Подмастерье смерти

Нора Робертс, 2016

На катке в Центральном парке Нью-Йорка неизвестный снайпер убивает фигуристку, врача и учителя. За расследование берется лейтенант полиции Ева Даллас. Опытный следователь, Ева видела много убийств, но с таким запутанным делом столкнулась впервые. Жертвы застрелены из тактической лазерной винтовки, а значит, снайпер находился на расстоянии в несколько километров от зоны обстрела. Список мест, где мог скрываться убийца, кажется бесконечным. А вот совершить такой точный выстрел может не каждый. Муж Евы, компьютерный гений Рорк, вычисляет местонахождение снайпера. Что скажет Ева, когда окажется, что убийц было двое, а Центральный парк – всего лишь разминка?

3

Проснулась Ева неохотно, словно с похмелья. Мозг, медленно выходя из оцепенения, начал подавать сигналы, и лишь тогда она открыла глаза. Первая стадия была пройдена, и она тут же уловила разлитый в воздухе кофейный аромат.

Рорк сидел на диване в зоне отдыха с чашкой кофе в одной руке и планшетом в другой. На настенном мониторе бежали цифры биржевых котировок.

Одет по-деловому, как и подобает одному из самых успешных бизнесменов. В темно-серый костюм и рубашку на несколько тонов светлее, к ним — идеально завязанный галстук в тонкую серую полоску на темно-синем фоне.

Ботинки того же цвета, что и костюм, — видимо, шили на заказ. «Носки, наверное, тоже подобраны в тон», — подумала Ева.

И хотя цифры сегодня явно не радовали, она не сомневалась — Рорк уже успел провернуть несколько сделок, принять необходимые решения и разослать поручения во все зарубежные филиалы и даже на космические проекты.

Она же, сдерживая недовольство, еле заставила себя сперва сесть, а потом окончательно выбраться из постели.

— Доброе утро, дорогая.

Ева промычала что-то невнятное в ответ — на большее была не способна — и поплелась варить спасительный кофе. Прихлебывая живительную влагу, отправилась в ванную, встала под душ.

— Полный напор, сто один градус, — скомандовала она.

Отхлебнула еще глоток. Чудодейственный кофеин и горячие струи воды помогли окончательно прийти в себя. А ведь ей годами приходилось довольствоваться растворимым кофе и паршивыми душевыми! Ни за что не согласилась бы она теперь вернуться в то время. Ну, только если бы от нее зависело, например, устройство мира.

И то не факт.

И наверно, хорошо, что за столь глобальные вещи она ответственности не несет. Отвечает лишь за расследование убийств в городе Нью-Йорке.

«Раз уж в голове крутятся такие мысли, значит, я окончательно проснулась», — подумала Ева.

Десять минут спустя, снова чувствуя себя человеком, она вышла из ванной, закутавшись в халат. На столе уже стояли две накрытые тарелки и кофейник — Рорк позаботился. В который раз оставалось только диву даваться, как быстро у него все получается.

Муж опустил планшет, прикрыл его как-то слишком поспешно. Полицейским чутьем Ева почувствовала подвох и насторожилась. Но только самую малость.

— Что там у тебя? — спросила она, приблизившись к Рорку.

— На планшете? Да многое.

Ева налила себе еще кофе, жестом прося его перевернуть планшет.

— Давай-ка вместе посмотрим, приятель.

— Может, мне любовница Анжелика непристойное фото прислала.

— Ну да, конечно. Мы его в рамочку поставим рядом с фото моих любовников, близнецов Хулио и Рауля. А если честно?

Напряженно застыв на месте, Рорк одним движением снял колпаки с тарелок, на миг отвлекая ее внимание.

Овсянка. Как она сразу не догадалась?! Ну, по крайней мере, он приготовил еще яичницу с беконом и сыром, а кроме того, рядом стояли две миски: в первой — клубника, во второй — тростниковый сахар. Вот это уже совсем другое дело.

И все же он что-то скрывает.

— Для удачного начала дня нам с тобой не помешает как следует подкрепиться.

