Нежное свидание в Италии

Нина Милн, 2021

После смерти миллиардера Джеймса Кассевети перед его дочерью Эйвой встает трудная задача. По завещанию отца две трети бизнеса должны отойти его детям от первой жены, которую он давно бросил, променяв на власть и деньги. Эйва никогда не встречалась со сводными братом и сестрой. Все ее попытки наладить с ними контакт встречают отказ. Конфликт между наследниками грозит разрушить бизнес и деловую репутацию Эйвы. Ее задача осложняется посмертной просьбой отца загладить вину перед семьей обманутого им делового партнера Тедди Рурка, умершего в нищете. Сын Тедди, Лайм Рурк, владелец успешного охранного агентства, с негодованием отвергает попытку примирения. Однако безвыходные обстоятельства все-таки заставляют его обратиться за помощью к дочери заклятого врага. Лайм просит Эйву, светскую красавицу, бывшую модель и богатую наследницу Кассевети, сыграть роль его возлюбленной. Чем для Эйвы и Лайма закончится эта опасная игра в любовь?

Глава 4

Следующим вечером Лайм стоял перед главным офисом «Дольче», глядя на внушительный фасад с зеркальными окнами. Он помнил, как однажды отец привел его сюда, и несколько секунд двенадцатилетний Лайм почти не сомневался, что Терри Рурк ворвется в здание и учинит погром. Воспоминание было не из приятных.

Девятнадцать лет спустя, когда Терри уже ушел из жизни, его сын готов вступить в фиктивные отношения с Эйвой Кассевети. Одобрил бы отец такой шаг? Конечно да. Ведь это означает принуждение Кассевети к сотрудничеству. А как на это посмотрит его мать? На этот вопрос он не знал ответа. Отношения с матерью были сложными. Лайм любил ее, но не мог простить себе детского эгоизма, причинившего ей страдания.

В детстве отец был его кумиром, и он винил мать в крушении семейной жизни. Лайм не понимал, как тяжело ей переносить медленное погружение мужа в алкогольное помрачение, когда он терял работу, достоинство, здоровье и рассудок. Она боролась из последних сил, чтобы сохранить для семьи крышу над головой и иметь пропитание, но Лайм не замечал этого и ждал, что отец поправится и в дом вернется семейное счастье.

Когда Лайму исполнилось двенадцать, мать встретила хорошего человека — Джона Мейлона, водопроводчика из больницы, где она работала медсестрой. Они полюбили друг друга. Беа обрела счастье, собиралась оставить Терри и забрать сына с собой. Лайм все цеплялся за иллюзорную мечту. Он наотрез отказался уйти от отца, и Беа осталась ради него. Вина до сих пор терзала Лайма.

Появление Эйвы прервало его воспоминания. На секунду он замер в восхищении перед стройной, элегантной красавицей в сером брючном костюме от-кутюр, вышедшей ему навстречу. Оба замерли, молча глядя друг на друга. Первой спохватилась Эйва:

— Привет, давай пройдем наверх.

Они прошли через мраморный холл с фотографиями Джеймса Кассевети, дипломами и рекламными плакатами к лифту и поднялись в просторный конференц-зал с овальным столом, где на подносе были приготовлены чайные чашки и бисквиты. В центре зала стоял экран для презентаций, готовый для мозгового штурма.

— Думаю, нам надо сесть и для начала обменяться общей информацией, которую мы должны знать друг о друге, — положив портфель на стол, предложил Лайм.

— Я приготовила свое резюме, но с дополнительными фактами. Например, какой чай я предпочитаю. — Эйва раскрыла папку в кожаном переплете.

— Вот мой список основных фактов биографии. Признаюсь, не включил в него преференции по чаю. Важная деталь. Я люблю крепкий с небольшим количеством молока.

Эйва уже делала пометки в блокноте. Лайм с сожалением отвел взгляд от склоненной шеи.

— Давай прочтем бумаги и постараемся запомнить детали. Потом проверим друг друга.

