Химера Андреевна хочет кровушки

Нина Каротина, 2023

Не нужно попадать в сказочный мир, чтобы встретить дракона. Хватит и того, что ты живешь в Москве, изредка ездишь в отпуск на море и случайно проводишь одну ночь на пляже. Еще с Таиланда за Маргошей, Женькой и Виткой, потянулся драконий след, и выпутаться они уже не могут. Им нужна кровь дракона, и так не кстати переполох на кафедре из-за нового спонсора института, внимание спец служб по биологической безопасности и полная неразбериха с неугомонными родственниками.И было бы очень смешно, если бы не было так… страшно. Драконы делиться кровью не хотят, но очень любят женщин и золото.

Глава 2

Виталина Андреевна Савичева работала много и с полной самоотдачей. По образованию фармацевт, по воспитанию дачница, а по призванию волонтер. Когда выбирала, куда после школы пойти учиться, дед с бабкой болели, им требовалась помощь и лекарства, девушка посчитала правильным, таким образом помочь. А когда близкие люди покинули этот мир, Витка осталась одна с дачей и помидорами на руках.

Дух волонтерства не угас, она работала в аптеке, по выходным продергивала морковку, волонтерствовала в приютах для животных и стариков. В городе жила у Марго, в огромной квартире в районе Пролетарской.

Квартира досталась Машке не от родителей. Отец умер от сердечного приступа, мать по зрелом размышлении дом за городом продала, вышла замуж за молодого турка и укатила на Средиземное море. Марго к тому моменту была уже самостоятельной и заводила правильные знакомства. Квартира осталась от щедрого благодетеля, который ее не подарил, а оставил в вечное пользование. Маргоша по этому поводу не убивалась, бог дал, бог взял. Будет новый ухажер, буден новая квартира, если отсюда погонят. А Витка и Женька проживали у нее постоянно.

У Евгении Баюновны Смородиной пять братьев, четверо из которых старшие. Все дети от разных отцов. Женькина мать женщина красивая и при этом своеобразная, напрасно замуж не спешила, рожала детей от мужчин обеспеченных, тем и жила счастливо, не оставляя попыток завести седьмого дотационного ребенка.

— Баюн это кто? — смеялась как-то Маргоша.

— Кот Баюн, сказочный персонаж, — отшучивалась Женька.

Отцом Женьки числился некий австралийский прощелыга-золотоискатель с труднопроизносимыми именем и фамилией, которого Маман подцепила где-то в индокитайском регионе. Отец был дяденькой взрослым, аж восьмидесяти лет от роду. Женька и по этому поводу зло шутила. Хватило же здоровья старикану в таком возрасте заделать ребенка.

Она видела его всего раз в жизни. Ей было десять лет, когда австралийский «мачо» прибыл на погостить. Воспоминания остались обрывочные. Старая рухлядь зажал ее в коридоре, облапил, называл Дженифер, да еще цепочку золотую с крестиком спер. Тот еще золотоискатель. Маман рассчитывала на хорошее наследство, но то ли австралийские законы не позволили, то ли австралийские родственники оказались проворнее, в итоге дочка не окупилась, пустая трата времени и расходы на роддом.

Женька работала аспиранткой в Горном институте, подрабатывала сутки через трое в охране, а в свободное время занималась спортом, числилась в баскетбольной команде института, терлась в боксерском клубе, пробовалась в смешанных единоборствах и посещала все спортивные соревнования, которые успевала застать.

— Горный институт это наследственное? Потомственная золотая лихорадка не отпускает?

— Братуха у меня там работал, — отвечала Женька. — Леха. В секции хоккея с ним закорешились. Он про меня тренерам насвистел, меня на бюджетный протолкнули.

У Женьки знакомые по всему городу, братухи и сеструхи повсюду, учитывая ее плодовитость по части спорта. С кем-то пересеклась на секциях, с кем-то познакомилась на соревнованиях, о ком-то слышала так, что при встрече запросто завяжет разговор и вспомнит всю биографию. Она и в охрану попала по знакомству. Причем в элитную, инкассация.

