Последняя любовь

Нора Робертс, 2011

Детская влюбленность не гарантирует ни верности, ни счастья. А если это чувство всерьез и на всю жизнь? Эйвери Мактавиш в шутку называет Оуэна Монтгомери своей первой любовью потому, что по уши влюбилась в него, когда ей было шесть лет. Тогда она сразу заявила, что они поженятся, и Оуэн охотно подарил «невесте» пластмассовое колечко из автомата с жевательной резинкой. С тех пор прошло немало лет, и удивлению Оуэна нет предела, когда он узнает, что его лучшая подруга Эйвери бережно хранит его подарок…

5

Наверное, он издал какой-то звук, который прорвался к парочке сквозь громкую музыку и умопомрачительное объятие. Оуэн искренне надеялся, что сдержал крик. Тем не менее мать — в распахнутом халате поверх пижамных трусов и полупрозрачной (даже слишком!) майке — отступила назад. Мигнула, встретившись взглядом с Оуэном, и рассмеялась.

Она рассмеялась!

У Вилли Би хватило приличия покраснеть так, что его лицо стало почти одного цвета с взъерошенной рыжей шевелюрой и аккуратно подстриженной бородой.

— Что… — выдавил потрясенный до мозга костей Оуэн. — Что вы… Что?!

— Я готовлю завтрак, — весело сказала Жюстина. — Похоже, нужно разбить еще пару яиц.

— Ты… что?.. мама…

— Оуэн, постарайся произнести предложение полностью. Выпей кофе.

Она достала стакан.

— Э-э… Я должен… — Все еще пунцовый от смущения, Вилли Би переминался на огромных ногах. — Надеть штаны.

— Да! — Оуэн непроизвольно всплеснул руками. — Это… штаны… Ради бога!

Проворчав что-то невнятное, Вилли Би улепетнул из кухни как медведь к берлоге.

— Мама.

Жюстина взяла щипцы, чтобы снять со сковороды бекон.

— Давай, заканчивай. Я тебе помогу, начну сама. Что…

— Что… — Оуэн с трудом сглотнул колючий комок в горле. — Что вы с ним делали? Здесь. Голые.

Жюстина подняла брови и оглядела себя.

— Я не голая.

— Почти.

Явно сдерживая улыбку, Жюстина запахнула и завязала халат.

— Так лучше?

— Да. Нет. Не знаю. Моя голова. Она взорвалась?

Оуэн провел по голове руками.

Жюстина с невозмутимым видом достала из большого холодильника яйца и молоко.

— Вообще-то я хотела сделать омлет, но, учитывая обстоятельства, нажарю французских гренков. Ты любишь французские гренки. Ты ведь еще не завтракал, да?

— Нет. Мама, я не понимаю.

— Что именно, детка?

— Ничего. Все.

— Хорошо, давай объясню. Когда люди взрослеют, им часто хочется, чтобы рядом кто-то был. Лучше всего, когда люди по-настоящему любят и уважают друг друга. Секс составляет важную часть этой близости, значит…

— Мама! — Оуэн почувствовал, как жар заливает шею, но не знал, какая эмоция была тому причиной. — Прекрати.

— Ага, это ты понимаешь. Мы с Вилли Би любим и уважаем друг друга и время от времени занимаемся сексом.

— Не упоминай себя, Вилли Би и секс в одном предложении!

— Тогда я не смогу ничего объяснить. Значит, смирись, — посоветовала мать и протянула ему кусок бекона.

— Но…

Оуэн взял бекон. Мысли путались, мешая высказаться связно.

— Я любила твоего отца. Очень любила. Мне было всего восемнадцать, когда я устроилась на работу в строительную фирму и в первый же день увидела его. В рваных джинсах и тяжелых ботинках он стоял на стремянке. Без рубашки, только в поясе для инструментов. Бог мой, у меня в глазах потемнело… Том Монтгомери. Мой Томми.

Она достала миску, начала вилкой взбивать яйца и молоко.

— Я даже не смогла притвориться скромницей, когда он позвал меня на свидание. После я ни с кем не встречалась. Да и не хотела. Я любила только его, твоего папу.

— Знаю, мама.

— Мы прожили хорошую жизнь. Он был замечательный человек, сильный, умный, веселый. Прекрасный муж и отец. Мы вместе создали собственное дело, потому что оба этого хотели. Наш дом, семья — все это заслуга Томми. Его частица живет в вас, проявляется в характере и внешности. У тебя отцовский рот, у Бекетта — глаза, у Райдера — руки. Много еще чего. И я этим дорожу.