— Твой день вообще-то начался еще пару часов назад. Так что не обобщай.

— Но ведь то было без тебя.

— Ах-ах.

Первым делом Ева принялась за бекон и тут же заметила краем глаза, как у Галахада зашевелились усы, затем он вальяжно, будто бы просто решил прогуляться, направился к столу.

— Так что с планшетом?

Рорк метнул на кота строгий взгляд, и тот сразу остановился, сел и принялся тщательно вылизываться.

— Шармейн прислала образец дизайна спальни. Убедиться, что движется в правильном направлении. Видимо, вчера поздно вечером. Мы с тобой были заняты кое-чем другим. Я подумал, тебе не захочется снова рассматривать фотки и заморачиваться насчет всего этого в такую рань.

В ответ Ева лишь покрутила пальчиком, прося перевернуть планшет, а потом принялась засыпать в овсянку кучу сахара и клубники.

— Выведу изображение на настенный монитор.

Рорк провел пальцем по экрану планшета. Бегущие строчки непонятных символов исчезли, уступив место изображению спальни.

Ева, продолжая завтракать, посмотрела на картинку и нахмурилась.

— Во-первых, взгляни на шторы… они слишком… вычурные. Слишком величественные, что ли. Не знаю, как еще сказать.

— Согласен.

— А вон та зона мне в общем-то нравится. Хорошо она ее обставила. Диванчик здесь просторнее, но он…

— Слишком богато украшен. Я присмотрел один подходящий в каталоге «Сотбис». Пришлю вам обеим. Зацените. А как тебе, собственно, кровать?

Кровать можно было описать теми же словами — слишком вычурно. К тому же она выглядела громоздко на крепких высоких ножках. Вытянутое изголовье, длинное изножье. И с обеих сторон поверху надписи кельтскими символами. Одно сплошное темное лакированное дерево дорогой породы — старинное, монументальное ложе.

И все-таки…

— Я…

— Если тебе не нравится…

— В том-то и дело, что нравится! Очень! Сама не знаю почему. Выглядит роскошно. Я думала, уговорю тебя сделать что-нибудь без излишеств. Обычно я равнодушна к таким вещам, но, боже ты мой, кровать — потрясающая! Где она ее нашла?

— Вообще-то ее нашел я. Несколько месяцев назад. На складе стоит. Купил спонтанно, а потом подумал, тебе, скорее всего, захочется что-нибудь попроще.

Ева продолжала разглядывать кровать, а Рорк тем временем снова поднял чашку с кофе и сказал:

— С этой вещью связана одна легенда. Хочешь, расскажу?

— Давай.

— Ну так слушай. Когда-то давным-давно жил-был богатый и знатный ирландец. Он заказал себе свадебное ложе — эту самую кровать. Заказать-то заказал, а вот невесту еще не нашел.

— Оптимист.

— Можно и так сказать. Кровать сделали и привезли в его замок. Но он по-прежнему оставался холостяком, так что спальню с кроватью внутри заперли до лучших времен. Шли годы. Хозяин замка постарел и уже не верил, что встретит девушку, которая разделила бы с ним ложе, дом и жизнь. С которой он мог бы создать семью.

— Похоже, кровать-то несчастливая!

— Не торопись. Дослушай до конца. Однажды он, как обычно, бродил по своему лесу и вдруг на берегу небольшого ручья увидел женщину. То была не юная красавица, какой он всегда представлял свою невесту, но симпатичная женщина, которая очень его заинтересовала. Она жила в милом домике неподалеку от замка.

Ева в задумчивости зачерпнула ложку как следует «приправленной» каши.

— Тогда он должен был встретить ее раньше. Сколько народу жило в тех краях, и…

— И он никогда прежде ее не встречал? Правильно я понимаю?

— Может, если бы он почаще выходил из дома и лучше осматривал свои угодья, давно бы нашел эту невесту.

