Награда для Регьярда

Оксана Глинина, 2019

Я стала наградой за доброе дело великого воина и владетеля горного Гримхайла. Регьярд жесток и опасен, с легкостью расправившийся со своими врагами, не спрашивает ни у кого дозволения. Сердце рвется в родные земли к возлюбленному, а неприветливый горный край не спешит принимать чужеземку. Казалось бы, сама судьба велит вернуться на родину, но то ли Регьярд не готов отпустить, то ли я захотела остаться…

Глава 2

Регьярд

Девчонку я приметил еще тогда, когда степняки вместе с пленными перешли границу. Дозорные с Серой скалы доложили о недоговоренном переходе. Нарушать договор — это подлость, поэтому нарушители получат по заслугам. Оставался вопрос, что потом делать с пленными.

Но девчонку я заметил сразу.

Все северянки вечно как сметаной облитые — белобрысые и бесцветные какие-то. Но, слышал, они безмерно этим гордились, и их женщины ценились на невольничьем рынке особенно дорого. Мне было плевать, на их особенную красоту, у моего отца женой была именно северянка, такая же красивая, как и холодная, высокомерная, ненавидящая все и всех. Особенно наш горный край, который вообще-то ее принял, как свою владетельницу, но она не переставала твердить о том, какой он сирый и убогий. Потом мой дядя обмотал ее тугую серебристую косу вокруг ее же тощей шеи и задушил. А она думала, что он, убив брата, сделает единоличной владетельницей всего Гримхайла её. Какая ирония — желать остаться править такими ненавистными себе землями.

Но плевать! Недостойным мертвым — забвение.

Я все равно выжил и вернулся, чтобы отомстить за своего отца и убитых братьев. Сашьяр посчитал, что полуживой мальчишка-бастард не стоит его внимания, за что и поплатился в свой роковой час.

Теперь я Регьярд — сын Дарьяра — единоличный владетель всего горного края Гримхайла, а также всех близлежащих предгорий. Вернувшись, я не только низложил «любимого дядюшку» и узурпировал власть, как некогда сделал он, но положил конец войнам и распрям, сотрясавшим мою страну.

Кочевники поступили мерзко. То, что они напали на территории Смежных земель — это их дело, но вот, что они пересекли наши границы, да еще и с пленными инородцами было гадко. Врага мы перебьем, пленных вернем на родные земли, а девушку я возьму себе в награду.

Она была не похожа на своих соплеменниц — темноволосая и невысокая среди рослых блондинистый девиц. Такая хрупкая и нежная. Не то чтобы мне не хватало внимания женщин. Просто, рассмотрев ее вблизи, понял — хочу только ее. Даже не знаю. То ли дурь, то ли блажь руководили мною в тот момент. Но она выглядела такой безразличной и опустошённой, что хотелось ее расшевелить, оживить такие мертвые глаза. Поэтому, и сказал ей, что она пойдет со мной. Было интересно, как отреагирует. И, если бы она и бровью не повела, то отпустил бы, но она очнулась, ожила, даже побежала за мной. А уж, когда я посмотрел на нее, заглянул ей в глаза, то осознание накатило в миг — такую отпускать нельзя.

Девчонка плакала, но слава Великому Соколу, больше не стенала, не кричала и не билась в истерике. Значит я действительно сделал правильный выбор, не люблю много шума и слез. Потом ей что-то прошептала старуха, оказавшаяся среди пленников, и Вилия — так ее звали — удивленно, как мне показалось, посмотрела на нее, потом в мою сторону, снова всхлипнула и окончательно смолкла. Не понимаю, чего она артачится, столько женщин мечтают греть моё ложе, ходить просто в любовницах, не рассчитывая на замужество, а странной чужачке что-то не по нраву. Мы горцы, наш закон — это свобода. Пленные оказались на моей земле, я спас им жизнь, поэтому девчонка — законная награда, тем более, правителю Горной страны. Для нее честь, лечь в мою постель — это знает каждый.

— Пленных напоить и накормить! — приказал я своим людям. — Сегодня разобьем здесь лагерь, а завтра утром стоит переправить их обратно за холмы Эйларда. На своей территории пусть делают, что хотят, но на моих землях думать о своем народе плохо никому не позволю!

С этими словами развернулся, чтобы пойти посмотреть, как устроили Вилию.

— Регьярд… — это был Кристоф — лучший друг и соратник. Он выглядел обеспокоенным, от того был хмур. — Зачем тебе девчонка?

Друг не стал ходить вокруг да около. За это я его уважал — за честность и прямолинейность, но порой Кристофу не хватала необходимой гибкости ума, но я не считал это недостатком.