— Прости. — Оуэн смотрел на мать, слушал, и его сердце разрывалось на части. — Прости. Не плачь.

— Это слезы благодарности, а не печали. — Жюстина добавила в миску сахар, ваниль, щедро сыпнула корицы. — У нас была замечательная, интересная, полная событий жизнь… а он умер. Вы не знаете — я никогда этого не показывала! — как я злилась из-за того, что он взял и умер. Я злилась на него много недель, даже месяцев. Очень долго. Он не должен был умирать! Мы собирались всегда быть вместе, а его вдруг не стало. Он умер, Оуэн, и я все жизнь буду по нему скучать.

— Я тоже.

Протянув через стол руку, Жюстина погладила ладонь сына, затем повернулась и взяла буханку хлеба.

— Вилли Би любил Томми. Они были как братья.

— Я знаю, мам, знаю.

— Когда Томми умер, мы были нужны друг другу. Мы оба нуждались в человеке, который любил Томми, мог о нем поговорить. Нуждались в ком-то надежным, с кем можно поплакать и посмеяться. Долгое время наши отношения оставались просто дружескими. А потом, пару лет назад, мы… короче говоря, я стала иногда готовить ему завтрак.

— Пару лет?

— Наверное, следовало вам сказать. — Жюстина пожала плечами и опустила ломоть хлеба в яично-молочную смесь. — Мне не хотелось обсуждать свою сексуальную жизнь с взрослыми сыновьями. К тому же Вилли Би очень застенчивый.

— Ты его… любишь?

— Много лет он был моим другом. Ты же знаешь, он хороший человек. И хороший отец — ему пришлось одному воспитывать Эйвери, когда ее мать их бросила. Он очень добрый. Влюблена ли я?

Пропитанный хлеб скворчал на сковородке. Жюстина немного помолчала и продолжила:

— Нам хорошо друг с другом, Оуэн. Нам нравится бывать вместе, когда есть время. У каждого своя собственная жизнь, дом, семья. Нас вполне устраивают нынешние отношения. А теперь, может, я позову его и мы позавтракаем?

— Да, конечно. Наверное, мне лучше уйти.

— Нет уж, сиди. Я наготовила на целую армию.

Жюстина вышла из кухни, встала, уперев руки в бока, и крикнула:

— Вилли Би, ты уже надел штаны? Спускайся, будем завтракать!

Вернувшись на кухню, она перевернула поджаривающийся хлеб, разложила тосты и бекон, поставила тарелки на стол. К тому времени, как пришел Вилли Би, она успела положить на сковороду еще несколько кусков.

— Садись и ешь, — скомандовала Жюстина, — а то остынет.

— Выглядит очень аппетитно, — пробормотал Вилли Би и опустился на табурет рядом с Оуэном.

Жюстина бросила на сына многозначительный взгляд.

— Э-э… как дела, Вилли Би?

— Да вот так…

— Ага.

Не зная, что сказать, Оуэн полил гренки сиропом.

— А… гостиница становится все лучше и лучше, — рискнул заметить Вилли Би. — Настоящее украшение площади. Ваш отец был бы доволен.

— Наверняка. — Оуэн вздохнул. — Женщины расставили там твои работы. Отлично смотрятся.

— О чем еще мечтать художнику?

У плиты Жюстина жарила очередную порцию хлеба и улыбалась, глядя, как двое мужчин пытаются поддержать застольную беседу.

Оуэн вынес испытание. Мысли все еще путались, но он пережил трапезу в компании матери и Вилли Би. А после завтрака пошел в мастерскую. Собаки увязались за ним, причем Кус, как всегда полный надежд, нес мячик.

Оуэн зажег свет, включил радио и отопление, однако, полчаса провозившись, сдался. Мозг словно оцепенел, не стоит браться за тонкую работу. Оуэн потушил свет, выключил радио и отопление, вышел из мастерской. Собаки послушно следовали за ним. Он пнул мячик, чтобы порадовать Куса, и залез в грузовичок.

Направляясь к дому Бекетта, Оуэн решил заняться утомительной, но несложной плотницкой работой. Что-что, а установить деревянную обшивку в пристроенных для сыновей Клэр комнатах у него мозгов хватит.

