Десятый отряд

Оксана Алексеева, 2023

Наташа больше не может закрывать глаза на истину: она является представительницей еще более презренной расы, чем инкубы и суккубы. Но вовсе не по этой причине она держится рядом с Димиником Эймом. Дело в том, что только вместе они могут раскрыть тайну смерти их родителей. Курсантке сверхполицейской академии приходится смириться и с его ужасным эгоистичным характером, и с подлостью его невесты. А заодно доказать всему миру магических существ, что десятый отряд сверхполиции – это не сборище бесполезных уродцев, а свежий взгляд на закон и порядок.

Глава 5

И снова уроки были отменены в честь срочного собрания в управлении сверхполиции. По-моему, магикопы за это ненавидят господина Эйма больше всего — он постоянно отодвигает все их важнейшие дела своими смешными придумками. Но выслушать они его были обязаны, хотя на этот раз собралось всего несколько существ — сам уставший начальник, командиры отрядов и магистр Чаркинс, который здесь неизменно выполнял роль магического консультанта. Все присутствующие сидели в позах «рука-лицо». При нашем с Маринкой появлении на меня уставился Ион Стант — и теперь во взгляде командира девятого отряда я не видела ни капли прежней доброжелательности. Он не постеснялся громко спросить у нас, перебивая выступающего инкуба:

— Не подскажете, почему после ночного рейда я не отдыхаю, а должен слушать бредни вашего командира?

Маринка беззаботно пожала плечами, шагая к свободному месту и отвечая вежливо:

— Лорд Стант, наш командир и сам может объяснить суть дела.

Она уже давно взяла на себя роль его главной защитницы, будто они успели огонь и воду вместе пройти. Не исключено, что ради такой верности инкуб и передал ей бесценный артефакт. Я села рядом с подругой, посмотрела на замершего впереди Диминика. Из поместья мы приехали вместе, но возле академии разошлись — он сразу побежал в управление, чтобы приступить к срочному делу, а мы с Мариной еще ходили в переодевалку, где у нас хранились запасные платья. Ждать нашего появления он не собирался. И теперь уже продолжал начатую мысль, показывая на страницу открытой книги свернутыми рулоном эпикризами:

— Да, доказательства не исчерпывающие, но пробелы уже можно закрыть. Никита не родился с силой, которая превосходит возможности любого чистокровного ведьмака, он ее получил! Такой дар встречается редко, но я нашел о нем упоминание. Магистр, ну хоть вы подтвердите, что в этом талмуде написана не собачья чушь!

Старый ведьмак прокашлялся и нехотя кивнул:

— Господин Эйм верно говорит, такая способность иногда встречается — возможность высасывать магическую силу из других существ. Сделать это можно только при очень тесном контакте, именно поэтому она, даже если имеется в крови, почти никогда не открывается. Но в истории зафиксировано несколько случаев, когда беременная ведьма не могла доносить своего ребенка, неосознанно высасывая из него жизнь в собственной утробе. Более тесной связи, чем общая пуповина, вообразить невозможно. Истощение очень похоже на смерть от воздействия инкуба или суккуба — когда видимых повреждений нет, но жертву сначала покидает магия, а за ней физические силы. Если эту связь не разорвать, то может дойти и до летального исхода.

— Допустим, что так! — выкрикнула молодая валькирия в стороне. Кажется, она была главой первого отряда магикопов. — Господин Эйм, ты намекаешь, что в данном случае просто нерожденный ребенок обладал таким даром? И неосознанно убил собственную мать, забрав ее силы?

— Именно, — хмуро ответил Диминик. — Смерть его отца идет в ту же копилку. Тот забрал младенца из роддома и определенно многократно держал его на руках.

— Но этот контакт уже нельзя назвать столь же тесным, — усмехнулся магистр.

Диминик перевел на него прищуренный взгляд:

— Быть может, именно поэтому его смерть наступила не через пару недель, а через несколько месяцев. Учтите, что тот ребенок уже увеличил свою силу вдвое — и предполагаю, в том числе умножил свой первичный дар. Это как Риссая — она способна заарканить альтера за полсекунды, только взглянув на него издали, хотя многим другим ведьмам нужно чуть больше времени и более близкое расстояние. Ни для кого же не секрет, что от объема силы зависит простота магического действия?

Магикопы зашумели. С первого ряда кто-то задумчиво поинтересовался:

— Малец Эйм, а откуда у тебя вообще эта книга? Разве мы не конфисковали все редкие магические издания сразу после лишения твоей семьи титула?

