За гранью разумного

Норман Райт

В сборник рассказов «За гранью разумного» вошли такие произведения как «Вилли», «Дневник Энни Баури», «Паук», «Спасите Джозефа», «Шерсть» и «Пальцы Сэма Уортона».

3

— Что-то случилось, офицер? — спросил я когда ко мне подошел сутулый полицейский с черными пышными усами что ему абсолютно не подходили. Это как будто ты ходил много лет в тренажерный зал и качал лишь ноги. Усы полицейского и его маленькая голова были не пропорциональны друг другу. Неужели никто не сказал об этом офицеру? Как бы нелепо не выглядел шериф, он арестует меня, и я отправлюсь в тюрьму, и до конца своих дней, буду проклинать эти чертовы усы. — Я что-то нарушил?

— Сэр, — шериф достал фонарик. Им он начал нагло светить мне в лицо будто я уже пребывал на допросе. Я не имел права отворачиваться и прятать лицо иначе полицейский мог расценить это как сопротивление и открыть огонь на поражение. А внешность у этого парня, скажу я вам, даже не намекала — ВОПИЛА о том, что он это может. Дерганный, неуверенный и абсолютно не внушающий доверия, — мы разыскиваем парня. Вилли Дубиловича. Он.… Как бы вам сказать?

— Я знаю, офицер, — сказал я ослепленный ярким светом фонаря, бьющим в мои глаза. — Он из людей с особенностями здоровья. А что с ним?

— Сбежал из дома, — сказал полицейский и наконец-таки повесил фонарик на пояс. — И, кроме того, подозревается в убийстве. Опекуны обратились в службу 911. Еще поступил звонок, что на этой трассе видели подозрительного человека. Он шел прочь и казался подозрительным. Казался немного.… Как бы вам сказать?

— Особенным?

— Нет, — одернул меня капитан полиции. — Казался немного сумасшедшим. Понимаете?

Для меня это было одно и то же. Однако я не стал спорить с офицером.

— Если я вдруг увижу его на дороге, — сказал я, — то непременно сообщу в полицию.

— Сэр, — офицер снова достал фонарик, — откройте ваш багажник. Мне нужно осмотреть его.

— Но, офицер, — я почувствовал, как градина пота скользнуло со лба. Преодолела заросли моей густой брови и залила глаз. Но я не мог протереть свой глаз — полицейский мог подумать, что я потянулся за оружием и тогда он расстреляет меня на месте. Я хотел нажать на педаль газа и рвануть прочь. Исчезнуть в ночной мгле, а на утро, я уверен, этот полицейский про меня даже не вспомнит. По нему же видно, что он придурок, — у меня нет ничего запрещенного… Я законопослушный гражданин. Я еду с работы, к себе в загородный…

— Открывай багажник, червь, — настаивал полицейский и его рука легла на кобуру с револьвером. — Иначе я застрелю тебя. Нашинкую тебя свинцом. Превращу тебя в дуршлаг. Открывай багажник. И без фокусов.

Я открыл багажник и коп с важным видом победителя направился осматривать его.

Теперь я ждал что офицер закричит и прикажет мне покинуть машину и, зачитав мои права, наденет на меня наручники.

Сирены, стоящей позади полицейской машины, безмолвно освещали тьму вокруг нас. Рация потрескивала и порой я слышал переговоры на полицейской волне. На трассе не было ни души. Это навело меня на мысль разделаться с придурковатым копом. А что, ударю его монтировкой и сброшу с отвесной скалы, или закопаю в лесу. Я уверен, у него даже семьи то нет.

Однако здравый смысл победил. Тем более одного трупа на сегодня хватит мне до конца моих гребанных дней.

Я был растерян. Растоптан. Уставшим от работы и долгой поездкой. Меня нервировало это шипение полицейской рации! Теперь я еще и в туалет захотел. Позывы сходить пописать меня всегда навещали не вовремя. Когда меня останавливала полиция или когда я стоял у стеллажа с ди-ви-ди дисками, выбирая фильм на вечер. Именно тогда кода от меня требовалась предельная концентрация и усидчивость, мой краник начинать нудить. Вот и сейчас.

Господи, как же я хотел в туалет! Если я сейчас брошусь к кустам пописать, то непременно буду застрелен. И умру я со спущенными штанами и членом наголо. Лучше потерплю. Срань!

— Все в порядке, сэр, — произнес шериф, обойдя мой Бьюик со всех сторон. Он заострил свое внимание лишь на трещине в лобовом окне, но ничего по этому поводу не сказал. — Всего доброго. И почините фару.

Я не мог поверить в то, что произошло. У меня даже пропал дар речи. Я даже в туалет перехотел.

— Непременно, офицер, — выдавил я из себя. — Господи.

Полицейский сел в свою машину, и крякнув сиреной, медленно покатил вперед. Проезжая мимо, он сверлил меня глазами и будто твердил мне: «Я уверен ты знаешь, в чем дело».

Я конвульсивно улыбнулся капитану. Слава Господу, он уехал. Но как такое могло произойти?

Когда ненормальный коп укатил во тьму я проверил багажник. Он действительно был пуст. Вилли Дубилович канул в бездну. Он просто исчез! Может по дороге труп выпал из машины и теперь лежал у обочины?

Я представил, что на лице покойника застыл ужас, а ночные звери крались к мертвому телу на запах крови. Они всегда подъедают на этой трассе. В основном это погибшие под колесами другие животные. Но сегодня их меню может разнообразить человечина. Я уверен, животные не станут этому возражать.

Мне стало все равно. Я устал. Стряхнув прилипшие к лобовому стеклу седые волосы инвалида, я поехал домой.