Оуэн заметил машины братьев и никак не мог решить, радоваться или огорчаться. Что им сказать? И стоит ли? Все-таки сказать надо — по крайней мере, тогда не ему одному придется краснеть и чувствовать себя неловко.

Под стук молотка, жужжание пилы и грохот музыки из Бекеттова айпада Оуэн достал из грузовичка пояс с инструментами и вошел в дом. Стройка двигалась, и весьма неплохо, учитывая, что большую часть времени и сил они с братьями отдавали гостинице. Комнаты пристраивали к незаконченному каркасу дома. Слава богу, хоть крышу успели возвести, при такой-то погоде! Окна выглядят неплохо, решил Оуэн, и вид из них будет отличный. Террасы и патио подождут, но если закончить все остальное к апрелю, то Бекетт и его новая семья смогут переехать сюда сразу после свадьбы.

Оуэн вошел через дверь будущей кухни, наскоро осмотрел первый этаж и только потом поднялся по временной лестнице на второй. По его мнению, дом был слишком большим, но, с другой стороны, и семья не маленькая — пять человек. Просторную хозяйскую спальню с ванной комнатой украшал большой камин, о котором, как признались Бекетту мальчишки, их мать всегда мечтала. Другая ванная соединяла две спальни поменьше. Оуэн вспомнил, что на втором этаже находятся еще две спальни с общей ванной.

Он пошел на шум, и ему навстречу выбежал Тупорылый. Пес плюхнулся на пол и поднял голову, виляя хвостом.

— У меня ничего нет.

Оуэн развел пустыми руками, потом погладил собаку. Он специально не произнес слов «еда» или «кушать», чтобы Тэ-Эр не тешился пустыми надеждами.

В одной из спален Бекетт что-то пилил, а Райдер устанавливал каркас для стенного шкафа.

— Не звоните мне, не пишете, — шутливо пожаловался Оуэн, стараясь перекрыть шум.

Бекетт с улыбкой выпрямился, поднял защитные очки на лоб.

— Рай только что подъехал. Надо было сразу догадаться, что ты тоже не задержишься. Спасибо.

— Пончики есть? — спросил Райдер, и Тэ-Эр завилял хвостом.

— У меня нет.

— Клэр утром открывает магазин, а днем заберет детей у своих родителей и поедет по делам. Она может по дороге захватить бутербродов, все равно собирается привезти сюда мальчишек — помогать.

— Сочувствую, — вставил Райдер.

Бекетт пожал плечами.

— Папа уже вовсю учил нас работать, когда мы были в их возрасте.

— В то время я был слишком глуп, чтобы ему сочувствовать. Кстати, о времени — ты бы мог его сэкономить, если бы сократил количество комнат. Зачем тебе пять спален? Разве что Клэр не захочет с тобой спать.

— По комнате на ребенка, — посчитал Оуэн, — спальня для взрослых плюс гостевая.

— Для гостей сойдет и раздвижной диван в общей комнате. Или в кабинете.

— Вообще-то, нам нужно пять спален. Мы хотим еще одного ребенка.

Оуэн замер, не успев снять пальто.

— Клэр беременна?

— Еще нет. Как только поженимся, сразу вперед на всех парах.

— От пара дети не рождаются, — заметил Райдер, потом опустил молоток. — Четверо детей? Ты серьезно?

— Подумаешь, одним больше.

Оуэн покачал головой.

— Похоже, количество детей возрастает в геометрической прогрессии. Впрочем, какая разница? Вы отлично управляетесь с тремя, справитесь и с четырьмя.

— Мама с ума сойдет от радости, когда узнает, что еще один внук на подходе.

— Да, раз уж речь зашла о маме. Я заезжал к ней сегодня утром, хотел поработать в мастерской.

— Позавтракать на халяву, — уточнил Райдер.

— И это тоже. Так вот, там был Билли Би.

— Еще один любитель дармовых завтраков.

Бекетт опустил защитные очки, взял пилу.

— Пока не включай, — предупредил Оуэн, не желая, чтобы брат лишился пальца.

Нахмурившись, Бекетт снова снял очки.

— Что-то случилось? У мамы неприятности?

— Нет. Не знаю. У нее-то их нет.

— А у кого есть? — требовательно спросил Райдер.

— Дайте же мне закончить, черт возьми!.. Я зашел на кухню, мама готовила завтрак, и Вилли Би тоже там был. В одних трусах, и они с мамой… ну, вы понимаете.

