Аркана

Нура Рид, 2022

Токсичная до боли. Удушливая. Ядовитая. История, которая отравит вашу кровь, заразит каждую клеточку в теле, и вы не сможете найти противоядие. От этой истории не излечится. Герои пронесут вас сквозь ад, утащат на самое дно, от которого нельзя оттолкнуться. Заставят испытать боль слёзы и потерю, а после подхватят и вознесут ввысь и тогда сделав спасительный глоток свежего воздуха вы захлебнётесь в слезах и не сможете дышать от боли, которая пронзит каждую чёртову клеточку в вашем теле.Аркана – тайна. Секрет, который хранится за семью печатями. Секрет раскрыть который можно только одним способом – кровью.«Там тьма окружает леса.Там озеро манит своей синевой.Там ангелы бродят в тумане в ночи.Там чёрные волки воют, и ты их найди».

ШЕСТЬ

Взрыв

Напротив, меня за круглым столом сидела дама весьма богатая. Это было видно по её прямой осанке. Изысканной одежде. Наманикюренных пальчиков. Губы алые. Глаза хищные. А голос, когда она задала свой вопрос, ударил меня в лёгкие. Я смотрела на неё не понимая, ослышалась или правда услышала о подобной просьбе?

— Зелье. Мне нужно приворотное зелье, — повторила Вайолет, когда я так и не ответила на предыдущую просьбу. — Скажите сумму и приступайте к работе.

Её дочь с ангельским личиком сидела напротив, рядом с мамой и смотрела на меня оленьими глазами. Страх. Первое, что прочла я там. Тревога. Интерес. И чем дольше я смотрела в её милые наивные глаза, тем больше видела глубины. Её фарфоровая кожа покраснела, когда я не отвела своего взгляда. Она опустила его первая.

— Шарлоте необходимо жениться, но непросто на каком-то мужчине…

— Надо полагать, у вас есть кандидат? — в моём вопросе проскользнули злые нотки, но она сделала вид, будто не заметила моей ярости.

— Назовите сумму, — надавила Вайолет. — Я готова заплатить большие деньги, в которых вы, очевидно, нуждаетесь.

Она обвела своим хищным взглядом окружающее нас пространство и поджала губы. Но когда её глаза зацепились за моё платье, я готова была вскочить и прогнать отсюда весьма некрасиво и грубо.

— Я не занимаюсь подобным мадам, — с трудом сдерживая эмоции, парировала. — Я умею раскладывать карты. Видеть, что предначертано и рассказать, что сулит будущее, но не больше.

Резко словно её кто-то толкнул, Вайолет встала, опрокинув стул. Её глаза пылали злобой и, похоже, отчаянием. Эта дама действительно верила в то, что любовь можно получить с помощью какого-то зелья? Интересно. Но ещё более страшно, откуда она получила эту лживую информацию? Кто распустил слух о том, что я могла разлить любовь по склянкам и продать за хорошую сумму? Подобное случалось со мной в прошлом и каждый раз заканчивалось весьма плохо.

Шарлотта вскочила вслед за своей мамой, которая смотрела на меня таким взглядом, словно пыталась убить.

— Шарлатанка. Обманщица, — выпалила Вайолет, утягивая свою дочь за собой.

Как только они покинули шатёр, я готова была сползти вниз со стула, чтобы меня никто не нашёл. Усталость с каждым днём давила всё сильнее. Те долгие годы, когда я путешествовала с гастролями, казались одним большим развлечением. Но теперь здесь я почувствовала разницу. Ощутила тонкую нить, которая клубком сворачивалась в моём животе и, сейчас переступив черту запретного города, она достигла апогея. Готова была взорваться внутри меня, оставив после себя кровавые ошмётки.

Выглянув из шатра, я поняла, нет больше желающих узнать, что уготовила им судьба и решила прогуляться. Моё внимание привлекла лёгкая кривая музыка. Я никогда не любила аттракционы, но здесь без них не обошлось.

Флажки. Красно-белые линии. Глянцевые лошадки. Позолота. Вокруг летит серпантин. Гирлянды мигают, а музыка она потрясает своей мрачной напевной мелодией. Зловещей. Лошади как настоящие с гривами и хвостами, в которые можно зарыться пальцами крепко сжать и держаться, пока кружишься. Карусель издавала не самые приятные звуки. Та мелодия напоминала мне нечто запретное. То, что сидело глубоко внутри меня. Подобная мелодия должна веселить призывать детей, но со мной происходило всё наоборот, её звуки тащили нечто тёмное наружу. Там проскальзывали надрывные ноты, затрагивающие нечто живое тёмное спрятанное глубоко внутри.

