Заоблачная Академия, или Единственная для дракона

Оксана Гринберга, 2022

Говорят, рука чешется к деньгам. В моем случае она чесалась к неведомой метке на запястье, которая закинула меня в другой мир. Туда, где в небе летают не только драконы, но парят еще и острова, а на Суше живут извечные враги. Именно там мне придется отыскать свое место под жарким солнцем, приручить собственного дракона, а еще поступить в Заоблачную Академию Магии. И, быть может, встретить свою Истинную Пару. Но последнее на усмотрение Богов – правда, Боги в этом мире суровые и чувство юмора у них специфическое!..

Глава 3

Я сидела на подоконнике и смотрела в окно. Прижималась к холодному стеклу то щекой, то лбом и ждала, когда из кабинета появится сперва Брун, а потом и Хейди.

Брунгильда Торве из Гальдирина и Хейдивинн из Артании — вот как их звали.

Решила, что нам стоит идти в общежитие вместе, раз уж нас троих притащило на Прей-Экрил через драконью метку. А еще размышляла над последними словами Матисса Хардегарта, которые он произнес перед тем, как пришло мое время покинуть его кабинет.

Потому что напоследок я все-таки решила задать интересующий меня вопрос.

— Как надолго может затянуться мое пребывание на Прей-Экриле? — вот что я у него спросила. — Мне нужно знать хотя бы теоретически, к чему готовиться.

На это Матиас Хардегарт уставился на меня пронзительным взглядом синих глаз.

— Боюсь, Марша, это уже навсегда, — произнес он мягко. — Вернуть вас в свой мир выше чьих-либо сил.

И мое сердце пропустило удар.

Но затем оно застучало с удвоенной силой, потому что я не собиралась так просто сдаваться. Задержалась в его кабинете, принявшись доказывать декану, что раз уж меня выдернуло из своего мира и закинуло в чужой, то существует способ вернуться.

Это же логично!..

Закон сохранения материи, в конце-то концов — если где-то убыло, то свято место пусто не бывает. Хотя нет, поговорка тут не подходит, но ведь должен же быть этот самый способ!..

— Но я его не знаю, — покачал головой декан, взглянув на меня сочувственно. — Марша, я уже говорил вам, что никто из ныне живущих магов Альянса не в состоянии проникнуть через Грани Мироздания. У нас не хватает на такое ни знаний, ни силы нашей магии.

— Но я все-таки здесь! — заявила ему упрямо. — Стою перед вами, и никакая я не иллюзия. Значит, кому-то удалось! Как по-другому это объяснить?!

Матиас Хардегарт склонил голову.

— Возможно, когда я активировал Драконий Призыв, вы уже были в этом мире, так что мое заклинание всего лишь перенесло вас на Прей-Эскрил.

— Ну уж нет! — отрезала я, вовсе не собираясь облегчать ему жизнь. — Ничего подобного! В тот момент я находилась на Казанском Вокзале в городе Москве и отлично это помню.

Декан снова склонил голову, но уже в другую сторону.

— Допустим… Теоретически существует еще одна возможность…

— И какая же?

— В момент моего заклинания произошел сдвиг в Гранях Мироздания, и вы, Марша, оказались зажаты между мирами. Скажем так, в аномальной зоне перехода, и моя метка сработала как огромный магнит, притянув вас сначала в этот мир, а потом уже и на Прей-Экрил. — Немного помедлив, он все же добавил: — Но мне стоит поднять свитки, чтобы проверить эту теорию.

Я не спускала с него глаз, дожидаясь продолжения.

— К тому же знак рода на вашей руке указывает на то, что вы все-таки из нашего мира. Мне нужно будет поговорить с лордом Росманном и попросить его внести ясность в сложившуюся ситуацию.

— Думаете, он к этому причастен?! К моим путешествиям… туда и обратно?!

— Лорд Росманну придется дать мне ответы на кое-какие вопросы, — уклончиво отозвался декан. — Например, рассказать, кем была ваша мать. Кстати, Марша, я бы не отказался послушать и вас.

