Идеальная дочь. Книга 2

О. Дэкаэн

Почти семь лет прошло с момента, когда Лана в последний раз видела этого одиннадцатилетнего незрячего мальчика. И вот теперь он обратился к ней за помощью. Спустя столько лет он всё ещё надеется отыскать свою пропавшую старшую сестру и выяснить, кто отравил его собаку-поводыря? Но главное – что стало причиной массового убийства людей его отцом? И Лана обещает сделать всё возможное, чтобы разобраться в событиях тех лет. Она с головой погружается в чужие тайны прошлого, рискуя собственной жизнью.

Глава 3

2 мая 2017 год

— Я могу уделить вам не более двадцати минут, — отрезала женщина, стремительно шагая по направлению к небольшому кафе, через дорогу от здания суда. — Скоро начнётся слушание и я должна быть в зале суда, а не вести пустые разговоры.

— У меня лишь несколько вопросов, — торопливо заверила её Лана.

Она почти бежала следом за высокой женщиной лет пятидесяти. Чёрный, деловой костюм с маленькой брошью на лацкане пиджака и короткая стрижка дополняли образ женщины, наделённой властью. Кольца на пальце не было, а значит и мужа. Детей, скорее всего тоже было. Всем своим видом, она словно хотела приобщить себя к жестокому миру мужчин, доминирующих на судебно-правовой территории.

На Лану женщина-адвокат взглянула лишь раз, когда та остановила её в холле огромного здания и напомнила, что они общались по телефону, не далее как вчера и, что та согласилась на короткую встречу, хоть и после долгих уговоров.

Встретиться договорились в обеденный перерыв. Женщина сразу предупредила, что намерена провести их с пользой для себя.

Кафе, в которое они зашли было небольшим и уютным. Небольшие столики со стульями цвета капучино, затемнённые окна в человеческий рост с живыми цветами в небольших горшках на широких подоконниках, высокий потолок с балочным перекрытием, тихая приглушённая музыка. Лане здесь определённо нравилось.

— Мне не до конца ясно, что вам от меня нужно? — раздражённо произнесла адвокат, занимая свободный столик у окна и нетерпеливым жестом, подзывая официанта.

Тот тут же поспешил к двум новым клиенткам.

Властный тон, с которым эта женщина обратилась к молодому работнику кафе, не оставлял сомнений: долго ждать она не намерена.

— Кофе, чёрный, без сахара. Вам? — бросила она быстрый взгляд на занявшую место напротив Лану.

— Нет, спасибо, — ответила она, но тут же пожалела о своём решении. Живот скрутило.

Опаздывая утром на работу, она так и не успела позавтракать сегодня. Утренний растворимый напиток на рабочем месте, лишь отдалённо напоминающий кофе, выпила почти залпом, заедая горечь единственным оставшимся пончиком. Это был ритуал: каждое утро работник питомника, чья была очередь в этот самый день, приносил коробку со свежими пончиками. За работой время пролетело незаметно и она, на минуту заскочив в офис и взглянув на часы, вдруг с ужасом поняла, что опаздывает на встречу.

И сейчас сидя в этом заведении, со стенами цвета горького шоколада, где, судя по запаху, делали восхитительную выпечку, желудок жалостливо запротестовал от злости на свою забывчивую хозяйку.

— Я вообще согласилась с вами встретиться по одной лишь причине. Интерес к этому громкому делу, прозвучавший в вашем голосе, когда вы мне позвонили вчера, меня насторожил, — продолжала женщина, доставая из сумки зеркальце и критичным взглядом глядя на своё отражение.

Звали её Хелен, фамилию Лана даже и не пыталась запомнить, знала, что не получиться. Листок, с написанными под диктовку Марика данными, лежал у неё в сумке вместе с кучей таких же, ставших уже бесполезными, шпаргалок.

— Хотя то, что вы приходитесь племянницей моего клиента — полная чушь! Я ложь чую на расстоянии и помню подноготную каждого из моих подзащитных, даже если с момента прекращения дела прошёл не один год. Не было у Равиля никакой племянницы, это я помню достаточно хорошо, так что, милочка, не тратьте ни моё время — оно стоит слишком дорого, ни ваше. Вы меня поняли?

