Последний скиталец

Нэя Талвери

Измерение на пороге новой войны. Единственным, кто может одолеть повелителя Тьмы является каст древних магов-скитальцев, имеющих способность перемещаться между измерениями. За право обладать их силой ведётся долгая борьба, растянувшаяся на многие столетия, и постепенно каст вымирает. Организация Рамалан, славящаяся своими бесчеловечными опытами, находит последнего скитальца. Как сложится жизнь семилетней Дарии, попавшей в лапы безумной Терры Адьяр?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Спустя двенадцать лет

Дария тяжело поднялась с постели. Сил после шестнадцатичасового пребывания в лаборатории почти не осталось. Думать совершенно не получалось, все мысли превращались в подобие утренней каши, которой потчевали заключённых. Мышцы затекли, и даже несколько лестничных пролётов и длинный коридор не смогли их размять.

Медленно Дария подошла к двери, ведущей в её крошечную камеру. Через такое же крошечное окошко в ней из прочного стекла виднелась часть коридора и такая же белая дверь камеры напротив с крупной серой цифрой «11». В окошке не было никого.

Дария с трудом сделала глубокий вдох — болели рёбра — и вновь вернулась в постель. Твёрдую, с тонким матрасом на железном основании и плоской подушкой. Натянув на себя полупрозрачную ткань, которой она обычно укрывалась, когда выпадала возможность вздремнуть, девушка легла и попыталась вспомнить хоть что-то из своей прошлой жизни. Это становилось каждодневным ритуалом.

Но на ум всегда приходили только чьи-то похороны и фиолетовая магическая вспышка за кладбищенскими деревьями. И ничего о себе.

Как её звали? На этот вопрос Дария отвечала механически, не узнавая даже собственный голос, потому что говорить здесь было не принято таким, как она: «заключённая номер двенадцать». Цифра на её двери.

Совпадение её номера и количества лет, проведённых в стенах Рамалана, вызывали горькую усмешку. Где-то в глубине души, сознания. На деле Дария не выражала никаких эмоций. Только крик. Громкий, надрывный, раздирающий. И только тогда, когда астральные путешествия по другим измерениям, свободные ходы в которые надёжно хранились в её сознании, давали сбои в системе наблюдения. Надзиратели сбегали за эльфийским целителем, который что-то колдовал над Дарией, и становилось легче.

По крайней мере, так хотелось. Тяжело было слишком долго.

Возможно, эта точка невозврата и стала решающей. Так не должно было продолжаться. Дария — не подопытный кролик, как считали особо саркастичные надзиратели, и не оружие, как утверждала Терра Адьяр. Дария — человек, жизнь которого рассыпалась в пепел двенадцать лет назад. И пусть она ничего не помнила о себе прежней, она хотела найти выход. Обратить свою силу против Рамалана. Ожидала ли такого Терра?

Дарии хотелось знать.

Девушка замоталась в тканевый кокон, в попытке спрятаться от зла, нависшего над ней. За стенами стонали, хрипели и кричали такие же заключённые, как и она. Они не сдерживали эмоции, не прятали их в тайник глубоко внутри себя, не лгали чувствами. Дария не могла так. Кусала руки, щипала бледное тело до синяков, стонала от боли в подушку, но не кричала. Эмоции — слабость, слабость — смерть. Она не помнила, где услышала эту фразу, но повторяла её, словно мантру, в особо тяжёлые моменты. И вновь становилось легче.

Или так хотелось.

Замочный механизм издал неприятный звук, прежде чем дверь открылась, и на пороге показались двое: парень и девушка, едва ли старше самой Дарии, облачённые в традиционную рамаланскую форму. Алхимические знаки на груди являлись отличием их стихийных сил.

Иногда Дария размышляла об их магии. Должно быть, она красивая.

— Госпожа ждёт в тренировочном центре, — произносит парень, в то время как девушка помогает Дарии подняться на ноги. Поспать не удалось, а, значит, тренировка будет безрезультатная, за что Дарию лишат обеда, ужина, спокойствия и памяти. Так было всегда. И вряд ли что-то изменится.

***

Дария еле ноги волочит, поспевая за двумя надзирателями. Оглядывается по сторонам, замечает редкие лица заключённых в окошках их дверей. И серые цифры: 10, 9, 8…

Между первой и второй камерами они переходят в другой коридор, скрытый тяжёлой железной дверью, чтобы в случае побега, — что бывало крайне редко, — заключённый не удрал дальше коридора камер. Там вновь мелькают лестницы, по которым Дарию буквально тянут за цепь, прикреплённую к магическим наручникам. Боятся, что применит силу измерений и отправит их куда-нибудь подальше. Только вот сил не было. И смысла.

