Серебряный. Отголоски Судьбы

Оксана Букия, 2017

На планете Элиас нет магии. Здесь правит сила Шакти. Могущественные шакты с помощью хьяртов управляют энергией стихий, имея неограниченную власть над остальными людьми. Димостэнис Иланди – шакт, глава Службы имперской безопасности, могущественный и всесильный, как сам властитель империи. Однако судьба не спрашивает с кем ей играть. Она стучит в двери и у Серебряного уже нет выбора. Ему предначертано сразиться с могущественным Советом Пяти, спасти от неминуемой гибели императора, выиграть войну, найти свою любовь и… потерять все. От судьбы не уйти! Надо лишь прислушаться и услышать ее отголоски.

Глава 6

Сотни аров назад ярхи были основным способом передвижения для шакта. В те далекие времена одаренный без собственного летуна вызывал чувство глубокого удивления и даже презрения. Города были сплошными летными площадками. Дома постоянно повреждались большими телами животных, которым было все равно, где приземляться, ломались деревья от взмахов могучих крыльев, выкорчевывались камни от любых резких приземлений или взлетов. Тогдашнему императору надоел хаос и разруха и он запретил полеты на ярхах в столице и во всех крупных городах. Позже этот запрет распространился и на более мелкие селения и дошел вплоть до маленьких деревушек.

Наездники пересели на лошадей, и полеты на ярхах остались развлечением, данью былым традициям. Стойла были вынесены на открытые площадки вне жилых поселений. Впрочем, у знати, одной из любимейших забав которой оставались воздушные гонки, были свои летуны, а для остальных, полеты на ярхах уже давно превратилось в пустую забаву, к тому же требующую больших финансовых вложений.

Для Димостэниса летать на ярхе было так же естественно, как передвигаться на своих двоих. Он не мог себе представить жизни, в которой не будет его любимца. Император, зная его слабость (благо у главного советника их очень немного), наделил его особыми полномочиями, разрешающими полеты в пределах любых жилых поселений.

Хорун опустился на землю, опустив мощное крыло, приглашая наездника в полет. Миг — Дим уже устроился на привычном месте, второй — и летун взмыл в воздух, мягко оторвавшись от земли. Ветер ударил по лицу, от предвкушения удовольствия требовательно заныл хьярт. Одаренный всем своим существом ловил потоки чистой энергии, освобождаясь от усталости, боли, щемящего груза проблем.

Хорун был летуном Иланди — старшего. Дим частенько понимался ввысь вместе с отцом на ярхе на его сильной спине, слушал шуршание крыльев, пытаясь понять тихое урчание. Когда пришла пора выбирать своего собственного летуна, он попросил у отца отдать ему Хоруна и не ошибся. Ярх, не смотря на свой уже довольно зрелый возраст, ни разу не подвел его, даже в самые трудные их времена, когда он сам был слишком молод и неопытен, и когда будущее было более чем неопределенно.

Им никогда не нужны была узда и шпоры, ярх всегда чувствовал своего наездника. Дим не раз спал, уютно устроившись в седельном углублении или просто расслабленно лежал, наслаждаясь мерным шуршанием крыльев и довольным урчанием Хоруна, когда тот парил в воздухе. Иногда Димостэнису казалось, что ярх даже понимает, что именно он говорит, по крайней мере, всегда выполнял любые просьбы, приказы, пожелания.

— Спасибо, дружище! — Димостэнис спрыгнул с летуна, приземлившегося на небольшом пустыре недалеко от неприметного здания почти на самой границе с нижним районом города. Он поблагодарил ярха, отдав старому другу почти половину своих энергетических запасов. Толстая шкура впитала плетения как губка, Хорун удовлетворенно «урррркнул» и исчез в ночном небе.

После разговора с советниками и очередной ссорой с Аурино Дим чувствовал себя разбитым и словно пустым. Однако так часто именно здесь среди доказательств своей правоты и того, что все что им делается, делается не напрасно, он находил в себе силы не раскисать и идти дальше.

В доме был темно. Димостэнис подошел к двери, отмечая, что охранные линии разомкнуты. Усталость как рукой сняло. Он подобрался, слегка усилил щиты и незаметной тенью скользнул внутрь. В одной из комнат Дим явно ощутил присутствие человека и тихий шелест бумаг. Повесив на пальцы боевой плетение, он неслышно толкнул дверь и сделал шаг вперед.