Кивнув в знак согласия, Эйва протянула ему папку. Лайм наблюдал, как она свела брови, сосредоточившись на тексте, плотнее сжала губы… Он заметил, что лак на ногтях был иного цвета, чем вчера: вероятно, она подбирала его в тон одежде. Лайм поспешил одернуть себя и углубился в чтение, стараясь запомнить дату рождения, названия частных школ, высокие оценки, награды за успехи в танцах, университетский диплом с отличием и детали ее двухлетней модельной карьеры. Затем она ушла из модельного в семейный бизнес, работала в разных подразделениях до самой смерти отца шесть месяцев назад. У нее никогда не было домашних животных, она любит танцы и красивую обувь. Прочитав резюме, Лайм поднял голову и встретил внимательный взгляд Эйвы.

— Отлично. Думаю, запомнила главное: дату рождения, где родился и немного о семье. Твою маму зовут Беа, отчима — Джон, его сын — Макс, и ему четырнадцать. — Она остановилась, а Лайм нахмурился, вспоминая прошлое.

Спустя два года после того, как Беа осталась с мужем, Джон женился на другой. Лайм помнил страдания матери, когда она узнала об этом. Слушая ее сдержанные рыдания по ночам, он начал понимать, какую жертву она принесла ради него, но не знал, как все исправить. Лайм удвоил усилия, стараясь изменить отца, но понял, что это безнадежно. Ему исполнилось восемнадцать, и он принял решение пойти в армию, справедливо рассудив, что это освободит мать от обязательств по отношению к нему.

Беа снова начала встречаться с Джоном, который к тому времени развелся, у него подрастал трехлетний сын Макс. Беа и Джон поженились. Лайм был рад за них, но очень переживал, что лишил их возможности обзавестись собственными детьми. Чувство вины не давало покоя, и он избегал встреч с ними. Мать заслужила второй шанс обрести счастье. Конечно, ничего этого он не счел нужным сообщить Эйве. Ее интересовали только факты.

— Все правильно.

Эйва кивнула:

— Я думала об этом. Ты расскажешь матери правду о нас?

— Нет. Чем меньше людей знают, тем лучше.

— Согласна, вот только ее не обрадует, что сын встречается с Кассевети. Мне придется встретиться с ней, и нам не избежать неловкости. Почему не предупредить ее? Уверена, она умеет хранить секреты.

— Дело не только в маме. С ней рядом Джон и Макс. Не хочу заставлять ее что-то скрывать от них. Кроме того, Максу только четырнадцать, и ему тоже пришлось бы лгать о нас. В любом случае это осложнит жизнь их семьи.

— Понимаю, но…

— Тебе не будет трудно с ними, поверь. Я смогу прикрыть тебя во время разговора с мамой. Обещаю, встреча будет короткой. Как бы то ни было, мама понимает, что ты не отвечаешь за поступки отца.

— Ладно, — поколебавшись, согласилась Эйва. — Тебе решать. Но прошу тебя устроить встречу сразу, как только мы разработаем план. До того, как появимся на людях.

— Конечно. А как насчет твоей матери?

— Придется рассказать ей правду. Она знает о тебе и о просьбе отца.

— Она сохранит секрет?

— Да. Мама — королева интриги. Она быстро обратит наши отношения на пользу «Дольче». Не упустит такой возможности.

Эйва решительно кивнула, бросила взгляд на бумаги и повернулась к экрану компьютера. Быстрым жестом она заправила за ухо выбившуюся прядь. Так, должно быть, она ведет себя на деловых переговорах.

— Дальше по плану мы должны придумать нашу историю — выстроить все факты по порядку. — Она встала и подошла к доске для презентаций. Лайм отметил ее непринужденную грацию. — Надо проследить хронологию и отметить ключевые точки. Потом я все распечатаю.

— Хороший план, — протянул Лайм, ощущая какое-то беспокойство внутри. Инстинкт подсказывал, что здесь чего-то не хватает. Вряд ли это было связано с его пристальным вниманием к цвету ее маникюра.