Войдя в тренировочный центр, Дария вдруг остро ощутила свою ненужность. Нет, безо всяких сомнений, она была катастрофически нужна Терре Адьяр, для научных исследований её силы мага-скитальца, но это было не то. Дария помнила слова одной из заключённых, которые та бормотала, идя по коридору в сопровождении четырёх надзирателей: «человеку нужен человек», это была её мантра. У всех заключённых она своя. Это едва ли помогало не потерять себя и оставаться наплаву ещё какое-то время, пока маги-учёные выкачивают из тебя столько информации, сколько требуется им.

Человеку нужен человек. Дария не понимала этого. Она не помнила, была ли нужна кому-то там, за Рамаланом. Возможно, раз она всё ещё здесь, то никому. И, самое страшное, что это не вызывало никаких эмоций. Только стойкое безразличие. И, предположительно, злость. Да, пожалуй, эмоции были. И эти эмоции направлены лишь на одно — побег.

***

Терра наблюдала за искрами магии, которые выскакивали из-под пальцев Дарии, пока та колдовала портал за одну из дверей своего сознания, с присущим предвкушением чего-то особенного. Сильно ожидаемого. Успеха.

Но искры лишь хаотично роились в вихрах её болезненных движений, никак не складываясь в портал.

А Дария чертила, чертила, чертила. Сначала в один мир, потом в другой, третий и так до бесконечности. Но ничего не получалось.

Позже Дарию увели, вновь заковав в рунические наручники. Хотя, если учесть её неспособность сколотить портал, то надобность в мерах предосторожности резко отпадала. Только вот рамаланцы были ещё теми параноиками. И это неплохо отравляло жизнь.

***

Далью Дария знала давно. Около пяти или семи лет их тренировки проходили в одно и то же время в одном и том же зале, только вниманием Терры, к сожалению Дарии, Далья была обделена. Далья не обладала магией измерений, а для Терры это было главным компонентом идеального воина.

Магические силы ей были чужды, но выносливости и силе можно было только позавидовать. В самом начале своего грандиозного эксперимента, Терра устроила настоящие гладиаторские бои, в которых сумела отобрать одного самого крепкого воина, достигшего победы, через горы трупов.

Иногда они переглядывались, то ли сочувственно, то ли с неприязнью, понять было невозможно. Позже перебрасывались издёвками, показывая Терре напускную враждебность, и долгие часы переговаривались через стену, разделяющую их камеры.

У Дальи была серая десятка на двери.

И Дария бережно хранила это знание в недоступном стирателю памяти месте, собирая свою драгоценную коллекцию мыслей, которая помогала ей выживать.

***

Полгода назад Далья сумела сбежать. Ей доверили её первое задание, выдали маскировочный плащ, медальон рамаланца и отправили на разведку в иртальные земли. Это было их большой ошибкой.

Дария узнала об этом в тот же день, когда надзиратели буквально ворвались в её камеру и насильно выпихнули в лабораторию, подвесив на провода на целый месяц. Следили за измерениями, наивно полагая, что физическая составляющая их эксперимента выйдет на связь с магической.

Тогда Дария возненавидела Далью по-настоящему. За то, что не сказала, за то, что ушла, за то, что её истыкали проводами и иголками, заставляя вновь и вновь предаваться агонии.

Спустя какое-то время к Дарии пришло осознание правильности совершённых Дальей действий. Она ушла, тем самым, обезвредив на какое-то время замысел Терры. А это значило только одно: пришла пора Дарии.

***

Это случилось к концу весны. Исследования Терры не давали плодов, Дарию держали на проводах в стеклянном коробе, где, подключённая к магическому зеркалу, она транслировала сюжеты из доступных ей измерений. Сутками надзиратели — по двое: парень и девушка — следили за происходящим, лениво зевая и жуя размазню по рангу выше, чем та, которой потчевали заключённых. Иногда комментировали, кривились и бросали неприязненные взгляды на её истерзанное тело. Иногда Дария их слышала.

— Знаешь, Фредди, я бы уже давно сошла с ума, если бы в моей голове крутилось столько картинок, — закинув ногу на ногу, задумчиво протянула стройная брюнетка, занимающая одно-единственное кресло, стоящее напротив зеркала. — Эта бедняжка неплохо держится для заключённой на двенадцать лет.

