Сквозь пелену времени

Нори Смит, 2023

Главная героиня – Нори выросла в городских условиях 21 века. Она привыкла к тому, что мужчина не всегда бывает в жизни женщин, и что можно жить и самой. Девушка с сестрой изобретают машину времени и перемещаются в прошлое. Но машина времени и сестра исчезают, оставив Нори одну на неопределенное количество времени. Вернется ли за ней сестра и как предстоит выживать до этого времени? Сможет ли прожить девушка в прошлом с современным складом ума?

ГЛАВА 3

Привыкнет!

«Дом — это люди. Сбереги их, а стены мы восстановим.»

Юрий Силоч

Следующим утром я проснулась раньше, чем предыдущим. Так как у меня не было часов, приходилось время прикидывать по солнцу, свежести воздуха и передвижениях людей на улице. По моим расчетам, я встала примерно в восемь. Деревенский климат, знаете ли, способствует раннему подъему. Но и в этот раз моя радость не продлилась долго. По виду Алены я поняла, что встала поздно.

«Привыкнет!» — про себя психанула я, но ничего ей говорить не стала.

Но мало было рано проснуться. Для меня большую проблему занимала другая задача: встать. После вчерашнего, у меня болело все. Каждый сантиметр мышц отдавался болью при любом, даже самом незначительном, напряжении. Особенно болели руки и спина. Я позволила себе немного скорчить болезненную мину и простонать от боли, но только когда не было рядом подруги. Она не должна знать, насколько я слабая. Не хочу, чтоб она сдалась, посмотрев на мою немощь. Однако полностью скрыть свою боль у меня не получилось.

Алена позвала меня за стол завтракать. Садиться было очень больно, и я, не сдержавшись, скривила лицо от боли. Пришлось посмеяться и перевести все в шутку. Завтрак был скуден, но хорошо, что хоть что-то.

— Я сегодня хочу заняться огородом. Нужно вскопать землю для посадки, — сказала я о своих планах на день Алене. Хотелось дать отдых своим старым костям и полумертвым мышцам.

— Так ведь поздно уже садить! — воскликнула удивленная женщина.

— Ничего, еще успеем, — утешила ее, припоминая, когда приходилось заканчивать посадки нам с мамой. — Вырастет, может и мало, но хоть что-то.

— Но у меня нет ни семян, ни рассады, — опечалилась собеседница.

–Ничего. Где деньги, что вчера дали?

Она откуда-то из-за печки вынула мешочек и протянула мне.

— Не, сама его возьми, — помотала я головой. — Сходи сегодня на рынок, да посмотри там рассаду. Может, кто что продает. Особенно обрати внимание на картошку.

— Картошку? — удивленно и недоверчиво переспросила она.

Только тут я поняла, что ляпнула очередную глупость. На Руси в то время не ели картошку! Ее привез только Петр Первый, и то люди отказывались ее есть. Но я-то знаю, как ее готовить…

— Картошка — это овощ такой, — объяснила я. — Поспрашивай есть она или нет. Можешь пока не покупать, завтра вместе сходим и купим отдельно. Не представляю жизни без картошки…

Она удивилась мне, но ничего не сказала. Алена вообще мало разговаривала и тихо, стараясь слушать то, что говорят другие.

После завтрака я зашла в пыльный сарай, взяла лопату и пошла в поле. Это было большое пространство без грядок с высокой травой. Копать было нелегко. Сначала казалось трудно, а, точнее сказать, больно, но со временем мышцы размялись и стало легче. Так же было куда свободнее и свежее в сарафане, что мне вчера предлагала Алена. В этот раз я надела его. Правда в нем было именно так, как я и ожидала — неудобно. А низкие подолы закрывали обзор на траву. Джинсы, которые я возненавидела еще вчера, бросила дома.

«Срочно! Будут свободные деньги, срочно покупаю себе штаны и кофту!».