— Идем дальше, — продолжала Эйва. — Очень важно проверить все факты нашего «знакомства». — Она пальцами обозначила кавычки. — Например, мы не могли встретиться за ланчем в «Ритце» в день, когда там шла реновация.

— Согласен.

— Ладно, тогда… Ты меня слушаешь?

— Да. Все действительно очень важно, однако… — Лайм колебался. — Все неправильно.

— Не понимаю.

Он тоже пока не понимал, привык доверять инстинкту, а значит, надо было разобраться.

— Ты права, что необходимо связать все факты и выстроить картину, в которую все поверят. Но связать их надо иначе. — Он мерил шагами комнату. — Можно проводить часы в конференц-зале и создать идеальный бизнес-план. Однако отношения — не деловой контракт. Здесь нельзя ограничиться теорией, потому что обязательно упустим что-то важное. Есть вещи, для понимания которых нужно время и личный контакт. Например, ты не упомянула, сколько времени тратишь на имидж. Должно быть, один только маникюр и выбор лака для ногтей в тон одежде требует не менее часа.

— Никогда не думала об этом, — нахмурилась Эйва. — При чем тут цвет лака?

— Вот именно. Однако такие детали лучше всего говорят о близких отношениях. Мы с тобой похожи на тайных агентов на вражеской территории, и мы справимся, только если будем знать особенности местности, понимать язык и обычаи противника.

— О чем ты?

— Не знаю, как ты, но я очень давно не был в отношениях. Для меня это незнакомая территория, — признался Лайм, думая о том, что сам разрушил семейную жизнь.

— Полагаешь, нам нужен практический опыт, а не изучение теории? — У Эйвы расширились глаза, на щеках вспыхнул румянец. — Я не имела в виду интим…

Лайм не сдержал улыбку:

— Я понимаю, но, знаешь, можно написать лучший в мире сценарий, вот только успех пьесы зависит от актеров.

— А мы не актеры.

— Вот именно. Но у нас есть шанс. Надо привыкнуть друг к другу, чтобы расслабиться, а для этого стоит чаще встречаться вне конференц-зала.

— Что ты предлагаешь?

— Отправимся на свидание прямо сейчас. Приглашаю в путешествие на колесе обозрения «Лондонский глаз». Недавно мы обеспечивали там безопасность на важном мероприятии и получили сезонный абонемент для сотрудников «Рурк секьюритиз». Уверен, что сумею получить для нас места. Мы сможем обсуждать хронологию знакомства и любоваться видами Лондона в личной кабинке.

— А это не рискованно? Мы еще не готовы начать.

— Но ведь нам не придется ничего объяснять или давать интервью. Просто опыт личного общения и реальный факт в истории знакомства.

— Ладно. Буду готова через пять минут.

Через пятнадцать минут они уже ехали в лимузине по улицам города. Эйва искоса поглядывала на Лайма, физически ощущая его близость. Она удивилась, как быстро и профессионально он организовал поездку, проявив настойчивость и обаяние. Казалось, его энергия заражает окружающих. Ее гормоны снова дали о себе знать, но Эйва держала их в узде. В машине она постаралась максимально увеличить расстояние между ними и сидела, плотно прижавшись к боковой стенке. Если бы кто-то открыл дверь, она бы просто выпала наружу. Эйва вздохнула с облегчением, когда машина остановилась. Они прошли к турникету огромного сверкающего огнями колеса обозрения. Прохладный февральский бриз приятно охлаждал лицо Эйвы. Чтобы войти в образ, она держалась ближе к Лайму.

Молоденькая распорядительница быстро переговорила с Лаймом.

— Обычно посетителей сопровождает ассистент, но ты можешь подписать заявление, что отказываешься от сопровождения, — пояснил он.

— Конечно.

Через пару минут они уже стояли в пустой кабинке с бокалами шампанского в руках.

— Как тебе удалось избавиться от ассистента?

— Сказал, что проверяю уровень безопасности для клиентов, которые предпочитают избежать присутствия постороннего лица. Нам совсем не нужно пристальное внимание.