Молодой мужчина с огненно-рыжими волосами лениво перекидывал колоду карт из руки в руку разными способами, которым научился у фокусников на многочисленных ярмарках из далёкого, почти забытого детства, проведённого в Уинлэнде.

— Твоя голова не способна удержать даже имена всех твоих ухажёров, — негромко отозвался Фред. — А эта девчонка — настоящая находка в мире магии.

В ответ на это Дария трепыхнулась, как полумёртвая бабочка, и затихла окончательно. Если бы не происходящее в зеркале, ребятам стоило бы запаниковать и вызвать подмогу. Но процесс шёл, а, значит, бояться было нечего.

— Как думаешь, как скоро она станет не опасна для общества? — спросила Фара, сочувствующе глядя на заключённую. Та, повиснув на проводах, будто уснула.

— Сложно сказать, — Фред перевёл взгляд на зеркало, где виднелись лесистые холмы и придорожная таверна с яркой вывеской над входом. Вокруг паслись лошади, в тени дремал пастух с курительной трубкой, торчащей из кармана потрёпанных брюк. — Кажется, это один из спокойных миров её сознания.

Фара заинтересованно уставилась в зеркало, но ничего не почувствовала. Никаких положительных эмоций от природы тех мест. Бесконечная пустота, да и только.

И, словно в подтверждение её ощущений, голубое небо медленно затянулось иссиня-чёрными тучами, а заключённая номер двенадцать пронзительно закричала вновь, натянув все проводки до критического состояния.

Фара, вскочив с кресла, выскользнула за дверь, чтобы позвать целителя.

***

Целитель Алвин был единственным существом, которое приближалось и — да упасут ду́хи! — притрагивалось к заключённой номер двенадцать.

Фара с ужасом наблюдала, как тот входит в стеклянный короб, касается бледными пальцами сначала щеки, потом подбородка девушки, невесомо цепляя её кожу аккуратными длинными ногтями, отходит всего на полшага и начинает что-то шептать на своём родном — эльфийском — языке. Эверетт как-то поведал ей, что это достаточно распространённая молитва у эльфов, обязующая снять физическую и душевную боль.

Через толщу стекла Фара разглядела крошечные шарики света, блистающие в лучах эльфийской магии. Ей казалось, что они что-то напевали. Очень тихо, едва уловимо. Эта колыбельная успокаивала и нагоняла дремоту.

Лесные духи.

Фара никогда не понимала эльфов, но молитва действовала — заключённая успокоилась и даже сумела открыть глаза как обычный человек, а не обезумевшая тварь. Духи испарились, а Алвин умолк.

Фред лишь удовлетворённо хмыкнул, шелестя картами за спиной.

— Больше приступы её не побеспокоят, — покинув камеру, произнёс Алвин. — Не сегодня.

Фред кивнул и, уловив момент, уселся в уютное креслице, предвкушая новое увлекательное зрелище одного из миров в сознании заключённой номер двенадцать.

Фара опасливо перевела взгляд в зеркало и ужаснулась — горело высокое здание, в панике выбегали люди, взрывались окна, а через секунду появилась и сама заключённая — решительная, воинственная, совсем не такая, какую Фара видела в камере сейчас, в этом, реальном, мире.

С первыми рассветными лучами, когда Фред придремал в кресле, а Фара, скрючившись на стуле, вполглаза наблюдала за происходящими чудесами очередного из миров сознания заключённой номер двенадцать, вошла Тория. Ещё через секунду появился и Эверетт.

Фара, вздохнув с облегчением, потянула за собой Фреда в отсек с личными комнатами, чтобы сполна отоспаться на нормальной, хоть и жестковатой, кровати.

***

— Не нравится мне это.

Тория копалась с датчиками и проводами битый час, пока Эверетт заинтересованно глядел в зеркало. Там, заключённая номер двенадцать, переделав спокойный мир в яркую картинку, замораживала родники одним лишь касанием пальцев, словно прочерчивала путь на карте карандашом.

— Четыре, — отрешённо констатировал он, не отрываясь.

Тория в недоумении подняла голову и уставилась на напарника: — Четыре?

— Ты произнесла эту фразу четыре раза, — спокойно ответил Эверетт.

— Мне всё равно это не нравится! — возмутилась Тория, вернувшись к проводкам.

— Пять.

— Да заткнись ты! Они держат её на голодном пайке, измываясь над её сознанием так, что рано или поздно она попросту свихнётся! Это возмутительно и бесчеловечно!