Ориф поднял голову и приветственно кивнул.

— Решил размяться на ночь?

Димостэнис послал ему улыбку, которая должна была обозначать ответную остроту и, закрыв за собой дверь, прошел в комнату. На столе горел совсем небольшой огневичок, освещая лишь небольшую часть бумаг и лицо напарника.

— Давно ты здесь?

— С самого утра, — оповестил его первый помощник, — тебя жду. И не только я. Сегодня все как с цепи сорвались, а за не имением тебя, накинулись на меня.

— Что-то серьезное? — Дим слегка усилил свет огневика, доводя освещение до уровня комфортности, и расслабленно откинулся на спинку стула.

— Рутина, — пожал плечами помощник, — только Клита как всегда все не устраивало, но со мной, естественно, он делиться своими волнениями не стал. Схватил Айбера, и они куда-то унеслись.

— И ты ничего не узнал?

— Что-то о Диксеритти, буркнул, что мол тот воду мутит. Как будто он мне что-то скажет. Вдруг я отберу его лавры и тебе расскажу вперед него.

— Может вам хватит уже грызться? — не очень искренне пожелал глава службы, — одно дело все же делаем.

— Как будто тебе это не нравится, — Ориф даже не сделал попытку принять рекомендации начальства за чистую монету.

— Тогда рассказывай, что у тебя. Удалось, что узнать?

Напарник отложил перо, поправил манжеты изыскано-безупречной белоснежной рубахи, несмотря на то, что уже давно был вечер. Темные кудри, глубокие карие глаза, элегантный сюртук, несмотря на вынужденную строгость, как всегда выглядевший умопомрачительно дорого и сидевший на нем минимум как на наследном принце. В другом образе Дим видел своего первого помощника только раз — в рубище мюрдженских смертников, но об этом периоде его жизни, так же как историю их встречи и начала взаимоотношений они негласно договорились держать строго между ними.

— Агенты Мюрджена активно вербует наших людей. У них целая сеть и они неплохо преуспели в этом. Пока мы гоняемся за их тряпками да бочками с вином, они крутят у нас под носом совсем другие дела, — не видя особого удивления на лице Димостэниса, он чуть растеряно протянул, — ты знаешь?

— Я тоже работаю, — едко ответил Дим.

— Ууух ты! — отправившись от смятения, парировал помощник.

Порой Иланди ловил себя на мысли, что от этого наглеца он терпит куда больше, чем от кого бы то ни было. После их совместного приключения в приграничной крепости Мюрджена, Дим нашел парня через три минора в том же поселении, где они и расстались. Тот успешно занимался тем, с чем сейчас усердно борется: а именно контрабандой запрещенных товаров. И судя по состоянию, которое успел сколотить, не плохо в этом преуспел. Они проговорили полночи. Ориф пил вино из черного винограда, производимого в долине, а будущий глава тайной службы слушал то, чего он не знал о жизни Астрэйелля.

— Скажи мне, что там у тебя с этим учителем начальных классов? Как кстати называется его кружок самодеятельности? «Столп справедливости» или «Жернова справедливости», «Дети справедливости»? Что-то через чур популярна в последнее время эта штука стала. Справедливость. Не находишь? — Дим устало провел рукой по лицу. — Может вовсе ее отменить? И сразу проблем станет меньше.

Помощник фыркнул.

— Астрэйелль первое государство, где официально отменена справедливость. Так что не обессудьте подданные его величества. Таковы законы.

Он подошел к стеллажу и достал увесистую папку, которую положил на стол перед начальством.

— Вот, я подготовил отчет.

Иланди удивленно приподнял брови.

— Уже успело набраться столько материала?

— Его зовут Виррон Диксеритти, он родом из Эфранора, вырос в приемной семье. Его родители попали под репрессии после гибели императора. Его отличие от всех — он не создает партий, он ни к чему не призывает, у него нет лозунгов.

— Чего же он хочет?

— Он несет идею, — Ориф сделал паузу, — он проповедует, что шакты и смертные равны и одни не должны подчиняться другим.