Рорк лишь покачал головой:

— Или им суждено было встретиться в то самое время на том самом месте. Так или иначе, — продолжил он, пока Ева не попыталась вставить очередное логическое замечание, — они познакомились и стали встречаться. А время шло. Закончилась весна, наступило лето. Он узнал, что в юности она была замужем, но овдовела всего через месяц после свадьбы и с тех пор больше не выходила замуж. Они говорили о ее саде, его делах, о светском обществе и о политике.

— А потом влюбились и жили вместе долго и счастливо.

Рорк метнул на жену тот строгий взгляд, который обычно предназначался коту за проделки.

— Их связала настоящая крепкая дружба. Весь тот год знатный муж и не помышлял о любви. Он верил, что его время ушло, но очень ценил свою подругу. Как человека. Ее ум, манеры, чувство юмора. Однажды он так прямо ей об этом и сказал. И предложил выйти за него замуж, чтобы быть друг для друга поддержкой и опорой до конца дней. Женщина согласилась, и он очень обрадовался, однако даже мысли не допускал, чтобы открыть спальню и использовать приготовленную им когда-то специально для такого случая кровать.

Но в первую брачную ночь она привела его именно в ту заветную комнату. Нетронутое ложе сияло в лунном свете. И новая весна, вливаясь в окна, озарила все вокруг. И белоснежные простыни, и вазы с цветами из ее собственного сада, и горящие свечи. И он вдруг увидел в ней свою невесту. Оказалось, ему нужна вовсе не юная красавица. То был лишь прекрасный образ, не более. А по-настоящему нуждался он вот в такой женщине из плоти и крови, воплощении постоянства, ума и доброты. И на супружеском ложе настоящая крепкая дружба превратилась в большую крепкую любовь. С тех пор говорят, что пару, которая разделит это ложе, ждет та же судьба.

Славная история. Чушь собачья, конечно, но очень мило прозвучало. Так что Ева согласно кивнула:

— Кровать определенно берем.

Вдруг она обнаружила, что съела всю дурацкую кашу. И сама не заметила.

— А покрытие какое? Цвет я имею в виду?

— Бронза с добавлением меди.

Она снова кивнула, доедая бекон:

— Кажется, такого же цвета, как мое свадебное платье. И материал тот же.

— Так и есть.

— Дурачок.

— Испорченный дурачок. Забыла?

— Мне нравится цвет и кровать. Так что начало положено.

— Поддерживаю. Скажу Шармейн, на что ориентироваться.

— Вот и хорошо.

С этими словами Ева встала и отправилась в свою гардеробную.

— Сегодня обещают похолодание, — предупредил Рорк. — До обеда возможен мокрый снег.

— Чудненько, — прокомментировала она, высунув голову из-за двери. — Сначала съезжу в морг, потом в лабораторию — нужно переговорить с Дикхэдом. Он же у нас король лазера. — И снова скрылась за дверью.

Недолго думая, Ева вытащила темно-зеленый свитер и теплые коричневые брюки. Уже потянулась было за первым попавшимся жакетом, как ей пришло в голову, что, если возьмет неподходящий, Рорк встанет и лично придет ей помогать. Поэтому предпочла задержаться на пару минут подольше и как следует обдумать свой выбор.

Почему так много вещей? И всякий раз, как зайдешь, кажется, будто становится еще больше.

Она страшно удивилась, когда вдруг обнаружила жакет, идеально подходивший по цвету к брюкам, — на несколько тонов темнее, с едва заметным зеленым отливом. Добавить ботинки, ремень — и все готово.

— Я почти весь день буду в Мидтауне, — сказал ей муж, когда она вышла и стала одеваться. — Сегодня днем у меня намечена проверка в «Эн Дидеан».

Ева вспомнила — приют для трудных подростков, который он недавно построил.

— Как идут дела?

— Вот сегодня и проверим, но в целом все продвигается очень неплохо. К апрелю уже можно будет заселять первых постояльцев.

— Хорошо.

Она пристегнула портупею, накинула жакет, присела, чтобы натянуть ботинки, и вдруг почувствовала на себе его взгляд.

— Что? Что не так? Я что-то не то надела?

— Ты выглядишь просто великолепно. Как истинный коп.