— Более чем.

— Так кто вы и что вам нужно? — с нажимом спросила женщина, подавшись чуть вперёд, и с подозрением уставившись на собеседницу.

«Эта женщина зарабатывает тем, что узнаёт и хранит чужие секреты…» — успокоила себя Лана.

Начала она свой рассказ со знакомства с Равилем Каном и его двумя детьми в августе 2010-го года. Она рассказала, как недавно вновь встретилась с незрячим сыном человека, которого когда-то пришлось защищать Хелен и, что мальчик, ставший юношей, так и не смирился с тем, что все вокруг считают его сестру обычной беглянкой. Упомянула и про отравленную собаку и про то, что сама дрессировала то животное с трёхмесячного возраста.

— Да уж, с собакой вышла мутная история, — неожиданно для неё согласилась женщина. — Несмотря на то, что мой бывший подзащитный признан виновным, я остаюсь при своём мнении. Он конечно не ангел, и убил всех тех людей, но вот в то, что он расправился с бедным животным, я не верила ни тогда, не верю и сейчас.

— Почему? — спросила Лана, такой ответ её заинтересовал.

— Это вы мне скажите? — вскинула та свои тонкие, тщательно подведённые карандашом, брови. — Вы же были знакомы с семьёй Кан, занимались с собакой… Неужели отец, который с таким трудом достаёт для сына-инвалида необходимую ему помощь, так легко сможет уничтожить всё одним махом? Нет, я не думаю, что он это сделал. Это надо быть полным идиотом, чтобы сотворить такое, — заявила женщина усмехнулась. — И на магнитную бурю не спишешь…

— Вы верите, что собаку могли отравить, как утверждает Равиль Кан?

Та слегка поморщилась, прежде чем ответить:

— Боюсь я вам на этот вопрос не смогу ответить. Из всего того, что произошло в тот день, самым не существенным, по мнению полиции, было обнаружение дохлой псины в багажнике машины моего подзащитного. Решили, что он окончательно съехал с катушек, раз возит с собой такое… Но никому не было до этого дела, поэтому проверять животное на токсины никто не стал. Да и с чего бы? Виновный задержан, преступление раскрыто. Дело передали в суд. Равиль Кан в те дни молчал, он и словом не обмолвился о том, что животное было отравлено. Да и к произошедшему, это, казалось, не имело никакого отношения. Это уже потом, когда я основательно взялась за это дело, выплыла эта досадная история с пропавшей дочерью и собакой. И всё в один день…

— А он вам что-нибудь говорил о том, где может быть его дочь Анна?

— Нет, — отрицательно покачала головой адвокат. — Только, если о прошлом, когда она ещё была рядом. Ну, знаете, какие-то воспоминания из её детства. И то это были лишь крупицы. Я тогда заметила, что он не слишком любит распространяться о своей семье.

— Странно всё это, — задумчиво обронила Лана, кое-чего так и не в силах понять. — Я на днях была у Доры Берг. Она тоже ничего не знает.

— Вы нашли её? — брови женщины снова поползли вверх, собирая лоб морщинками.

Лана кивнула и тут же пояснила:

— Это оказалось не так уж и трудно. Она всё время проводит в больнице, около кровати больного сына.

Женщина-адвокат изумлённо взглянула на свою собеседницу:

— Надо же! Значит, она с вами говорила? А вот мне с ней поговорить не удалось. Сразу после того, что произошло в доме её родителей, она всячески скрывала своё местопребывание. Я в то время пыталась с ней связаться, хотела прояснить кое-какие моменты, но она наотрез отказалась со мной беседовать, причём сообщила мне об этом не лично, а через своего адвоката. С тех пор я больше о ней не слышала. Не считая её писательских успехов, конечно. Видимо, время повлияло на её решение… — задумчиво добавила женщина, — или то, что вы были с ней знакомы ранее.

— Возможно, — согласилась Лана.

— И что же вам нового рассказала эта особа?