Димостэнис презрительно скривился. Смертные. Они потеряли этот шанс — быть равными — сотни аров назад, и все никак не успокоятся.

Считается, что раньше в те времена пока на Элиас не обрушилась катастрофа, уничтожившая почти все живое, жила другая цивилизация. У них не было людей, которые могли управлять энергетическими потоками. Они не умели видеть, брать, использовать, не могли помочь природе расходовать копившуюся веками мощь.

Случился страшный апокалипсис. Вода, вышедшая из берегов, затопила земную твердь, отвоевала себе части суши, забрала десятки тысяч людей в свои глубины. Огонь, вырвавшийся из недр гор, сжигал все до чего мог дотянуться. Земля ощетинилась новыми буграми — скалами. Свирепствовали ураганы, выкорчевывали деревья и разрушали города.

Стихии бесновались в страшном танце смерти, забирая с собой войны и распри, разрушая достижения и успехи, уравновешивая добро со злом, правду с ложью, любовь с ненавистью, не оставляя даже надежды…

Когда все успокоилась, и новая умиротворенная планета предстала перед несколькими сотней выживших, оказалось, что мест, где можно строить новую жизнь осталось не так уж много. Три четверти суши навсегда забрала вода, а остальное — Мертвые выжженные равнины, скалы и вечный не тающий лед на севере — там, куда Талла почти никогда не заглядывает. И среди всего этого «великолепия» небольшие островки суши, где человек сумел бы приспособиться и отвоевать свое право на жизнь.

Сумел. Приспособился. Отвоевал.

Эра после Энергетического Взрыва. Стали рождаться новые жители. Среди них те, у кого в груди было второе сердце. Хьярт.

Началась охота на ведьм. Одаренных боялись, ненавидели и уничтожали. Смертные старались, неплохо преуспевая в своем стремлении стереть с обновленного лица Элиаса выродков, каковыми считали всех тех, кто мог видеть энергию стихий.

Пришла новая беда. Сначала робко постучалась в двери нового мира, потом требовательно забарабанила кулаками, а потом и вовсе безжалостно распахнула врата, втягивая людей в затяжной кровавый период Большой Войны. В котором люди уничтожали шактов, шакты — людей. Одаренные оказались сильнее, сама природа помогала им, делилась своей силой, наделяя возможностями, о которых простые смертные даже не знали. Шакты выиграли эту войну и поставили на колени тех, кто десятками аров глумился над ними, не признавал, уничтожал.

Рожденные с даром объединились в одну большую силу и создали свою империю, которая стала главенствующей в новом мире. Империя новая, обиды старые. Их не собирались прощать или забывать. Смертные остались на задворках жизни.

— Знаешь, я все же искренне не понимаю, — вдруг произнес Ориф, — почему империя столько аров жила, да и продолжает жить по варварским законам? И ни правитель, ни один из правящих Домов не хотят ничего видеть.

— Варварским? — Дим едва заметно сузил глаза. Это был увесистый камень и в его оконце в том числе.

— Да возьми хотя бы основной закон империи — запрет союзов между одаренными людьми и неодаренными.

— Ребенок с силой шакти рождается только в семьях одаренных. Шакты просто вымрут, если будут смешивать свою кровь с кровью смертных. На этом и строится наш основной закон. Императору в первую очередь нужны полноценные подданные.

— Вот! — Ориф поднял вверх указательный палец, — ты сам это и сказал. Полноценные поданные! А люди без дара кто? Грязь под ногами шактов?

— За столько аров смертные так и не доказали, что они на что-то способны, — жестко отрезал Иланди, — мы не можем быть равными. Это суть нашего мира.

— Людям нужны свобода и признание. Этот Диксеритти не создает партий, люди просто приходят к нему и готовы поддержать. Они не бегают с призывами по улицам, но они готовы изменить свою жизнь. У него много последователей в других городах. Наши агенты работают среди них и уже можно сказать о том, что у них потихонечку начинает назревать требование. Всего одно.

— Чего же они хотят? — Димостэнис слегка нервозно отбил пальцами дробь на поверхности стола.

— Объединиться и создать отдельное государство. Где нет одаренных и их гнета, нет императора, нет Совета и их законов. Они будут сами по себе, со своим правителем, со своими порядками и со всем тем, чего они уже давно ждут.

