Тайна оборотня Савелия

Нина Смолянская, 2022

История неправильного оборотня Савелия началась с мистики… Сердце громко стучит, но любопытство сильнее… Откинула крышку и достала великолепную шубу. Примерила её, а она как будто совсем новая, даже пахнет лесом. Я подняла воротник к лицу и вдохнула его запах. И тут на меня уставились два горящих красных глаза, прямо с воротника. У меня всё похолодело внутри, инстинктивно я сделала шаг назад и в кого-то уперлась. Глаза моргнули, и вся шуба зашевелилась…А дальше – студентка Ольга решила, что надо помочь парню обрести себя и встать на ноги, невзирая на трудности. Как так получилось, что у волчицы родилась куница? Тайна, покрытая мраком.

Глава 3

— Мы ведь, внучка, уже пять поколений охраняем этот ход в другой мир.

— Почему ты никогда не говорила об этом? — удивилась я.

— Как-то не пришлось. Твоя мать всегда была очень правильной, не верила ни во что, кроме того, что пишут в энциклопедиях и учебниках. А тебе — потому что ты слишком романтичная, ещё потерялась бы там по глупости, что бы мы потом делали? Где тебя искать? Я им сама никогда не пользовалась, а вот моя бабка рассказывала, что частенько там гуляла и даже угощала вареньем из ягод, собранных в тех местах, а ещё она мне по секрету сказала, что встречалась там с местным парнем, любовь у них была, да только сгинул он, и ей пришлось выйти замуж за моего деда.

— Так ты же говорила, что дом твой прадед построил?

— Говорила, только сундук этот моей прабабке в приданое дали, а когда их дочь ещё маленькой была, сунула нос любопытная Варвара куда не следует. А потом она нам всем наказала спрятать тот сундук на чердак и не открывать его никогда. Только некоторым ведь неймётся, да?

Бабуля рассмеялась и лукаво посмотрела на нас.

— Идёмте со мной, вот и Васины вещи сгодились, — она подвела нас к шкафу и открыла его. — Забирай, Савелий, всё, что нравится, — бабушка доставала вешалки с рубашками и куртками, мешок с носками и бельём, брюки и свитера, а он с интересом и восторгом щупал ткань и прикладывал к себе понравившееся. — А пока он примеряет, идём, девонька, баньку затопим, да и поговорить надо.

Мы с ней включили в бане газовую печку, вышли на крыльцо и сели на ступеньки.

— Хорошего парня ты себе отхватила, Олька.

— Бабуля, я его знаю полдня! — возмутилась я.

— Не шипи, я же вижу, как он на тебя смотрит. Это любовь с первого взгляда, поверь старой и опытной женщине. Он оборотень, у них по-другому не бывает, они же выбирают на уровне инстинктов, а не по внешности. Так что присмотрись. Ты девка ладная, вон какая красотка выросла — высокая, фигура как на картинках, волосы красивые шёлковые, заплетать только не хочешь в косу, а зелёные глазищи вообще любого с ума сведут. А то, что живёт в пещере? Ерунда! С любимым — рай в шалаше. Главное, чтобы любили друг друга.

— Бабуля! Какая любовь! Алё! Я его просто пожалела. Он ведь там совсем один, одичал уже.

— Ладно-ладно! Пожалела и молодец! Может, у вас и сладится. А там глядишь — у них не прижился, может, у нас приживётся. Не обязательно же жить в пещере в том мире. Переберётся к нам. Вон лесником пойдёт работать или ещё кем, парень-то видный и сильный. Раз решила помочь, значит, помогай.

Я задумалась. Как всё сложно. Помочь мне ему хотелось, но я не рассматривала его как потенциального своего парня. Мне ещё одичавшего оборотня для полного счастья не хватало. Да и вообще, сейчас у меня была главная цель — учёба, и я даже не представляла себе, как смогу заниматься ещё и устройством взрослого парня в нашем мире. Уф! Столько навалилось…

Савелий вышел в белой клетчатой рубашке и джинсах. Смотрел на меня и улыбался. Такой милый и в то же время не по годам серьёзный.

— Ой, батюшки, ты же босиком? — запричитала баба Соня и побежала за дедовыми кроссовками.

Мы оба посмотрели на его голые ноги.

— Иди, мы тебе там воду в баке греть поставили, помойся, — сказала я и потащила его в баню. — Смотри, это мыло, это мочалка, а этим волосы помоешь, только в руку наливай немного, хорошо? — он кивнул. — Вот полотенце, потом вытрешься, — я огляделась. — Да, кран с холодной водой вот здесь, открывается вот так, — я повернула кран и показала, как налить горячую воду. — Ну всё, мойся. Если что — зови.

