Блаженство Естества: Swātmasukhi

Ночур Венкатараман

Книга Ночура Венкатарамана Swātmasukhi («Блаженство Естества») – это бесценный ориентир для тех, кто хочет узнать больше об учении Раманы Махарши и глубоко погрузиться в практику Само-исследования. Будучи по форме развернутым комментарием на текст Раманы Uḷḷadu Nārpadu («Сорок стихов о Том, что Есть»), эта работа проливает свет на учение великого индийского святого, позволяет читателю почувствовать его непосредственное присутствие и передает само Блаженство Естества – нашего истинного Я.

БЛАГОВЕСТ II

ТРАНСЛИТЕРАЦИЯ

…yuḷḷe

maraṇa-bhaya mikkuḷavam makkaḷara ṇāga

maraṇa-bhava millā mahēśan — chara-ṇamē

sārvar-tañ sārvoḍu-tāñ sāvuṭṭṛār sāveṇṇañ

sārvarō sāvā davar-nittar

ДОСЛОВНЫЙ ПЕРЕВОД

uḷḷē

Внутри

maraṇa bhayam

mikkuḷa

С сильным страхом смерти

am makkaḷ

Те духовно созревшие существа

maraṇa bhavam illā

За пределами рождения и смерти

araṇ āga

Сияющие как твердыня защиты

mahēśan charaṇamē

sārvar

Стопы Махеши, всевышнего Господа всех;

Будут искать прибежища

tam sārvoḍu

Вместе с их васанами (склонностями) и привязанностями

tām sāvuṭṭṛār

Jīva-bhāva (индивидуальность, чувство эго),

результат неведения, будет устранено и уничтожено

sāvā davar

Бессмертные

sāveṇṇam sārvarō

Будут ли они когда-либо еще думать о смерти?

nittar

Они живут вечно

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПЕРЕВОД

Е́сли же то́т,

кого́ перепо́лнил страх сме́рти,

и́щет убе́жища у Сто́п Всевы́шнего,

для кото́рого не́т рожде́ния-сме́рти,

тогда́ его «я́» и всё то́,

к чему́ он привя́зан,

навсегда́ умира́ет.

И о́н обрета́ет бессме́ртие,

а мы́сли о сме́рти его́ никогда́

уже́ не забо́тят.

ИЗЛОЖЕНИЕ

Духовно зрелые существа, испытывая страх смерти, обретают крепость и защиту исключительно в не рожденном и бессмертном Господе Махеше и находят свое единственное прибежище у Его стоп. Такие отдавшие себя преданные смотрят в лицо своей смерти и пробуждаются к бессмертной природе своего Естества. Вместе с их джива-бхавой (jīva-bhāva, чувством индивидуальности) разрушаются все их васаны (vāsanā). Будут ли такие дживанмукты (jīvanmuktā, освобожденные души), вышедшие за пределы смерти, когда-либо думать о смерти?

КОММЕНТАРИЙ

Смерть — это еще одно имя для тела. «Когда ты идешь, смерть идет; когда ты садишься, смерть садится; когда ты двигаешься, смерть двигается. Дорогой мой! Проснись! Смерть гораздо ближе к тебе, чем твое собственное я», — так учит Рама своего брата Бхарату в «Рамаяне». Тело и смерть не отличны друг от друга. Смерть постоянно проявляется в теле. Поэтому страх смерти исчезнет только тогда, когда прекратится отождествление с телом. Только если есть ясность по поводу того, что тело, по природе своей, иллюзорно, придет конец страху смерти, рожденному отождествлением с телом. Даже теми, чей разум наделен различением, владеет страх смерти, мучает их. Но мудрые не поддаются ему. Они прибегают к интенсивному поиску выхода. В них поселяется божественное беспокойство, заставляя их найти способ выйти за пределы смерти. Для таких людей есть только одно прибежище: стопы Господа. А Стопы Господа — это и есть Сам Господь.