Пальцы замерли над столом. Главный советник откинулся на спинку своего кресла.

Ориф потянулся за папкой, лежащей на самом краю стола.

— Это Клит — таки оставил. В партии Диксеритти состоят не только обычные люди, но и одаренные тоже, и они поддерживают права смертных. Мы все — люди, неважно есть у нас хьярт или нет. Иначе как могло бы такое случиться?

Димостэнис просто терпеть не мог такие вот вопросы от своего помощника. Не-на-ви-дел. Потому что ответов на них у него не было.

Жизнь в Астрэйелле строго подчинялась законам и правилам. С самого рождения подданный империи жил как ему было положено. Все было предопределено. И чем выше ты стоял на социальной лестнице, тем уже были рамки. За тебя выбирали, где учиться, будущее место службы, избранника. Вся жизнь как площадка цирка, а люди — дрессированные обезьянки, ослики, в лучшем случае лошадки.

Ведь его самого не любили за то, что он так часто нарушал правила и постоянно делал то, что не должен был. Поэтому и Совет так бесится. Димостэнис Иланди — младший сын благородного рода. Он мог остаться в имении и всю жизнь управлять империей под названием Иланди, мог путешествовать и вести светский образ жизни, а мог и вовсе пить, кутить и проводить время в компании девиц, а он полез в политику. Сует свой нос в государственные дела, мешает благородным сэям, к тому же еще и должность занимает выше, чем его старший брат и даже великий глава рода.

— Ты когда-нибудь гулял просто по нижним кварталам? Смотрел, как живут обычные люди? Чем они живут? Что ты вообще знаешь о них?

Смертные служили шактам, делали грязную, тяжелую работу. Если хотели чего-то большего, они должны были получить у государства лицензию, разрешающую им какой-то определенный вид занятий. Одаренные презирали тех, кто был рожден без дара, а те отвечали шактам глубокой ненавистью. Так было положено.

Шакты и смертные не общались и даже старались, чтобы их пути не пересекались. Если вдруг находились исключения из этого общего нерушимого уже многие ары правила, их строго наказывали в соответствии с существующим законом. За запрещенные союзы неодаренным была уготовлена смертная казнь, а шактам вырезали хьярт в назидание, чтобы другим неповадно было, а если каким-то чудом наказуемый выживал, отправляли в ссылку на север, в горы, на рудники.

Ориф никогда не скрывал своего истинного отношения к империи, в которой он родился и прожил большую часть своей жизни. К людям, которые населяли Астрэйелль. К отцу, которого считал предателем. Здесь, правда, Димостэнис считал, что Ориф сильно не прав. Глава Дома Югрэлли, не доложив властям о связи своего непутевого наследника со смертной и всего лишь изгнав из лона семьи, спас ему жизнь, тем самым приравняв себя к отступникам.

— Что это у тебя? — Иланди решил, что не будет отвечать на последний вопрос своего помощника, просто-напросто проигнорировав его.

— У! — помощник потряс в воздухе небольшой книжонкой. — Не поверишь, свод правил от пятисот тринадцатого ара после Энергетического Взрыва, написанный самим Стэлларом.

Дим протянул руку.

— Старыми буквами, — протянул он, — даже не переписанный.

Ориф состроил кислую физиономию.

— Терпеть не могу.

— Заставляли учить в детстве? — не мог не поддеть помощника Димостэнис.

Тот фыркнул, но предпочел не открывать своих отношений с забытым алфавитом. Видимо, о мертвых либо хорошо, либо никак.

Дим бегло пролистал страницы. В самом деле, самый настоящий свод, написанный одним из самых ярких правителей династии Эллетери. Ведь именно этот далекий предок Аурино изменил государственный строй государства, создав империю, управляемую Советом и лишив монарха абсолютной власти.

— Нашли у одного дельца на границе, собирался переправлять в княжество, — пояснил Ориф, — открыли сейф, а там книги. Он так вопил, как будто у него последний кусок хлеба отнимаем.

— Я думаю, истинные ценители могут дать не менее ста золотых за этот антиквариат. Не плохой куш.

Помощник покачал головой.

— При обыске у него изъяли столько золота, что он мог бы купить себе тысячу таких книжонок, но он и то так не горевал. Я решил, что под древней обложкой может скрываться тайная переписка со службами долины.

