Олька

Нина Князькова, 2019

Являются ли постоянные ссоры признаком возникновения теплых чувств? Помогает ли разлука понять то, что происходит с самим собой? Что делать тридцатилетнему мужчине, который влюбился в малолетку? Вопросов много, а ответов на них почти нет. Она считает, что он бабник, он видит в ней ребенка. Они оба правы и… неправы одновременно. История Гарина Толика и Корсаровой Ольги. Седьмая книга цикла «Деревенщина».

Глава 4

Ольга

Я раздраженно бросила сумку на свою кровать. Алька, которая попросила заселить ее ко мне, вскинула голову и озабоченно покачала головой.

— Снова тебя замучили? — Сочувственно спросила она.

Я села на кровать, притянула к себе своего зайца, которого дядя Гек отправил посылкой сразу же, как посадил меня в самолет. Вдохнула уже еле ощутимый аромат мужского парфюма и постаралась успокоиться. Кажется, что вся эта стажировка была придумана только для того, чтобы я помимо основной работы с группой еще и вела лекции для первых курсов экономического института. Всем было интересно узнать о таком русском феномене, как многозадачность и раннее развитие. Сегодня после лекции мне вообще плохо стало. Хорошо, что завтра законный выходной.

— Домой хочу. — Жалобно сообщила я соседке.

— Я тоже. — Вздохнула она. — Если бы не Кирилл, плюнула бы на все и уехала. Он уговаривает продержаться. Два месяца уже почти прошло, еще один и половину срока отмотаем. — Подбодрила она меня.

Я слабо улыбнулась. Умеет она поддержать. Хорошо, что ко мне Стешку не подселили. Она все время то за парнями, то от парней бегает. Там такие страсти кипят… А с более постоянной Алькой гораздо спокойнее.

— Это да. Слушай, — встрепенулась я. — Тебя сегодня после завтрака не тошнило? — Мне показалось, что меня утром мутило из-за дурацких колбасок, которые немцы даже в утреннюю яичницу пихают.

— Нет, — Алька покачала головой и нахмурилась. — А тебя?

Я кивнула.

— Немного. Может быть, просто от перенапряжения. — Предположила я.

Девушка почему-то встрепенулась и села на своей кровати. С минуту порассматривав меня, она вдруг сказала.

— Оль, ты извини, конечно. Может, я лезу не в свое дело и у тебя все нормально… — Она немного замялась.

— Говори. — Подбодрила ее.

Она вздохнула и покраснела.

— В общем, мы тут живем уже почти два месяца, а у тебя… Я могу ошибаться, но я ни разу не видела, чтобы у тебя шли месячные. У тебя сбой какой-то? — Она с интересом уставилась на меня.

А я забыла, как дышать, потому что… только что поняла: у меня действительно больше двух месяцев не было красных дней календаря. Вот только я совершенно пропустила этот факт за постоянной занятостью. Но до поездки у меня все в срок было и…

— Олька! — Аля подскочила ко мне, когда у меня кровь от лица отхлынула, а в голове какой-то туман образовался. — Черт! — Что-то зазвенело, и мне в губы уткнулся стакан с водой. — Вот так, пей.

Я послушно глотала воду. Через пару минут даже пришла в себя настолько, чтобы спросить.

— Аль, где здесь аптека? — Голос звенел от еле сдерживаемых слез. Но я уговаривала себя не нервничать раньше срока.

— Оль, у меня есть тест, если надо. На всякий случай купила. Мама перед поездкой заставила. — Соседка метнулась к своему шкафу и через минуту вытащила нужную коробочку. — Вот.

Через полчаса после того, как мы изучили инструкцию и Алька выпнула меня в туалет для проведения процедуры, мы сидели и задумчиво смотрели на две полоски. У меня в это время сердце было где-то в желудке, а мозги набекрень.

— Но это невозможно. — В очередной раз покачала я головой. — Ведь полового акта как такового не было. Он просто… технически лишил меня девственности.

Алька пожала плечами.

— Если это тот красавчик из бара, то ребенку достанется офигенная внешность. — Констатировала она и полезла в телефон. Через несколько секунд протянула его мне. — Смотри, что Википедия пишет.

Я трясущимися руками взяла телефон и вчиталась. Ага, при совпадении повышенной фертильности и активной стадии овуляции… вероятность беременности повышается в разы.

— Мамочки, — выдохнула я. — Он же, скорее всего, ничего не помнит. Он же пьяный был.

— Зато живчики у него какие… высокоактивные, даже в таком состоянии. Практически от колена доползли. — Попыталась развеселить меня соседка.

Я шмыгнула носом. Понимала, что Алька меня подбодрить хотела, но ребенок… Это же такая ответственность. Да ладно, черт с ней, с ответственностью. На что я его содержать буду?