— Определенно, так. — Эйва подняла глаза к темному небу. Колесо начало двигаться медленно, как во сне. — Прекрасная ночь. Я была здесь один раз с друзьями днем, но сейчас освещенная панорама Лондона выглядит более впечатляюще.

Действительно, все напоминало ей волшебный сон. И дело не в шампанском и не в городских огнях. Лайм прав: это в тысячу раз лучше, чем разговоры в конференц-зале. Если Эйва чуть подвинется, то ее нога прижмется к мускулистому бедру Лайма, она ощутит терпкий запах его одеколона… Однако пора начать разговор, как требуют правила светского этикета, и Эйва перевела взгляд на город.

— Удивительно, как колесо обозрения стало основной туристической достопримечательностью города. Кто же создал его?

— Его создатели — муж с женой. Высота — сто тридцать пять метров, диаметр — сто двадцать… — Через пять минут Лайм остановился и смущенно потер ладонью затылок. — Прости за лекцию. Не предполагал, что запомнил всю эту информацию.

Эйва понимала, что Лайм нервничает так же, как она.

— Мне было интересно. Из тебя вышел бы хороший гид.

— Но плохой ухажер.

— Что ты! Все хорошо, — засмеялась Эйва. — Лишнее доказательство твоей правоты. Здесь мы в естественной обстановке. Нам действительно надо лучше узнать друг друга. Вот только наше свидание — не настоящее свидание.

— И мы ведем себя не очень естественно, — вздохнул Лайм, — пока что.

— Нам нужно больше времени. Еще несколько подобных встреч, поездок в машине…

— Чтобы не жаться по углам, — заметил он, и оба улыбнулись.

— Именно. Ну, скажем, неделя-другая. Прогуляемся в парке, посидим в кафе, привыкнем. Мы едва знаем друг друга, а наша история все усложняет. Трудно строить отношения на… — Повинуясь инстинкту, Эйва оборвала себя на полуслове.

— Что случилось?

— Ничего, продолжаем говорить. Думаю, нас заметили, — предупредила Эйва, заметив краем глаза человека с камерой в соседней кабинке. — За нами наблюдают.

Она профессионально оценила ситуацию: они вдвоем с бокалами шампанского — идеальная сцена свидания. Лучше ничего и придумать нельзя для начала игры. Никто не усомнится в подлинности их «отношений». Следуя инстинкту, она поцеловала Лайма. Эйва рассчитывала на легкий дружеский поцелуй, но недооценила реакцию тела — своего и Лайма. От пьянящего чувства у нее закружилась голова, а Лайм после секундного замешательства сжал ладонями ее лицо и прижался губами к ее губам. Он целовал ее уверенно, не спеша, словно впереди была целая жизнь. Эйва забыла обо всем, погрузившись в сладостные ощущения. В этот момент, достигнув верхней точки, колесо остановило вращение. Оторвавшись от его губ, Эйва увидела на лице Лайма выражение, повторяющее ее собственное, — удивление и даже шок. Странно, но она еще была способна соображать. Случившегося уже не исправить, а значит, надо использовать момент. Изобразив непринужденную улыбку, она прошептала:

— Не удивляйся. Это фото попадет в соцсети и наделает много шума.

К ее облегчению, Лайм включился в игру. Подняв бутылку шампанского, он с улыбкой плеснул шипящий напиток в бокалы. Эйва пригубила вино — ей не без труда удалось восстановить дыхание.

— Прости, я действовала инстинктивно. Нельзя было упустить возможность показать, что у нас все по-настоящему.

— Не извиняйся. Ты застала меня врасплох, вот и все, — с легкой хрипотцой произнес Лайм. — Что, думаешь, произойдет дальше?

— Трудно сказать, — пожала плечами Эйва. — Возможно, ничего, если только фото не попадет в Интернет. Но в этом случае стоит ожидать всплеска интереса, учитывая мою известность.

Конец ознакомительного фрагмента.