Дим заинтересованно посмотрел на собеседника.

— Я уже проверил две другие — чисто. Осталась эта, — Ориф тяжело вздохнул и притянул фолиант к себе.

— Ладно, так и быть, возьму на себя, — Димостэнис положил ладонь на свод.

Помощник простер руки в потолок.

— Спасибо тебе, о Великий Зелос! Что послал мне такого доброго и понимающего начальника!

— Услуга за услугу, — прервал Иланди его благодарственные молитвы. — Мне нужно найти одну целительницу

Ориф потянулся за чистым листом бумаги и взял перо в руки.

— Угу. Целительница, — быстро черканул он, — дальше.

Дим слегка откашлялся, в горле все еще першило.

— Она — женщина.

— Я понял. Ты уже сказал, — Ориф поднял глаза на слегка растерянного главу службы. Правда, тот этого даже не заметил. Помощник прикрыл улыбку ладонью и вновь уткнулся в бумагу.

— По большому счету это все.

Ориф округлил глаза.

— Тебе всех скопом или в очередь выстроить? Ты представляешь, сколько целительниц-женщин только в Эфраноре?!

Представлял. Только, что он мог еще добавить? Дим помнил маленькую фигурку, закутанную в темный плащ в коридорах замка Дайонте. В том, что он видел именно ту самую целительницу, он уже не сомневался. Однако для него оставалось загадкой, как и с какими целями, она попала в дом.

— У нее очень необычный дар, — все же вымолвил он, понимая, что что-то сказать должен, если хочет, чтобы Ориф ему помог. — Ты знаешь, что все целители пользуются не силами стихий, а своими внутренними ресурсами. В крайнем случае — они водники. В ней же горел огонь. Сильный. Яркий. Словно живое пламя. И самое главное — она напрямую пользовалась энергетикой мира.

Дим как обычно прикусил губу.

— Даже не знаю, как тебе объяснить. Она не накапливала в себе силу, она брала ее у стихии, и… и как бы проводила сквозь себя.

— О, как! — Ориф внимательно наблюдал за собеседником, слегка изогнув одну бровь. — Просто проводила?

— И отдавала ее мн… объекту, которого врачевала. Теперь все. Хотя нет — у нее есть летун.

Иначе бы как они оказались на вершине горы?

Димостэнис отвернулся к стеллажам.

— Еще у нее длинные волосы.

Правда из-за темноты и своего состояния он не видел даже их цвета. Он рассеяно перебирал бумаги. Ему было просто необходимо найти ту целительницу. Внутри него до сих пор горел огонь, и это не давало покоя. Прошло столько дней с их встречи, а он все яснее понимал, что, если не будет еще, хотя бы одной, мысли о ней сожгут его дотла.

— Подать сэю Иланди целительницу! — веселый голос Орифа выдернул его из мира грез. — Женщину, с необычным даром, красивую, длинноволосую!

— Я не говорил, что она красивая.

Послышались быстрые росчерки пера по бумаги.

— Хорошо! НЕ красивую, — податливо повторил помощник.

Димостэнис покачал головой.

— Это если будет время.

Он погасил огневик и пошел к двери.

— До завтра. Если придешь первым, скажи Клиту и Айберу, чтобы дождались меня.

Иланди остановился, вслушиваясь в ночную тишину. Закрыл глаза, пытаясь уловить энергетику мира, окружающую их. С его руки сорвался серебристый импульс, ударил помощника в плечо, опрокидывая того на пол вместе со стулом. Там, где только что была голова Орифа, со свистом пролетел болт, оставляя за собой брызги стекла и врезался в один из стеллажей.

Димостэнис швырнул пылающий шар в темный проем окна и накрыл его энергетической сетью, защищая от любого метательного оружия.

— Ты как? — быстро бросил помощнику.

Утвердительное мычание стало ему ответом.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались двое, держа наизготовку боевые рапиры. Один из них, здоровенный детина, кроме рапиры был вооружен еще чем-то вроде тяжелого тесака, который он уверено держал в левой руке.

