Моя сестрица – серийная убийца

Ойинкан Брейтуэйт (2018)

Когда ужин Кореде прерывает очередной звонок ее сестры Айюлы, она уже знает, что от нее потребуется: хлорка, резиновые перчатки, железные нервы и пустой желудок. Ей предстоит спасать нерадивую сестрицу, которая убила уже третьего бойфренда. Кореде стоило бы отправиться прямиком в полицию, но она любит сестру и всегда ее защищает. По крайней мере до тех пор, пока Айюла не начинает встречаться с коллегой Кореде, в которого та безнадежно влюблена…

Инстаграм

Тег #ПропалФемиДюран взорвал интернет. Особенно хитовым стал один пост — Айюлин. Она вывесила их совместное фото с комментарием, что последней видела Феми живым, и с горячей просьбой отозваться тому (ну, хоть кому-нибудь!), кто располагает полезными сведениями.

Фото Айюла запостила из моей комнаты, но меня в известность не поставила. Теперь говорит, что молчание с ее стороны показалось бы бессердечным: она же была его девушкой. Телефон звонит, Айюла отвечает.

— Алло!

Секундой позже она пинает меня.

— Какого че…

— Это мать Феми, — шепчет она, и у меня стынет кровь: откуда у нее Айюлин номер? Сестра включает громкую связь.

–…дорогая, он не говорил тебе, что куда-то собирается?

Я категорично мотаю головой.

— Нет, мэм, я ушла от него довольно поздно.

— На следующий день на работу он не явился.

— Ну-у-у… иногда по ночам Феми выбирался на пробежку.

— Да, знаю. Говорила я ему, что ночами бегать опасно. — Мать Феми начинает плакать так горько, что я тоже не выдерживаю. Плачу я беззвучно, но слезы, на которые я не имею права, жгут мне нос, щеки, губы. Начинает плакать и Айюла, как всегда, стоит заплакать мне. Хорошо, что я плачу редко. Айюла не плачет, а рыдает — громко, драматично. Наконец всхлипы превращаются в икоту, и мы успокаиваемся. — Не переставай молиться за моего сыночка! — хрипло просит мать Феми и отсоединяется.

Я поворачиваюсь к сестре.

— Что с тобой творится, черт подери?!

— А в чем дело?

— Ты не осознаешь серьезность своего поступка? Тебе нравится эта ситуация?

Айюлины глаза темнеют, пальцы теребят дреды.

— В последнее время ты смотришь на меня как на монстра, — чуть слышно говорит Айюла.

— По-моему, ты не…

— Это называется виктимблейминг, осуждение и обвинение жертвы…

Жертвы? По чистому совпадению все те инциденты с мужчинами не оставили на Айюле ни синячка, ни царапинки? Что она от меня хочет? Каких слов ждет? Я не спешу с ответом, я считаю секунды, а если молчание затянется, оно и будет ответом. Спасает меня скрип открывающейся двери. Заходит мама, одной рукой придерживая полуготовый геле ^[3].

— Помогите завязать, подержите геле.

Я встаю и придерживаю свободный конец геле. Мама поворачивается и чуть наклоняется, чтобы посмотреться в мое трюмо. Глаза-щелки изучают широкий нос и толстые губы, слишком большие для овального лица. Мама накрасилась красной помадой, отчего рот кажется еще крупнее. На внешность я копия мамы, даже родинку под левым глазом унаследовала. Я в курсе, что означает такая родинка, и комизм чувствую. Айюлина красота — чудо, заставшее маму врасплох. Исполненная благодарности, мама позабыла, что мечтала о сыне.

— Я собираюсь на свадьбу к дочери Сопе. Вам обеим стоит пойти. Может, хоть познакомитесь с кем-то.

— Нет, спасибо, — сухо отвечаю я.

Айюла улыбается и качает головой.

Мамино отражение хмурится.

— Кореде, ты же понимаешь, что твоя сестренка согласится только за компанию с тобой. Ты что, не хочешь, чтобы она вышла замуж?

Можно подумать, Айюла живет не по собственным правилам… Логики у мамы хоть отбавляй! Не стану я реагировать ни на сюрное мамино заявление, ни на то, что семейное положение Айюлы заботит ее больше, чем мое. Можно подумать, любовь только для красоток.

Самой-то мамочке любви не досталось. Ей достался отец-политик, вот она и заарканила супруга, считавшего брак средством достижения цели.

Наконец геле, настоящий шедевр на небольшой маминой голове, готов. Мама наклоняет голову и так, и эдак и хмурится, недовольная своей внешностью, вопреки красивому геле, дорогим украшениям и умело наложенному макияжу.

Айюла встает и целует маму в щеку.

— Ты сама элегантность! — восклицает сестренка. Стоит ей так сказать, и слова превращаются в реальность. Мама раздувается от гордости, поднимает подбородок, расправляет плечи. Теперь она похожа как минимум на величественную вдову. — Давай я тебя сфотографирую! — Айюла берет телефон.

Под руководством Айюлы мама меняет чуть ли не сотню поз, потом они пролистывают результат своих трудов и выбирают фото, которое их устраивает: на нем мама в профиль, одну руку опустила на бедро, запрокинула голову и смеется. Хорошее фото! Айюла возится в телефоне, кусая нижнюю губу.

— Ты что делаешь?

— Выкладываю его в инстаграм.

— Вконец сдурела? Или забыла свой предыдущий пост?

— А о чем ее предыдущий пост? — интересуется мама.

У меня аж мороз по коже: в последнее время столько событий… Отвечает маме Айюла:

— Я…. Феми пропал.

— Феми? Тот милый парень, с которым ты встречалась?

— Да, мама.

— Jésù ṣàánú fún wa! ^[4] Что же ты мне не сказала?

— Я… Я в шоке была.

Мама бросается к Айюле и крепко ее обнимает.

— Я твоя мать, ты должна рассказывать мне все, понятно?

— Да, мама.

Конечно же, всего Айюла рассказать ей не может.

Примечания

3

Геле — национальный нигерийский головной убор из куска ткани, обернутого вокруг головы наподобие тюрбана.

4

Господи, помилуй! (йоруба)