Закопалась в сумку, вытащила свой телефон и набрала маму. Она тут на днях звонила и утверждала, что ей сон приснился, где мой игрушечный заяц ловит рыбу.

— Дочь, ты себе не представляешь, что случилось. — Мама почти сразу же взяла трубку. — Мурзика в столицу переводят через полгода. Так что придется готовиться к переезду и…

— Мам, я беременна. — Сказала тихо и снова шмыгнула носом.

Мама секунд десять переваривала информацию.

— Дорогой, мы никуда не переезжаем. — Прокричала она куда-то в сторону. — Оль, ты от Анатолия, надеюсь, залетела? — Вдруг спросила она.

Про Гарина я маме ничего не рассказывала, поэтому…

— Мам, откуда ты знаешь про Толика? — Прошипела.

— Так он в день твоего отъезда к нам приезжал, тебя искал. — Немного растерянно ответила она.

— Что-о? — У меня лицо вытянулось.

— Тебя искал, говорю. — Повторила мама. — Совсем забыла тебе сказать. Он фотку твою упер, самую страшненькую, на мой взгляд.

— Мама, — жалобно проговорила я. Вот что мне теперь с этой информацией делать?

— Да не переживай, он к тебе страшненькой на фото привыкнет, а ты потом р-раз и вся такая красивая. — Подбодрила маменька. — Хотя, беременные редко бывают красотками, но… Ты ведь оставишь ребенка? Лично я против абортов в столь юном возрасте.

Я за голову схватилась.

— Мам, я посоветоваться хотела. Не знаю, что делать. — Призналась.

— Рожать, конечно. — Мама ни секунды не колебалась.

— Мам, я ж еще не работаю толком. А на ребенка надо много денег. — Сказала очевидную вещь.

— Вытянем. — Отмахнулась мама. — Мурзику только остаться здесь придется…

— Нет! — Воскликнула я. — Езжайте. Тем более что через полгода я уже дома буду.

— Мурзик, мы поедем! — Вновь прокричала мама в сторону. — Так, дочь. Решено: ребенка оставляем. Завтра же найди гинеколога там, в этой своей Пруссии, я тебе денег на него вышлю.

Я вздохнула.

— Мам, у меня полная страховка на период стажировки. — Напомнила ей.

— Вот и отлично. Тогда марш к врачу. Завтра позвонишь и отчитаешься. — Потребовала она и отключилась.

— Ругалась? — Алька сочувственно смотрела на меня.

— Нет. — Я покачала головой. — Сказала аборт не делать и врача здесь найти. Гинеколога.

Соседка подпрыгнула на месте и вылетела из комнаты, как будто за ней черти гнались. Через минуту вернулась, неся в руке лист из блокнота.

— Вот, Стешка тут недавно ходила, говорит, что женщина русская принимает. Сходи к ней.

Доктор действительно оказалась добродушной русскоязычной женщиной среднего возраста. Она абсолютно не удивилась, узнав, сколько мне лет, и с какой проблемой я пожаловала. Оказывается к ней часто и шестнадцатилетние беременные приходят. И даже младше…

— Вот, я выписала витамины, пей каждый день. — Мне протянули рецепт. — Через месяц придешь на УЗИ, проверим, все ли хорошо. Результаты анализов через пять дней.

Я кивала, как болванчик, а у самой мысли были где-то далеко-далеко. Вся моя жизнь вчера перевернулась. Что я буду делать дальше? Как жить?

Я понимала, почему мама заставила меня оставить ребенка. Она меня практически в такой же ситуации родила. Случайно залетела после первого же секса, который оказался спонтанным. А вот от отчима, с которым познакомилась в больнице после травмы позвоночника, так и не смогла забеременеть. Он там по обмену интернатуру проходил и… маму заприметил. А потом он ее из больницы забирал, до дому довез и так и остался у нас. Хороший мужчина, хоть и из Зимбабве.

Выйдя из клиники, плотно затянула теплую куртку и побрела в небольшой скверик, который находился рядом. В воздухе изредка мерцали мокрые снежинки. И вообще, весь город мне казался теперь серым и унылым. Хотелось… даже не домой. В Тивжу, к Насте в дом. Где всегда весело, куда часто на чай забегают девчонки, а во время наших посиделок в бане, то животы болят от смеха, то решаются проблемы мирового масштаба. Там уютно тепло, и ты… чувствуешь себя нужным и значимым.