Райдер отложил молоток.

— Они что? Уточни.

— Они… — Оуэн описал руками круг. — В общем, Вилли Би держал маму за задницу, а на маме был только халат, распахнутый. И я не хочу это обсуждать.

— Говоришь, он ее лапал? — тихо произнес Райдер. — Ладно, Вилли Би, конечно, здоровенный, но уже старый. Я с ним справлюсь.

— Постой! — Бекетт толкнул Райдера на место. — Ты хочешь сказать, что мама и Вилли…

— Вот именно. Уже несколько лет.

— Твою мать! — пробормотал Райдер.

— Не выражайся, когда он говорит о маме и Вилли Би. Не хочу, чтобы это звучало в одном предложении. — Бекетт взял литровую бутылку колы, которую принес с собой, и глотнул прямо из горлышка. — Так, все делаем глубокий вдох… Значит, ты утверждаешь, что мама… встречается с Вилли Би?

— По ее словам, да… время от времени. Она мне призналась, пока он ходил надевать штаны. Они всегда были друзьями, оба любили папу. Вы же знаете, Вилли Би обожал нашего отца.

— Ага, как же.

— Рай, хватит, — буркнул Бекетт.

— Ладно, черт возьми. Хорошо, признаю, они были неразлейвода. Но если маму это устраивает, почему они с Вилли Би скрытничали?

— Думаю, из соображений скромности, во всяком случае, мне так показалось. Она говорила о том, что чувствовала после смерти отца, и плакала.

— Вот дерьмо!

Райдер подошел к окну, выглянул на улицу.

— Мы знаем, что они с Вилли Би заботятся друг о друге. И когда папа умер, они поддерживали друг друга. Очевидно, через некоторое время они…

— Стали поддерживать друг друга голыми.

— Черт побери, Райдер! — Бекетт прижал пальцы к глазам. — Теперь мне так и видится эта картина!

— Вот, а я ее и в самом деле видел… Нет, мне все равно хочется его как следует стукнуть, хотя бы разок. Из принципа.

— Ей это не понравится, — сказал Оуэн, пожав плечами. — А он все тот же Вилли Би и позволит себя ударить, если тебе приспичило.

— Пожалуй. Так не пойдет. Надо подумать.

Стиснув зубы, Райдер взял молоток, приложил к стене гвоздь и с размаху ударил.

— Нам всем надо, — сказал Бекетт, надел защитные очки и включил пилу.

Оуэн кивнул и надел пояс с инструментами. Лучше занять себя работой и под запах опилок и стук молотка, забивающего гвозди, пережить странный сегодняшний день.

К тому времени, как приехала Клэр с детьми и едой, братья закончили обшивку на втором этаже и приступили к основному перекрытию.

— А вы быстро работаете! — удивилась Клэр, которая хотела посмотреть, где будет ее собственный домашний офис.

— У нас своя система, — пояснил Бекетт, обняв ее за плечи, пока мальчишки с громким топотом бегали по деревянному настилу.

— Похоже, очень эффективная. Вообще-то мы приехали помочь. А в качестве оплаты я приготовила тушеную говядину. Мужская еда для настоящих мужчин.

— Я согласен, — сказал Оуэн.

— Жаль, я не могу, у меня свидание.

Райдер, не глядя, подбросил кусок бутерброда. Тупорылый поймал подачку прямо в воздухе, как опытный центральный принимающий бейсбольной команды.

— Можешь научить так Кена и Йоду? — спросил Лиам.

— Тэ-Эр умел ловить еду с самого рождения, но попробуем научить и твоих псов.

— Только не в доме, — рассеянно предупредила Клэр, разглядывая чертежи.

Райдер ухмыльнулся мальчугану, отломил еще кусок.

— Давай, потренируйся на Тэ-Эре.

— Тэ-Эр это сокращенно от «Тупорылый», — объявил Мерфи, — но нам нельзя говорить «рыло». Это плохое слово.

— Не всегда.

— Как это?

— Смотри. — Немного подумав, Райдер вытащил из кармашка на поясе для инструментов карандаш, нарисовал что-то на полу. — Это что?

— Свинка. Ты хорошо рисуешь.

— Не, это рыло.

— Мама, Райдер порисовал рыло на полу!

— Нарисовал, — поправила Клэр, бросив на Райдера сердитый взгляд.

— Я люблю рисовать. А мне можно рисовать на полу?

Райдер вручил Мерфи карандаш.