А дети сидели на тех лошадках и смеялись, пока я смотрела на яркие расписные застывшие во времени макеты и слышала, как тьма струится по земле. Она достигает моих ног. Цепляется. Хватает. Та ситуация била по нервам. Во мне всё ещё сидел крик, который хотел вырваться на волю. Который хотел обрушиться на людей, сотворивших нечто непростительное. Непостижимое. Уродливое. Я жаждала покарать каждого, кто причастен к смерти. Кто позвал её. Пригласил в свою душу. Запятнал. Я хотела стать их палачом. Я хотела мести. Кровавой. И такой же уродливой.

Мои губы скривились в подобие улыбки, когда позади почувствовала мощное присутствие. Его сила словно настроена на определённую частоту в моей душе. Я знала Атласа так долго, а он даже не подозревал, какие нити связали наши души.

«Он станет камнем преткновения для твоих убеждений. Он изменит твоё сознание. Заставит по-другому посмотреть на всё, что сокрыто на изнанке твоей души», — бабушка, она каждую минуту всё ещё сидела в моей голове. Предупреждала. Напоминала.

А я не слушала и не слышала.

— Ты передал приглашение так зачем снова преследуешь? — едва слышно вопрос сорвался с моих губ. Ветер услужливо подхватил те слова, показывая, насколько я измучена. Усталость там слышалась и апатия.

Когда он не ответил, я хотела обернуться. Заглянуть снова в ту силу его глаз, которую Атлас позволил мне впитать вчера. Жаждала найти опору и сделать её постоянной. И я хотела, чтобы он стал той опорой. Глупо. Бездумно. Он опасность. Тот, от кого я должна держаться подальше. Тот, кто способен разрушить.

— Думаю, ты не ту нашёл, — после долгого затянувшегося молчания добавила. Кивнула на дальний шатёр, в котором выступала Каро.

Его ответ словно кислота выжег моё дыхание. Лишил воздуха, словно кто-то резко перекрыл кислород.

— Мне ведьма нужна, а не актриса.

А потом его голос сквозь поры вошёл в мой кровоток и кислотой понёсся по венам. Один за другим по нарастающей в голове звучало: «Ведьма. Ведьма. Ведьма».

Ярость лавиной накрыла. Следом догнала следующая волна, которая оказалась более разрушительной, чем первая. И так по нарастающей. Я опьянела от своей злости. Она словно хищный зверь, раздирала меня острыми когтями изнутри. Вырывала куски мяса и бросала их безжалостно на пол. Но я хотела знать, о чём молчит Атлас?

— Скажи, Зафира, ты сильная, чтобы принять правду? — его голос едкими нотками пролился на меня.

Тихий шорох. Атлас сделал шаг вперёд, и я почти вскрикнула, ощутив опаляющий жар его тела. Хотелось упасть назад, словно я находилась на краю обрыва и не видеть, как далеко мне придётся падать и как больно будет, когда достигну дна. В тот момент я просто пожелала отпустить силу, которую показывала и отдать своё тело, разум и мысли в его руки. Я хотела, чтобы Атлас стал моей крепостью. Его тело моим бастионом. Его руки моими нерушимыми стенами. А душа моей опорой.

— Это предупреждение, — хрипло на грани срыва или слёз, выдохнула, едва повернув голову. Заметила его лицо рядом со своим плечом, словно Атлас вдыхал аромат моей кожи.

— О чём ты?

— Смерть животного, — он всё ещё не понимал. — Я нашла того котёнка только вчера. Он забрался высоко на дерево, не мог спуститься и мяукал от страха. Я полезла за ним, спела песню, пока котёнок не спустился. А потом принесла в свой фургон. Кто-то убил его зная, что я испытаю боль.

Ясми, вот кому я должна была рассказать правду. Она единственный человек, в моей жизни, который не требовал ничего. Ясми никогда не смотрела на меня со страхом. Не осуждала. Не шепталась за моей спиной. Но я раскрыла частичку своей души неизвестному мужчине, который следил за мной. Который пугал. Который был моей тьмой и каждый раз утягивал всё глубже в свою глубину.

Я чувствовала вопрос, который повис между нами: «Почему ты рассказала мне?». Но не услышала его. Атлас давал мне право ответить, но я промолчала. Он не спросил. Я позволила себе не ответить, потому что где-то глубоко внутри понимала, как важно ему услышать моё признание. Атлас молчал о многом, я тоже хотела иметь в своей душе тайны, ответы на которые он может только догадываться, но не знать наверняка.

— Зафира, ты где? — услышала голос Ясми который растворился в следующих действиях Атласа. Он намотал мою косу на свой кулак, а потом прошёлся губами по обнажённой шее.

Ясми вышла к тому месту, где стояла я, когда Атлас скрылся во тьме. Уверена, лес принял его как своё родное дитя и ласково обнял. Обернуться — значит показать ему, как взволновало меня наше противостояние. И я обернулась. И я нашла во тьме глаза, которые наблюдали за мной. И я увидела блеск хищного оскала не улыбки, когда Атлас понял, насколько, меня взволновали его действия.

