принуждает?!

В моей голове промелькнули яркие кадры из «Пятидесяти оттенков серого» (и зачем я посмотрела эту глупость, это все Ромины друзья, они нас в кино затащили). Я уже готова была постучаться и за шиворот достать Пашу из номера, а потом вытолкнуть из нашей жизни, но все изменила его следующая реплика.

— Ты правда хотела впервые сделать это вот так, когда твоя сестра, голодная, ждет нас внизу? Я надеялся устроить все романтичнее.

«Да ладно!» — чуть не сказала я вслух — вот было бы неловко. Не-ет, наверное, они о чем-то другом, а я, испорченная, подумала… но о чем же тогда?

— А что тебе до моей сестры? Она завтра уедет, а ты по-прежнему не захочешь ко мне прикасаться. И сколько это еще будет продолжаться?

Голос Риммы звучал злобно и как-то по-взрослому устало.

Звукоизоляция у номеров оказалась никакой, но Паша с Риммой заговорили тише, и если бы не шагнула к двери, я не различила бы ни слова. При этом я выставила одну ногу вперед, готовая в любой момент то ли уйти, то ли изобразить уход, однако не двигалась с места.

У них еще ничего не было! Вот что Паша имел в виду, как бы шутя, что если она и забеременеет, то от кого-то другого!

Но как же так? Они живут в одном номере, вроде как помолвлены, и… боже, он девственник?! Не может быть, ему ведь двадцать четыре! Да и мне-то какое дело?! Даже и хорошо… интересно, что это за принципы у него такие… Вот уж не думала, что Римме попадется кто-то настолько ангельский. Что ж, теперь можно уезжать со спокойной душой.

Стоп, а вдруг он все-таки маньяк? Помнится, садист-герой «Пятидесяти оттенков» тоже не сразу затащил героиню в постель, правда, ситуация там была другая…

— Милая, я хотел сказать тебе одну вещь, только не сердись… хм… еще больше. — Голос Паши снова смягчился.

— Ну что? — буркнула Римма. — Ты передумал жениться на мне и решил уйти в монастырь?

— Нет, не то. Я не снял бронь Марты.

— Чего? — изумленно спросила Римма.

«Чего?!» — изумленно подумала я.

— Слушай, ну очевидно же, что она хочет поехать. Ее будет легко уговорить. Посмотри, как она светится, когда рассказывает о прогулке в Царицыне! А в туре столько новых мест, достопримечательностей, столько…

— Ты не стал снимать ее бронь еще до того, как она рассказала о Царицыне! И когда ты собирался ее уговаривать — сегодня за ужином, пока я ковыряюсь вилкой в зубах и смотрю, как вы воркуете?!

— И ничего мы не воркуем, ну перестань, в самом деле. Я просто любезен с ней. Она хороший человек и твоя сестра. И еще мне кажется, что она немного потеряна сейчас. Ей очень нужно это путешествие.

— Ты вообще не знаешь Марту и что-то много на себя берешь. О`кей, можешь ехать с ней вдвоем. Если она едет, то я — нет.

— Мы же еще вчера решили ехать вместе!

— Опять — не мы решили, а ты. И не втроем, а вчетвером! У нас, блин, предсвадебное путешествие или семейная тусовка?!

В кои-то веки я была согласна с Риммиными тезисами — даже поймала себя на том, что киваю. Паша и правда много на себя брал, и втроем нам ехать действительно не стоило. Какого черта он не снял бронь, даже не спросив меня?! И я что, выгляжу потерянной?!

— Ты права, у нас путешествие в честь помолвки, — он хотя бы не произнес страшное слово «предсвадебное», будто церемония была уже на носу, — и то, что в тургруппе будет Марта, ничего не меняет.

— Ее там не будет. — Судя по тону, эта мысль немного успокоила Римму. — Она решила вернуться домой, а если она чего решила… наверняка уже и билет взяла.

— Один раз я ее отговорил уезжать.

— Потому что она не планировала. Она заселилась в гостиницу на две ночи — знаешь, какой у нее был бы стресс от того, что надо объяснять, что планы изменились, забирать деньги… у нее и так в последние дни все не по плану. Но ради того, чтобы меня повоспитывать, она бы и в Бразилию прилетела. Чертова сестрица всюду сует свой длинный нос.

Я невольно провела пальцем вниз по переносице — свой нос я и правда считала несовершенным.

— Ты не представляешь, какая она. Она скучная, как из какого-то учебника вылезла. Она ненавидит сюрпризы и не оценит твой. А если хочешь еще сильнее понравиться мне, лучше не на ее настроение смотри, а на мое. Прекрати вести себя так, будто это она твоя невеста.

— И в какой же момент я так себя вел? Может, когда вежливо спросил ее, как прошел день? — снова посуровел Паша (я почему-то не без удовольствия отметила, что ее ревность его, кажется, бесит).

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Вымышленное кафе.

2

Отсылка к цитате из комедии Александра Грибоедова «Горе от ума»: «Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!»