СашАшаС. Забытым

Оксана Викторовна Климова, 2021

Добрый день, дорогие читатели! Я дизайнер. Преподаватель дизайна. Выразительные средства для меня не слово, афоризм, метафора, а точка, пятно, тон, цвет. Поэтому работы, которые предстанут перед Вами – это не события, а эмоции от событий. Я не претендую на достоверность фактов и четкость изложения. Моя цель заключается в другом – опираясь на память истории, донести до каждого, прочитавшего, что война – не даты в календаре, что наши современники и личности, жившие когда-то, – это не набор букв на листе… И то, что лично Вас и Вашу семью миновала трагедия ВОВ, кошмар Афгана и ужас Чечни или события дней минувших… не дает Вам право отмахнуться от этих дат. За каждым нашим спокойным днем стоит жизнь, и мы не можем знать наверняка, вдруг это жизнь мальчишки, которому не было еще и двадцати. Сборник моих работ, озаглавлен грустной и емкой фразой “СашАшаС. Забытым”, давайте поговорим о них сегодня? Содержит нецензурную брань.

СашАшаС, фрагмент 1

.

Обрубок

Пролетели месяцы. Осталась позади учебка. И вновь строй… ожидающий чего-то… Александр не сразу понял, кто стоит перед ним. Щуплый паренек. Да они что, смеются в самом деле! Чему сможет научить их этот додик.

А этот додик вдруг заговорил, сухо и спокойно. Однако, в этой сухой констатации фактов, был вызов. Вывоз им, маменькиным сыночкам! Вызов девушки, которая видела то, что им даже не снилось.

— Я капитан 3его снайперского разведбатальона Орлова Александра. Мне не нужно, ни ваше уважение, ни ваша любовь. И друзьями мы не станем. От вас требуется только беспрекословное выполнение приказов.

— А что, если мы не захотели, красавица? — спросил Леха

вы захотите, хлюпики, — жестко оборвала она — захотите, если хотите выжить в этом гадюшнике!

— А как же релакс? — заржал Макс.

Смерив его презрительным взглядом, капитан продолжила:

— Так… вижу вы не поняли, чтож, не первые-поймете…и вздохнув, добавила

— Запомните, здесь вы не мужики, не похотливые кобели, не до конца пережившие пубертатный период! Вы — пушечное мясо или машина для убийства. Что вам предпочтительнее — выбирайте сами. Здесь, вы никому не нужны, ни своим бабам, которые забудут о вас, как только вам оторвет какую-нибудь нужную конечность, ни мамашам-папашам, поскольку большинство из вас сплавили сюда, как не нужную проблему, а тем единицам, которые реально любят своих сынков, не долго придется горевать — время, оно лечит!

— Девушка, ну что вы так суровы, улыбнитесь!-не выдержал Федор.

молчать! Взвод стройся!

Ребята нехотя зашевелились.

следуйте за мной.

Саша шел последним. Он не пытался глумиться, шутить и заигрывать с, бесспорно симпатичной, капитаном. Он понимал ее, понимал как никто в этой разношерстной компании, понимал и силился вспомнить… Откуда же он ее знал?

Тем временем, капитан остановилась у палатки с красным крестом. Отогнув полог, позвала кого-то.

Вышел молодой врач.

— Сержант Стронгов, как ваш пациент, с ним можно поговорить?

— Но Саша, он ведь такое перенес…

— Андрей, в том то и дело, что перенес! УЖЕ! Потому, что был туп и не понял где находится! Я хочу, чтоб вот эти вот… не повторили его ошибок… отойди!

есть

Капитан решительно последовала в глубь, к койке, где лежало нечто, походившее на египетскую мумию. Одна рука и ноги отсутствовали. На бинтах, в районе глаз проступали багровые пятна.

— Как ты, Семен?-спросила капитан, как можно ближе наклоняясь над раненым обрубком.

— А… что?..это кто?!… не стреляйте, прошу!..

То, что раньше было солдатом, нервно забилось на раскладушке. Капитан осторожно положила руку ему на плече.

— Сем, успокойся, это я, капитан Орлова

а… Сашка, — вскричал обрубок, пытаясь вслепую ухватить ее за руку.

Сашка, их было много, а он… а я… он заснул, понимаешь, а я… я ведь только отошел к Любке, ты ведь знаешь Любку?!… А они… Сашка, ты где?!?!?!

Обрубок вдруг заорал и заплакал как ребенок.