Пришла бабушка и села на ступеньках рядом со мной.

— Вполне приличные кроссовки, должны подойти, у деда размер тоже не маленький был, сорок пятый. Может, вместе поедете? Чего тянуть, пока лето, обустроится на новом месте.

— Как ты себе представляешь? Я же не могу его привести к себе в общагу и сказать коменданту, что это мой друг и он теперь будет жить со мной, — возмутилась я. — Или мне его в переноску посадить и сказать девчонкам, что купила себе домашнего питомца?

Бабушка посмотрела на меня широко открытыми глазами, а потом как давай смеяться.

— Ну ты даёшь! Я как представила себе Савелия, которого со всего общежития девки ходят тискать, мне даже страшно стало за его психическое и физическое здоровье. Ну ты и сказала, ха-ха-ха… в переноске… ха-ха-ха!

Я нахмурилась и сказала бабушке, что у неё слишком буйное воображение.

— А если серьёзно, то ему и в самом деле лучше найти работу, связанную с лесом, природой. В городе он не сможет нормально жить, по крайней мере, сразу. Это ты там с детства живешь, всё знаешь, для тебя всё привычно. А он, после своего леса и пещеры, разве сможет сидеть в какой-нибудь квартире и работать в конторе, пусть даже и разнорабочим. Он ведь даже писать и читать не умеет по-нашему. Или умеет?

— Упс! Я об этом даже не подумала. Хотя мы же с ним разговариваем на одном языке, а до шестнадцати лет он жил в стае. Наверняка у них там была школа. Ой, бабуль, не знаю. Вот выйдет из бани, потом спросим у него.

Бабушка ушла по своим хозяйственным делам, а я задумалась. «Вроде хочется помочь человеку, вернее, не совсем человеку, но всё же. А с другой стороны, всё так сложно — документов у него нет, мы даже на автобус не сможем билет купить, не говоря уже о поезде. Придется ехать на попутках. Даже не представляю, как мы почти четыреста километров будем на попутках добираться. Жесть. Если только к водителю автобуса подойти и попроситься за деньги, без билета. Опять же, не каждый возьмёт. Но попробовать можно. Хорошо, доедем, и что дальше? Так, так, так… А ведь у нас рядом с городом есть турбаза, только недавно видела объявление, что там требуются работники с проживанием на летнее время. А что?! Отличный выход! Природа, прекрасное озеро, кормят три раза в день, и я смогу его навещать по выходным. За лето освоится, подзаработает, а на зиму уже можно будет снять квартиру и устроится на работу в городе. Так и сделаем! Надеюсь, он не будет возражать».

— Насчёт чего я не буду возражать? — спросил Савелий, который только что вышел из бани в джинсах и с полотенцем на шее, которым вытирал волосы.

— О, ты уже помылся? Надеюсь, вода успела согреться? — начала было я, а потом уставилась на него. — Ты что, читаешь мои мысли?

Он улыбнулся и сел рядом со мной на ступеньки.

— Ты так громко думаешь, что хочешь не хочешь — услышишь. А водичка была очень хорошей, чуть тёплой, но я всю жизнь моюсь только холодной, поэтому даже непривычно было. И мыло у вас очень душистое, спасибо.

Я тоже улыбнулась и дала ему носки и кроссовки.

— Надень, пока ноги не испачкал.

Он с удивлением поднял один носок перед собой и спросил:

— Это что?

— Это носок — главная и самая нужная деталь гардероба мужчины.

Он с сомнением посмотрел на меня.

— Не сомневайся, надевай на ноги, а потом я тебя научу завязывать шнурки.

Ещё небольшой нюанс в виде обломанных длинных ногтей на ногах мне пришлось устранять самой, поскольку пользоваться маникюрными ножницами он не умел, а такое добро в кроссовки вряд ли полезет. Пока они были мягкими после мытья, я их быстро срезала, а потом мы почти полчаса бились со шнурками, которые у него никак не получалось нормально завязать.

— Да что ты как маленький! — нервничала я. — Хотя, я понимаю, ты это делаешь первый раз в жизни. Ладно, научишься со временем. А теперь встань и походи.

Савелий, который всё свою жизнь ходил босиком, осторожно спустился с лестницы и прошёлся по земле.

— Ну как? Не жмут? — спросила, еле сдерживая смех, потому он был похож сейчас на собаку, которой надели ботинки, разве что не тряс ногами и не пытался смахнуть кроссовки с ног.

