Глава 2
Однажды Шуша решил полакомиться конфетами собственного приготовления. Знаете, такие леденцы на палочках? К этому процессу он основательно подготовился: зашел в кондитерскую, разузнал, из чего делают карамель, настругал в лесу деревянных палочек и расспросил у мамы медведицы, когда придет их очередь пользоваться пельмоделом. На подготовку ушло несколько дней, но медвежонок был твердо убежден, что оно того стоило. Конечно, любые конфеты можно купить в магазине. Но не зря же папа всегда говорил, что лучше домашних пельменей может быть только две порции домашних пельменей. Так и с конфетами. Наконец подошла очередь и медвежьей семье пользоваться этим чудом современной сказочной техники. День был выходной, что было очень важно. Ведь Шушина мама была учительницей в школе и почти всю неделю проводила с учениками. Выходной был только один, и ей надо было успеть сделать очень много всего. Стирка, уборка, готовка. Да еще и тетради проверить. Дел уйма, а рук, вернее, лап всего две. Домашние пытались помогать, но это не всегда получалось. У мамы был удивительный характер. Она почему-то всегда считала, что все всегда делают все не так. Доходило до того, что даже хлеб в булочной можно было купить НЕ ТАК. И только она, мама Марта, знала, как правильней и лучше. Конечно, иногда всю семью это раздражало, но что тут поделаешь. Это ж МАМА. В общем, в тот самый воскресный денек шалунишка дождался, пока останется на кухне один, и принялся за дело. Пельмодел стоял на столе и прямо-таки манил своими блестящими боками сотворить кулинарный шедевр. Мишка достал припасы: сахар, воду и деревянные палочки. Аккуратно заложил все ингредиенты в машинку и включил ее. Машинка зажужжала, фыркнула, из механизма повалил дым. Но нашего «кулинара» это не испугало. Мало того, что не испугало, НЕ ОСТАНОВИЛО! Как довольно смышленый медвежонок (он уже учился в первом классе и был почти отличником) Шуша знал, что раз идет дым, значит, это пожар. А раз пожар, надо залить водой. Недолго думая, умник щедрой рукой плеснул на машинку воды. Хорошо плеснул. Аппарат захлебнулся и заглох окончательно, а во всем доме выключилось электричество, и мишка наконец понял, что конфет он сегодня не попробует. Начался переполох. Прибежали мама, папа, дедушка с бабушкой. Папа отключил прибор от розетки, дедушка с бабушкой охали, ахали, причитали и почему-то обнимали и жалели мишку. Мама, справившись с первым страхом и увидев, что сын жив, здоров и нисколечко не напуган, смотрела сурово и неласково. Тут Шуша понял, что и в ближайший месяц конфет ему не перепадет.
— Ты наказан, — сказала мама.
— Ты балбес, — сказал папа.
— Он не виноват, — попыталась заступиться бабушка. — Организм требует сладкого.
— По-моему, его организм требует ремня, — высунулся из-за дверцы электрощитка папа.
Несмотря на грозный папин вид, мишка не испугался. Папу можно было не бояться. Был он мягким, спокойным и очень добрым. Он никогда не наказывал своих детей. Правда, зная папу, можно было теперь ожидать ежедневных лекций на тему противопожарной безопасности. Но это так, ерунда.
— Я так понимаю, пельменей сегодня не будет, — расстроился дедушка.
— Я все исправлю, — чуть не плакал Шуша.
— Да, кстати, что с машинкой-то делать будем? Такую в магазине не купишь, — размышляла мама.
— Не расстраивайся заранее, дорогая. Сейчас мы с дедом поколдуем, — успокоил всех папа.
— Ага, ага. Где-то я уже такое видел, — хитро усмехнулся дедушка. — Только у меня на голодный желудок голова не соображает.
— У меня есть знакомый, — кивнула мама головой в сторону сына. — Так вот он и на сытый желудок не очень с головой дружит.
Шуша понурил голову. Ему стало стыдно. Ведь он не только оставил семью без обеда и соседей без чудо-машинки, он обеспечил домашних в выходной работой. Да, не самым удачным выдался денек.
— Мы обедать будем сегодня? — не успокаивался дед.
— Был бы ты короедом, уже можно было бы начинать, — сказала бабушка, освобождая потихоньку машинку от деревянных палочек.
— Очень смешно. Ты мне еще зубочисток предложи, — продолжал дедушка.
В животе у него громко урчало, а настроение портилось на глазах. У них вся семья была такая: не могли терпеть даже самый маленький голод. Мишка почувствовал свою вину с новой силой. И тут его озарило:
— Деда, я сейчас, бегом. Дедуль, я скоро, — прокричал мишутка.