Мария Андреевна Самохвал по образованию финансист, но не работала ни дня, а поддержание красоты на должном уровне считает работой. И может быть она права, это тяжелая работа, если учесть все травмы после операций и потраченное время в салонах красоты и тренажерных залах.

По возвращении из Таиланда жизнь вернулась в свою колею, над картой мира они планировали новое путешествие в случае очередного кавалера, когда с Маргошей начали происходить заслуживающие внимания перемены. Девушка буквально лучилась красотой и здоровьем, мужики толпами оборачивались во след и спотыкались на ровном месте. Ела мало, без аппетита, от чего похудела, достигла совершенной талии и линии бёдер.

Странности начали происходить почти сразу. С визгом Маргоша выскочила из ванной и покрутилась у всех зеркал.

— Евгенчик, у меня проблема, — озабоченно сообщила она.

— А именно?

Женька за завтраком жевала отварную курицу и пролистывала спортивные каналы в поисках свежих новостей. Это непременный атрибут каждого утра, день прожит зря, если Женька не узнает, как прошли соревнования саночников, кубка мира по биатлону, чемпионата по хоккею. Раз в два года ее вообще не стоит трогать, олимпиада и чемпионат мира по футболу требовали отпускных дней и ангажирование телевизора на полные две недели, а то и месяц.

— У меня силикон рассосался.

— Да ладно. Где?

— В груди. Нет, ты пощупай, — заслонила она телек, распахнула халат и выдвинула на передний план женское богатство.

— Мм… — прощупала Женька сальными руками. — С виду все в норме.

— С виду? — взвизгнула Марго. — А силикон куда делся?

— Может под солнцем подтаял? — изгибалась Женька на финал кубка парусного спорта. — Противопоказания читала?

Конечно, нет. Кто читает противопоказания? Явно не Маргоша Самохвал.

— А куда стек силикон? — крутилась она у зеркала и искала заначку.

— Погугли, — отмахнулась Женька и забыла о том быстро.

Также незаметно прошла информация об утерянной татушке дракона.

— Джен, представляешь? Лучший тату-мастер страны, и такая подстава!

На задней стороне плеча в салоне в несколько рук сотворили настоящий шедевр. Маленький красный дракончик с кольцами хвоста, в деталях настолько четких, что даже на фото с увеличением не найдешь изъяна. Но всего спустя две недели на его месте прежняя пустота и ровная кожа.

— Сводилка рисованная, — отмахнулись подруги. — Деньги зря выбросила.

— Кожа воспалилась, как у настоящей татухи. Где это все?

— Сеструха, наколешь еще. Тоже, нашла проблему.

— Странно, — задумалась Мария Андреевна. — Татуха сошла вместе со шрамом. У меня под ней шрам спрятан был. С детства комплексовала. Вот уж эта восточная медицина! И до татух добралась.

— Чудеса человеческой регенерации, — пояснила Женька. — Скрытые ресурсы человеческого организма используются лишь на десять процентов.

А уже вскоре Маргоша развела панику из-за отсутствия женских дней.

— Только если непорочное зачатие, — стенала она, пока Витка бегала в свою аптеку за просроченным тестом на беременность.

— Самохвал, все понимаю, но есть некоторые сомнения, — собиралась на тренировку Женька. — К непорочному зачатию всего одна предпосылка, связанная с древним именем одной известной тезки, все остальное вкупе с «непорочным» к тебе не имеет никакого отношения. Ты перестала пить таблетки после Эдика, и у тебя сбой цикла.

— Думаешь? — чуть успокоилась Сеструха.

— Настаиваю.

Потери не велики, можно и забыть о том, и они забыли. Но спустя несколько недель после возвращения из Таиланда странности начали нарастать.

— Женёк, Маргоша что-то второй день буксует, — жаловалась Витка по телефону.

— Это как?

— Выглядит плохо, вялая, не кушает. Может у нее сопливень какой завелся от кондиционера?

— Хорошо если от кондиционера, — хмыкнула Женька. — Температура есть?

— Температура есть, градусника нет. Наш сломался, показывает комнатную 23 и 3. Женёк, если губами мерить, она на 23 только и тянет. Худо дело. Странно все это.

