Нежное свидание в Италии

Нина Милн, 2021

После смерти миллиардера Джеймса Кассевети перед его дочерью Эйвой встает трудная задача. По завещанию отца две трети бизнеса должны отойти его детям от первой жены, которую он давно бросил, променяв на власть и деньги. Эйва никогда не встречалась со сводными братом и сестрой. Все ее попытки наладить с ними контакт встречают отказ. Конфликт между наследниками грозит разрушить бизнес и деловую репутацию Эйвы. Ее задача осложняется посмертной просьбой отца загладить вину перед семьей обманутого им делового партнера Тедди Рурка, умершего в нищете. Сын Тедди, Лайм Рурк, владелец успешного охранного агентства, с негодованием отвергает попытку примирения. Однако безвыходные обстоятельства все-таки заставляют его обратиться за помощью к дочери заклятого врага. Лайм просит Эйву, светскую красавицу, бывшую модель и богатую наследницу Кассевети, сыграть роль его возлюбленной. Чем для Эйвы и Лайма закончится эта опасная игра в любовь?

Глава 3

С делав глоток прекрасного вина с тонким ароматом и долгим послевкусием, Эйва насладилась изысканным букетом и посмотрела на Лайма, не в силах даже представить, о чем он может попросить. Чутье подсказывало, что надо бежать отсюда, но ее завораживали волевое лицо Лайма и твердая линия губ.

Слегка откинувшись назад, Лайм постарался расслабиться, но сжатые челюсти и сосредоточенный взгляд выдавали напряжение.

— Как ты знаешь, я возглавляю «Рурк секьюритиз».

Эйва кивнула. Поиск в Интернете показал, что Лайм владеет очень успешной компанией, которую создал с нуля. Он прошел трудный путь, как и Лука Петровелли, чего не скажешь об Эйве, получившей готовый бизнес. Ее мать принадлежала к боковой ветви королевской семьи, а отец основал и возглавил компанию «Дольче», принесшую славу и богатство. Что бы она делала, окажись на месте Лайма или Луки? Эйва прогнала неуместную мысль.

— Продолжай.

— В последнее время у меня возникли проблемы с конкурентом. Мой бывший сослуживец, капитан в отставке, также открыл охранное агентство. Этот человек богат, имеет высокое происхождение, обширные связи и так далее. Это не имеет для меня значения. — Лайм поднял вверх ладони. — Меня не пугает честная конкуренция, но этот парень ведет грязную игру. — Поведение Лайма резко изменилось, челюсти сжались, синие глаза сверкали льдом. — Мы оба заинтересованы в контракте с «Бомон индастриз», но ЭйДжей Мейсон затеял против меня подлую интригу, желая выставить слабым и ненадежным.

Лайм замолчал, ожидая, пока официант расставит тарелки с едой и отойдет. Эйва смотрела на него, чувствуя, что гормоны снова проснулись. В облике Лайма она не заметила ни капли слабости — он являл олицетворение мощи. Ее взгляд скользнул по сильному торсу, широкой груди, мускулистым плечам под тонким хлопком рубашки. Она моргнула. Что это с ней? Вероятно, изголодавшиеся гормоны среагировали наконец на привлекательного мужчину и разыгрались не на шутку. Их можно понять.

— Похоже, этот человек настоящее дерьмо. И заслуживает обвинения во лжи и оскорблении, — заметила она.

— Проблема в том, что время на исходе. Мой тендер на контракт должен быть подан через месяц.

Судебный иск не поможет: слишком долго и неэффективно против лживых слухов и грязных сплетен в прессе. Моя репутация будет разрушена.

— Чем я могу быть полезна?

Лайм отодвинул тарелку и разлил вино по бокалам.

— Я — вдовец, — сообщил он ровным голосом.

Эйва постаралась не выказать сочувствия и симпатии. Лайму было чуть за тридцать, и его жена умерла молодой. Ее имя не упоминалось ни его в биографической справке, ни в источниках, которые Эйва нашла в Интернете.

— Моя жена умерла пять лет назад. С тех пор у меня ни с кем не было отношений. ЭйДжей утверждает, что трагедия сломила меня и я все глубже погружаюсь в депрессию. Надо показать всем, что я в полном порядке, целиком в деле, как никогда, далек от нервного срыва. Мне также необходима поддержка человека с высоким происхождением и связями.

— Что конкретно ты предлагаешь? — Эйва с трудом сдерживала инстинктивное желание вскочить и быстрее сбежать.

Лайм посмотрел ей прямо в глаза, глубоко вздохнул и заявил:

— Я прошу тебя сыграть роль моей подруги.

Только светское воспитание не позволило Эйве бросить на стол нож и вилку. Возможно, Мейсон прав: этот человек точно не в себе. Псих, и нервный срыв здесь ни при чем.

— Что ты сказал?

— Прошу тебя имитировать наши отношения. — Спокойный голос как-то не соответствовал нелепости предложения. — Если только у тебя нет партнера? Я навел справки, но могу ошибаться.

На мгновение у Эйвы возникло желание солгать, но это было против ее правил.

— Нет, в настоящий момент я одна. — Она не уточнила, что одинока уже четыре года, с тех пор как Ник — единственное серьезное увлечение — бросил ее.

Ник Абингворт был продюсером — красивым, обаятельным, харизматичным. Они встретились в дни модельной карьеры Эйвы. Ей казалось, что за красивым фасадом она найдет хорошего человека и лелеяла мечты о счастливом будущем. Эйва забыла урок, который преподали родители: любовь Карен Кассевети превратилась в наваждение, а Джеймс предпочел деньги и связи Карен настоящему чувству и бросил первую семью. Эйва не сомневалась, что они с Ником другие, но ошиблась. После первого инфаркта отца ей пришлось оставить модельный бизнес и уйти работать в «Дольче». Тут Ник показал истинное лицо, ведь Эйва уже не блистала на подиуме. Он просто исчез из ее жизни, заявив напоследок, что она не соответствует его идеалу. Эйва осталась одна и не собиралась ничего менять в жизни.