В Йога-сутрах Патанжали есть sūtra — «īśwara praṇidānāt», в которой обозначено, что экспириенс йоги приходит посредством полной отдачи себя Ишваре. Там Патанжали дает уникальное определение того, что есть īśwara. «Klēśa karma vipākāsair aparāmṛṣṭa: puruṣa viśēṣa — īśwara», то есть: Бог является на зов ищущего в виде особого человека, который в условиях всех внешних кармических проблем и внутренних ментальных проблем живет как образец, показывая преданному, как оставаться совершенно не затронутым ими. Видя эту форму и бессознательно сдаваясь ей, преданный проскальзывает в другое измерение. Такое плотное проявление известно как nirmāṇa kāyā, или swēchhōpātta pṛthak vapu — «форма, принятая по собственной свободной воле ради спасения преданного». Также это называется «принципом Гуру» — принципом, помогающим эго сдаться. Подобную игру милости можно наблюдать на примере жизнеописаний многих преданных в «Перия-пуранам»²⁰. Проявление милости также называется taḍuttu āṭkoḷḷal. Без такой поглощающей силы милости для ищущего в самом деле невозможно сдаться, расстаться с эго. В тамильских гимнах, написанных Бхагаваном, мы часто видим упоминание об этом. Лишь это состояние отдачи есть бесстрашие, и оно же есть реализация.

martyō mṛtyuvyāḷabhīta: palāyan

lōkān sarvānnirbhayam nādhyagacchat

tvatpādābjam prāpya yadṛcchayādya

swastha: śētē mṛtyurasmādapaiti

— «Шримад Бхагаватам»²¹, 10-3-27

«Чтобы сбежать от всепоглощающего змея, называемого смертью, человек бежит во все закоулки мира. Однако он никогда не находит места, где он был бы свободен от страха. В конце концов, он сдается у Стоп Господа и остается там в покое; и тогда смерть бежит от него».

Славная история встречи со смертью рассказана в «Катхопанишаде». Мудрый мальчик Начикета подходит к порогу смерти и осмеливается спросить бога смерти, Яму, в чем состоит секрет смерти. В ответ Яма декларирует: «Для того, кто знает Естество, Смерть — это самая вкусная часть блюда» — mṛtyur yasya upasēchanam. В пуранической истории Маркандеи мальчик, узнав, что его смерть близко, начал поклоняться Шиве с великой преданностью. И когда бог смерти прибыл, чтобы забрать его жизнь, появился Шива, и мальчик схватился крепко за стопы Господа. И Шива нанес смерти — смертельный удар. И мальчик обрел жизнь вечную.

То, что охвачено страхом умирания, это наше эго-«я». Когда это эго (ahaṅkāra) растворяется и исчезает в источнике, в Сердце, всеблагая, лишенная страха обитель Ишвары сияет как спасительная гавань. Отдача себя Господу означает, что «я» впитывается Господом. Когда ощущение себя как индивидуальности растворяется в безграничном, непрерывном сознании — satyam-śivam — вечная Реальность, которая вне рождения и смерти, сияет сама по себе. И только это есть истина.

Чтобы страх смерти был превзойден, прежде всего, должна быть извлечена на поверхность идея смерти, спрятанная глубоко внутри. Инициация, которую дает Шива, его дар милости преданному — это пробуждение в нем страха смерти. Этот дремлющий страх, будучи активирован, жжется в сознании человека, словно огонь, и человек начинает понимать: «Однажды я должен буду умереть, как ужасен этот факт! Есть ли способ избежать этой судьбы?» Затем он начинает беспокойно искать средства для этого. Само-реализация Бхагавана Шри Раманы Махарши — это тоже иллюстрация глубокого стремления разрешить загадку смерти. Это был опыт смерти, который обернулся милостью Аруначалы, даровавшей ему высшую реализацию. Вот слова самого Бхагавана:

«Это случилось за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай. То была великая перемена в моей жизни. И довольно неожиданная. Я сидел в комнате на первом этаже дома моего дяди. Я редко болел, и в тот день ничего необычного с моим здоровьем не происходило, но внезапно сильный страх смерти охватил меня. В состоянии моего здоровья не было для этого никаких предпосылок, и я не искал никаких предпосылок и причин, вызвавших этот страх. Я просто чувствовал „Сейчас я умру“ и стал думать, что же мне делать. Мне и в голову не пришло посоветоваться с врачом или с кем-то из взрослых или друзей. Я чувствовал, что должен сам решить эту проблему, прямо тогда и там».