— Но я понятия не имею! Никогда ее не видела, а мой отец, — добавила я с нажимом, потому что не спешила верить в родство с каким-то там лордом в Мире Летающих Островов, — на все мои вопросы отмалчивался, поэтому однажды я перестала их задавать. Решила, что мать бросила меня в младенчестве и для него это стало большим ударом, поэтому папа не хочет ничего рассказывать. Знаете, иногда такое бывает!

Декан кивнул, заявив, что он знает.

Затем снова заговорил, принявшись объяснять мне версию со сдвигом каких-то там слоев Мироздания, наложенных друг на друга. Сыпал терминами и незнакомыми словами; говорил, а я смотрела на его лицо и еще на то, как движутся его губы.

Мало что понимала из сказанного, кроме одного — на Матиаса Хардегарта было приятно смотреть. А еще так же легко поддаться его завораживающему обаянию.

Но мне это было совершенно ни к чему, поэтому я дернула головой, разгоняя наваждение.

Впрочем, ничего нового декан сказать мне не смог, поэтому очень скоро мы попрощались до завтра, до момента прибытия на Прей-Экрил лорда Росманна.

Покинув кабинет, я отправилась к своему окну. Брун зашла сразу за мной, а Хейди осталась караулить, дожидаясь своей очереди. Я же устроилась на подоконнике и принялась смотреть в сад, слушая, как открывалась и закрывалась за моей спиной дверь.

— Хейди вернулась, — через какое-то время сообщила Брун. Оказалось, она тоже стояла рядом, а я, погруженная в мысли, этого не заметила. — И с ней что-то не так!

Я повернула голову.

Оказалось, мягкая и розовая, словно клубничный зефир, Хейди вышла из кабинета декана вся в слезах. Но к нам не подошла и рассказывать ничего не стала.

Вместо этого, посильнее запахнувшись в плащ, побрела куда-то по коридору. В противоположную сторону от нас и братьев Вьерсонов, которые, конечно же, никуда уходить не собирались.

Уставились ей вслед, недоуменно раскрыв рты.

— Надо ее догнать, — сказала я Брун, сползая с подоконника. — Узнать, что у нее случилось.

И сделать это первыми, прежде чем опомнятся рыжеволосые близнецы и причинят Хейди еще больший вред, чем беседа с деканом.

Мы с Брун поспешили по коридору, но я все никак не могла взять в толк, что именно мог сказать Хейди Матиас Хардегарт, из-за чего девушка так сильно расстроилась?

Мне казалось, что хуже того, что услышала в его кабинете я, уже быть не могло. Да-да, прозвучавшие слова о том, что мне никогда не вернуться в свой мир. Но я не плакала, потому что не видела в этом никакого смысла — слезами моей беде не поможешь!

Зато я прекрасно знала, что Хейди была отсюда — из Артании, одного из пяти королевств Альянса, так что другой мир тут ни при чем. К тому же на Прей-Экриле насильно никто и никого не держал, и если Хейди не хотела учиться в Академии, то могла преспокойно вернуться домой.

Тогда к чему эти слезы?

Именно об этом мы ее и расспросили. Растормошили, и она все-таки нам рассказала.

Получалось, я оказалась не права, потому что возвращаться домой Хейди как раз не хотела. Вместо этого всеми силами желала задержаться в Академии.

Но с этим вышло серьезное затруднение.

Матиас Хардегарт связался с ее родителями через какой-то кристалл, и те и слышать не захотели о том, чтобы их дочь оставалась на Прей-Экриле и поступила в Заоблачную Академию. Родителям оказалось наплевать на то, что отчаянные времена требовали отчаянных решений и Альянсу нужно все больше и больше Всадников, — Хейди должна будет вернуться домой!

Ее отец с матерью собирались прибыть завтра к обеду, потому что проклятые телепорты сбились, а добираться на драконах из Артании займет намного дольше, чем дождаться, пока эти самые телепорты починят.

Они думали увезти ее домой.

Убедить родителей в том, что она хочет остаться, не было никакой возможности. Раз уж те не послушали доводов Матиаса Хардегарта, то будут глухи к любым просьбам и уговорам.