— Меня не интересуют отношения, какие бы то ни были, — решительно заявила она.

— Представь, что это розыгрыш с целью показать всем, что я пережил смерть жены.

Разве? Она чуть было не спросила вслух. Он не встречался ни с кем уже пять лет! Впрочем, это не ее дело. Главное, что план — чистое безумие.

— Не сработает. Думаешь, ЭйДжей не заподозрит обман, учитывая время нашего знакомства?

— Возможно, но он вряд ли поверит, что я уговорил или подкупил Эйву Кассевети сыграть роль. С чего бы вдруг?

— Вот именно. С чего бы?

— Потому что ты хотела загладить вину своего отца. Это реальный шанс. В этом есть некая ирония: Кассевети помогает Рурку реализовать бизнес-план.

В точку! Эйва поборола приступ паники. Инстинкт говорил, что это плохая затея. Лайм Рурк подавлял ее: слишком привлекателен, харизматичен. А тут еще гормоны…

— Понимаю. Но план очень рискован. Мало шансов, что он сработает. Как ты это представляешь?

— Мы имитируем отношения, ужинаем вместе в ресторанах, иногда даем интервью, посещаем публичные мероприятия, создаем для меня позитивный имидж. Так или иначе, твои связи, статус и положение в обществе произведут впечатление.

Эйва почувствовала укол обиды. Лайму Рурку нужна не сама она, а лишь ее социальный статус: знаменитость, модель, бизнес-леди. Она тряхнула головой. Нельзя быть такой идиоткой. С чего бы вдруг его заинтересовала лично Эйва Кассевети?

— Все не так просто. В настоящее время меня считают пустоголовой аристократкой, не способной управлять собственной компанией. Даже отец не доверял мне, судя по завещанию. Я скорее стану обузой.

Несколько мгновений он размышлял над ее словами, постукивая пальцами по белоснежной скатерти.

— Нет, не думаю. Возможно, ты даже выиграешь.

— Как?

— Это отвлечет людей от твоих проблем с компанией.

— Ха-ха! Они решат, что я флиртую, пока мой бизнес тонет.

— Не обязательно, — улыбнулся Лайм. — Если мы правильно поведем игру, ты сможешь дать несколько интервью и объяснить свою позицию.

— Слишком большой риск, — упрямо заявила Эйва, оценивая Лайма как очень опасного, настойчивого, решительного союзника. Она всегда избегала таких людей. — Мы практически незнакомы, более того, наша история сделала нас врагами. Мы не справимся.

Его губы дрогнули.

— Ищешь повод отказаться? Кстати, об истории. Две недели назад ты говорила, что хотела бы извиниться за отца. Даю тебе такую возможность. Выбор за тобой.

Что делать? Она вспомнила слова Лайма: «Ничто не может оправдать предательство. Мой отец был обманут и сломлен, горечь отравила его жизнь: он начал пить, потерял работу, погиб. В том, что случилось, виноват твой отец». Но ведь трагедия отца могла сломать и жизнь Лайма. В ней шла внутренняя борьба — желание поступить правильно и страх за себя. Но дело не в ней. Если она откажется, то не выполнит волю отца и не простит этого себе. Выбора не было.

— Ладно. Согласна. Я в игре, — сказала Эйва и ущипнула себя под столом, убедиться, что это не сон.

— Отлично, — с удовлетворением и благодарностью произнес Лайм. — Поднимем тост за нас.

— За нас, — подняла бокал Эйва, одарив его фирменной сияющей улыбкой. — Понимаю, почему выбор пал на этот ресторан. Нас должны увидеть здесь вместе и донести ЭйДжею.

— Не только ЭйДжею. Здесь часто бывают мои клиенты из бывших военных или связанных с военными. Это должно нам помочь.

Эйва пыталась осмыслить и смириться с тем, на что согласилась. Лайм улыбнулся ей, и она почувствовала, как потеплело на душе.

— Следующие три месяца будут не самыми легкими, — добавил он.

— Три месяца? — Эйва уронила вилку. — Это же четверть года. Три недели будет достаточно.

— Надо убедить всех, что это не игра.

— Но как мы сможем лгать всем так долго?

— Разве для тебя это проблема? Ты же бывшая модель и умеешь играть роль, имитировать чувства.

— Только перед фотокамерой. Кроме того, я изображала любовь к предметам: шоколаду, духам, а не к живому человеку. Кроме того, это длилось несколько минут, а не четверть года.

Лайм поднял руку:

— Я понял.

— Не думаю. Впрочем… — Она действительно всю жизнь изображала разные ипостаси Эйвы Кассевети: преданной дочери, подруги, знаменитости, модели, аристократки, наследницы. — А что же ты? Как справишься?

— Это моя проблема.

— Нет, это наша проблема. Если нас разоблачат, мы будем выглядеть идиотами. Общество нас осудит, и мы станем изгоями. Все должно выглядеть убедительно.

Помолчав, Лайм кивнул:

— Справедливо. — Он сделал глоток кофе. — Давай встретимся завтра и проведем мозговой штурм. За ночь подумаем над вариантами. Проведем встречу в офисе «Дольче», чтобы я привык к мысли, что встречаюсь с наследницей Кассевети.

Удивительно, но Лайм прислушивался к мнению Эйвы и считал его разумным.

— Меня это устраивает. Буду ждать тебя там.