Таким был страх смерти, пережитый Махарши. Следующие слова показывают, как этот храбрый мальчик, которому тогда едва исполнилось семнадцать, лицом к лицу встретился со смертью. Именно это столкновение и принесло Само-реализацию.

«Шок, вызванный страхом смерти, увел мой ум внутрь, и я мысленно сказал самому себе, даже не оформляя это в слова: «Вот пришла смерть; что это значит? Что это такое — умереть? Это тело умирает». И в это мгновение я разыграл появление смерти. Я лег на пол, вытянув конечности, словно труп, имитируя окоченевшего мертвеца, чтобы придать исследованию большую реальность. Я задержал дыхание и сжал губы, так чтобы ни звука не проскользнуло наружу, чтобы ни слово «я», и ни одно другое слово не смогло бы слететь с моих губ. «Ну что ж, — сказал я себе, — теперь это тело мертво. Его унесут в крематорий, сожгут, пепел будет развеян. Но со смертью тела умер ли «Я»? Разве это тело — Я? Вот оно, неподвижно и покойно, но я всецело чувствую себя и даже этот голос «Я» внутри себя, который отделен от тела. Так значит я дух, который не ограничен телом. Тело умирает, но дух, который не ограничен им, не может быть затронут смертью. Значит, я бессмертный дух». Всё это не было какой-то тусклой мыслью; оно сверкнуло во мне очень ярко, как живая истина, которую я воспринимал непосредственно, почти вне процесса мышления. «Я» было чем-то очень реальным: единственное, что было реальным в моем нынешнем состоянии и во всей сознательной активности тела, сводилось к этому «Я». С этого момента «Я», или «Естество», мощным притяжением сфокусировало на себе все мое внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. Поглощенность Естеством осталась с тех пор непрерывной. Другие мысли могли приходить и уходить, как разнообразные ноты в музыкальном произведении, но «Я» оставалось, подобно базовой ноте «шрути», которая звучит фоном и объединяет все остальные ноты. Было ли тело вовлечено в говорение, чтение или во что-либо еще, — я всё равно был центрирован на «Я».

Именно эта глубочайшая мудрость Само-исследования, рожденная переживанием смерти, трансформировала юного Венкатарамана в Раману Махарши! И именно в свете этого экспириенса Бхагаван написал эту шлоку — «Maraṇabhayam mikkuḷavam makkaḷ…» Чтобы осознавать Естество как существование, мы должны получить беспристрастное видение того, что тело и воспринимаемый через органы чувств мир — преходящи и иллюзорны. Но даже этого недостаточно; должны уйти телесные привязанности и желание удовольствий. Если привязанности тела не устранены, страдание продолжится даже несмотря на то, что имеется vivēka (различение). А по сути, желания придут к концу только тогда, когда поиск удовольствий станет безвкусным и невыносимым. Если кастрюля горячая, ты естественным образом отбросишь ее (если она попадет тебе в руки). Так и здесь: если ты внимательно созерцаешь боль отделенности, страх, болезнь, смерть и тому подобное, и развиваешь чувство беспристрастности (vairāgya), тогда эта vivēka (различение), рожденная из vichāra (исследования) даст тебе достаточно силы, чтобы отречься от эмоциональной привязанности к телу. Смерть — твоя собственная, а также дорогих тебе близких — вызывает страх. Вот что говорит Господь Будда:

yadi janma jarā maraṇam na bhavēt

yadi chēṣṭaviyōgabhayam na bhavēt

yadi sarvamanityamidam na bhavēt

iha janmani kasya ratir na bhavēt

«Если бы не было рождения, старости или смерти, если бы не было страха отделения от близких и дорогих, если бы всё здесь не было тленным, тогда кто бы не нашел радости в мирской жизни?»