— Неудивительно, что целитель Алвин к ней так зачастил, — размеренно произнёс Эверетт.

— Лучше б к ней зачастил Барни со своей похлёбкой! — вспыхнула Тория, выдёргивая один из датчиков. Заключённая отозвалась тихим стоном.

— У меня от неё изжога, — пробормотал Эверетт. Картинка в зеркале сменилась на погоню посреди сожжённого мира. Пыльные красные скалы, чёрная земля, клубы дыма и бесконечно тёмное небо. В том мире заключённая номер двенадцать была дважды ранена, но бежала уверено и быстро. Эверетт даже подумал, что делала она это лучше Фары.

— Согласна, похлёбка дрянь, но какая-никакая еда, — кивнула Тория, захлопывая дверцу щитка. — Ей и она сгодится, в её-то положении. Ещё немного и беднягу можно использовать как живое оружие — колоть костями противников.

— Попробуй, скажи это Киллиану, — хмыкнул Эверетт.

Тория решила, что наколдовать мерзавцу ледяной душ будет нецелесообразно здесь, поэтому месть она отложила на потом. А пока настало время перекуса.

***

Барни прислал к ним своего помощника Бобби — щуплого паренька с грязно-жёлтыми волосами и большой родинкой на левой щеке. Парнишка тащил два железных подноса, представляя собой чудеса гравитации. Грохнув ими о стол, он удовлетворённо выдохнул и отрапортовал:

— Барни в лазарете, готовил Лемюэль. Здесь яблоки, картошка с мясом и апельсиновый сок. Эверетту Лемюэль передал клубнику со сливками, а Тории шоколад.

Тория от восторга едва не подпрыгнула. Сладости, которыми одарил их Лемюэль, были в ужасном дефиците, но этот волшебник — на самом деле Лемюэль не был настоящим волшебником — всегда умудрялся доставать такие продукты. Не говоря уж о любимом браслете Эверетта из кожи горного дракона.

— Передай Лемюэлю наши безразмерные благодарности, — кивнул Эверетт. — И спасибо, Бобби.

Парнишка радостно закивал, переминаясь с ноги на ногу, и вылетел за дверь, словно общество Тории и Эверетта его очень смутило.

И едва дверь захлопнулась за Бобби, Тория, хитро взглянув на напарника, схватила свою плошку с картофелем и мясом и прошмыгнула в стеклянную камеру к заключённой номер двенадцать.

— Тебя изгонят, — констатировал очевидное Эверетт, отправляя в рот клубнику. Впрочем, он не особо противился. С Киллианом они водили старую дружбу ещё с зонградских времён, и Дария давным-давно стала ему кем-то вроде младшей сестры. А за них нужно нести ответственность, даже вопреки безумным правилам.

— Представь себя на её месте, — глухо донёсся до него голос Тории, которая уже ощупывала ярко выраженные скулы заключённой. — Эй, ну давай же, открой ротик — влетит самолётик!

— Серьёзно? — вздёрнув бровь, спросил Эверетт, оказавшись у входа в камеру.

Тория метнула в него гневный взгляд: — Есть ещё предложения?

Эверетт вошёл в камеру, приблизившись к заключённой. Коснувшись сонной артерии, он удостоверился, что девушка жива. Надавив большими пальцами на верхнюю часть нижней челюсти, он медленно приоткрыл её рот. Сделав несколько пассов рукой, впустил кислород в её лёгкие, и тогда заключённая очнулась, отплёвывая воду. Эверетт мельком взглянул на зеркало — в мире, который отражался там, она тонула.

— Упс.

— Где я? — прохрипела заключённая номер двенадцать, пытаясь сфокусироваться на лице Эверетта.

— Ты во дворце Рамалан, — негромко ответила Тория. — Ты что-нибудь помнишь? Как тебя зовут? Сколько тебе лет?

— Тише, Тория, не грузи.

Заключённая зажмурилась на мгновение и негромко ответила: — Заключённая номер двенадцать.

***

Фара и Фред, следующим утром сменившие Торию и Эверетта, были несказанно удивлены, увидев, что заключённая бодрствовала в своём спокойном состоянии. Она медленно осматривала помещение, в котором провела двенадцать лет, иногда фокусировала взгляд на своих надзирателях. И если Фред реагировал на это с присущим равнодушием, то Фаре откровенно становилось не по себе.

***

— Её нужно вытащить отсюда, — решительно выдала Тория, шаря в своём шкафу.