— Но почему? — спросила я. — Что плохого в том, чтобы учиться в Облаке? Наоборот, я слышала, что это место считается самой престижной Академией для Всадников в Альянсе.

Ну да, пока стояла в очереди в деканат, много чего успела узнать.

— Потому что я выхожу замуж, — скорбным голосом отозвалась Хейди, — какая уж тут Академия?! До моей свадьбы осталось несколько дней, и я давно уже смирилась… Хотя я ненавижу своего жениха всей своей душой и всем сердцем! — выдохнула она. — Но ничего, ничего не могу с этим поделать!

— Постой, тебя что, насильно выдают замуж?! — растерялась я, подумав: что это еще за средневековые замашки?! Затем вспомнила — ах да, я же провалилась в средневековье с драконами, чего удивляться здешним нравам!

Тут Хейди кивнула, заявив, что родители все давно решили за нее, так что ей придется подчиниться.

— Неужели ничего нельзя сделать?! — выдохнула я.

— Можно! — отозвалась она. — Свадьбы не будет, если я до их прилета обзаведусь своим драконом. До этого я понятия не имела, что у меня есть дар, но теперь появилась надежда. Потому что у меня есть это…

Она вытянула руку из-под плаща, продемонстрировав нам с Брун запястье, на котором я увидела такого же дракона, как у меня. Но вместо кривоватой сторожевой башни рядом с летающим ящером красовался замысловатый герб с хищной нахохлившейся птицей.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить — мне казалось, что я уже где-то видела похожий. Причем здесь, на Прей-Экриле, когда бродила в одиночку по городу.

Но вспомнить ничего не вышло — впечатлений было так много, что все увиденное давно уже перемешалось в моей голове.

— У меня есть время ровно до завтрашнего полудня, — спрятав руку под плащ, добавила Хейди. — Причем мне сгодится любой, даже самый завалящий дракон!..

Но все оказалось совсем не так просто.

— С любым ничего не получится, — серьезным голосом произнесла Брун, шагавшая рядом с нами по длинному коридору и прислушивавшаяся к нашему разговору.

По большому счету, она нас и вела — иначе бы мы с Хейди блуждали здесь до вечера. Той ни до чего не было дела, а я, признаюсь, давно уже запуталась во всех этих коридорах и переходах.

— Можно обзавестись только своим собственным, — добавила дочь ярла Торве. — Единственным.

— Да-да, именно так! — с воодушевлением согласилась Хейди. — Мне нужен свой собственный дракон! Я читала об этом — все Всадники неразрывно связаны со своими драконами, а так как у драконов есть истинные пары, то для Всадниц существует лишь один способ выйди замуж — за того самого, Единственного! И тоже за Всадника.

— Ого! — отозвалась я неопределенно, пытаясь уложить услышанное в голове. — Но почему так строго?

На это Хейди пожала плечами, но первой мне ответила все-таки Брун.

Заявила, что ничего строгого в этом нет. Наоборот, все вполне естественно.

— Когда человек соединяется с драконом, он перестает быть самим по себе и становится половиной единого целого. Поэтому жениться для Всадника возможно только на той, кого примет его дракон. Тоже на Всаднице, так как их драконы тоже должны создать идеальную пару. К тому же драконьи виды не скрещиваются. Считается, что если ты призвала Зеленокуса, то сможешь выйти замуж только за того, чей дракон…

— Такого же цвета, что и твой! — подхватила Хейди. — Все в Альянсе это знают. Марша, а ты откуда родом?!

Я пожала плечами.

— Из Северославска, — сообщила им. — Это один из островов на окраине Золдена. — Затем закрыла глаза, пытаясь сжиться с новой реальностью. — Судя по всему, я — побочное дитя некоего лорда Росманна, и меня растили подальше от его глаз. Но так как на моей руке появилась метка рода, то встречи с «любящим» папочкой уже не избежать.

— Ох, Марша! — сочувственно вздохнула Хейди, а Брун нахмурилась.

Хотела что-то сказать, но я покачала головой.