Страх смерти, который приносит вивеку (vivēka, различение), разжигает скрытый огонь джняны. Сначала он приносит знание, что тело-ум (которые всегда — сама ограниченность) отличны от истинного Я, Естества. Не может быть никаких фактических, как и иллюзорных отношений между телом-умом и Естеством, никогда — ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Писания (śruti) утверждают: «Это Естество никогда и ничем не затронуто» («asaṅgō hyayam puruṣa», «Брихадараньяка Упанишада»). Эта мантра, по сути, есть mahāvākya (великое изречение), которая может погрузить слушателя в состояние мгновенной реализации.

Как-то один преданный спросил Бхагавана, как отречься от привязанностей. Бхагаван дал следующий ответ: «Естество уже отречено от всех привязанностей». Когда ищущий знает Естество, это мгновенно погружает его в состояние безусильной отреченности, nisarga-vairāgya. «Знание Себя — это и есть отреченность» («Sanyāsō nirmalam jñānam») — декларирует «Рамана Гита»²².

В тот момент, когда ты познаёшь это, ты переживаешь свободу. Свобода же по природе своей — это то же, что и Естество. Если сила, называемая śraddha (шраддха, преданное внимание), оттянута от тела и направлена к chit — Естеству, которое ощущается как «Я-Я», ум входит в контакт с Сердцем, и тогда вневременное, вечное бытие открывает себя спонтанно. Для тех же, кто непосредственно воспринял бессмертную природу Естества, — где страх смерти? Вот почему Бхагаван спрашивает: «Sāvādavar nittar sāveṇṇam sārvarō?» («будут ли те бессмертные когда-либо снова бояться смерти? Может ли существовать смерть для тех, кто вечен?»).

Vichāra (исследование, поиск) приводит к тому, что mumukṣu (тому, кто ищет свободу) даруется различение, и он начинает понимать со всевозрастающей ясностью, что мир, его люди и вещи и даже тело и интеллект, от которых он так сильно зависит, — всё это поймано в ловушку неизбежного разрушения. Это прозрение ведет его к временному состоянию страха. Этот страх подобен страху моряка, который в середине своего плавания вдруг осознает, что дно его судна имеет множество дыр! В Упанишадах это состояние называется nirvēdam (что буквально означает «выходящее за пределы ритуальной части Вед»); также оно называется paravairāgyam — интенсивная беспристрастность. Исследуя, такой ни к чему не привязанный ищущий обнаруживает, что единственное безопасное и надежное прибежище для него — это стопы Махеши, Всевышнего Господа. Кто этот Махеша?

na draṣṭuranya: paramō hi tasya

vīkṣā svamūlē pravilīya niṣṭhā

— «Сат-даршанам», 22

«Не существует всевышнего существа отдельно от видящего, от осознанности внутри. Чтобы узреть Его, нужно пройти назад к источнику и пребывать там».

Это место прибежища — сердечный центр, источник «я»-мысли. Именно там переживается Реальность. Даже если кто-то сдается внешнему Богу, после разрушения эго этот внутренний защищающий центр бесстрашия сияет сам по себе. Вот что подразумевается под словами «maraṇa-bhavamillā mahēśan charaṇam» («обрести прибежище у стоп Махеши, который вне смерти и рождения»).

Однажды преданный простерся перед Бхагаваном Раманой и, крепко обхватив Его стопы, сказал: «Я ищу прибежища у стоп моего Гуру». Бхагаван ответил: «Это ли стопы Гуру? Стопы Гуру всегда сияют внутри тебя как „Я-Я“. Держись за них непрерывно!» Это единственное вечное место спасения. Страх смерти будет устранен, только если ты найдешь это место как свое собственное Естество — посредством pratyabhijñā samādhi bōdha (мгновенного интуитивного распознавания своего истинного Я, Естества).