Вот что меня раздражало больше всего в копании летом, так это уже успевшая вырасти трава. Корни, трава — меня это жутко угнетает. Но есть плюс в том, что эту землю недавно копали — всего год, два назад. Уже не так тяжело, как могло бы быть. Да и земля тут не очень тяжелая, и не песок, а то, что надо.

Я быстро увлеклась своими размышлениями. Люблю думать во время подобной работы о всяком, мечтать, фантазировать. А как было бы, если бы… Или вспоминаю интересную информацию из книг, фильмов. Иногда мои размышления прерывала Алена, которая приносила свежую воду. Я даже как-то не заметила, когда она успела сходить на рынок.

— Кстати, нам же сегодня идти в гости, — днем спросила я ее. — Ты знаешь, куда нам надо?

В ответ женщина лишь кивнула.

— А к которому часу? Когда ужин примерно?

— Я тебя кликну.

Алена ушла, а я опять занялась своими размышлениями. Через несколько часов она и в правду меня позвала в дом. К тому времени я уже забыла о том, что мы приглашены в гости. Был уже вечер, но еще светло. Маленькие мушки не сильно, но уже начинали беспокоить.

— Я могу еще поработать, — сказала я хозяйке дома, ставя лопату на место в сарай.

— Нам уже пора собираться, убираться-, тихо и кротко, как и всегда, сказала женщина.

— Куда? — удивилась я.

— Нас же в гости звали, — слегка улыбнулась она моей забывчивости.

— А… Точно!

Я быстро умылась и причесалась. Решила распустить волосы, раз иду на прием. Косметики у меня не было, чтоб накраситься. Только с этими сборами я заметила, чего же очень не достает в доме — большого зеркала. Было только маленькое у Алены, но в нем нельзя осмотреть себя в полный рост. Но, как могла, взглянув на свой сарафан, я отметила, что сойдет для такого похода. Тем более, что альтернативы у меня не было, а джинсы надевать после вчерашних злоключений очень не хотелось. Хорошо, что я еще дома привыкла работать чисто.

— И ты так пойдешь? — удивилась Алена, когда я сказала ей о своей готовности.

Эта фраза стала у нее дежурной.

— У меня нет выбора.

— Погоди…

Она подвела меня все к тому же шкафу у дальней стены комнаты и достала из него красивый выходной новый красный сарафан с небольшим рисунком, с тесьмой и белой рубашкой. Мне наряд пришелся как раз в пору. Мой любимый нож пришлось оставить дома — не брать же его в гости: все равно, что на бал. На ногах неизменно оставались кроссовки.

Алена тоже оделась в выходную одежду, и мы отправились в гости.

Дорогой, подруга мне рассказала, что она купила сегодня на базаре.

— Рассаду тыквы, морковку, рассаду капусты, зелень, свеклу, кабачки, перец… — перечисляла она.

— А про картошку ты узнала? — поспешила задать интересующий меня вопрос.

— Да. Я нашла одного торжника, что продает картошку. Но вот рассада это или нет, я не ведаю. Отнюдь не разбираюсь в ней. Наши такого не едят… — неуверенно закончила она.

— Ничего, — ободряюще улыбнулась я. — Завтра посмотрим, что там за картошка.

Алена остановилась у большого красивого двухэтажного дома. Все его окна были украшены изящными ставнями. Во двор выходил большой балкон на втором этаже. Таких красивых домов того времени, как этот, я еще не видела. Массивные ворота дома были открыты, за ними располагался большой, зеленый от травы двор. В глубине двора виднелся сарай, а за домом дорожка уходила в яблоневый сад. Может там были и другие деревья, но мы, с улицы, видели только яблони. По двору бегали люди, похоже, работающие тут.

Мы с Аленой подошли к воротам. Я не люблю заходить на чужую территорию без предупреждения, поэтому остановилась у ворот в нерешительности. Алена последовала моему примеру.

«Вообще, хорошо бы постучаться… — думала я. — Но зачем? Чтоб ворота открыли? Так они и так открыты. Но проходить так не хорошо…».