Я себя так даже дома никогда не чувствовала. Там я в основном училась, а мама решала свои какие-то проблемы. И друзей у меня в школе не было из-за постоянных прыжков из класса в класс. А в Тивже…

Я села на лавочку, закрыла лицо руками и разрыдалась. Да так, как в детстве не рыдала. Я оказалась в кошмарной для себя ситуации: скучаю, просто безумно, по тому месту, куда уже никогда не смогу вернуться. Ведь там Толик. Что будет, если я приеду туда беременная? Да он никогда в жизни не поверит, что это его ребенок, и будет смотреть на меня… точно так же, как я на распущенных нимфеток-малолеток. Поэтому, я никогда больше не приеду в деревню и… никогда больше не почувствую себя, как дома.

— Entschuldigen, wie fühlen Sie sich? (Извините, как вы себя чувствуете?) — Вдруг послышался сбоку мужской голос.

— А? — Я подняла мокрое лицо с ладошек. — Да, нормально. — Кивнула. — Гут.

Мужчина вдруг заулыбался и присел рядом со мной на скамеечку.

— Руска. — Кивнул он мне.

— Д-да. — Непонимающе уставилась на него.

— Ихь учить русска. Давно. Но помнить… — Он вздохнул. — Тяжель язык. Практикум мальё.

— Что вы. Язык простой. Нужно только нюансы понять. — Попыталась объяснить я.

— О, — оживился он. — Ви поможешь? Я мани… денег дать.

Я растерялась. Что у них тут своих школ нет? Пригляделась. Мужчина лет тридцати пяти, выглядит хорошо, одет тоже неплохо. У меня возникла идея.

— Вы знаете, самой мне некогда, но у меня есть подруга, которая с радостью с вами позанимается. Хотите, познакомлю? — Предложила.

— Jetzt (Сейчас)? — Вскинул он брови.

Я кивнула.

— Да. Идемте, тут недалеко.

Не знаю, что подумал мужик, но послушно встал и пошел за мной. Общежитие для стажеров было всего в десяти минутах ходьбы. За это время я успела набросать пару сообщений, так что нас уже ждали.

— Стеш, познакомься, это… — Я поняла, что имени у мужика так и не спросила.

— Мишель. — Представился он, заинтересованно разглядывая Степаниду.

— Стеша. — Отозвалась она. — Очень приятно. — Протянула руку.

— О, — он задумчиво уставился на руку, как будто не знал, что с ней делать. Потом самоотверженно принял решение, наклонился и поцеловал. — Очьень приятьно. — Исковеркал он фразу.

Я видела, что Стешке он тоже очень понравился, так что быстро попрощалась и отправилась в комнату, мысли свои в порядок приводить. Мыслей было много, и все они были непростыми.

Через неделю я забрала результаты анализов из клиники. Каких либо отклонений у меня не нашли, что меня очень обрадовало. Еще через месяц УЗИ показало вполне здоровый плод. Почему-то я его еще не воспринимала, как ребенка. Пока для меня это было что-то абстрактное.

Еще через месяц у меня полез живот. Просто однажды утром я проснулась и не смогла застегнуть джинсы. Пришлось влезать в самое свободное платье. А потом, в выходной мы с Алькой и Киром ходили по магазинам и покупали мне необходимый минимум одежды, которой должно было хватить почти на весь срок. Кажется у этой парочки новый виток отношений, потому что Аля даже разрешала ему обнимать себя на людях. Вот ведь счастливые…, и все у них медленно и правильно.

Руководству стажировки пришлось снизить на меня нагрузку, так как я принесла справку от врача. Более того, на меня теперь все странно косились, разговаривали при мне шепотом и ходили на цыпочках. А еще все поголовно начали тянуть руки к моему животику, который на моем небольшом теле выглядел так, как будто я дыню-колхозницу целиком слопала.

Рождество и новый год встречала в одиночестве, потому что Альку Кир забирал к себе, а я отказывалась мешать им. С другими сокурсниками я почему-то так и не сдружилась. Да и не до этого мне было. Голова была занята другими вопросами. Например тем, что я начала чувствовать первые шевеления ребенка.

Концу стажировки я радовалась, как ничему до этого. Мама звонила почти каждый день, справлялась о моем здоровье и рекомендовала какие-то странные вещи, навроде: мыть живот по часовой стрелке, но никак не в обратную сторону.

Домой я ехала на поезде, потому что Алька вычитала, что летать беременным не рекомендуется. Они с Кириллом ехали со мной. Мы выкупили купе на троих. Стешка осталась в Германии, у них там с Мишелем настолько бурный роман, что не знаю, как она стажировку не завалила. Из всей команды в двадцать человек обратно уехали шестнадцать. Там остались только четверо.

На вокзале меня встречал отчим. Молча улыбнулся, обнял меня, забрал зайца и сумки, вытащенные из поезда Киром, и повел меня к машине. Друзья же пересели на электричку до своего города и благополучно укатили. Хорошие они.