— Я и есть истинный коп.

— Точно. И ты истинно мой коп. Я волнуюсь за тебя. Так что будь осторожна.

Рорк снова сел и принялся допивать кофе. Кот растянулся рядом. Муж улыбнулся Еве своей неповторимой улыбкой. Она подошла ближе, взяла в ладони его лицо и поцеловала.

— Увидимся вечером.

— Ловите плохих парней, лейтенант, но сами оставайтесь целы.

— Так я и собираюсь делать.

Она сняла с вешалки и надела пальто, шапку со снежинками, к которой почему-то успела привязаться, связанный Пибоди шарф и выстиранные перчатки.

Снаружи уже ждала прогретая машина.

Ева в последний раз посмотрела в зеркало заднего вида на свое теплое и уютное семейное гнездышко и поехала в морг — обитель смерти.

Мокрый снег не заставил себя ждать. Как только она добралась до центра города, по крыше забарабанили крошечные ледяные крупинки.

На рекламу мерзкая погода повлиять оказалась не в силах — по радио продолжали вещать об идеальных нарядах для путешествий, рождественских распродажах и ликвидации остатков товара на складах. А вот общественный транспорт заметно пострадал — огромные и без того неповоротливые автобусы ехали еще медленнее обычного, почти ползком. Обстановку усугубляло и то, что большинство водителей, услыхав о возможном выпадении осадков, напрочь утратили все навыки вождения, и Еве всю дорогу приходилось кого-то объезжать, то и дело перестраиваясь из ряда в ряд и обругивая каждое встречное такси и пригородный автобус.

Въехав наконец в длинный белый тоннель, ведущий прямо к дверям обители смерти, она вздохнула с облегчением. Даже раздававшийся из-за открытой двери хохот не сильно ее смутил.

Вообще-то Ева всегда считала, что нельзя громко смеяться в таком месте. Брошенный невзначай смешок вполне уместен, хохотать же просто неприлично.

С натугой открыв тяжелую дверь, она зашла в секционный зал. Здесь было прохладно, негромко звучала какая-то классическая мелодия.

Все три жертвы лежали в ряд.

На Моррисе поверх серого костюма со стальным отливом был надет защитный фартук. Рубашка василькового цвета отлично гармонировала с пиджаком в светло-голубую полоску, а в темной шевелюре, заплетенной во французскую косу, красовался витой шнурок того же цвета.

Из-за увеличительных очков глаза его казались огромными. Он оторвал взгляд от тела Элиссы Вайман и посмотрел на Еву.

— Какое пасмурное, холодное утро сегодня выдалось!

— Может, и еще хуже станет.

— Что-то слишком часто портится погода в последнее время. Впрочем, для наших гостей все самое худшее уже позади. Девушка мне Моцарта напомнила. — Моррис приглушил музыку, поднял очки на лоб. — Такая молоденькая!

Стоя над вскрытым телом, он махнул рукой в заляпанной кровью перчатке на монитор:

— Она была здоровой. Идеальный мышечный тонус. Никаких следов злоупотребления алкоголем или запрещенными веществами. Примерно за час до смерти пила горячий шоколад на соевом молоке и съела мягкий крендель.

— Перекусила перед выходом на лед. У ворот парка много тележек со всякими вкусностями. Она и двадцати пяти минут покататься не успела.

— Выстрел из лазера. В спину, прямо по центру. Едва не перебит мозговой канал между позвонками Т6 и Т7 — грудной отдел.

— Да я поняла. Разрыв, значит?

— Почти. Мощный удар. Если бы ей удалось выжить, без длительного и дорогостоящего лечения осталась бы парализованной ниже пояса. Но из-за силы выстрела умерла через несколько секунд.

— Классика жанра. Так и не поняла, что ее убило.

— Точно. И для нее это скорее благословение. Я только начал разбираться с внутренними органами, хотя и невооруженным глазом заметны сильные повреждения.

Большим знатоком по части внутренних органов Ева себя назвать не могла, но все же в свое время, хоть и не без отвращения, на аутопсии присутствовала и зачет благополучно получила. Так что она надела предложенные Моррисом очки и, наклонившись над трупом, стала внимательно разглядывать повреждения.