Во время раздумий, я оглядывалась. Не прошло и полминуты, как к нам подошел мужчина, о котором через пару лет можно уже будет сказать «престарелый». До этого он сидел на крылечке у дверей дома, а, как увидел нашу нерешительность, вскочил и, хромая, поковылял к нам. Похоже, у него болела нога.

— Это вы Нори? — с улыбкой, немного кланяясь, спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Проходите, вас давно ждут.

От последней его фразы, мне стало не по себе. Не люблю опаздывать.

Мужчина нас проводил в дом. Первая комната — гостиная, где нас и ждали, была очень большой, с двумя колоннами посередине и разделялась на две части. С одной стороны, напротив входных дверей, находился большой богато накрытый прямоугольный стол, за которым на скамейках уже сидели люди. Другая часть комнаты, за колоннами, была отведена для общения. По ее периметру стояли скамейки, комоды и маленькие столики, по типу журнальных, в центре был постелен ковер.

Как только мы с Аленой зашли, в комнате воцарилась тишина. Все взгляды были обращены на нас.

— Здравствуйте, — неуверенно и немного смущенно поздоровалась я со всеми. — Не привыкла быть в центре внимания.

С дальнего конца стола встал и подошел ко мне счастливый хозяин дома. На его лице читалась гордость. Могу предположить гордость за то, что он в очередной раз продемонстрировал свой богатый дом и многочисленную семью, которая сейчас наблюдала, как мужчина тепло пожимает мне руку.

— Добре! Зеле рад, шо вы пришли. Алена, — он кивнул моей спутнице в знак приветствия.

— Надеюсь, мы не очень опоздали? — иногда я бываю такой же скованной, как и Алена.

— Шо ты. Вы как раз вовремя! — улыбка не сходила с его лица, и он повернулся к столу. — Присаживайтесь, — указал он рукой на свободные места, но тут же удержал мою руку. Его голос звучал гордо:

— Алена уже знакома, а вам бы я сейчас хотел представить свою семью. Знакомьтесь, это драгоценная душа моя Василиса. — Женщина, что сидела по правую руку от Ивана, встала и с улыбкой и кивком произнесла: «Здравствуйте». — С моим старшим сыном вы знакомы, — Ярослав, сидящий напротив матери, сдержанно кивнул. Я ему ответила тем же. — Это жена Ярослава — Анастасия, — молодая девушка, держащая на руках маленького ребенка, помахала мне. — Со Святославом вы тоже знакомы, — он сидел слева недалеко от свободного места и протянул мне руку для пожатия. Как и в прошлый раз, его глаза светились любопытством. — С моей дочерью вы тоже знакомы, — тут выскочила Мария и подбежала ко мне: «Как я рада твоему приходу!» — сказала она, обнимая меня, но под серьезный взгляд отца, вернулась на свое место и села между Аленой и двумя маленькими мальчиками. — А это мои младшенькие — Мирослав и Ратислав.

Мальчики вместе встали и хором поздоровались, словно репетировали.

Но я понимала, что это не так. Когда много общаешься с братом или сестрой, часто случается, что вы что-то делаете или говорите одно и тоже, и одновременно. У нас с сестрой так же было не раз.

При воспоминании о сестре, мое сердце невольно сжалось: когда теперь ее увижу?

Мирославу, методом вычисления решив, что он старший, было на вид лет девять, а Ратиславу около шести. Они были очень милыми детьми. Думаю, мальчики обычно проказники, но тут, под строгим взором отца и его наущениями, ведут себя примерно и даже пытаются быть джентльменами. Это так мило!

«Ратислав… Никогда не слышала этого имени. Сокращенное, наверно, Рати… Рати, Ратя так мило и ласково звучит…».

Представив всех, хозяин дома пошел на свое место, дав возможность и мне занять единственное свободное. Но перед этим, я нашла должным сказать, заметив обращенные с интересом на меня глаза собравшихся:

— Я очень рада быть тут и познакомиться со всеми лично. Благодарю, что пригласили на этот ужин. За эти два дня, что я в городе, вы так много для меня сделали! — в этот момент я чувствовала себя, словно на сцене, на выступлении, когда от меня ждут какую-нибудь речь.