— Успокойся, Сем, теперь все хорошо, — голос капитана был спокойный и какой-то… злорадный, с издевкой.

Только потом Александр понял, что эта издевка была адресована не бедному недотепе Семену, который, кажется, навсегда потерял рассудок, а к ним, которые еще были способны шутить и ерничать.

Выходили молча. Когда последний новобранец покинул санчасть, капитан сухо добавила:

— Семен и еще трое его товарищей были направлены контролировать тропу, где должны были пройти колонны с медицинским оборудованием. Им приказано было не покидать участок ни при каких обстоятельствах! Не спать, если потребуется, не есть и не опорожняться. Однако, они не достаточно усвояли, что приказы не обсуждаются. Что похотливые мысли и война — вещи не совместимые… Их расстреляли как котят, практически в упор… Семен успел сбежать…

— А что с колонной, — Саша впервые выявил свое присутствие.

Капитан скользнула по нему взглядом и ответила вопросом.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы от пуль отрывало руки и ноги.

— Никак нет…

Саша ответил так по привычке, как бы признавая в этой девушке командира. На лице капитана промелькнуло некое подобие улыбки.

— Курсант?

— Так точно, т.е. никак нет, — вдруг смутился Сашка, резкой смене темы

Капитан окинула его разочаровано-презрительным взглядом.

— Кадет, Минское суворовское.

Брови капитана взлетели вверх так стремительно, что скрыть это было практически невозможно. Саша видел, как легко она контролировала свои эмоции, но что-то в его словах задело ее до такой степени, что все вышло из под контроля. Но вот что же… и откуда он ее знает?! Этот вопрос не давал Саше покоя. Капитан же, справившись с впервые проявленными эмоциями, продолжила:

— Семен успел сбежать. Он глуп, как и большинство из вас, но он не трус. Он не побежал к нашим с видом забитого, нашкодившего щенка. Притаился в нескольких километрах от положенного участка. Уложил пару духов и связался с базой, а когда увидел, что подмога не успевает, бросился под колеса движущейся колонны… Это вызвало переполох, как раз вовремя. В колонне заметили засаду и сумели продержаться до прибытия подмоги… Его собрали буквально по кусочкам. Однако он уже никогда не будет прежним. Страшная цена за собственную похоть — не правда ли?

Капитан вздохнула и направилась куда-то. Потом, словно опомнившись, развернулась. Поскользнулась на камне и чуть не упав, выронила какую-то тетрадь. Саша действовал практически автоматически. Минуту спустя, он уже сжимал в одной руке девушку, которая с легкостью справилась с минутной оплошностью, а в другой тетрадь и пару листков, выпавших из ее переплета. Фото девушки и письмо. Мозаика сложилась. Саша вспомнил.

Месяц назад, когда он сдавал последние выпускные экзамены в суворовском. Он наткнулся на фотографию вот этого письма в одной из местных газет. Большой резонанс был вызван записью в одной, из еще малоразвитых, социальных сетей. Искали адресата вот этого письма. Никиту Сергеевича Петлицина, его деда. Он тогда написал этой девушке, традиционным письмом с марками. Сообщил, что это его дед. Что имеет ответное письмо. Он рассказал девушке все, что знал. Что дед любил ее бабушку, что ее разыскивали его друзья. Рассказал и то, как он получилэто письмо. Заполняя конверт, он вдруг усомнился, получит ли адресат это письмо, слишкомговорящим был адрес. Но девушка не только получила письмо, но и ответила. Скупо и сухо. Тезисами и фактами, которыми обладала. Выписками из дневника бабушки, в которых упоминался дед. Ответ Саша решил не писать. Попросту не знал, что ответить, не было у них общих тем. Тогда, он не мог и представить, что встретится с этой девушкой вот так. Он и узнал то ее по копии фотографии бабушки, которая была вложена в письмо. Одно лицо… и как он раньше не догадался…

— О чем задумались, кадет?..

Капитан выхватила у него письмо и тетрадь, и добавила, обращаясь уже ко всем:

вольно, разойтись. До обеда вы поступаете в распоряжение сержанта Стронгова, а после, начнем

делать из вас людей!

Один из самых показательных отрывков всей зарисовки. Юная Александра, проживая за какие-то пол года все ужасы, видевшая, кажется и ад на земле. Отплакавшая и отбоявшаяся своё. Её сердце огрубело, очерствело, просто потому, что устало страдать, устала каждый раз собирать себя по осколками…

Этому чувству посвящена и другая зарисовка в моем творчестве…