Инкуб бегло улыбнулся и закатил глаза — дескать, ну чего вы начинаете? Но начальник поднялся на ноги и, вскинув руки, вдруг проявил чудеса справедливости:

— Коллеги, прекратите споры! Для начала давайте похвалим десятый отряд за дотошное расследование такого пустяка, на который у остальных не было времени. Они подтвердили нашу догадку, что Никита родился от двух сильных ведьмаков. Но заодно и успокоили: даже если у него где-то есть кровные родственники, то они не могут обладать той же силой, поскольку она получена в результате случайного совпадения. Значит, мы можем не опасаться повторения истории. Думаю, курсанты заслужили премию в виде трех малахитовых синтов на каждого.

Мы с Маринкой переглянулись. За такие копейки мы с ней не спали ночь, а Риссая — несколько ночей? Негусто. Ну ладно, хоть заслугу признали. Начальник заканчивал речь:

— Если даже магистр Чаркинс подтверждает логику такого объяснения, то дело можно окончательно закрыть. Спасибо, можете расходиться, на этом все.

Однако Диминик поднял голос и проговорил уверенно:

— На этом не все, а только начало. Никиту нельзя оставлять в живых.

— Но он в леднике! — вставил Ион.

— В леднике, — повторил эхом инкуб. — В том самом леднике, который рассчитан на удержание сильнейшего из ведьмаков. А не трех сильнейших ведьмаков в одном теле. К тому же с потенциальной возможностью забирать магию из других существ. Вы ведь понимаете, что его способность заарканить любое разумное существо — это только побочный эффект более могущественной силы?

— Не разводи панику, — припечатала его массивного вида валькирия с заднего ряда. — Если ты правильно воссоздал цепочку, то все эти события происходили с младенцем. Никита даже не знает о том, что умеет нечто подобное. Его надо было казнить сразу, на месте преступления, глядя в глаза и давая возможность хоть в последний миг осознать содеянное, но не сейчас. Предлагаешь кому-то пойти и перерезать горло беззащитному спящему существу, который даже мухи обидеть не в состоянии? Это так по-инкубски…

У благородных берсерков и валькирий было свое понятие о чести, потому все одобрительно закивали. Или они просто не приучены нарушать правила и противиться слову Феникса? Мотивы разные, а решение одно. Диминик презрительно вздернул верхнюю губу от последней фразы. Ну разумеется, кто еще мог предложить такую низость, если не представитель самой презренной расы? К удивлению, в его защиту выступил монотонный голос с противоположного конца зала — надо же, а я до этого момента не видела, что Влад Двести Семнадцатый тоже присутствует на собрании, практически сливаясь с белой стеной:

— Инкубненько, но не лишено смысла. Как минимум, мы должны убрать Никиту подальше от остальных замороженных преступников. Он о своей силе не догадывался — и только поэтому нам удалось его так запросто нейтрализовать. Однако с нашей стороны будет глупенько пренебречь мерами безопасности. Если он забрал силу отца от прикосновений, то уже с утроенной силой вполне может не нуждаться даже в них.

Вампир здесь играл роль самого вдумчивого существа, поэтому его слова было достаточно, чтобы хотя бы в этом убедить сверхполицию. Начальник серьезно кивнул и пообещал, что займется этим в ближайшее время, как и личной передачей сведений Фениксу. По-моему, мы просто герои! Хотя наш командир не выглядел довольным. Но он уже обзавелся привычкой под шумок продавливать целый пакет интересов — не растерялся и на этот раз: под сдержанную похвалу он все-таки выбил для своего отряда ночные рейды по столице Вахарны. Всего раз в неделю, в выходные, когда с утра не надо было идти в академию, но, как и обещал, он обеспечил нас работой!

Лично я была настолько довольна, что даже была готова похлопать его по плечу. Так бы и поступила, если бы не боялась к нему прикоснуться. Похвалила словами:

— Цветистая речь получилась. Ты чего такой кислый?

Он зевнул, устало прикрыв рот ладонью, и лениво пояснил:

— Просто если бы там не было вампира, то меня и слушать не стали бы. Я как будто в стену лбом долблюсь, а везет только в том случае, если мне с другой стороны кто-то откроет. Многое я бы отдал, чтобы эту Двести Семнадцатую оглоблю к нам переманить.

Я лишь головой покачала. Влад — достойный член девятого отряда. Его там ценят точно так же и ни за что не отпустят. Да и ради чего ему захотеть менять команду? Диминик прав — мы все еще набор редких уродцев для потехи, а не будущие магикопы.

И, как обычно случается, стоило мне только проникнуться инкубом и начать его уважать за поступки, а не только за внешность, как он быстро портил о себе хорошее впечатление.