— О, это пустяки, — отмахнулся радушный хозяин, успевший дойти до своего места. — Вы для нас сделали куда больше!

— Я так понимаю, мы квиты, — закончила я, с небольшим намеком, что хватит подарков благодарности и прочего.

— Ну шо. Мы ждали еще гостей, но, похоже, они не придут, — Иван как-то странно покосился на Машу и продолжил — давайте приступим.

К этому моменту я уже села на свободное место напротив главы семейства.

На столе из еды чего только не было! Мясо разных видов: курица, свинина, баранина были приготовлены во многих видах: варенные, зажаренные, копченые, с подливой. Тоже можно сказать и о рыбе. Но я не решилась попробовать рыбу ни в одном виде — не люблю в гостях, да и вообще на людях, выковыривать косточки из рыбы. Это не красиво, по-моему. А вот курицу пришлось руками есть, хотя для меня это тоже не приемлемо. Но в то время не было распространено орудовать ножами и вилками потому, что их не было в таком разнообразии и количестве.

Кроме всевозможного мяса и рыбы на столе были многочисленные гарниры: тыква, рагу, капуста, разнообразные каши, пироги, пельмени, плов.

«Плов?! Что тут делает плов?» — первой мыслю было у меня, когда я наткнулась глазами на это блюдо.

Дело в том, что плов не национальное русское блюдо. Его привезли к нам намного позже.

Словно проследив мой взгляд и поняв мои мысли, Иван громко сказал:

— Это новый рецепт риса. Мне его друг привез из… забыл откуда… Плов называется! — гордо закончил он.

Пока мне его накладывали, я сразу поняла, что это не плов. Я никогда не ела настоящий плов, но благодаря интернету и телевиденью в наше время, знала, как он выглядит и чем отличается. Плов — это что-то более рассыпчатое и, чаще всего, с изюмом. А это просто каша с мясом. Но я говорить ничего не стала — зачем расстраивать хозяев? Тем более, что даже в наше время в России настоящий плов мало у кого получается.

Ужин сопровождался разными разговорами. Меня много расспрашивали о моем прошлом, как я тут оказалась и как не побоялась спасти Марию.

Понимаю их последний вопрос. В то время женщины боялись противостоять мужчинам, даже жить без них, но я девушка из другого времени и с другими понятиями.

На все заданные вопросы, как могла, честно врала, не отходя от ранее придуманных версий. Кое-что, я все же взяла из своей настоящей жизни, но только то, что не перечит их времени и их пониманию жизни. Немного поведала о маме, о сестре, наши детские игры и проказы.

Когда Иван понял, что мне поведать больше нечего, он начал, как я потом поняла, одну из своих любимых тем.

— Я считаю, шо детей нужно учить так, как раньше учили нас, в строгости и прививать чувство ответственности. А вон, глядишь, некоторые бояре отпустили рукава по самые колени, и детей тому же учат — не уважать ни то, шо людей простых, а даже дело, которым занимаются. Ох, падет наша Русь-Матушка с таким боярами, ох падет!

Когда ужин, наконец, подходил к концу, а я рассказала о себе все, что могла, все начали общаться по группам. Анастасия ушла кормить своего маленького ребенка, Иван с Ярославом и Василисой у дальнего стола общались на какие-то свои темы. Мальчики Мирослав и Ратислав спросили разрешения выйти из-за стола играть. А Мария увела куда-то Алену по их личным делам. На миг мне показалось, что я осталась одна. И меня эта мысль порадовала — я сегодня немного устала, да и вчерашний день начал потихоньку напоминать о себе болью в мышцах. Но только лишь на миг… Убедившись, что все заняты своими разговорами, ко мне поближе подсел Святослав.

— Как вам ужин? — тихо, немного наклоняясь ко мне, спросил он.