В «Шримад Бхагаватам» мудрец Сукабрахма дает джняну Парикшиту на семнадцатый день своих божественных бесед с ним — в день, когда он был проклят и должен был умереть от смертоносного укуса змея Такшаки. Вот их божественный диалог: «Tvam tu rājan mariṣyēti paśubuddhimimām jahi — О Царь! Чувство, будто ты умрешь, возникает из-за отождествления с телом. Откажись от этого отождествления. — Na jāta: tvam — Ты никогда не был рожден. Ты Атман. Как может рождение быть для Атмана, который, по самой своей природе, вечен? Твоя природа — Брахман. Aham Brahma — сам Брахман сияет в тебе как aham-aham, как „Я-Я“. Признай эту истину, Brahmāham (Я есть Брахман); держись за это осознание, наблюдай это с повышенным вниманием. Будь поглощен. Оставайся в Естестве, Естеством, в полном отождествлении с Естеством. Невежественная идея „Я — это тело“ исчезнет из твоего сознания словно сон. Тело подобно сосуду, „Я“ подобно пространству: разобьется ли сосуд на кусочки, останется ли целым — разве потеряет или обретет пространство что-либо?» Услышав эти слова, утверждающие самую суть всех махавакий, исполненный благодарности царь в экстазе изрек: «Siddhōsmi, anugṛhītōsmi (Я распознал Естество! Я благословен!) О Господь, Я не боюсь смерти; praviṣṭō brahmanirvāṇam (Я вошел в Brahma nirvāṇa!)». Таков śuddham vimalam viśōkam amṛtam satyam — чистый, ничем не загрязненный, радостный нектар истины, обретенной с помощью милости Сатгуру.

Единственное прибежище для ищущего, который охвачен страхом смерти — это присутствие Гуру, который есть jīvanmukta (дживанмукта). Гуру разворачивает внимание мумукшу (ищущего, наделенного совершенной вайрагьей) внутрь и направляет к истинному Я, Естеству, не затронутому смертью. Поскольку Гуру указывает в направлении Естества, его также называют dēśika (де́шика, указующий). Ум, просветленный Гуру, течет в направлении чит (chit), или чистой осознанности, и сливается с ней. Знать tatva (татву, Реальность) означает распознать чит и пребывать в нем. «Chitva darśanam tatva darśanam»²³, — гласит Upadesa Saram²⁴.

veḷi viḍayaṅgaḷai viṭṭu manam-tan

oḷi uru ōrdale undī paṛa

uṇmai uṇarcchiyām undī-paṛa

— Upadesa Undiyar²⁵

«Истинная мудрость для ума — отвернуться от внешних объектов и узреть свою сияющую форму».

Так, даруя джняну, Бог в форме Гуру становится для ищущего крепостью, прибежищем вне рождения и смерти. «О Господь Витала! Все эти дни я по ошибке считал „Я“ собой; теперь же, по милости Гуру, я узнал, что это Ты. Я видел свою собственную смерть, и теперь, о Господь, смерти нет для меня!» — поет Намадева, святой Махараштры. «Господь низошел в виде моего Гуру и даровал мне свою милость. Это состояние пробудилось и поглотило „я“, которое было мной, и воссияло как „Я“ — великолепное состояние бессмертия!» Это слова Арунагиринатара, еще одного святого Аруначалы. Как сказано в «Дакшинамурти стотре», «Бог, Гуру и Естество — не что иное, как разные формы одного и того же безграничного существа».

Откровение о том, что индивидуальность человека — это иллюзия, поистине ведет к уничтожению того, что называется jīvabhāva (дживабхава, ощущение себя отдельной от всего остального сущностью, индивидуальной душой). Поэтому Бхагаван декларирует: «Tam sārvoḍu tām sāvuṭṭṛār». Источник всех привязанностей — это эго-«я». Его уничтожение в каком-то смысле есть сама смерть. Однако вместе с этим уничтожением начинает явно сиять реальное Я; возникает непоколебимая убежденность в том, что ты — нерожденная, бессмертная, вечная Реальность. Вот почему эта глубокая трансформация называется sāvāmal sāvu, или переживание своей смерти, но без умирания. Этот экспириенс называют также pratyabhijña, jnana и mukti. Тот, кто проходит через этот экспириенс, выходит за пределы смерти и обретает бессмертие. «Sāveṇṇam sārvarō» — для него никогда более не возникнет мысль о смерти.