— Олька! — Дома меня встретила мама и тут же принялась обнимать.

Я растрогалась до слез. Что-то в последнее время они у меня постоянно льются. Уже позже, за чаем, мы с ней сидели на кухне и тихо разговаривали, так как отчиму нужно было выспаться перед сменой.

— Слушай, я ничего никому не говорила, но кажется, Генка где-то и без меня все узнал. Телефоны, наверное, снова прослушивал. — Поморщилась она.

Я побледнела. А что, если он Толику расскажет? Я деревенским девочкам изредка звонила, чаще всего Насте, но ничего про беременность и про то, что вернусь скоро, не говорила. Хотя все почему-то очень активно расспрашивали о моей жизни. А самое главное, все хотели знать, когда я вернусь в страну и приеду ли в деревню.

В последний разговор с Ликой я зачем-то спросила о Гарине. Она немного помолчала в трубку, а потом перевела тему на что-то другое. Мне стало тревожно, но снова спрашивать я не стала. Мало ли, что нехорошее узнаю. Например, что Толик женился…

— Тебе за документами когда ехать надо? — Спросила мама, когда не дождалась моей реакции на ее рассказ.

Я вздохнула.

— Завтра день отдохну, и послезавтра поеду. — Решила я.

Документы из универа стоило забрать, пока я могу свободно передвигаться. Потом с ребенком не побегаешь. Да и, если отчима в столичную больницу переведут, то нам придется ехать вместе с ним. Или упросить маму позволить остаться мне в нашей квартире? Может, удастся найти неплохую подработку. Я могу курсовые и контрольные писать, бухучет вести, документы на дому составлять. Вдруг, получится?

Отдохнуть у меня толком не получилось, так как на следующий день к нам приехал дядя Гек. Дома у него сейчас был бедлам — Кира ж двойню родила, и бабушка теперь с ума сходила от счастья, не давая подойти к детям даже Кире (не дай бог она переутомится). Дядю она отправила к нам в город за своими вещами, и чтобы глаза ей не мозолил. Тому пришлось подчиниться.

— Ольку заодно увезешь документы из университета забрать. — Обрадовалась мама.

А я неловко натягивала на живот объемное платье, слегка тушуясь под внимательным взглядом дяди Гека.

— Не убивать, говоришь? — Натянуто спросил он меня, когда мама отвлеклась. — А это что?

— Я сама виновата. — Выпятила я подбородок.

Он поджал губы и покачал головой.

— Нет, Олька. Его вины здесь не меньше. — Скрипнул он зубами.

Выехали мы рано утром, чтобы успеть сделать все дела до двухчасовой электрички. Вещей я взяла с собой минимум, так, сменку на всякий случай. И документов большую папку. Мне теперь нужно везде с собой их таскать, ибо «беременность — это сплошной риск».

Машину дядя Гек купил другую. Эта теперь была огромной семиместной и больше похожей на микроавтобус. Ее сиденья удобно откидывались. Этим я и воспользовалась в полной мере, даже подремала немного в пути.

— Приехали. — Голос дяди вывел меня из дремы.

Я послушно поднялась. Он проводил меня до административной части и подождал, пока я не заберу все документы, включая красный диплом. Точно так же довел меня обратно до машины.

— Заедем в одно место, мне по работе надо. Погуляешь там часик по торговому центру, и отвезу тебя на вокзал, — пообещал он мне.

Я согласилась. А что мне еще оставалось делать? До дневной электрички еще три часа времени. Дядя оставил меня на втором этаже большого офисно-торгового центра, где я побродила по магазинам, особенно приглядываясь к детским вещам. Потом мне приспичило в туалет. Нашла в закутке за «Детским миром».

А после туалета мне очень захотелось есть. Причем, так резко и сильно, что я чуть слюной не подвилась. Вспомнила, что на первом этаже мы проходили мимо кафешек. Написала дяде Геку, что я буду на первом этаже и уточкой направилась к эскалаторам.

Днем торговый центр был почти пустым, так что по лестнице вниз я ехала одна. А вот соседний эскалатор был забит какой-то шумной делегацией в костюмах. Я на секунду подняла голову, чтобы посмотреть на громких людей и… встретилась с неверящим взглядом темно-синих глаз.

— Олька, — услышала где-то на грани подсознания. Ну, нет, не может жизнь быть такой скотиной, чтобы так меня подставлять раз за разом! — Олька, стой! — Услышала, рванув вниз по лестнице. Чуть не поскользнулась, ступив на кафель на первом этаже, и побежала в сторону выхода, совершенно забыв, что бегать мне в моем положении нельзя.