— Обширное внутреннее кровотечение?

— Да. С разрывом селезенки и печени. — Моррис махнул в сторону весов, где лежал уже отсеченный орган.

— Это характерные повреждения при обстреле из лазерного оружия?

— Мне приходилось видеть нечто подобное, но такую картину мы, как правило, наблюдаем в случае боевых ранений, когда враг атакует стремительно и его задача уничтожить как можно больше противников, потратив на это как можно меньше времени.

— Луч ведь начинает пульсировать… появляется своеобразная вибрация… когда поражает жертву. Так? — Ева выпрямилась и сняла очки. — По закону в полицейском и коллекционном оружии такая опция запрещена.

— Думаю, да. Берински лучше знает. Это по его части.

— Ага. Наслышана. Поеду к нему прямо от вас.

Отложив очки в сторону, Ева еще раз внимательно осмотрела тело Вайман и повернулась к двум другим ожидавшим своей очереди жертвам.

— Значит, убийца раздобыл боевое оружие. Или усовершенствовал обычное. И стрелял наверняка. Хотел, чтобы никто из жертв точно не остался в живых.

— Сложно понять, зачем кому-то понадобилось лишать жизни эту девушку. Хотя она, конечно, могла быть законченной стервой с целым списком заклятых врагов.

— Не похоже. Полная семья. Жила с родителями. Училась, работала, страстно увлекалась фигурным катанием. — Продолжая рассуждать, Ева стала описывать круги вокруг погибшей — молодой, стройной девушки, которой так и не суждено было узнать, что оборвало ее жизнь. — Осталась в дружеских отношениях с бывшим парнем. Я вчера осмотрела ее комнату, когда приезжала оповестить родителей. Выглядит довольно женственно, но без излишеств. Никаких тайников, откровений на видео — хотя эксперты по электронике там еще поработают.

— Обычная юная девушка, до конца не определившая, чем хочет заниматься в жизни, но полагает, что у нее для этого уйма времени.

— Именно такой она мне и представляется, — согласилась Ева. — По крайней мере, на данный момент. Родственники свяжутся с тобой. Хотят узнать, когда ее можно увидеть.

— Я говорил с ними вчера вечером. Приедут сегодня ближе к обеду. Я о них позабочусь.

— Не сомневаюсь.

Отвернувшись от тела Вайман, Ева стала рассматривать остальных жертв.

— Думаю, именно вторая жертва могла быть заранее намечена.

— Майклсон.

— Да. Пока только догадки. Интуиция. Зацепок никаких.

— Ну, поскольку твое чутье редко подводит, при вскрытии буду иметь это соображение в виду.

— Он понял, что с ним произошло. Согласно показаниям очевидцев, пытавшихся ему помочь, он по крайней мере минуту или две после ранения оставался жив и в сознании.

— Пару минут агонии, — добавил Моррис, кивая. — Отчасти на этом и основывается твой вывод.

— Отчасти.

— В твоем отчете указано, что тебе помогает Ловенбаум. Отправлю ему копию заключения.

— Так точно. Над сколькими серийными убийствами ты уже поработал?

— Это третье. И первое в должности ведущего патологоанатома.

Сняв очки, Моррис посмотрел на Еву долгим теплым взглядом узких карих глаз.

— Мы ведь… хм, лет десять знакомы?

— Даже не знаю. Думаешь?

Он улыбнулся в ответ, зная, что, будучи копом, из этических соображений Ева старается не обсуждать личную жизнь коллег.

— Примерно десять. А это значит только одно — мы слишком молоды для таких версий. Давно прошли те времена, когда были распространены подобные приемы. Появление высокотехнологичного оружия способствует развитию, что называется, «науки убийства». Законные ограничения призваны снизить его доступность, а значит, и вероятность использования для таких целей.

— Но рано или поздно…

— Да. Рано или поздно… Я мало что знаю про такое оружие, но постараюсь узнать как можно больше. — Моррис снова посмотрел на Элиссу. — Чтобы мы могли сделать все возможное для нее и остальных.