Поскольку уроки все равно отменили, а Диминик сообщил, что у него на пару часов дела в столице, мы с Маринкой решили прогуляться по городу и побаловать себя сладкими пирожками — на что-то более значимое нашей премии не хватит. Возле управления подхватили Аго. Тролль тоже получил свои три монетки, хотя вряд ли понял, за что именно. Но здесь по умолчанию считается, что любой отряд действует сообща, и неважно, кто какую функцию в задании выполнял. В итоге Аго нас и уговорил потратить деньги не на пирожки, а на магический дурман.

— От одной дозы ведь ничего плохого не случится, — приговаривал он. — Зато насмехаться над вами я смогу целых полчаса.

Плохого бы и не случилось, если бы мы учли все сопутствующие обстоятельства — а именно, всего час сна и совершенно пустые желудки. Стоило нам получить по лбу от торговца в лавке дурмана, как мы обе поплыли. Вцепились друг в друга, чтобы не упасть, и пьяно рассмеялись. Но если я этот эффект на себе уже испытывала, то Маринка вообще его не контролировала.

— Натусик! — невнятно орала она. — А пошли на центральную площадь песни петь! Зажжем эту глушь русским рэпом — они такой черной магии и не знали, дремучие люди!

К счастью, нас остановил тролль, который был таким же нетрезвым, но самым опытным:

— Талье петь точно не надо. У меня от ее песен волосы на груди распрямляются. Хотите разгула — идите на пустырь, бесноватые!

Он-то нас и увел на окраину города, где мне бывать еще не приходилось. Похоже, в той стороне был старый город, от которого остались только полуразрушенные постройки. Зато по ним интересно ползать и рэпом никого не испугаешь — ровно то, что нам было нужно. Однако на последней жилой улочке Маринка заверещала, разглядев вдали идеально красивую пару, вышагивающую по мостовой рука об руку.

— О, Кристинка с Димкой на свиданке. Здарова! Кристин, я, между прочим, в универе была фанаткой твоих белых сапог — все хотела спросить, ты где ими прибарахлилась?

У меня было до сих пор отличное настроение — и оно могло быть испорчено только присутствием этих совершенных любовничков. Потому я потащила Маринку дальше, надеясь, что на ее бессвязную реплику суккуб не обратит внимания.

Да где там… Стоило нам усесться на каменных руинах и слегка прочистить глотки для начала песни, как со стороны города показалась эта красотка в длинном алом платье. Высокий разрез до самого бедра на любой другой женщине в этом мире считался бы верхом неприличия, но их расе эпатаж прощался по умолчанию. Аго сразу подтянулся и начал глотать слюни от столь откровенного прикида.

Маринка вскочила на ноги и раскинула руки, будто бы собиралась обниматься с близкой подругой. Или она всерьез рассчитывала, что суккуб идет к нам для того, чтобы вежливо ответить на ее вопрос о сапожках? Диминик с безразличным видом следовал за невестой.

А я пьяным мозгом соображала, во что именно мы сейчас вляпались. Леди Фор и в академии не стеснялась меня доставать, но там ее ограничивал преподавательский контроль. Что же она сделает тут, где почти нет свидетелей? Не с той же мыслью она шагала к нам, прилепив насмешливый взгляд к моему лицу? Сейчас я очень пожалела, что мы не разыскали и Риссаю для компании — ведьма могла стать единственной, кто способен приструнить разбушевавшуюся стерву. Помню, что инкуб просил с ней не связываться. Ну вот и попробуй не связаться! Чего же он сам ее не остановил?

Кристина смерила Маринку ледяным взглядом и бросила:

— Отойди в сторону, корова. У меня к тебе претензий нет. Так сделай все возможное, чтобы не появились. — Она не обратила внимания на возмущенное шипение и снова уставилась на меня. — А с тобой, тварь, мне давно пора потолковать. Я бы уже убедила себя в мысли, что можно закрыть глаза на старое дельце — ты тогда в самом деле не представляла, что творишь. Но уж прости, с каждым взглядом ты вызываешь во мне все больше ненависти.

Я не хотела распалять конфликт в таких невыгодных условиях, потому ответила почти спокойно, хотя все еще пьяненько улыбаясь:

— Ничего, леди Фор, привыкнешь. Ну или не гляди на меня больше.

— Это вряд ли. — Ее ярко-синие глаза блеснули стальным блеском, а улыбка отчего-то пугала. — Я не про свои взгляды говорю, а про твои. Думаешь, я не вижу, с какой тоской ты смотришь на моего мужчину? Успокоюсь только после того, как выколю тебе эти наглые глаза.