Склянки с разноцветными порошками, зельями, бинты, парочка потрёпанных книжек, блокнот с пером и жестянкой с чернилами, кусочки сургуча, ложка с деревянной ручкой для его растопки, печать с символом стихийных магов и многое другое отправлялось с полок в рюкзак девушки. Туда же отправился и походный плащ с глубоким капюшоном — такие плащи стихийные маги использовали для внедрения в общество под видом странников с далёких земель, на которых редко кто обращал внимание.

Эверетт задумчиво следил за махинациями напарницы: — И как ты себе это представляешь? Рамалан хорошо защищён. Даже слишком хорошо.

Тория не останавливалась, перебирая свою одежду и откладывая ту, которая могла бы подойти заключённой номер двенадцать. Благо, по телосложению они мало отличались. Особенно сейчас.

— Нужно вызвать Киллиана, — заявила она.

— Про Киллиана знаем только мы с тобой, ну и Терра, — ответил Эверетт. — Для других в Рамалане Дария Бломфилд — сирота без кровных родственников. Как ты себе это представляешь?

Тория остановилась и задумалась. Перебравшись на кровать к Эверетту, она с серьёзным видом взглянула на него: — Ты со мной?

Эверетт подумал, что эта ночь их дежурства станет самой долгой в его жизни.

***

Далья закрепила шаманскую ловушку на стене одной из одноэтажных построек, принадлежащих лагерю потенциальных союзников лорда Авнериона, держащих путь в Рейнгрот. Приготовившись бежать, она перехватила из оружейных запасов около дюжины вновь изобретённых луков, и скрыла чарами. Маскирующие чары она набросила на себя и, исчезнув за пределами лагеря, разрядила один из луков ровно на одну стрелу. Шаманская ловушка разорвалась и постройку охватило пламя. Наёмники с запада явно потерпели поражение.

Слева замерцала руна связи, и Далья, проклиная всех и вся, бросилась прочь.

— Ты ведь понимаешь, что я желаю тебя прикончить? — прошипела она магическим завиткам, перепрыгивая острые камни.

— Дарии нужна помощь, Далья, — руна растворялась голосом Эверетта. — Время на исходе. Мы встретим Киллиана у Ивил-Толмарских гор следующим вечером.

Стиснув зубы, Далья негромко выругалась, но всё же ответила:

— Я обезврежу систему безопасности, но у вас будет не более пяти минут. Даже это время для вас непозволительная роскошь.

— Спасибо, Далья.

Дрогнув напоследок, руна расползлась по воздуху и исчезла.

Исказившись в гримасе, Далья ловко оседлала серого волка и, сжав в кулаках грубую шерсть, прошептала:

— Ты у меня в долгу, Кейро.

***

Весь день их дежурства прошёл, словно на иголках. Заключённая номер двенадцать то дрожала, то разрывалась в криках, то туманно созерцала стеклянную стену перед собой, но ничего из этого не послужило причиной для вызова целителя Алвина. И когда часы в коридоре громко брякнули в полночь, Тория метнулась к камере со спрятанным ранее рюкзаком, Эверетт же решил проверить коридор на наличие незваных гостей. Но всё было тихо. Далья обещала обесточить охранные системы, чтобы у остальных была возможность быстро убраться восвояси.

— Давай, Дария, — шептала Тория. — Нам надо уходить. Ну же. Далья снесёт нам головы, если не успеем.

Эверетт вмиг преодолел расстояние от двери до камеры и осторожно придерживал Дарию за талию и руки, пока Тория отсоединяла девушку от датчиков и проводов.

— У нас всего пара минут, прежде чем сюда нагрянут колдуны во главе с Террой, — тихо произнесла Тория, помогая выводить Дарию из камеры. — Мы не сможем вернуться в Рамалан, Эверетт.

— Меньше болтай, — ответил блондин, открывая дверь. — Времени нет.

Разрушив героический момент, Дария вырвалась из плена своих бывших надзирателей и рванула вперёд по коридору, сметая охрану резкими выпадами исхудавших рук и ног. Однажды ей даже удалось сотворить портал, из которого тут же повеяло почти могильным холодом, и группка солдат исчезла в завихрениях метели и магии. Эверетт и Тория следовали за ней, иногда помогая освободить путь, но, чем дальше, уводил их коридор, тем быстрее и ловчее становилась Дария.

— Стоять!

У портальных арок они потеряли её вовсе. Окровавленное от пущенной стрелы тело, ввалилось в один из крайних порталов и исчезло в мерцании телепортации. Эверетт втянул Торию в следующую арку. Их планы рухнули.