— Для меня стало неожиданностью, что она описывает Анну несколько иначе, чем её помню я, — поделилась она своими сомнениями, — словно это совсем другой человек. Я уже не знаю, чему верить. То ли полагаться на свою память, то ли прислушаться и составить новое мнение о девушке, которая много лет назад исчезла так внезапно. Мне кажется, — нахмурившись, продолжала она, — что-то в рассказе Доры не вяжется. Эта её навязчивая идея, что отношения между Анной и тем парнем Максом, были лишь прикрытием. Но с другой стороны, ведь у неё есть сын от этого человека.

— Сын от того убитого парня? — адвокат была удивлена вновь открывшимся фактам.

— Да.

Женщина задумалась, барабаня пальцами по столешнице.

— Признаюсь, с этой девицей мне тоже многое не ясно, — недовольно проворчала она. — Я как-то на досуге прочла её творение. Мне, как адвокату, весьма любопытно то, что она в таких подробностях смогла описать убийство своих близких, будто и не пряталась вовсе в подвале, а всё время подглядывала из-за угла. Я, конечно, не исключаю того, что возможно наша доблестная полиция не чиста на руку и просто выдала ей все материалы дела… Но такая осведомлённость! Деньги в нашем мире, как известно, творят чудеса. Уж я бы эту малышку и её издательство припёрла к стенке, будь моя воля, — мечтательно закатила глаза женщина, улыбаясь своим мыслям. — Но мой подзащитный повёл себя не вполне здравомысляще, категорически запретив мне что-либо предпринимать.

— Его сын говорит, что он ни слова не сказал о том, что произошло в тот день.

— Нем, как рыба, — подтвердила женщина, делая глоток кофе из маленькой чашки, которую секундой ранее поставил перед ней официант. — Прямо до бешенства меня доводил своим молчанием. Что я только не предпринимала: и угрозы, и лесть, и шантаж. Не сработало! Когда я только начала вести это дело, Равиль Кан производил впечатление, абсолютно потерянного человека. Он словно сам не мог поверить в то, что натворил. Помощи от него не было никакой, словно из него всю жизнь высосали, лишили его чувства самосохранения. Из-за своего отношения к делу, этот человек был обречён с самого начала. Своим молчанием и нежеланием помочь мне, Кан с каждым днём закапывал себя всё глубже и глубже. И какого результата он в итоге добился? — вопрос был риторический.

Лана поняла, что женщина-адвокат до сих пор злиться на своего бывшего клиента.

— Полной изоляции! Свидания несколько раз в год, редкие прогулки на свежем воздухе, ни интернета, ни телефона. В общем, никакой связи с внешним миром.

Последние слова её утонули в смехе и громких голосах, вошедшей толпы студентов. Разбившись на группы, они заняли сразу несколько столиков в полупустом кафе. Женщина скривилась, понимая, что посидеть в тишине и спокойно поговорить уже не удастся. Лана слышала, как те за её спиной, перебивая друг друга, выкрикивают заказ официанту.

— Так, как же он объяснил своё появление в том доме?

— Да никак! — громко ответила женщина, бросив сердитый взгляд на соседние столики, от чего шумные посетители кафе немного притихли.

Продолжила разговор Хелен уже более спокойно:

— Он, как заведённый твердил, что искал свою дочь. Но вот, что удивительно. Я и так и эдак перечитывала книгу и не нашла в ней упоминаний того, как сама автор объясняет появление в её доме убийцы. Она словно и не знала причины, по которой он вообще там появился. Да я больше скажу: она пишет о нём словно о совершенно незнакомом человеке, будто и не было той дружбы между его дочерью и этой Берг, словно они не были студентками в одном университете, в одной группе. Не были лучшими подругами, наконец! Она просто умолчала об их знакомстве, сделав из Равиля Кана безликого убийцу-психопата. Согласитесь это странно?

— Да, наверное.

— А теперь представьте, как восприняли это читатели? Они ещё больше возненавидели мужчину, что сотворил такое.

— Возможно, Дора и правда понятия не имела о его мотивах? — предположила Лана.

Хелен бросила на неё скептический взгляд.