Димостэнис отскочил назад, вглубь комнаты. Выставил защитное поле, понимая, что в ближнем бою, да еще таким оружием оно вряд ли будет особой подмогой. Зато сможет прикрыть в случае энергетических атак. Здоровяк, несмотря на свою комплекцию, резво подпрыгнул и рубанул тесаком, целя Диму прямо в голову. Иланди швырнул готовым плетением. В энергетическом поле противника образовалась прореха. Дим ударил снова. На этот раз здоровяк ловко увернулся и снова сделал выпад, уже рапирой. У Димостэниса на пальцах переливаясь серебром, сверкала новая формула. Сделав обманное движение, он швырнул его противнику в ноги. Детина рухнул на колени, выронив оружие из правой руки. Перекатился через голову, подбирая, вновь вскакивая на ноги.

Диму некогда было любоваться мастерством нападавшего. Длинным прыжком ушел от возможного удара в спину. Очутился в противоположном углу комнаты. Рывком вытащил ящик одного из стеллажей, руша плотно установленные ряды полок.

Бумаги посыпались на него. Он щелчком пальцев швырнул в них силовой импульс и они, закружившись в бешеном вихре, окутали противника, подарив несколько свободных мгновений.

Димостэнис схватил, спрятанный в ящике удлиненный кинжал. Вообще он был на «ты» с любым холодным оружием начиная от моргена²⁷, заканчивая обычной дагой, которую он держал в руке. Правда, сейчас он не отказался бы от батарды²⁸ во вторую.

Здоровяк, с рычанием раскидав в разные стороны бумаги, пошел в атаку. К неприятному удивлению Димостэниса аура противника, полностью восстановившись от прорех, вновь переливалась ровным бледно-голубым свечением. Подпитываясь энергией извне.

Его энергией!

Неприятное открытие. Не думая уже о том, как такое вообще было возможно.

Держа рапиру перед собой, противник уверенно пошел на Дима, собираясь, словно муху пришпилить его к стене. Расчетливо выждав, пока кончик лезвия окажется на одном уровне с его глазом, Димостэнис нырнул под руку неприятеля и бросился на землю, уходя от смертельного удара. Сильный пинок в бок помешал траектории его прыжка и он, потеряв ориентацию, прокатился по полу, ударившись головой об ножку массивного стола.

Детина уже навис сверху, замахнувшись тесаком. Дим выставил вперед руку, переведя весь свой энергетический щит, на эту часть тела. Лезвие клинка отскочило от кисти, заискрив серебром. Со всего маха пнув противника по коленной чашечке, Димостэнис извернувшись от ответного удара, вскочил на ноги.

Сзади приглушенно вскрикнули. Противник отвлекся от боя, бросил быстрый взгляд через плечо. Дим не упустил такого шанса. Метнул кинжал, целясь в шею. В последний момент здоровяк успел отшатнуться. Клинок вошел в плечо.

Звякнула рапира, ударившись об пол. Димостэнис кинулся к оружию, успев опередить своего врага. Слегка сжал пальцы, приспосабливаясь к новому клинку. Ударил. Здоровяк встретил рапиру кинжалом, который он уже сжимал во второй руке. А в раненой он по-прежнему уверенно держал свой жуткий тесак, как будто только что не вытащил из себя хорошо отточенную сталь.

Дим больше не стал ждать, напал первым.

Удар, попытка дотянуться до противника, уклон, прыжок, снова удар, уход с линии атаки, снова прыжок, снова удар, поворот на месте, снова удар, снова… Не дать врагу сделать ни одного по-настоящему сильного выпада. Практически лишенный энергетических сил и вооруженный лишь одним клинком, Димостэнису ничего не оставалось, как взять врага на измор, истощить силы, заставить открыться. Вынудить сделать всего лишь одну единственную ошибку.

Дим видел, что противник уже едва успевал уходить от его стремительных атак и быстрых перемещений. Однако он был неприятно поражен, как тот искусно держал удары. Это в каких же неизвестных ему школах обучают мастерству боя Великих Домов?

Он поклялся самому себе, что не убьет мерзавца. Ему есть, о чем с ним поболтать по душам.

И снова — укол рапиры, успеть отвернуться от кинжала, направленного в лицо, уйти за линию атаки, взвиться в воздух, оказавшись в ере от противника, сделать последний шаг, встать вплотную, швырнуть на пол рапиру и схватить освободившейся рукой руку растерявшегося противника, зажимающую тяжелый клинок.