— Пойду проверю, действительно ли Дикхэд такой большой знаток лазерного оружия, как утверждает Ловенбаум, — решила Ева.

— Удачи. Кстати, Гарнет сказала, вы с ней собираетесь встретиться, посидеть где-нибудь.

— Что? Кто?

— Девинтер.

— А, Девинтер.

«Доктор Девинтер, — вспомнила Ева. — Криминалист-антрополог. Умна, немного назойлива».

— Мы друзья, Даллас… Не больше.

Ева от смущения неловко сунула руки в карманы.

— Это не мое дело.

— Ты была рядом, когда я потерял Амариллис. Твоя поддержка помогла мне сдюжить в те страшные дни. Так что я понимаю: тебя это может и не касается, но волнует. Нам нравится проводить время вместе. А без сексуального напряжения общаться только проще. Честно говоря, мы вчера ужинали с ней и с Чейлом.

— Священник, патологоанатом и судебный антрополог.

Моррис рассмеялся, и Ева почувствовал, как смущение отступает.

— Та еще троица, если рассуждать по-твоему. Как бы то ни было, она сказала, что уговорила тебя встретиться, выпить чего-нибудь.

— Может быть.

Моррис удивленно поднял брови.

— Ладно. Сдаюсь. Да, так и было. Я должна ей. Уж очень часто выручает — помогает с бюрократическими проволочками. Она тебя подговорила надо мной подтрунивать по этому поводу?

Он лишь улыбнулся в ответ.

— Увидитесь на дне рождения Бэллы.

— Она… Каким боком она должна оказаться на празднике дочки Мэвис?

— Вот уж кто у нас специалист по подтруниванию, так это Мэвис. Регулярно меня подкалывает. Чтоб не расслаблялся. Мы пару недель назад вчетвером ходили в «Голубую белку».

— Ты ходил в «Голубую белку»… сам, по доброй воле?!

— Для разнообразия. Ну так вот: они с Леонардо пригласили Гарнет и ее дочку на вечеринку. Мероприятие обещает быть грандиозным.

— Ты так говоришь, как будто это отличная новость. Я начинаю за тебя беспокоиться, Моррис.

Последние слова прозвучали вполне серьезно. Затем Ева распрощалась и отправилась к выходу, оставляя друга в компании мертвецов.

Уже практически переступив порог, в дверях она вдруг столкнулась с Пибоди. Щеки у напарницы пылали от мороза прямо в тон любимым розовым ботинкам.

— Я не опоздала. Это вы слишком рано приехали.

— Решила не тянуть резину.

Ева направилась прочь. Пибоди, сообразив, что дело сделано, поспешила следом.

— У Морриса уже есть что-нибудь?

— Он работал с первой жертвой, когда я пришла. Нужно проконсультироваться с Берински, но, похоже, использовалось оружие военного назначения.

— Макнаб занялся этим вопросом еще вчера вечером. — Пибоди поспешила к машине и облегченно выдохнула, устроившись на сиденье. — Он просто помешался на этой теме. И чем мужчин так привлекает оружие?

— Я не мужчина, но люблю оружие.

— Это да. И все же. Он пытался выявить тип оружия. Возможный тип. Принялся за расчеты. Он же компьютерщик. А потом вы прислали написанную Рорком программу. Для него это был настоящий подарок. Как Рождество, горячий секс и шоколадный пудинг. Все сразу. Как горячий секс на Рождество, дополненный шоколадным пудингом. Хмм…

— Не продолжай.

— Уже представила… но приберегу на потом. Так что Макнаб развлекался с новой игрушкой, а я принялась за показания свидетелей. Как указано в моем отчете, бедный малыш со сломанной ножкой и его родители не видели ничего подозрительного, пока не упали. А потом — только плачущего малыша да мертвую девушку. Все случилось слишком быстро. Они собирались уходить с катка, когда все произошло. Смотрели совсем в другую сторону, и тут — бах!