— Слушай, Витольд, я на смене, — прошипела в трубку Смородина. — Принеси с работы новый градусник. Влей коньячку. Смотришь, поправится. Это она от тоски, очередную любовь подцепить не успела. Деньги прокутила, теперь сидит и морозится, что делать.

Вечером Женька вернулась со смены и застала вполне мирную картину. Марго грелась в пенной ванне и допивала последнюю бутылку коньяка. Но выглядит действительно плохо, глаза впали, блеск потух.

После панического сигнала Виталины, Женька еще раз присмотрелись к подруге. В глазах рябит, или у Марго сошли все следы пластического вмешательства на лице? Татуаж бровей отсутствует, природные брови заняли почетное место над глазами. Горбинка на нос вернулась. Машке трудно объяснить, что с родной горбинкой ей лучше, внешность ярче и изысканней. Губы сдулись и стали естественными, пристойными. Она растеряла искусственную красоту, но стала еще лучше, вернула свою магическую индивидуальность и превратилась в просто красавицу.

Правда, выглядит уставшей, вялой и потухшей.

В дверь позвонили, и Женька почти знает, кто этот поздний гость, который привычно не снимает палец с кнопки домофона. Девушка открыла дверь и дождалась вечернего посетителя в проеме входа.

— Женёк, — счастливо пропел парень и выплыл, почти вывалился из лифта.

— Рустик, денег нет. Кормить не буду. Не курю, не пью, дозы нет, — коротко сообщила Женька и поспешила закрыть дверь, чтобы успеть на полуфинал тенистого турнира.

Рустам Сергеевич Рогачев знал Женьку с первого класса, влюбился в секции по боксу, получив апперкотом в челюсть. Влюбился с первого удара и навсегда. Взаимности не добился, в этом смысле Женьку трудно завоевать, а Рустику вдвойне сложней. Он неудачник по жизни, запил, бросил медицинский институт, перебивается случайными заработками, доходяга и будущий асоциальный элемент, которого из жалости девочки прикармливают и допускают на совместную жилплощадь.

— А я соскучился, — расплылся парень в доброй пьяной улыбке и ловко вклинил в узкую щель проема массивный грязный кроссовок.

— Рогачев, шагай мимо. У меня полуфинал, — нетерпеливо вздохнула Женька.

— Смородинка, пару минут твоего драгоценного внимания, — дыхнул он дешевым пивом. — Ты мне снилась. Голая.

— Рогачев, у тебя есть деньги на стоматолога?

— Любимая, для тебя звезду с неба, — улыбнулся парень. — Для себя стараться даже не буду, но для тебя горы снесу. Сколько надо?

Женька закатила нетерпеливые глаза и прислушалась к звукам из телевизора.

— Сорок пять тысяч передний зуб. Это если коронка. Если ударю дважды, то это имплант, сто тысяч. Кто играет в полуфинале, знаем?

— Джокович, — блеснул осведомленностью гость, ибо знал, что, если завалится на первом простом вопросе, доступа в квартиру не получит.

На этом месте Женька немного смягчилась. Рустик по сути хороший парень, добрый, неглупый, внешне приятный. Но где-то ему не свезло, что-то не получилось. Притом родители очень приличные, добропорядочные люди, потомственные юристы. К чему ему медицинский, юридический кукушонок в белом халате.

— Так, там ванна после Маргоши еще не остыла. Быстро помылся, там же постирался. Доширак в шкафу. Попробуй только задеть банку с протеином, и деньги на стоматолога отправишься побираться сразу.

Парень счастливо обтекал проем двери и просачивался в квартиру.

— Любимая, твой протеиновый коктейль священная реликвия в кухонном храме. Будь проклят мой вестибулярный аппарат, если я хотя бы коснусь этой святыни. Женечка, — потянулся он к ней пересохшими губами и получил затрещину по затылку, от которой протанцевал прямо до двери в ванную.