Упрек был справедлив. Но Маринка невнятно подкинула весьма дельный аргумент:

— Кристина, на него все девушки так смотрят! Нашла к чему придраться!

— Нет, не так, — задумчиво ответила суккуб, не отрывая от меня взгляда. — Эта тварь будто считает себя вправе. Неужели на что-то надеется? Нет, безродная сучка, ты действительно веришь, что Диминик Эйм на тебя посмотрит?

Злость закипала в горле, но я пока ее сдерживала. Покосилась на инкуба и напомнила себе о его словах, что мне лучше проглатывать обиду. Но сам он почему-то мой взгляд расценил как сигнал, что и ему следует что-нибудь сказать. Бархатный голос прозвучал раздражающе расслабленно:

— Любимая, ну ты нашла к кому ревновать, смешно. Она ведь не суккуб. Черт, да она даже не существо. Смесок, дешевле грязи под ногами. И как пищу я едва ли могу ее использовать — ни то ни се.

Кристина усмехнулась, а у меня ярость все-таки тренькнула по голосовым связкам — я рассмеялась громко, а слова произносила, не скрывая яда:

— Да что ты говоришь, Дим! Ты не рассказал своей невесте о нашем маленьком приключении? Интересно, а она знает о том, как ты на самом деле выглядишь, когда влюблен? Вот я, волею случая, знаю! Может, мне твоей невесте хоть на словах описать?

Мои слова без доказательств не имели смысла — и потому Кристина даже не обернулась к жениху, чтобы он опроверг мое заявление. Она просто слетела с катушек — не иначе я, как истинный тролль, зацепила ее за какой-то очень больной крючок: то есть гадюка тоже знает, что жених влюблен в ее титул, а не в нее саму? Маринка бесстрашно шатнулась ей наперерез, раскидывая руки. За что и получила хлесткую унизительную пощечину. После подобного планка упала и у меня — я двинулась вперед, отодвинула подругу и залепила Кристине такую же с криком:

— В себя приди! Ты кем себя возомнила?!

Возможно, она возомнила себя дочерью самого влиятельного в Вахарне инкуба? Но в тот момент я об этом не подумала. И с этой избалованной девочкой точно никогда так не обращались. К нам бросились сразу с двух сторон, но суккуб, едва оторвав ладонь от горячей щеки, изящно вывернулась из всех захватов и большим прыжком налетела на меня, сбивая с ног. Я ударилась спиной о землю, но этого ей точно было мало для сатисфакции. В ее руках блеснуло тонкое лезвие кинжала… Все-таки уроки по сверхфизкультуре не прошли бесследно: я в полном оцепенении от ужаса на рефлексах прикрыла лицо рукой. И заорала от страшной боли, когда лезвие прошило мою ладонь насквозь. Следующим резким движением она выдернула оружие, отчего я постигла новый уровень боли.

Платье заливало кровью, я буквально была близка к потере сознания. Заорала и Маринка, которая, чудовищно побледнев, кинулась на суккуба, чтобы та не ударила снова. Закрыл меня собой Аго — он вскинул кривую ручку и заголосил, хотя приправил неуместным ласковым обращением:

— Кристиночка, ты что творишь?!

От подобного мы протрезвели все. Поверх боли я ощутила тошноту, когда суккуб, выпрямившись, с показным удовольствием провела языком по окровавленному лезвию. Не знаю, откуда у меня взялись силы справиться с ужасающей болью в руке, но я прижала ее к груди и с трудом выдавила:

— Уверена, что и это тебе с рук сойдет?

После моего заявления в сверхполиции Кристина уже не отделается годом в леднике. И доказательств больше, чем моя кошмарная рана, предоставлять не потребуется. Это уже не мелкая выходка, окрасившая мне лицо, и не подножка в спортивном зале. Я не была уверена, что мне хватит сил подняться и дойти до нужного места, но сейчас я туда даже ползком отправлюсь. Я смотрела так, чтобы этой гадине было ясно: я скорее умру от кровопотери, чем подобное спущу на тормозах. Да я готова целиком себе руку отрезать, лишь бы эту мразь вообще с лица земли стерли!

В глазах красотки наконец-то мелькнула паника — неужто до нее только сейчас дошло, что она самолично подписала себе приговор? Но испугалась и я, когда передо мной показалась фигура Диминика. Он единственный, кто не кричал и не нервничал, а до этого момента продолжал стоять поодаль. И по мере того, как он опускался рядом со мной на колени и приближался, я даже сквозь болезненный туман угадала причину — просто не сразу смогла в нее поверить.