***

Вода всё ещё притягивала меня как бы не было страшно, но я любила её холодные объятия. Любила чистоту и силу глубины. Но теперь плавала только возле берега, который скрывал меня ото всех, кто мог выйти на поляну. Страх всё ещё сидел где-то под рёбрами и бил по нервам, но я не хотела бояться. Не могла. Как только позволю, тому чувству взять верх оно съест меня.

Смех донёсся издалека счастливой мелодией. На противоположной стороне появилась парочка влюблённых. Парень держал девушку за руку, когда они влетели на поляну. Увидев их лица, я прикрыла рот рукой. Шарлотта, та самая девушка, которая только вчера со своей злобной чопорной мамой сидела в моём шатре, похоже, нарушала правила, не собираясь привлекать богатого жениха.

Они смеялись. Брызгались водой. А потом парень повалил Шарлоту на землю и поцеловал. Я хотела выйти, понимая, что не могу наблюдать за дальнейшим развитием событий, когда почувствовала дрожь, пронзившую позвоночник. Она скользкой змеёй прошлась по коже, оставляя жгучий след. Атлас стоял за деревом на той стороне небрежно прислонившись к дереву и смотрел на меня. Я прикрыла обнажённую грудь руками, дрожа от пронизывающего взгляда. От холодной воды. Оттого, что пришлось затаиться. Ноги занемели. Разум рисовал картины, пропуская страх на поверхность, как ко мне пробираются невидимые руки, сотканные из скользких ламинарий готовые утянуть на дно.

Я могла выйти, но замерла под внимательным взглядом Атласа. Меня уже не волновало, что делала парочка молодых людей, только напряжение, нить, которая тянулась от того таинственного мужчины, что преследовал меня на каждом шагу, который я делала и моей душой. Моими снами. Тех глубоких опасных моментов, когда мои сны были наполнены его образами. Его силой. Аурой. Тьмой.

Я так замёрзла, что не выдержав решила покинуть прохладу воды. Наплевать, что смотрит. Обнажённая, прикрывая одной рукой грудь, другой — бёдра, вышла, чувствуя его пробирающий взгляд на своём теле. Схватив одежду спряталась за деревьями и когда оделась, поняла, Атлас уже покинул поляну. Вскользь увидела, что Шарлотта с парнем уже перешли грань дозволенного и тоже сбежала.

Меня немного потряхивало от откровений сегодняшнего дня. От того, как всё обернулось. Слишком много вопросов. Загадки. Тайны. Этот город словно обособленное королевство мрака и крови.

— Ты знаешь, как я не люблю сплетни, но Зафира, тебе следует быть осторожней, — смотря мне в глаза с испугом, говорила вечером Ясми. Я почувствовала удар от её слов. Не только я слышала сплетни, но в отличие от других верила в их истинность. — Звуки. Я слышу волков, по ночам, которые воют только к близкой смерти. Я вижу воронов, которые летают над лесом, что обступил стеной неприступной этот город, превратив его в крепость, откуда нет выхода. Вороны они предвестники смерти. Как и вой волков. Он пробирает до дрожи. Мои кости трещат переполненные страхом. Моё сердце стучит сильнее. Моя душа болит, Зафира.

Я смотрела на тот самый лес, слышала, скрипучую мелодию ярмарки смех детей, разговоры, веселье и на фоне этого чистого красивого звука ложился слой тьмы. Туманом змеился из леса, когда заиграла надрывная волынка карусели.

— И не думай, что я не видела, как часто ты уходишь на озеро. Каждый раз всё дальше в лес погружаешься, — она смотрела на меня какое-то мгновение и когда выразила самый сильный страх, я уже знала мысли Ясми, словно прочла то, что крутилось назойливой песней в её разуме. — Боюсь, ты теряешь реальность, позволяешь горячей крови, которая бежит по твоим венам затмить разум. Я верю в твою силу, сны и чувства, которые ты испытываешь, потому что знаю твои корни, но не уходи слишком далеко.

— Я не мама. Я не схожу с ума. Просто люблю лес…

— Как любила она…

— Озеро…

— Как и она.

Её грубый голос ложился поверх моих ответов, когда мы обе замолчали.

— Меня пригласили в Бакадимор.

— Откажись, — тут же покачала головой Ясми.

— Почему?

— Снова вопросы мучат да, Зафира? Хочешь не просто откусить небольшой кусочек и насладиться? Так не получится милая. Та правда, которую ты ищешь, она сожрёт тебя. Поглотит. И я боюсь, живой ты не выберешься. Не хочу потерять тебя. Не могу.