Рискнул, развязал плетение, прикрывающее окно и вобрал в себя освободившиеся энергетические потоки. Пальцы второй руки положил на шею противника и провел, оставляя своим прикосновением яркий серебряный след. С силой ударил по лицу, врезая кулак в незащищенную скулу.

Здоровяк расширил глаза и схватился за горло, падая на пол. Дотягиваясь до остатков своих сил, Дим вновь положил руку на уже сформированное плетение, увеличивая его на ширину почти в половину ладони. Запечатал, своими действиями причиняя врагу немалую боль.

Сзади с досадным стоном сквозь сжатые зубы выругался Ориф.

У его ног на полу в предсмертной агонии корчился один из нападающих, зажимая руками развороченный живот. У самого Орифа в боку между ребер торчал кинжал, и он из последних сил отражал опасные удары второго.

Дим метнул нож, вонзившийся в шею врага. Тот поднял было руку, но сил не хватило, и он кулем упал на пол. Ориф сполз по стенке, держа окровавленные пальцы чуть ниже клинка.

Димостэнис в два прыжка оказался рядом. Рванул уцелевший рукав бывшей еще недавно белоснежной рубахи, порвал на полосы.

— Готов? — тихо спросил у помощника.

Тот стиснул зубы и слегка прикрыл глаза. Дим резко выдернул нож и приложил к ране, приготовленные тряпки.

Дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену. Димостэнис все еще державший кинжал, молниеносно вскочил на ноги со вскинутой для броска рукой.

— Вот это да! — Айбер обвел глазами разгромленное помещение. — Вы в порядке, сэй?

За его спиной стояли два законника.

— Да, — ответил Дим и бросил взгляд туда, где оставил единственного живого пленника.

Выругался. Опрометью кинулся к открытому окну и выпрыгнул в непроглядную ночь.

Было настолько темно, что все становилось неразличимым уже на расстоянии вытянутой руки. Дим опустился на корточки. На еще влажной, мягкой земле четко были видны отпечатки сапог. Он бежал по следу, не оставляя надежды догнать преступника. Отметины ног явно вели его к мосту, к реке, которая разделяла средний район города и нижний. Однако вскоре он уперся в наезженную тропу, на которой следы растворились в сотне других, оставленных здесь за день.

Дим стиснул зубы и вернулся на несколько шагов назад, вновь проследив, куда вела цепочка следов. Вновь вышел на тропу. Огляделся. С одной стороны лес, граница Эфранора и центральной квоты, с другой пустырь с одиноко стоящими на окраине домами, откуда он пришел, чуть дальше река. Больше никого. Только он, ночь и потерянные следы.

В бессильной ярости Дим пнул попавшейся под ноги камень и пошел назад.

В штабе помимо Орифа, нескольких человек его службы, находились Айбер и двое законников.

— Как вы узнали, что здесь случилось? — спросил Дим, удивляясь такому количеству народа.

— Мы же вроде тихо, — добавил бледный как лист бумаги Ориф, — можно сказать по-дружески потыкали друг в друга ножичками и разбежались.

— Вы может быть и тихо, а вот у дома сэя Иланди такие фейерверки сверкали, что половина Верхнего Города теперь на ушах стоит.

–????

— Собственно поэтому мы тут — вас искали. Кто-то хотел проникнуть в ваш дом, но не смог разобраться с охранными линиями.

— И как? — мрачно поинтересовался Димостэнис, даже не сомневаясь, что услышит в ответ.

— Одному оторвало голову, второго поджарило чуток. В нескольких соседних домах выбиты стекла, а в самом ближнем покорежена крыша и верхний этаж.

— Случайные пострадавшие есть?

— Нет.

Дим скривил губы. Какой недалекий ишак мог полезть в его дом? Правда, больше его интересовал вопрос: зачем?

— Айбер, пусть твои люди отвезут Орифа в обитель, — он взглядом оборвал все возражения, — завтра поговорим. Все остальные со мной.