— Не смей… — я требовала, хотя прозвучало жалобным стоном. — Не смей, Дим…

Но его моя просьба не остановила. Инкуб, не обращая внимания на искалеченную руку, прижатую к груди, взял меня за затылок и резко приник к моим губам. Запустил свой ядовитый язык в мой рот в бесстыдном поцелуе — и перед этой магией даже боль отступила. На глаза навернулись невольные слезы, все нутро содрогнулось от сладкой судороги. Он чуть отстранился и совсем ласково прошептал:

— Ты ведь не хочешь расстроить меня, Наташ? А я расстроюсь, если мою любимую девушку снова отправят в ледник.

У меня психика разлетелась на куски. Мозг орал, что это просто внушение, что я имею полное право расстроить этого мерзавца! Но голосом овладело сердце:

— Останься со мной… Люблю тебя… Как же ты мог так со мной поступить?

— Еще скажи, что ты это не заслужила, Наташ. Ты думала ударить леди Фор и обойтись малой кровью?

Больше мне нечего было сказать, я сгорала от желания получить еще один поцелуй. Инкуб победоносно улыбнулся и тотчас отпустил меня, а я взвыла уже не от боли, а от его равнодушного вида. Он просто ушел, оставив во мне достаточно своего яда. С той же безмятежностью подался к смертельно бледной Марине, но она успела вскинуть руки и, задыхаясь, выпалить:

— Пожалуйста, не надо! Я никому не расскажу, клянусь!

Он пару секунд смотрел в ее глаза, затем неожиданно кивнул:

— Хорошо. Я верю тебе.

Можно было подумать, что между этими двумя сложились теплые отношения — раз со мной он церемониться не стал, а с Мариной так же жестоко не поступил. Возможно, юркий мозг манипулятора вспомнил, с кем встречается эта девушка, — инкуб не хотел проблем с Николасом, потому был вынужден поверить ей на слово.

Кристина звонко смеялась в стороне. Она уже обработала Аго — и теперь чесала длинным ногтем обмякшего тролля под подбородком. Она победила. Снова. Я ненавидела ее сильнее, чем когда-либо прежде, но теперь понимала — в сверхполицию я с заявлением не обращусь, хотя она сто раз заслужила. Ноги не поведут, все тело не подчинится… ведь в таком случае Диминик расстроится.

Стоило этим двум отморозкам уйти, как Маринка бросилась ко мне, причитая:

— Наташ, ты как?

Ответом ей были мои закатывающиеся глаза — я завалилась обратно на землю, поглощенная возвращающейся болью.

— Аго! — закричала она в сторону. — Быстро за лекарем!

— Да я уже бегу! — отозвался тот издали.

Марина плакала, но трясла меня:

— Ну-ка, смотри на меня. Подумаешь — царапинка! Ты же будешь магикопом — и не такое придется испытать. Видела бы ты тело моего оборотня — там столько шрамов… — ее речь меня угнетала еще сильнее, потому она сбавила тон и сменила тему: — Ты была права, Наташ. Дим — самый настоящий ублюдок… Я почему-то была уверена, что уж в такой ситуации он выберет верную сторону.

Я прокашлялась и прохрипела:

— Не смей на него ругаться… У меня от него сердце чешется. — Рассмотрела мину на лице подруги, которая понимала, в каком раздрае сейчас находится мой разум, и добавила: — Но мою сторону он не выберет никогда. Представляешь, как это больно?

Лекаря Аго притащил быстро — с целым мешком инструментов и трав. Пришлось отдать ему за помощь все остатки нашей премии и еще в карманах поискать, но она того стоила. Уже после первых заклинаний боль отступила. Следующим он запечатал открытую рану, намазал сверху вонючей травяной кашей и туго перебинтовал мне ладонь.

— Шрам останется, — деловито объяснял ведьмак. — Но косточка срастется. Без амулета заживления ран потребуется недели две, а руку надо беречь и менять накладку дважды в день — я оставлю снадобье. Как ты так поранилась? Уж слишком ровный порез, как от острого клинка…

Я молчала, как и все остальные. Если решили сожрать даже такое, то к чему сотрясать воздух? Поцелуй инкуба лег в благодатную почву — не то что в первый раз. Я и без того испытывала к Диминику непреходящую влюбленность, потому его яд приняла радостно и целиком, десятикратно его усилив. Это влияние пройдет, но тогда уже в сверхполицию не побежишь — не на заживший же шрам жаловаться?

Конец ознакомительного фрагмента.