— Я знаю свою судьбу, Ясми, — сжав её руки в своих ладонях, упрекнула. — Бабушка давно рассказала, что ждёт меня и смерть не примет меня в свои объятия. Слишком рано.

Её лицо, сомнение. Ясми не подвергала сомнению мои способности. Мои сны. Она знала всё каждую тёмную тайну. Каждую тень в моей душе, потому что некому было больше довериться. И она приняла. Но сейчас в глазах Ясми читалось сомнение. Она не верила, что можно полностью положиться на значение карт и ничего не бояться. Ох, я боялась. Безмерно. Глубоко. Бездонна та дыра, которая подпитывала мои сомнения и гнев, но я не хотела идти другой дорогой. Должна найти правду. Ответ. Он один. И когда я вскрою его, как заражённую рану, возможно, утону в той правде, но не умру.

— Глупой меня считаешь? Думаешь, не вижу, как за тобой следят? Как тебя искушают?

В моих глазах вопрос. Её губы подарили мне уродливый ответ.

— Атлас в переводе с греческого выносливый. Несокрушимый. Он лавиной летит на тебя, и я видела, как вы кружитесь, когда находитесь рядом. Искры летят только это не то, в чём следует сгореть, Зафира. Они опасны те чувства, которые плывут между вами. Они воронка, а ты не птица. Не удастся над головой взвиться расправить крылья и улететь, когда его терпение лопнет и он взорвётся.

Ясми ушла переполненная отчаянием и злостью, а я ещё долго сидела на кровати и смотрела в окно. В голове бродили воспоминания, когда вот так девчонкой я сидела в ночи и видела того, чего не было на самом деле.

Блокнот. Карандаш. Мысли унеслись прочь, оставив образ единственный сильный неприступный. Его имя. Очертания тела. Сила рук. Мощь мышц. Глубина взгляда. Резкий, острый контур губ. Атлас — кислота, которая выжигала во мне дыры. Плавила. А потом рядом с тем сильным образом я нарисовала девушку. Её коса была намотана на кулак, пока его губы оставляли след своего поцелуя на её шее.

В тот же вечер меня настигла судьба. Дала сдачу. Заставила споткнуться и упасть. Похоже, пришло время сделать крутой поворот в моей жизни и неважно, что я была против. Я убирала карты, когда вошла ещё одна богатая дама. Она посмотрела на меня презрительным взглядом, словно находится здесь перечило самому её существованию. И когда высказала свою просьбу, я поняла, что бумерангом судьба предупреждала меня. Вайолет, не получив того, о чём просила, решила наказать меня. Проучить. И тогда мне бежать бы из того города, лес которого пожирал дома, забирал людей, искажал сознание, но не знала, насколько масштабная война грядёт.

— Мне нужно самое сильное и мощное приворотное снадобье, — она положила на стол платочек и когда раскрыла, я подавила ярость, застрявшую в горле. Локон волос, кусочек кожи и ноготь. Прекрасный подарок. — Время ограничено. Мне нужен он завтра к вечеру.

— Забавно. Смешная шутка и я посмеялась бы, если не ярость от вашей наглости, — выдавила скрипучим голосом. — Я раскладываю карты и, если вам не хочется узнать превратности судьбы, прошу вас уйти.

Она округлила глаза, и я поверила каждой эмоции, отпечатавшейся у неё на лице. Прекрасная актриса. Потрясающая.

— Но как же? Вы ведь…?

— Я не занимаюсь ничем подобным, — прервав её, обрубила. — Больше того, удивлю вас, даже не знаю, как сделать приворот.

— Но вы же как-то смогли привлечь внимание мужчины? — злобно парировала дамочка. Она поднялась и достала из сумочки пузырёк. — Вот это вчера вы продали моей подруге, а мне, значит, не желаете помочь?

Она уже разошлась, привлекая внимание к моему шатру. Люди заглядывали, внутрь не понимая, что происходит, когда я услышала злобные тихие шепотки: «ведьма». Холод пополз страхом по коже, стелился в душе призрачным туманом, словно сквозь призму я чувствовала всё происходящее, когда появился Вори, а вместе с ним Ясми.

— Она отказывается оказать мне услугу, — повернувшись к Вори, закричала женщина. А потом подошла ближе и прошептала ему что-то на ухо.

Вори посмотрел на пузырёк в её руках, потом медленно повернулся ко мне. Не знаю, что я ожидала увидеть в его глазах, наверное, злость, сомнение, страх, но не блеск. Именно так он выглядел в тот момент, когда понял, что я могла принести ему хорошую прибыль. Вори тогда не выгнал меня, взяв с собой на гастроли. Ясми подошла ко мне и сжала плечо, когда Вори встал напротив, спиной к женщине и выпалил:

Конец ознакомительного фрагмента.