То ли у Айбера было плохо с чувством меры то ли с пространственной ориентацией. Мчась к своему дому, Димостэнис искренне радовался, что хоть кто-то из нападавших остался в живых и сможет ответить на ряд созревших вопросов. Он замер около тела «чуток поджаренного» разбойника. В смысле около одной половины тела. «Чуток поджаренной» и почти целой, а рядом заботливо прикрытая энергетическим куполом от ветра лежала кучка пепла. Дим мрачно перевел взгляд на помощника, потом на соседний дом. От того остался лишь первый этаж да рассыпь обугленных камней по всему периметру двора. Хотелось надеяться, что значение слов «случайные пострадавшие» они с Айбером понимают все — таки одинаково.

Впрочем, ему чувство меры тоже явно изменило, когда он ставил охранные линии. С самых ранних аров обучения Димостэнис не имеющий полноценного доступа к своим возможностям, досконально изучал теорию. Он знал все об энергетическом полотне Элиаса, силах стихий и как они взаимодействую друг с другом. Он исписывал десятки листов, придуманными боевыми формулами, но, не всегда имея достаточной силы наполнить их необходимой энергией, частенько складывал записи в ящики стола. Однако он был мастером в создании защиты.

Дим быстрыми шагами пересек разгромленную территорию и зашел в свое нетронутое жилище, почти сразу же наткнувшись на кира Хэллая.

— Доброго вечера, сэй, — склонил голову глава службы законников в Эфраноре.

Димостэнис проигнорировал приветствие, зная всю полноту его «искренности» и холодно произнес:

— Расследование этого дела я беру на себя, вы и ваши люди можете быть свободны.

— Сэй Иланди, — законник даже не подумал двинуться с места, — мое учреждение не может оставить это происшествие без своего вмешательства. Поэтому если вы не возражаете, мы продолжим наше расследование.

— Я ясно дал вам понять, что возражаю, — сквозь стиснутые зубы процедил Димостэнис, — и пока мои люди не применили силу, прошу очистить территорию моего жилища.

— Сэй Олафури…

— Здесь приказываю я! — он круто развернулся, не давая Хэллаю вставить еще хоть одно замечание. — Сэй Олафури может высказать свои претензии мне.

Хлопнул дверью.

— Клит, — окликнул помощника, стоящего с двумя людьми возле трупа безголового разбойника, — что-нибудь удалось узнать?

Тот покачал головой.

— Пока нет ни одной зацепки. Если что-то и было, сгорело в огне.

— Вы видели рисунок на руке погибшего? — Дим остановился у тела преступника. Сквозь порванный рукав рубахи на предплечье была хорошо видна татуировка в виде сердца с трещиной пополам. То ли одно сердце, разбитое на два, то ли два не сросшиеся до единого. Рисунок показался смутно знакомым, но так сразу он не смог вспомнить, где видел его раньше.

Клит кивнул.

— А у того? — глава службы перевел глаза на «чуток поджаренного».

— Нет. Правда, второй руки тоже нет.

— Возьми несколько человек, в штабе еще двое. Проверьте их.

По двору гордо прошествовал кир Хэллай, а за ним около десяти законников. Замыкавший отряд Айбер, бросил на главу Службы имперской безопасности прощальный взгляд. Дим едва заметно ответил своему человеку, которого чуть больше ара назад устроил на службу к законникам и который за это время успел продвинуться по карьерной лестнице до одного из начальников отдела расследований. Благодаря стараниям Айбера Нейсила у тайной службы всегда была свежая и расширенная информация не только о том, что творится в городе, но и что происходит у их главных конкурентов.

— Остальным скажи, чтобы прибрались. Завтра, когда Талла встанет ничего не должно напоминать о том, что произошло, — он снова бросил хмурый взгляд на соседний дом, — или почти ничего.

— У меня вопрос, сэй.

— Слушаю.

— Вы должны были быть сегодня дома? Это нападение на вас или же попытка проникнуть в ваше жилище с целью там что-то найти?

Димостэнис замер.

— Все дьяволы Бездны! — выругался он.

Этим вечером он должен был быть в родовом имении, где его брат праздновал помолвку.

Примечания

27

Морген — оружие карателей. Длинный шест с острым колющим двухсторонним навершием.

28

Батарда — меч с удлиненной овальной рукоятью и укороченным двусторонним клинком. Используется для ближайшего боя, хотя и для того, чтобы держать врага на расстоянии тоже неплох.