Он побежал в свою комнату, схватил с полки копилку и со всей силы бросил ее об пол. Керамическая свинка развалилась на мелкие осколки. Медвежонок собрал монетки и побежал в магазин. Деньги в ЛЕСУ назывались ЖИВЧИКИ. Всего оказалось разными монетками сто пять живчиков. Монетки были разного номинала. Рублевые прозвали МУХАМИ. Потому что они быстро улетали. Да и кто их считает, этих мух. Двухрублевые называли УШКАМИ. Пятирублевые — ЛАПКИ. ДЕСЯТКИ называли МУХОЛОВКАМИ. Сейчас в Лессовете обсуждался вопрос, какое название дать двадцаткам и сотням. Свои кандидатуры выставили многие. Самые уважаемые и мудрые обитатели леса — старейшины обсуждали этот вопрос, но до сих пор не могли прийти к общему мнению. Шуша мигом добрался до магазина и принялся выбирать пельмешки. Выбор был небольшим. Всего три сорта. Он купил по две пачки каждого и направился в обратный путь. Дома оказалось, что папа уже отремонтировал электричество и теперь вместе с дедушкой пытался реанимировать злосчастный пельмодел. Мама Марта поставила кастрюлю с водой на плиту и устало присела на табуретку. Шуша подошел к маме, обнял мягкими лапками, уткнулся мокрым носом в шею. Папа говорил, что мужчины не плачут. Но мишутка вдруг вспомнил, как бабушка называла его деточкой и решил мужчиной пока не становиться. А детям можно и всплакнуть разочек. Особенно, если никто не видит. Ну или почти никто.
— Мам, я больше не буду.
— Шесть раз, — сказала мама.
— Что шесть раз? — удивился Шуша.
— Шесть раз за последнюю неделю я это слышала.
— Не, правда. Сегодня же воскресенье. Так что на этой неделе точно больше не буду.
— Уже хорошо, — вздохнула мама. А ты зачем это затеял-то? Тебе конфет не хватает?
— Поваром хочу быть. Когда вырасту.
— О как! Поваром, значит! Да ты же обычную яичницу пожарить не можешь.
— Так мне и не нужна яичница. Я буду конфетно-тортовым поваром.
— Это называется кондитер. И чтоб им стать, тоже надо учиться.
Мишка призадумался.
— Да что ж это делается? Везде учиться, — возмутился он. — Кем можно стать, чтоб не учиться?
— Ленивцем, — ответила мама.
— А что нужно делать?
— Да ничего не нужно. Лежи себе и ничего не делай.
— О, это по мне! Пойду становиться ленивцем, — обрадовался малыш и убежал в свою комнату.
Он плюхнулся на свой маленький уютный диванчик, уставился в потолок и начал мечтать: «Вот вырасту, стану взрослым. И все будут говорить — смотрите, какой ленивец вырос замечательный! Прям ЛЕНИВИЩЕ! Потом в мою честь назовут улицу. А потом про меня будут даже детям в школе рассказывать. И портрет в классе повесят. В рамочке». В мечтах все выходило очень гладко и красиво. Лежать, не двигаясь, становилось неудобно.
— Мам, принеси еще одну подушечку, — крикнул мишка.
— Я занята, пельмени варю, — ответила мама.
— Ладно, сам возьму, — пробурчал лежебока.
— Ни в коем случае! Решил стать ленивцем — доводи дело до конца. Лежи себе, ленись.
Голове стало еще неудобней, спина начала затекать от неподвижности.
Из кухни послышался мамин крик.
— Обед!
— Бегу, — живо встрепенулся мишка.
— Куда там, бежит он. Ленивцы не бегают.
— Как же так? — чуть не заплакал экспериментатор. — А как я есть буду, если ходить нельзя?
— Жди, пока тебе кто-нибудь принесет.
— Вот ты и принеси.
— Во-первых, когда просят, нужно добавить «пожалуйста».
— Мам, пожалуйста, принеси.
— Ты не дослушал. Во-вторых, мне тоже лень, — сказала мама и принялась раскладывать по тарелкам обед.