— Вперед, малявка.

Счастливый Мерфи сел на пол и нарисовал прямоугольник, а сверху — треугольник.

— Это будет наш дом, когда мы поженимся.

Лиам приставал к Оуэну.

— Мне нужен еще кусочек, пусть Тэ-Эр поймает.

Оуэн послушно отдал ему остатки бутерброда.

— Ты будешь нашим дядей.

— Да, мне говорили.

— Значит, ты должен купить нам подарки на Рождество.

— Похоже на то.

— У меня есть список.

— Наш человек! И где он?

— Дома, на холодильнике. До Рождества осталось только десять дней.

— Значит, мне нужно срочно заняться делом.

Лиам посмотрел на другой конец комнаты, где Бекетт учил Гарри забивать гвозди.

— Я тоже хочу молоток.

— Ладно, поможешь мне закончить обшивку кладовой.

— А что это такое?

— Место, где твоя мама будет хранить еду.

— Холодильник?

— Не все продукты кладут в холодильник. Как насчет банок с супом?

— Я люблю куриный суп со звездочками.

— Кто его не любит? Давай-ка начнем.

Несмотря на бесконечный поток вопросов, Оуэну понравилось учить парнишку, как измерять, отмечать, держать молоток. Лиам проработал почти час, прежде чем присоединился к Мерфи, который играл на полу с пластиковыми фигурками. А молодчина Клэр без устали что-то приносила, подавала и даже сама забила пару гвоздей, попутно присматривая за детьми.

Оуэну польстило, что после того, как закончили работу, Лиам попросился к нему в грузовичок. Они закрепили на сиденье детское автомобильное кресло, пристегнули Лиама.

— А где твой дом? — поинтересовался мальчуган.

— Чуть дальше по дороге или через лесок, если идти пешком.

— Можно посмотреть?

— Конечно.

Путешествие было недолгим. Оуэн заранее установил перед окном гостиной рождественскую елку, украсил ее гирляндами с автоматическим включателем, и теперь в темноте декабрьской ночи светились яркие огоньки.

— У нас дом больше, — заявил Лиам.

— Ну да, вас тоже больше.

— И ты живешь здесь совсем один?

— Верно.

— Почему?

— Потому что это мой дом.

— Значит, тебе не с кем играть?

Вопрос заставил Оуэна задуматься.

— Выходит, так. Но неподалеку живет Райдер, а когда закончим ваш дом, вы тоже будете жить совсем рядом.

— А мне можно прийти к тебе поиграть?

— Конечно. — Об этом Оуэн тоже раньше не думал. — Приходи.

— Ладно.

Оуэн развернул грузовичок и поехал к дороге.

— Я хочу завести собаку.

— Собаки хорошие, — с умным видом кивнул Лиам. — Их нужно кормить и учить командам. Они отгоняют плохих людей. Однажды в наш дом пришел плохой человек… Собаки тогда были щенками.

Оуэн помедлил с ответом. Он не знал, что именно мальчикам известно о Сэме Фримонте.

— У вас славные собаки.

— Они немного подросли, но все еще маленькие. А когда вырастут, будут охранять от плохих людей. Плохой человек пришел и напугал маму.

— Ничего, сейчас с ней все в порядке, а плохого человека отправили в тюрьму.

— Бекетт пришел и помешал ему. И вы с Райдером тоже.

— Правильно. — Оуэн решил, что раз Лиаму нужно выговориться, тот случай до сих пор его беспокоит. — Мы вам помогли.

— Потому что Бекетт и мама скоро поженятся.

— Не только из-за этого.

— Если плохой человек вернется, когда Бекетта не будет рядом, мы с Гарри станем защищаться, а Мерфи позвонит девять-один-один и Бекетту. Мы договорились.

— Умно придумано.

— А если он попробует вернуться, когда вырастут собаки, они его укусят. — Лиам перевел взгляд на Оуэна. — Схватят за задницу.

Рассмеявшись, Оуэн легонько шлепнул Лиама по голове.

— Чертовски верно.

После ужина, когда Клэр позвала мальчишек наверх купаться, Оуэн пересказал этот разговор Бекетту.

— Схватят за задницу! А парнишка-то соображает! Мы с Клэр обсуждали тот случай с детьми, конечно, в общих чертах, но в школе всякое болтают, вот Гарри и собрал братьев на совет, а потом привел их ко мне.

Конец ознакомительного фрагмента.