Коробка

Ния Блэк (2024)

В коробке четверо незнакомцев оказались запертыми, в ловушке своих страхов и непонимания. Вокруг них — гнетущая тишина и бетонные стены, вызывающие паническое ощущение безысходности. Каждый из них таит свои тайны и страхи, их личности переплетены лишь в этом замкнутом пространстве. Выбраться наружу — значит не только найти выход из коробки, но и открыть друг другу свои души.

Глава 1.

Четыре бетонные стены.

Абсолютно серая коробка с небольшими окнами на потолке, через которые проникают свет и воздух, но слишком маленькие, чтобы вместить в себя человеческое тело. Парочка матрасов, лежащие на голом полу, аккуратно застеленные простынями. Нет необходимости в теплом одеяле или мягкой подушке. В углу комнаты скромно сложено два черных мусорных пакета, своим абсолютным цветом являющиеся уродливым ярким элементом коробки. В одном из них — бутылки с водой, в другом — еда: ничего скоропортящегося.

Все это напоминает, словно кто-то готовился к побегу или далекому путешествию, исключающему всякие удобства. Имеется ввиду только содержимое, а не стены — они совершенно непригодны для путешествий: тяжелые и безрадостные, давящие сверх необходимого.

В комнате сидят четверо. Они только приходят в себя, находятся в состоянии полного не понимания, но каждый из них держится с правильным выражением лица спокойствия. Ничего страшного не произошло. Все хорошо.

Назовем их: человек Один, человек Два, человек Три и человек Четыре.

Обезличивание от имени подчеркивает индивидуальность внутреннего мира каждого. Сейчас они в коридоре все вместе, держатся за руки, пытаются схватиться за ускользающую от аналитического разума мысль.

— Все это поэтично, — человек Два потирает руки, старается согреть продрогшие кончики пальцев.

Остальные трое молчат, ожидая продолжения. Они сбиты с толку, не чувствуют реальность происходящего: готовы с головой погрузиться в негу фантазий и отвлечения.

— Поэтичность — это метафора, конечно же. Но мне льстит мысль, что мы находимся в центре мироздания, огражденные от всего мира. Течение времени можно подвергнуть сомнению, можно подвергнуть сомнению наши воспоминания о прошлом. Возможно, все, что есть у нас в голове, — ложь.

— Но я помню вкус яблока, который ел только вчера, — человек Три хмурит брови. У него руки скрещены на груди, а на лице появляется выражение крайнего неудовольствия.

— А когда было то, вчера? — человек Один не может не включиться в беседу.

— Мне кажется, что вчера, но на деле я не могу точно определить сколько времени прошло. Может, мы провели тут уже недели. Однако вкус того яблока я помню.

— Что, в твоем представлении, есть время в целом? Как субстанция, эфир: что угодно.

— Друзья, кажется, мы ведем крайне бессмысленный диалог, — человек Три вздыхает, обводя взглядом присутствующих. — Мы находимся взаперти: не знаем о том, в каком месте и в каком часовом поясе. Нам нужно придумать каким образом отслеживать время нашего тут пребывания. Пока у нас есть солнце, мы можем записывать дни. И искать как отсюда выбраться.

Все кивают довольно синхронно. Не спорят и пока не хотят разбираться в причине начала всего беспорядка. Нельзя за это винить разум обычных людей, волею судьбы оказавшихся в затруднительном положении.

Раздав некоторые указания: распределив человека Один, Два и Четыре на пересчет продуктов, воды и решение вопроса туалета, — человек Три начал проводить руками по стенам, пытаясь добиться вразумительного ответа от них. Словно те должны за просто так выдать ему свою глубокую тайну о собственной слабости, показать уродливый изъян.

Через какое-то время четверо снова садятся в центре комнаты.

— У нас есть сорок бутылок с водой, довольно внушительный запас консерв, которые можно растянуть на месяц, несколько протеиновых батончиков и пара пачек чипсов, — человек Один загибает пальцы.

— Туалет можно сделать в углу и соорудить для него ограждение одной из простыней, я нашел ведро, куда будем справлять нужды, — человек Два морщится. — Только вопрос в том, как избавиться от запаха. Не знаю, как для вас, но мне крайне неприятно думать о том, чтобы спать в сопровождении туалетного смрада.

Единогласный кивок.

— Для этого воспользуемся мусорными пакетами: будем сливать все туда. Они будто именно для этого и существуют, — человек Три горд собой.

— В таком случае, если мы все решили, — человек Два делает два больших глотка из принесенной им с собой бутылки воды, — то стоит поговорить о более важных вещах. Например, как вы относитесь к религии?

— Мы говорим о религии как таковой или самой концепции веры, поскольку, как мне кажется, стоит эти понятия разделять, — человек Один наклоняется чуть вперед, заглядывая в глаза каждого.

— Спасибо за уточнение, — человек Два улыбается. — Думаю, мой вопрос о вере в большей степени, нежели религии и церкви. Вы должны со мной согласиться, что нет той религии, которая бы полностью могла удовлетворить нужды каждого человека. Построенные рамки в любом из случаев являются рамками, за которые истинное человеческое нутро хочет вылезти, просочиться.

— Тогда просто стоит создать что-то свое? — голос у человека Четыре тихий, дрожащий на окончании слов.

Оставшиеся трое не выражают какого-либо удивления тому, что это первый признак наличия мнения и голоса у этого человека. Беседа продолжается таким же темпом, каким шла. Возможно, с каплей экспрессии.

— Создать свою религию? Уму не постижимо, — человек Один сжимает руками волосы у корней.

— Почему же? — человек Два сделал глубокий вдох, чувствуя волны воодушевления, поднимающиеся к горлу. — Напротив, весьма логичное предложение, однако возникает так называемый…

— По всему миру люди создают религии имени себя, и это совершенно не новое течение. К примеру: раэлианство, ахноны, раджнишисм, церковь объединения, церковь красной восходящей звезды. В каждой из упомянутой мной религий у истоков стоял человек, который провозглашал себя новым Богом, пусть это и не имело под собой рационального смысла. Все еще уму не постижимо? — человек Три улыбается уголками губ, загибая перед этим пальцы при перечислении.

Человек Один, на удивление, на этот выпад никак не отвечает. Взгляд к босым ногам опускает, разглядывая узловатые пальцы. Но настроение у него меняется щелчком пальцев, когда человек Два тактично кашляет в кулак.

— Итак, на чем я остановился? Ах, да. Я имел в виду, что несмотря на духовность и обоснованность пришедших к нам течений с давних времен, не стоит недооценивать людей и их возможный эгоцентризм и нарциссизм. Даже такие проявления религий мы не можем полностью отвергнуть или признать неистинными, на доказательной базе, конечно. Лично для себя так и не смог выбрать что — то одно: взял понемногу из многих и слепил что-то свое.

— В какой-то степени мы сидим рядом с Богом? — поинтересовался человек Один.

— Я прошу тебя, друг мой, ну каким Богом был сам Будда? — человек Два сложил вместе ладони.

Раздался тихий хлопок, из-за чего так же тихо рассмеялся человек Четыре.

— Друзья, я хочу сказать, что, как мне кажется, ни в какой религии нельзя опускаться до обожествления чего-либо: уважать и поклоняться — да.

Все трое делают вид, что не замечают очевидной несостыковки в чужих словах. Пропускают через себя так, как сито пропускает воду или воздух, не позволяя касаться своего внутреннего составляющего.

— Насколько этично высказываться о религии, не выслушивая мнения представителей этих самых религий? — человек Три задумчиво потирает подбородок пальцами.

Конец ознакомительного фрагмента.