— Она не похожа на коренных северянок, — а вот я уклонился от честного ответа. Незачем Кристофу знать истинные причины моего интереса к пленнице кочевников. — Пусть остается у нас, вдруг да пригодится. К тому же, — невозмутимо продолжил я, глядя другу в глаза, — по нашим законам я имею право потребовать себе награду за освобожденных пленных. Старый хрыч Хельдог мне ничего не скажет против.

— Будь осмотрительнее, — недовольно произнес мой друг, — ты ничего о ней не знаешь, кроме имени.

— А зачем мне еще о ней что-то знать? — эта подозрительность в друге стала порядком раздражать. — Она начнет свою жизнь заново в этой стране.

— Если захочет.

Да какая муха его укусила?! То, что его сестра пыталась залезть в мою постель, не делает Кристофа моим зятем. Еще тогда предупредил честно, девчонку любовницей не сделаю из уважения к нему же, но и не женюсь. Из Киры неважная выйдет жена, и никакая владетельница. Пусть поживет среди своих престарелых нудных теток, может поднаберется ума.

— Захочет! — от чего-то мой голос звучал не так уверенно, как раньше, и мне это не нравилось. — Куда она денется?

— Как знаешь! — только сказал, как выдохнул, мне вслед лучший друг.

Она сидела у костра, обхватив колени и глядя на огонь, будто бы пыталась там что-то рассмотреть. Усталая, бледная с почти безумными глазами, которые у нее были удивительно хороши, как два самоцвета в тонкой оправе ажурных ресниц.

— Пытаешься увидеть свое будущее в пламени? — мой вопрос прозвучал, наверное, насмешливо. Последнюю провидицу нашего края продали правителю Смежных земель много лет назад, во время правления Сашьяра, там она и сгинула, так и не раскрывшая свой дар до конца.

— Пытаюсь понять, зачем тебе именно я? — она заговорила неожиданно и вполне спокойно, хрипота в голосе выдала давнюю жажду — ее так никто и не напоил.

— Какая теперь разница? — спросил, протягивая ей свою флягу. — Ты не похожа на всех ваших северянок, да и на наших горянок ты тоже не похожа, а вдруг ты мне понравилась.

Она не стала отвечать, схватила флягу и припала к ней жадными губами.

Не рассказывать же ей, да и всем остальным, что сегодня перед отправлением на облаву ко мне явился волхв Магор. Возможно будь на его месте кто-то другой, я бы даже не стал присушиваться, но это был именно Магор, предостерегавший некогда моего отца от излишнего доверия к своему младшему брату. Тогда отец его не послушал, чем это закончилось было известно всем. Волхв не распалялся в словосплетениях, а сказал коротко и ясно:

— Возьми себе награду.

— Что? — я даже не понял, чего он от меня хочет. Какая награда?

— У предгорья сегодня возьми себе награду.

Больше он не стал ни о чем рассказывать. Я даже забыл о его словах, пока не увидел девчонку. Неужто старый волхв печется о моем будущем?

Напившись, Вилия теперь старалась отдышаться.

— И все же слова твои хоть и громки, но смысл скрыт за ними, как за стеной водопада, — все еще с придыханием произнесла она, — скажи, зачем тебе именно я?

— Не ищи глубины в чистом горном потоке, — ответил ей так, чтобы она и правда не плела столь любимый велеречивый словесный клубок, — ты моя законная награда и я тебя забираю с собой, а значит буду теперь нести ответственность. Я сам выбрал ту, которая войдет в мой дом, как его хозяйка.

Ее глаза расширились, а на лице появилось такое удивленное выражение, от чего стало даже немного неловко.

— Выбери другую, — предупредила девушка, — я не самый удачный вариант для такой чести.

— Это мне решать самому, — встал, чтобы уйти. Все эти разговоры были бестолковым излишеством, на которое жаль тратить убегающее время. Возможно, если бы не старик Магор, сам бы и не решился принуждать девчонку остаться. Но отчего-то старому волхву хотелось верить.

— Т-твоя фляга… — окликнула Вилия, протягивая мне пустую емкость. — Извини, но я все выпила.

А еще часть пролила на себя.

— Оставь себе. Мой первый дар тебе — береги его… — усмехнулся про себя, — Надеюсь, ты сможешь оценить все богатства моего края. Здесь неподалёку есть ручей, я покажу тебе его завтра.

С этими словами оставил её у костра одну. Пусть еще подумает, поразмышляет, скоро она поймет, что со мной ей ничего не угрожает.