— Мы проверим весь список, но показаниями свидетелей с катка дело не ограничится. Стреляли очень издалека. Я не смогла найти связь между жертвами и не думаю, что она есть.

— Если выстрелы случайны… — Пибоди отвернулась и посмотрела в окно на прохожих, на проплывавшие мимо окна небоскребов.

— Я не утверждаю, что они абсолютно случайны. Жду полного заключения по вскрытию от Морриса, а тем временем мы начнем проверять здания из составленного Рорком короткого списка. Первая жертва — выстрел пришелся на середину спины. Мощный удар с волновым поражением.

— Я знаю, что это значит! Макнаб вчера объяснил. При волновом ударе, достигнув тела жертвы, выстрел продолжает распространяться ударной волной, увеличивая область поражения.

— Она бы в любом случае не выжила. По крайней мере, шансы были очень малы. Позвоночник почти раздроблен. Это говорит о том, что убийство преднамеренное. Не случайный выстрел. Может, поэтому убийца и решил ограничиться тремя жертвами. Начинается паника. Люди спешат в укрытие, сбиваются в кучу, стремятся пригнуться к земле. Удачные попадания, конечно, возможны. Но не настолько удачные, чтобы сразить наповал. А так — три из трех. Все четко.

— Дабы не гадать, нужно сузить область поиска. — Пибоди тяжко вздохнула, а Ева тем временем свернула в сторону лаборатории. — Сколько зданий в коротком списке?

— Как раз хватит на всех, кто еще не задействован в срочных делах. Привлеку — пусть проверяют.

Едва переступив порог кишмя кишевшей лаборатории, Ева отправилась прямиком к Дикхэду.

Хотя большинство техников носили белые халаты, его легко можно было распознать по гладко зачесанной темной шевелюре на вытянутой, яйцеобразной голове. Он возился за своим рабочим столом.

Ева представила, как Дикхэд стучит длинными «паучьими» пальцами по клавиатуре или тычет ими в экран. Парень не подарок. Настоящая заноза в заднице, при всем том отличный специалист. И его навыки сейчас очень кстати.

Заметив, что кто-то подошел, Дикхэд поднял глаза, и Ева едва не упала на месте. Жалкие волосенки над верхней губой, которые он усиленно пытался отрастить, напоминали бледную гусеницу. А плешивая бороденка походила на рваную паутину. Если он решил таким образом поменять имидж, чтобы соблазнять девушек — а соблазнение было его заветной мечтой, — то Ева предсказала бы сокрушительное фиаско.

— ДСУ, — заявил Дикхэд почти с радостью.

— Да.

— Не каждый день с такими случаями сталкиваешься. Дальнобойная лазерная винтовка. Думаю, Ловенбаум прав насчет модели.

— Видимо, военное оружие. Моррис сказал, у первой жертвы повреждения внутренних органов. Сегодня утром выяснил.

— Да-да, волновой выстрел. Это я уже понял. — Он резко опустил стул и ткнул пальцем в экран: — Вот, посмотрите. Графическая имитация выстрела из тактической винтовки Tactical-XT военного образца. Лазерный луч светится красным. Дальность — тысяча ярдов. Скорость распространения пускового импульса — одна целая три десятых секунды. Видите — красная линия достигает тела, проходит насквозь, а затем будто растекается. Это и называется волнами. Бьет точно в цель, а потом распускается, как бутон. — Он поднял ладони, соединил их и развел пальцы в стороны, изображая цветок. — После такого ранения далеко не убежишь.

— У меня трое в морге лежат. Не сумевших…

— Вы мне про мертвых, а я вам про оружие говорю. Согласно медэкспертизе, использовалось военное оружие с волновым лучом. Но я-то это понял сразу. Как только записи с камер видеонаблюдения увидел. Переговорил с Ловенбаумом. Он того же мнения.

— А я и не спорю.

Дикхэд лишь отмахнулся.

— Вам, наверное, требуется узнать предельную дальность Tact-XT военного образца. Так вот: известный на сегодняшний день рекорд — три целых шесть десятых мили.