— Девятнадцатилетняя девушка в кругу семьи принимает поздравления и вдруг неожиданно в дверях появляется человек с ружьём и начинает палить без разбора. Думаете, она не знала зачем он явился? Я уверена на сто процентов, мой бывший подзащитный отправился в тот дом лишь с одной целью. Найти дочь! И я не думаю, что он стал бы стрелять по безоружным людям, даже не поинтересовавшись перед этим, где она.

— Но в книге об этом ни слова, — задумчиво констатировала Лана, подводя итог сказанному женщиной-адвокатом и своим собственным мыслям.

Она только вчера осилила последние главы довольно объёмной книги и до сих пор находилась под впечатлением после прочитанного. В течение всего дня, занимаясь привычными делами в питомнике: кормя собак, вычищая вольеры, тренируя Ноя, она то и дело возвращалась мыслями к книге.

— Абсолютно ничего, — подтвердила адвокат. — Автор словно пытается убедить читателя, что поступок Кана никак не мотивирован. Можно было, конечно, невменяемость моего клиента списать на психические отклонения, но все процедуры, проведённые психиатрами, говорили лишь об одном. Вменяем! Значит, у него должен был быть мотив.

Адвокат сделала ударение на слове «должен».

— Посторонний мужик, — продолжала она, — вломившийся в чужой дом и расправившийся с целой семьёй, не решиться на такой поступок просто от нечего делать. Если он вменяет, конечно.

— А есть хоть какая-то вероятность предполагать, что он был не в себе в тот момент? — спросила Лана.

— Состояние аффекта из-за внезапного исчезновения дочери. На это я и ставила, когда защищала своего клиента, хоть он и не думал мне тогда помогать. В таком случае, возникает вопрос, что могло произойти в том доме? Я нисколько не верю в те «розовые сопли», каких в избытке в «Выжившей». Уж поверьте, я в этом разбираюсь. И ни за что не поверю, что в семье было всё так гладко, как нам пытается внушить Дора Берг.

«Возможно, она права», — задумалась Лана, бросая взгляд через стекло, на проходящих мимо прохожих.

То место, где они сидели, находилось в самом центре города. И чистота улицы за окном радовала газ. Ни какой грязи на тротуарах, пьяниц вечно дремлющих на скамейках, бездомных, что протягивают руку в надежде получить монету от редкого прохожего, переполненных мусорных бачков.

В одном из таких районов сейчас жила Лана. Жила уже несколько лет, мечтая, что когда-нибудь её зарплаты хватит на то, чтобы переехать на более спокойную улицу.

— Вы сказали, та часть в книге, где говориться об убийствах, — уточнила она, отводя взгляд от окна и возвращаясь к разговору, — соответствует действительности. Насколько она достоверна?

— Абсолютно. Когда четыре года назад поднялась шумиха из-за этого «шедевра», это было словно гром среди ясного неба. Толпы людей стояли в огромных очередях перед книжными магазинами, в надежде стать обладателями четырёхсот страничной исповеди спасшейся жертвы стрелка. Реклама велась ударными темпами: интернет, телевидение, газетные издания. Это было словно массовое помутнение. Но далеко не все знают истинную причину такого успеха. Дело в том, что за три недели до выхода книги кое-что произошло!

Женщина выдержала паузу прежде, чем продолжить и Лана вдруг подумала, что, как адвокат, в зале суда она, должно быть, хороша.

— С момента тех зверских убийств, прошло, по меньшей мере, два года. Довольно большой срок, чтобы мир забыл эту историю. Забыл, кто такая Дора Берг, забыл, что с ней произошло… Ведь за это время, с того кровавого сентябрьского вечера и до премьеры книги, произошла масса других значимых событий в стране и мире в целом. И новые громкие убийства, грабежи и насилие затмили то старое дело. Оно отошло даже не на второй план. На десятый! Но в то время книга уже готова предстать перед читателем и реклама ей не повредит. Вот тогда-то на сцене и появляется никому не известный автор со своей статьёй в интернете, с интригующим названием «Главная загадка столетия!» Слышали о такой?

Лана лишь отрицательно покачала головой.

— Вы, должно быть, не слишком подвержены влиянию прессы и телевидения? — усмехнулась Хелен, делая очередной глоток уже остывшего кофе.