— Все в порядке, — сказала им. — Я с этим разберусь. Так что у нас с драконами?!

Оказалось, долгие тысячелетия драконы и люди могли сливаться в единое целое, превращаясь в разумных крылатых ящеров. Но постепенно этот навык сходил на нет, пока не был утрачен окончательно.

Последние столетия существует только Связь, позволяющая призвать и приручить собственного дракона. Но и этот дар постепенно исчезает, так что Мир Летающих Островов ждут не слишком-то приятные перемены.

Не пройдет и пары сотен лет, как в его небе будут парить если только птицы.

Это во многом изменит жизнь в Альянсе — не только уменьшит его воинскую силу, но и затруднит перемещение между островами.

Впрочем, пока что до подобных перемен было еще далеко. Если они и грянут, то явно не на нашем веку, так что мы вернулись к куда более насущным вопросам.

— Если я призову своего дракона, родителям придется с этим смириться, — с энтузиазмом говорила Хейди. — С тем, что я предназначена другому! Тогда они отменят проклятую свадьбу, потому что у Виннига никакого дара нет, а мой дракон его не примет. О, как бы я хотела увидеть его лицо, когда он поймет, что ему меня не заполучить! А потом бы мой дракон сожрал Виннига за все то, что мне довелось пережить по его вине! За эти его мерзкие взгляды и похотливые намеки; и за влажные ладони, которыми он вечно пытался меня облапать!

На это Брун промолчала, а я… Мне нечего было сказать, потому что в драконах я ничего не смыслила.

Какое-то время мы так и шли, погруженные в собственные мысли, пока впереди не показалась лестница, ведущая в большой холл с парящей в воздухе люстрой.

На ступенях Хейди остановилась.

— Брун, — посмотрела она на суровую воительницу, — скажи мне, как призвать своего дракона до завтра? Ты ведь так много знаешь! Я слышала и о вашем острове, и о ярле Торве…

— Никак! — спокойно отозвалась та. — Это невозможно, Хейди! Да, множество драконов гнездится на Прей-Кагире, и остров парит неподалеку отсюда. На нем есть и Зеленокусы, и Чернобоки, и Краснороги, и даже, поговаривают, видели гнездо Златокрылов. Но на Прей-Кагир, самое быстрое, мы попадем через полгода, уже после того, как нас научат правильно призывать драконов, а потом устанавливать с ними Связь. И то, если мы еще поступим в Академию, потому что метка ничего не гарантирует.

— Но через три месяца будет слишком поздно, — убитым голосом произнесла Хейди. — Родители приедут завтра, а дома мне придется выйди замуж на мерзкого Виннига!

Сказав это, она остановилась на лестнице и закрыла глаза. По ее щекам потекли слезы.

И я отстраненно подумала: надо же, как Хейди умеет красиво плакать, словно настоящая принцесса!

Впрочем, тут же отогнала эту глупую мысль. Мне было ее очень и очень жаль.

Пусть отец учил меня никогда не сдаваться, но я понятия не имела, как ей помочь. Ничего не приходило мне в голову, если только бежать от ненавистного брака.

Но как убежать с острова, если телепорты сбиты, дракона своего нет, а вниз лететь километра так четыре?

К тому же на Суше обитают извечные враги.

Вздохнула — если бы я получше знала этот мир, то могла бы что-нибудь придумать. Но сейчас мне оставалось лишь ей посочувствовать!

Вот и Хейди тоже поняла, что ее затея с драконом провалилась. Покачала головой на мое предложение поговорить с родителями, заявив, что это не поможет. Матиас Хардегарт уже сделал все, что было в его силах, но семья осталась непреклонна.

Сохраняя скорбное молчание, мы покинули центральный корпус. В саду Брун заявила, что нам стоит как можно скорее отправиться в общежитие и найти свободную комнату, раз уж декан любезно позволил нам остаться в Академии.

После чего раздобыть для нас с Хейди одежду. Негоже расхаживать непонятно в чем, да еще и босиком. К тому же не помешает поесть — если повезет, мы еще успеем на ужин.