Вкусный запах проник в комнату, щекотал ноздри. У мишки потекли слюнки от разыгравшегося аппетита. Но он продолжал выдерживать характер: «Ладно, подожду еще немного, а потом что-нибудь придумаю. Вечером все уйдут спать, проберусь на кухню, хоть сухарик найду». Он представил мамины сухарики, запеченные из вкуснейших булочек с изюмом и корицей. Мама резала булки тонкими ломтиками и отправляла в духовку до появления золотистого цвета. Они на весь дом благоухали ароматом выпечки. Мишка так ясно представил эти сухарики, что слюнки во рту уже не помещались, а живот заурчал от голода с удвоенной силой. «Надо поспать, — решил медвежонок, — когда спишь, есть не хочется». Так он думал в первые пятнадцать минут, пока крутился, вертелся и умащивался поудобней. От перемены положения тела мысли не менялись. Живот уже не урчал, а подвывал от голода. Тогда мишка решил полакомиться ароматной черешней. Он как раз вспомнил, что под его окном росла черешня. Дерево было старым, высоким, с огромным стволом. Пышные ветви его раскинулись чуть ли не на полдвора, а одна из них все пыталась проникнуть в окошко комнаты. Мишутка одним прыжком оказался возле окна. Он раздвинул лапками пышную зеленую листву и тут же расстроился: ягодки были еще крошечными, размером с мелкую горошинку. Есть их было совершенно невозможно. Твердые и ужасно невкусные, они не только не утоляли голод, но и не доставляли удовольствия.
Совсем приуныл Шуша. Он понуро опустил голову и опять прилег. Ему стало так жалко себя. Так обидно, что откуда ни возьмись, в голове стали появляться сначала просто образы различных блюд, потом кто-то будто стал подписывать невидимой рукой их названия. А потом и вовсе слова стали складываться в стихи. Сами собой. Правда-правда.
Я медведь
С голодным пузом.
Мне бы съесть
Кусок арбуза,
Два батона,
Три колбаски,
Чтобы жизнь была,
Как в сказке.
И по-флотски
Макаронов,
И с пюрешкой
Шампиньонов.
Торт, зефирку,
Шоколад.
Сразу жизнь
Пойдет на лад!
«Мишкаааааа!» — послышался крик с улицы. Это мишуткин друг Лелик звал гулять. Только мишутка собрался ответить, как с кухни мама ответила.
— Он не выйдет. Он очень занят.
— Так я помогу! Дело быстрей пойдет.
— Ооо, нет. Тут он сам должен справиться. Дело-то серьезное.
— А что за дело?
— Он решил ленивцем стать. Лежит вон, привыкает.
— О как! А хотел космонавтом, — расстроенно произнес Лелик. — Ладно, пойду я. До свидания, тетя Марта.
Лисенок убежал, а медведица устало села у окошка с учебными тетрадями. Их нужно было до завтра проверить и выставить оценки. Да и по ее подсчетам, мишка уже должен был перехотеть становиться ленивцем. Он часто загорался какой-нибудь дикой идеей. Несколько часов пытался воплотить ее в жизнь, разочаровывался и снова становился привычным, любимым, лучшим в мире сыном. По маминым подсчетам, еще немного и мишутка уже должен одуматься. Тем временем в своей комнате, услышав, как мама отправила друга восвояси, мишка совсем закручинился. Живот урчал, за два часа ни одной черешенки так и не созрело, еще и друг ушел гулять без него. Сплошное расстройство. Как ни крути, затея с ленью перестала казаться интересной. Да и с фоткой в рамочке можно подождать. Деньги-то все на пельмени потратил. Пока еще накопишь. Мишка вздохнул и пошел к маме.
— Мам, я все.
— Точно?
— Не то слово, как точно. Я больше не буду.
— Ну, я примерно так себе все и представляла, — улыбнулась мама. — Кушать будешь?
— Буду! Всего и побольше. И с хлебом.
Вечер прошел тихо и спокойно. Семья больше и не вспоминала сегодняшние приключения. И только дедушка изредка улыбался, вспоминая, как разбирал пельмодел, очищал его от пригоревшего сахара. Такое действительно уже случалось раньше. Только тогда он вытаскивал не деревянные палочки, а грецкие орехи в скорлупе. Ведь много лет назад, когда дедушка еще был молодым отцом, а его сын (Шушин папа) надумал приготовить конфет с ореховой начинкой. Правда, орехи почистить не додумался. В результате машинка сломана, продукты испорчены, а сам в слезах, в соплях и в горе. В общем, история вышла печальная. Пельмодел дедушка починил, а история стерлась из памяти, и если б не сегодняшнее происшествие, так и не вспомнилась бы.
Когда вся семья разошлась по своим комнатам спать, мишка тоже почувствовал усталость и решил не задерживаться у телевизора. Денек был насыщен приключениями, и Шуша, как всегда перед сном, перебирал в голове события. Шуша, кстати, умел признавать ошибки и делать выводы из случившегося. Не всегда выводы были правильными, но то, что с электричеством шутки плохи, он усвоил прочно. Малыш еще раз порадовался, что больше не надо становиться ленивцем, почесал лапкой сытое пузико и заснул.