— Я знаю, Берински, мне нужно…

— Умелый стрелок мог бы попасть в цель с баржи на какой-нибудь гребаной восточной реке. Ну, это вы и без меня наверняка знаете. А мне бы очень хотелось увидеть того сукина сына, который умудрился проделать такое в Нью-Йорке. Тут столько разных факторов! Нужно выстраивать линии прицеливания, учитывать изменение ветра, перепады температуры, уж не говоря о том, что жертвы находились в движении.

— Как только задержу этого сукина сына, обязательно вас познакомлю.

— Ловлю на слове. Но не будем же мы всю указанную область рассматривать! Я постараюсь ее сузить. Пишу сейчас специальную программу, позволяющую учитывать угол прицеливания, скорость и так далее.

— У меня есть такая программа, и я уже сузила область поиска.

— Та, что мы использовали…

— У меня новая есть.

На сей раз Дикхэд не стал отмахиваться, лишь хмуро воззрился на Еву:

— Что еще за программа?

— Пибоди.

— У меня на компе есть. Сейчас, — откликнулась Пибоди, набирая несколько комбинаций. — А вот теперь и на вашем.

Напряженно ссутулившись, Дикхэд пробежал глазами по экрану раз, потом еще раз.

— Где вы ее взяли? АНБ?

— Рорк.

— Ха! И сколько его люди над ней трудились?

— Он один. За вчерашний вечер управился.

Берински резко повернулся:

— Вы что, прикалываетесь надо мной?

— Чего ради? Боже мой, у меня трое погибших!

— Да это просто гениально!

Еще раз бегло оценив программу, Дикхэд почесал шею, выражая некоторое сомнение.

— По-моему, можно еще слегка доработать.

— Лучше не лезь.

— И не собираюсь. Я имел в виду, если бы он или его ребята доработали эту вещь, ее можно было бы продать за… Но, как понимаю, ему не надо.

— Дело не в том, — буркнула Ева.

— Ловенбауму показывали?

— Отправила вчера поздно ночью. Наверное, еще не успел посмотреть.

— Как увидит, скажет вам то же самое. Почти идеальная точность. Взгляните. Рассчитаны изменения скорости ветра во время выстрелов, температура, влажность воздуха, угол прицеливания, промежутки между наведением прицела, прицельная линия. Все в одной программе. Вам, конечно, неделями придется прочесывать все эти здания, но направление задано абсолютно точно.

— Плюс уберем объекты со средним и высоким уровнем охраны. — Ева снова взглянула на Пибоди.

— Можно мне?

Не дожидаясь ответа, Пибоди склонилась над столом и открыла следующую страницу.

— Точно! С таким оружием мимо охраны сложно пройти.

— А теперь еще исключим офисы с большим количеством сотрудников и многоквартирные дома, где живут преимущественно семьи.

Дикхэд согласно кивал, а с экрана тем временем исчезло еще несколько зданий.

— Если он не пользовался глушителем, кто-нибудь должен был услышать три пронзительных выстрела. Знаете, как звучит выстрел из лазерной винтовки?

— Я из нее стреляла.

— Тогда знаете. Если пользоваться глушителем, дальность немного уменьшается, но никто ничего не услышит. Так что все зависит от того, какую он выбрал тактику. Одно можно сказать совершенно точно: тот, кого вы ищете, знает свое дело. Это профессионал, Даллас. Мастер. Но вот последний выстрел… здесь уже не только мастерство. Тут пахнет заносчивостью, мать его.

Как бы ей ни было неприятно соглашаться с мнением Берински, Ева думала о том же.

— Заносчивость ведет к промаху.

— Возможно.

— Поработай над этим вопросом. Удастся исключить еще какие-нибудь области, дай знать.

Берински вновь принялся изучать программу, и она решила больше его не отрывать.

— Надеюсь, обошлось без угроз и подкупа? — спросил он напоследок.

— Просто выменяла на жесткое порно. Уж очень оно ему нравится.

Впрочем, самой себе Ева вынуждена была признаться, что церемонию подкупа не помешало бы повторить.