На это я покивала, а желудок ответил согласным бурчанием. С момента переноса на Прей-Экрил прошло уже много часов, а с едой у меня так и не сложилось.

Хейди к этому времени перестала плакать и замкнулась в себе. Все наши попытки ее разговорить провалились, поэтому мы шли молча, погруженные в свои думы.

Миновали Центральный Корпус, после чего Брун спросила дорогу. Оказалось, женское общежитие находилось в самом конце обширной территории Академии.

Наш путь лежал мимо корпуса факультета Всадников — высоченного здания с красной черепичной крышей, украшенного остроконечными башенками.

Затем прошли мимо выстроенного из светлого камня факультета Целителей, за которым я увидела золоченую, блестящую на вечернем солнце остроконечную крышу часовни. Какому богу или богам поклонялись в Вестии и Альянсе, спрашивать я не рискнула — незнание этого вопроса невозможно было списать даже на собственную непроходимую дремучесть.

За часовней стояло мрачное пятиэтажное здание Боевой Магии. От него неожиданно повеяло холодом, и я подумала: интересно, все дело в камне, из которого оно построено? Или, быть может, в магии, которой пропитались эти стены? Либо мрачное здание само по себе внушало мне подсознательную тревогу?

Но миновали и его.

За ним показался полигон — пыльное поле, вытоптанное множеством ног, с черными проплешинами, оставленными боевыми заклинаниями.

На полигоне было оживленно — судя по всему, там проходила тренировка боевых магов. Причем вместе с Всадниками, потому что я заметила Гордона Ларгета со своей группой поддержки.

К этому времени группа порядком разрослась — то ли шестеро, то ли семеро девиц оживленно хлопали при каждой срывавшейся с руки местного красавчика молнии, которую уверенно отражал темноволосый парень в синей мантии боевиков.

Про цвета мантий мне успела рассказать Брун — коричневые носили Всадники, синие — студенты факультета Боевой Магии, а белые — Целители. За магической дуэлью следил преподаватель — взирал на происходящее с непроницаемым лицом.

— Брун, — повернулась я к подруге, — что не так?

Потому что девушка неожиданно застыла.

Сперва мне показалось, что она уставилась на Гордона, и я подумала: ну вот что в нем такого?! Почему все за ним таскаются, и даже Брун проняло?!

Затем поняла, что дочь ярла Торве смотрела на его противника.

Вот и я тоже посмотрела — вполне симпатичный, среднего роста, худощавый и очень подвижный. Будь у меня местные деньги, я бы, пожалуй, в этом бою поставила именно на него.

Правда, денег у меня не водилось, а азартными играми я не увлекалась. Но даже на мой непрофессиональный взгляд боевой маг не оставлял местному красавчику ни единого шанса на победу.

— Я его знаю! — неожиданно произнесла Брун. — Это же Дейнис Хейм, сын героя Второй Наземной.

— Я тоже о нем слышала, — слабым голосом отозвалась Хейди. — Его отец был среди тех пятерых, кто разрушил Алтарь Проклятых.

Брун кивнула, а я закатила глаза.

Алтарь Проклятых?! Прелестно, что тут еще сказать!

— Странно, что Хейм здесь, — добавила Брун. — Я слышала, что он учится в столичной Академии, но сейчас на нем мантия Облака… Интересно, зачем ему понадобилось переводиться на Прей-Экрил?

Быть может, чтобы в следующую секунду сбить Гордона с ног, вызвав судорожный вздох, а потом и негодующие возгласы у его поклонниц?

Судя по всему, Хейм только что заработал приличный минус в свою карму, которая стремительно ухудшалась, потому что сияющее облако еще одного его заклинания опутало Гордона с ног до головы.

Тот захрипел, сказав, что сдается.

Преподаватель взмахнул рукой, показывая, что бой закончен, после чего заявил, что победил в нем Хейм. Магия, окутывавшая Гордона, исчезла, и сын героя войны протянул тому руку, помогая подняться.

— Неплохо! — прокомментировала Брун.