«Для кого возникает мысль о смерти?» «Для меня». «Кто этот „Я“?» Когда мы исследуем таким путем, «я» исчезает в источнике и переживается вечное; сознание, которое есть бессмертное Естество, открывает себя. Это sadyōmukti — свобода здесь и сейчас. Путем постоянного Само-исследования тот, кто растворяет свою индивидуальность в безграничном сознании, становится бестелесным.

aśarīram vāvasantam?

na priyāpriyē spṛśata:

— «Чхандогья Упанишада», 8-12-1

«Двойственность симпатий и антипатий не затрагивает того, кто живет без тела».

aśarīram śarīrēṣu anavasthēṣvavasthitam

mahāntam vibhumātmānam matvā dhīrō na śōchati

— «Катхопанишад», 2—22

«Тот, кто знает Естество», «Я» внутри смертного тела, подобен существу без тела, все-проникающему, всевышнему принципу, который за пределами всех страданий. Или: тот, кто знает свое собственное Естество, «Я» внутри, бестелесное, или то, которое никогда не было связано телом, есть dhīra (храбрый)».

«Бестелесность — это закономерный итог», — утверждает Бхагаван. Даже несмотря на то, что он остается в теле, он при этом без тела. Разумный человек, который знает, что в мираже нет воды, уже не будет одурачен, увидев в нем воду. Точно так же и освобожденный, который знает, что в Естестве нет тела, не будет введен в заблуждение видимостью тела, хотя и воспринимает его. Станет ли такой человек бесчувственным к телесному жару и холоду, удовольствию и боли? Нет, он продолжит ощущать их. И однако, можно задать вопрос: а для кого будут эти ощущения? Переживаются ли они сознанием или же инертным телом? Они не переживаются сознанием, природа которого — вечное блаженство; и они не переживаются телом, поскольку инертное тело само по себе не может ничего переживать. Между этими двумя есть отраженное сознание, поддельное «я», оно же — эго, или chit-jaḍa granthi, претендующее на то, что оно чувствует боль и печаль. Но если ты, даже испытывая огромную боль, внимательно посмотришь: «Для кого возникает эта боль?», тогда эго, то есть корневая мысль, исчезнет, и обнаружится блаженство samādhi. Вот почему Господь провозглашает в «Бхагавад Гите», что sthita-prajña (человек устойчивой мудрости) сохраняет осознание Естества (paramātmā samāhitā) даже в толще двойственности боли и удовольствий. Кроме этого состояния йоги, которое освобождает от dukhasamyōga (контакта со страданием), нет иного прибежища для тех, кто пойман в водоворот самсары.

Эти две первые шлоки — это maṅgaḷācharaṇa-шлоки²⁶ Сначала была написана первая, повествующая об истине (uḷḷadu), то есть о Естестве, которое есть nirguṇa Brahman. Когда же Кавьяканта Ганапати Муни попросил Бхагавана включить в поэму шлоку об Ишваре, он написал вторую maṅgaḷācharaṇa śloka, в которой присутствуют слова «maraṇa-bhavamillā mahēśan» («обрести прибежище у стоп Махеши»). Первая шлока посвящена джняне Само-исследования (vichārajñāna), а вторая — отдаче себя (śaraṇāgati). Первая — это путь vichārā — исследования; вторая — bhakti — преданности.