— У меня вообще нет телевизора, — честно призналась Лана.

И это была правда. Она предпочитала чтение. А то, что не видела той статьи и не знала о книге, имело вполне простое объяснение. Она работала, как проклятая, пытаясь, стать лучшей в своей области. Приходила домой, с одним лишь желанием, поскорее добраться до кровати. Иногда даже стянуть с себя, пропахшие псиной, одежду она была не в силах. Настолько уставала.

— Это объясняет вашу неосведомлённость в этих вопросах, — понимающе кивнула женщина. — Так вот, статья была полностью посвящена тому делу. Не просто, размышления какого-нибудь писаки. Нет, там было всё. Представляете? Всё, что удалось узнать полиции, за время ведения расследования: полный перечень улик, свидетельские показания, фотографии мест, где были убиты все эти люди, их краткая биография, подробный план дома, — перечислила адвокат, загибая длинные пальцы с идеальным французским маникюром. — Но самое главное — это пошаговая детализация всех убийств, что произошли за тот короткий промежуток времени. В общем, всё что нужно.

— Думаете, произошла утечка? — склонила Лана голову чуть в право.

— Понятное дело, что просто с потолка это не взяли. Сведения точно были получены от кого-то, кто имел доступ ко всей имеющейся на тот момент информации. Но, несмотря на то, что люди теперь могли ознакомиться с подробностями из материалов дела, и вроде бы уже нет смысла перечитывать исповедь единственной оставшейся в живых девчонки, книге и её автору это пошло на пользу.

— И как думаете, кто за этим стоит?

— Уверена, что издательство. Одно я могу сказать точно. Это было сделано намеренно, я имею в виду, появление этой статьи и никто не сможет убедить меня в обратном. Люди ознакомились с ней, посмотрели жуткие картинки и вроде бы пора забыть всё, как страшный сон. Но теперь они хотели знать больше, надеясь, что единственная, оставшаяся в живых, сможет раскрыть тайну. Рассказать миру, почему это произошло, что же там случилось на самом деле. И читали до последней страницы, надеялись, что получат ответ. Вы ведь уже прочли её?

— Да.

— И каково ваше мнение об этом шедевре? — с интересом спросила женщина-адвокат.

— Некоторые вопросы так и остались без ответов, — разочарованно призналась Лана.

— А я о чём! — воскликнула та, и теперь уже молодые люди за соседними столиками повернули головы в их сторону, но женщина-адвокат этого даже не заметила. — Это книга пустышка! Просто воспоминания напуганной девчонки. В них нет ничего загадочного.

Адвокат бросила взгляд на наручные часы. Отведённые на разговор двадцать минут почти истекли.

Лана задала последний вопрос:

— Эту статью я смогу отыскать?

— О, да! Вы её легко найдёте, она в открытом доступе. И обязательно сравните.

Хелен поднялась со своего места и, достав бумажник, небрежно бросила на стол пару банкнот. Уже собираясь отойти от столика, она вдруг добавила.

— Моё мнение, как адвоката, обо всей этой истории таково… Человек, который отбывает пожизненный срок за убийство шестерых человек, прекрасно знает, что произошло с его дочерью. Поэтому-то те люди и мертвы.

Как часто он наблюдал за ней, думая, что она не видит. Не замечает его, словно он был никем. Сколько дней провёл в тщетных надеждах и мечтах! Засыпал с мыслями о ней, просыпался… и снова, не переставая, предавался мечтам.

Где-то в глубине души он всегда знал, что надежды нет, но что-то словно нашёптывало ему: «Подожди, скоро всё измениться…»

И в один прекрасный день, всё действительно изменилось!

Она сама пришла к нему. Сидела перед ним такая солнечная, неземная, чуть склонив голову набок. Мягко улыбалась, видя, как он краснеет и заикается.

Чёрт бы побрал его за это!

Стоило ей заговорить, как к нему тут же вернулись все его страхи. Но она словно не замечала, насколько он жалок, продолжала улыбаться, как умела только она. А потом заговорила. И он всё понял. Она пришла за помощью. С одной лишь просьбой.

Но выполнить её оказалось куда сложнее, чем он мог себе представить…