Я пожала плечами, Хейди вновь погрузилась в свои печальные думы, и мы потащились дальше. Наконец, за полигоном показалось трехэтажное белоснежное здание женского общежития, утопавшее в зелени.

Рядом с ним цвели розовые магнолии. Пахли они умопомрачительно-сладко, да и красота оказалась невероятная.

Дорожка к общежитию вела как раз мимо зарослей, но мы так и не успели на нее ступить, потому что именно тогда на нас напал огромный зеленый дракон.

Появился он словно из ниоткуда, и если бы Брун не дернула меня за рукав, то я вряд ли бы его заметила. Прошляпила, так до последнего и не поняв, что дракон несется на нас с недобрыми намерениями.

Потому что уже успела привыкнуть, что драконы здесь добрые и прирученные.

Этот же летел на нас со скоростью истребителя, распахнув пасть и вытянув когтистые лапы. До него оставалось метров так десять, он нападал с высоты, и я поняла, что завизжать, втянув голову в плечи, как это сделала Хейди, нам не поможет.

Вряд ли ящер испугается, а на то, что он получит травму барабанных перепонок и улетит, рассчитывать было глупо.

Убежать и спрятаться мы тоже не успевали. Вытащить меч, приготовившись защищаться, как сделала это Брун, я не могла. Потому что у меня не было меча!..

Именно в этот момент в голове что-то щелкнуло, и я вытянула руки, направив их в сторону стремительно приближавшегося дракона. По телу пробежала горячая волна, устремляясь к ладоням, готовая сорваться с них в любой момент.

Но уже в следующую секунду дракон пролетел мимо. Пронесся буквально в паре метров над нашими головами, резко забирая в небо, а до нас долетел гомерический хохот.

Уверена, смеялся тот, кто сидел на его спине — Всадник в темной одежде и с нахлобученным на голову шлемом, из-под которого топорщились рыжие вихры. С испугу я успела его разглядеть!

Его смеху вторил такой же…. Такой же идиотский и гомерический!

Затем еще один рыжий и нахальный Всадник принялся выползать из зарослей рядом с нами, ломая ветки с цветами магнолий. И последнее меня разъярило даже сильнее, чем инсценированное нападение дракона.

Второй из братьев Вьерсонов уставился на нас с торжествующим видом. Судя по его лицу, их шутка удалась, и он был вполне доволен собой.

— Добро пожаловать в Облако! — заявил нам, ухмыляясь. — Новеньким здесь всегда рады!

— Ну вы и идиоты!.. — рявкнула на него Брун.

Я же обняла трясущуюся, на грани истерики Хейди, уставившись то ли на Арвида, то ли на Арвина с неприкрытой неприязнью. Признаюсь, мне очень хотелось его стукнуть — потому что слов, подозреваю, он попросту не понимал.

А еще лучше испепелить, как грозился Гордон.

Ну вот как с такими бороться?! Как донести до отсутствующего разума мысль, что они должны оставить нас в покое?

Но Брун все-таки попыталась.

— Еще раз к нам подойдете — я не посмотрю на то, что вы сыновья друга моего отца, — заявила она Вьерсону. — Выпущу вам кишки — и тебе, и твоему братцу, — и драконы вас уже не защитят!

Сказав это, она отвернулась, а парень так и остался стоять с раскрытым ртом.

— Марша, — Брун взглянула на меня, — с тобой все в порядке? Как ты?

— Со мной все хорошо, — отозвалась я.

Затем отпустила Хейди, которая прошелестела, что с ней тоже все в порядке, и украдкой взглянула на свои ладони. Потому что…

Клянусь, несколько секунд назад, перед тем, как я обняла Хейди, я заметила над ними небольшие сгустки пламени. Правда, они тут же исчезли, но ладони до сих пор оставались горячими, а по телу одна за другой пробегали жаркие волны.

— Со мной все хорошо, — повторила я, сказав это скорее себе, чем остальным. — Я в полном порядке!

После чего отправилась следом за Брун — теперь уже она обнимала Хейди за плечи — мимо цветущих магнолий по направлению к женскому общежитию.