Источник «я»-мысли — Сердце, svaswarūpā. Естественное состояние, при котором «я» не возникает, описано Бхагаваном так: «Uḷḷattē uḷḷapaḍi uḷḷal». Когда «я»-мысль возникает и переплетается с телесными ограничениями, появляется страх рождения и смерти. И тогда ты сдаешься тому, что вне рождений и смертей, Махеше. Это путь преданности. С помощью Само-исследования непосредственно переживается истина. Через преданность ты отдаешь себя Богу — как крепости, прибежищу, защите. Путем непосредственного переживания истины с помощью Само-исследования или же через преданный поиск прибежища в «Том», так или иначе, иллюзорный контакт с телом и объектами исчезнет. Когда ты осознаёшь, что нереальное не имеет существования, Реальность сверкает, словно бриллиант. Один — это путь интуитивного внимания, шрадды (śraddha); другой — путь веры, отдачи себя высшей силе. Некоторые из ищущих имеют склонность (samskāra) делать исследование (vichārā) — они распознают Естество сначала через исследование, а затем всё их существо становится поглощенным бхавой (bhāva) горения к божественному. Другие, кому свойственна bhāva samskāra бхакти, сначала отдаются Господу, а потом познают Его как Естество. Даже такой великий джняни, как Бхагаван Рамана Махарши, был охвачен преданной сдачей Махеше в форме Аруначалы. «Un iṣṭam en iṣṭam» — «Твоя воля — моя воля», — сказал Бхагаван. Это путешествие от бхакти к джняне (от преданности к Знанию). А некоторые путешествуют через джняну к бхакти. Распознать Естество — это джняна, а с наслаждением быть им поглощенным — это бхакти. Но обязательно будет один или другой путь — джняна или бхакти. Когда Гуру указывает на истину, внимание падает на Естество. Некоторые эмоционально принимают этот экспириенс как Бога и, отрекаясь от всего, отдают себя Ему.

vadanti tattatvavida: tatvam yajjñānamadvayam

brahmēti paramātmēti bhagavān iti śabdyatē

— «Шримад Бхагаватам» 1-2-11

«Одну и ту же эту недвойственную осознанность бхакты называют «Бхагаван», а джняни называют «Брахман», а йоги называют «Параматма».

Некоторые знают ее как Естество и посредством исследования пребывают в ней. Тот, кто придерживается исследования, отслеживает эго до его источника. А отдача себя ведет к тому, что эго растворяется в том же самом источнике посредством веры в Бога. И между этими двумя нет абсолютно никакой разницы. Исследование происходит с помощью тонкого интеллекта; отдача случается непосредственно с самим эго. Через исследование ты распознаешь Естество, и возникает pratyabhijña (распознавание). А через преданность ты отдаешь себя высшему существу и растворяешься в Нем. В некотором смысле, последнее слово в духовности остается за милостью. «Тебе не нужно уничтожать неправильное „я“. Как „я“ может уничтожить само себя?… Все, что тебе нужно, это найти его исток и пребывать там. Твои усилия могут простираться только до этой степени. И тогда запредельность сама позаботится о себе. Там ты беспомощен. Никакое усилие не достигнет этого» («Беседы с Шри Раманой Махарши», 197).

СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА

Когда кончена битва была,

оказалось: война проиграна

И в поражении этом — победа моя

Я сражался, сражался —

и всё для того лишь, чтобы погибнуть

И из пепла мертвого «я» моего

воскресло Божественное

Битва была благородной

Распят воин насмерть

А смерть — лишь еще одно имя

Бога, Истины и Любви.

(Из собрания стихотворений Ночура Венкатарамана

«На крыльях Экстаза»)

N.B.: Глубокое значение этих двух maṅgaḷācharaṇa-шлок станет очень ясным, если прочитать их снова после прочтения этого комментария.

Примечания

20

Тамильская классическая сага Periya Puranam, или «Великая Пурана», повествует о шестидесяти четырех найана́рах, преданных слуг Господа Шивы. — Прим. пер.

21

Одна из восемнадцати основных пуран, один из важнейших текстов индуизма, приписываемый мудрецу Вьясе. Также этот трактат известен как «Бхагавата Пурана». — Прим. пер.

22

Книга «Шри Рамана Гита (Песнь Шри Раманы)» доступна на русском в переводе Олега Могилевера и представляет собой написанное поэтом Ганапати Муни, учеником Раманы, поэтическое переложение бесед Раманы с преданными. — Прим. пер.

23

Дословно: «Видеть Сознание значит видеть Реальность». — Прим. пер.

24

В русском переводе — «Указатели Сути», — прим. пер.

25

В русском переводе — «Взлетные Указатели», — прим. пер.

26

Шлоки посвящения, активации, благовествования, — прим. пер.