— Очень вкусный, спасибо! Рада была познакомиться с твоей семьей! — у меня возникло впечатление, что он хочет о чем-то со мной поговорить, но не знает о чем. А я не собираюсь ему помогать.

— Сегодня хорошая погода…

— Да, тепло было днем. Но, как мне показалось, не так жарко, как вчера.

— Вы правы. Чем вы занимались сегодня? — не унимался парень.

— Копала огород.

— Вы сами? — удивился он.

— Да, а что в этом такого? — будничным тоном спросила я.

— Кликнули бы мене, я б вам все сам вскопал! — не удержавшись, воскликнул он.

— Нет, спасибо. Я привыкла делать все сама, ну или, по крайней мере, то, что мне под силу, — закончила я мягким голосом, не требующим возражений.

Слава еще что-то говорил, но мое внимание уже было отвлечено. К занятому разговорами отцу из других комнат подбежал Ратислав и, показывая бумажку, спросил:

— Ава, а льзя я тут порисую?

«Бумага в то время была дорогой вещью, — подумала я. — Ее изготавливали в малых количествах и тратили исключительно на документы».

— Льзя, — даже не взглянув на сына, отмахнулся Иван, увлеченный жаркой беседой.

Мальчик побежал к скамейке, где сидел раньше, но пока не начал рисовать, я его позвала:

— Ратя. Подойди, пожалуйста, — как можно мягче сказала я.

Святослав, заметив мою заинтересованность другими вещами, а не разговорами с ним, замолчал, ожидая того, что будет дальше. Мальчик, немного испуганно, подошел ко мне.

— Можно бумажку посмотреть?

Ратислав протянул бумагу. Взглянув на нее, я поняла, что была права. Это был документ.

— Нельзя рисовать на этой бумажке, — наклонившись к нему, я пыталась сказать как можно ласковей, чтоб не обидеть ребенка.

— Папа разрешил, — заупрямился мальчик, но не зло, как это обычно бывает с детьми в наше время.

— Это — документ, — просто объяснила я.

— Ава ино разрешает рисовать на старых грамотах.

— Но это новый документ. Его срок еще не вышел. Он нужен папе, — пальцем провела я по дате, показывая Рате место, где было написано: «от Двадцать девятого числа месяца Травный Шесть тысяч восемьсот шестьдесят шестой год от Сотворения мира…». — Этот документ был подписан совсем недавно, — закончила я, полагаясь исключительно на дату, не беря во внимание год, совсем забыла, что тут еще старое летоисчисление.

Мальчик ушел печальный, чувствуя мою правоту, а документ остался у меня.

— Передай его отцу, ладно? — протянула бумагу Славе, который слышал весь наш разговор.

— Еда, вы знаете, что там писано? — немало удивился он. — Вы умеете читать?

— Ну да, — просто сказала я, припоминая, что в это время на Руси мало кто владел грамотой.

— Да ладно! А что там еще писано? — немного недоверчиво спросил он.

Не люблю что-то кому-то доказывать, но мне и самой хотелось еще почитать древнерусскую письменность.

— «Договоръ. Я, Иван Петрович, симъ документомъ удостоверяю о принятии товара в размере пяти пудовъ от Любима Васильева из г. Новгородъ, а также о принятии на работу трехъ человекъ…» Дальше читать — уже скучающим тоном закончила я. Читать этот документ было трудно из-за разницы в написании букв.

— Ого! Ты и в заправду читаешь! Кто обучил?

Но на этот вопрос я уже не ответила, так как в комнату вернулись спасительницы от очередного вранья Алена и Маша.

— Наконец-то вы вернулись, — улыбнулась я. — В гостях хорошо, но нам уже пора домой.

Алена закивала в знак согласия.

Заметив, что с приходом девушек все отвлеклись от своих разговоров, я громко добавила:

— Спасибо за гостеприимство, но нам пора. Все было очень вкусно. До свидания!

Наскоро попрощавшись со всеми, мы с Аленой отправились домой. На улице уже стемнело, и людей не было. Только из окошек домов свет свечей освещал нам дорогу.