— Такое удивительное ощущение, непривычно очень, но мне нравится! Как ты говоришь, эти сапоги называются?

— Это не сапоги! — рассмеялась я. — Это кроссовки!

— У нас в деревнях мужчины сапоги носят, а женщины туфли. Кроссовок у нас нет, а зря, я бы такие обязательно украл, наплевав на свои принципы.

— Ого, и какие у тебя принципы? Говори сразу, чтобы потом для меня они не были неожиданностью.

Он сел опять рядом со мной, постоянно рассматривая свои ноги и поправляя шнурки, и стал очень серьёзным.

— Знаешь, у нас в стае были свои законы, выполнение которых было для всех обязательным, там было несколько запретов. Я хоть и ушёл из стаи, но всё равно придерживался их, как бы тяжело мне ни было.

— Расскажешь?

Он немного помолчал, а потом повернулся ко мне.

— Один из них я уже нарушил, впервые в своей жизни, — не принимай помощь от незнакомых людей.

— Почему? Странный какой-то закон. Если тебе хотят помочь от всей души, почему нельзя принять такую помощь? Тем более когда ты в ней очень нуждаешься.

— Старые волки говорили, что неизвестно чем может обернуться такая помощь. Люди — коварные существа, и никто не знает, что у них на уме. Плата за помощь может быть слишком высокой — свобода или даже жизнь.

Я смотрела на него и старалась понять, про что он говорит. Не знаю, что у них за люди и общество, но у нас тоже полно таких доброжелателей, которые тебя сначала обогреют и накормят, а потом оберут и раскрутят на такие бабки, что хоть в петлю лезь. Но ведь не все же такие!

Он поморщился.

— Не кричи ты так! Мысленно, в смысле. Я читаю мысли обычно только в ипостаси куницы, но когда человек так эмоционально думает, то тоже слышу. Да, не все, но я таких не встречал, обычно всем надо что-то взамен. У тебя и у бабушки я таких мыслей не услышал, поэтому и решился. И ещё. Я ваш мир почти не знаю, иногда только бегал по окрестностям, но далеко не забегал. Видел, что вы живёте совсем по-другому, чем наши люди, и мечтал, что когда-нибудь останусь здесь навсегда. Но потом возвращался к себе в пещеру и понимал, что моя родина там, на Тарее…

— Твой мир называется Тарея?

— Да, а моя стая, вернее, стая моей матери, — смутился он, — называется «Стая серого медведя».

— Странное название для волчьей стаи. Почему медведя?

— Наша стая существует уже много веков. Вначале это были только серые, серебристые, медведи. Потом у них появились бурые и чёрные медведи. Со временем стая расширилась, и в неё вошло несколько волков, которые пришли из дальних лесов. Так получилось, что медведей с каждым поколением становилось всё меньше, а волков всё больше. Сейчас, почти из сотни оборотней, медведей осталось только девять.

— Ты к ним прибегал посмотреть? — спросила я очевидное, понимая, как ему было тяжело.

— Да, несколько раз. На маму смотрел.

— У неё всё в порядке?

— Она постарела и похудела. Мне последний раз показалось, что в её глазах больше нет жизни.

— Ещё бы, — прошептала я, а потом спохватилась, — она потеряла сначала любимого и жила только для тебя, а потом ты сбежал он неё и ей стало просто не для кого жить.

Он молчал, поджав губы, в его чёрных глазах опять показались всполохи огня.

— Я заберу её, — тихо сказал он.

— Сразу надо было забрать, когда более-менее устроился, — уверенно сказала я. — Я тут подумала, может, ты у нас останешься? Я тебе помогу найти работу и устроиться. А то сидишь в своей пещере и никаких перспектив. А тут всё же общество, займёшься чем-нибудь интересным, а там, глядишь, и маму заберёшь. Вместе вам будет намного веселей. Женишься и будешь жить в своё удовольствие, деток воспитывать. Может, даже свою стаю здесь организуешь, «Золотая куница». А что? Звучит?!

Савелий нахмурился, и было видно, что он интенсивно работает мозгами.

— А ну, молодёжь, хватит вам болтать попусту, ужин стынет! — крикнула из сеней баба Соня.

Я встала и пошла через двор.

— Идём, потом договорим. А ты подумай над моим предложением, только недолго, я послезавтра утром уже уезжаю домой.

Парень повесил полотенце и надел футболку. За ужином сидел всё такой же задумчивый, и мы с бабулей его не трогали, чтобы не мешать принять такое важное для него решение. Он нас поблагодарил за всё и полез на чердак. Сказал, что вернётся завтра днём и скажет, что надумал.