А уже спустя полчаса Рустам вышел из ванной в Машкином махровом халате на голое тело, источая аромат манго и алое. В привычном состоянии Марго непременно закатила бы скандал на злоупотребление халатом, полотенцем и бритвой, но в этот раз она смирно сидела на диванчике, поджав ноги, и бездумно таращилась в экран, где пятый сет подряд мировая ракетка защищает свой титул.

— Рустик, осмотри Маргошу. Как мед работник осмотри, — не отвлекаясь от игры, попросила Женька. — Что-то она хандрит в последнее время, сама не своя.

— Хандрит или хламидит? — ввернул свой медицинский юмор парень.

— Не накликай беду, Сохатый. Будешь так шутить, я тебе сразу после матча рога пообломаю. С Сеструхой так нельзя.

Рогачев собрал волю в кулак, поправил «медицинский» махровый халатик и наклонился к Маргоше.

— На что жалуемся, пациент?

При всей своей невероятной внешности Марго интересовала Рустама только как сожительница, в хорошем смысле этого слова, любимой девушки. Самохвал неоднократно пыталась сбить с пути истинного влюбленного идиота, исключительно ради спортивного интереса, добилась случайной связи и испытывала к нему те же снисходительные чувства, что и Женька.

— Рустам Сергеевич, у меня шрам от лапароскопии рассосался, — бесстрастно ответила пациентка.

— Не надо нервничать, дорогуша. Случается, — хорошо поставленным голосом доктора ответил он. — В биологическом смысле ничего необычного. Регенерация, злодейка, может справиться и с такой мелочью. Есть виды земноводных, которые могут восстановить не только утраченные лапы или хвост, но и различные внутренние органы и даже части головного мозга. А тут всего лишь шрам от лапароскопии.

— Джеремия, он меня лягушкой обозвал, подонок рогатый? — бесцветно сообщила она в пустоту.

— Кожа сухая, слизистая нарушена, температура тела понижена, реакция заторможена. Давление низкое. Женёк, я бы сказал, что она при смерти, — констатировал недоучка.

— Так, Рогачев, Айболит недоделанный. Иди, препарируй лапшу, пока сам при смерти не оказался.

— Извините, — шутливо раскланялся парень, придерживая полы халата, распахивающиеся ввиду несоответствия размера, — был неправ, в школе учился плохо, до диплома не дожил. Маргундия, слезай с диеты, тебе не идет.

Женька озабоченно оглядывалась на подругу, которая снова застыла каменным изваянием и таращилась в одну точку на экране. Что-то с ней не так, Витка вот-вот должна вернуться с новым градусником. И она вернулась, шурша аптекарскими пакетами, в которых обычно приносила просроченные витаминные батончики, леденцы и аскорбинку, которые они с Женькой подъедали за кружкой чая.

Градусник показал комнатную температуру, двадцать шесть при отключенном кондиционере.

В дверь снова позвонили, и учитывая последовательность гостей, следующим должен стать еще один завсегдатай.

— Павлуша, что опять сломалось? — пропела в прихожей Витка.

Павел Григорьевич Чилий, по кличке Чили проживал этажом ниже в квартире, доставшейся по наследству от бабули. Знаком с Марго с того самого дня, как она залила его квартиру в первый раз. С тех пор это повторялось регулярно, инциденты улаживались в постели, отчего Чили буквально ждал очередного потопа. По совместительству чинил и настраивал любую технику и ноутбуки, за сопоставимую цену.

По какому поводу пришел, уже неважно. Женька заволокла его в апартаменты.

— Чили, градусник почини.

В глазах парня вспыхнула искра оправданного ожидания. Он приходил каждый вечер ровно для того, чтобы у Маргоши что-то сломалось, а он доблестным рыцарем потребовал плату натурой.

— Спасибо, что не ртутный, — буркнул он и сбросил на светлый ковёр грязный от времени рюкзак с инструментами.

— На здоровье. Они сейчас не продаются, — ревниво фыркнула Витка.

— Смородинка, если нужен ртутный градусник, только скажи. Вся ртуть у твоих ног. Можно даже спирт, нынче спиртовые градусники составляют конкуренцию цифровым.

— Рогачев, скройся с глаз и помой за собой лоток из-под Доширака, — грозно скомандовала Женька и с тревогой глянула на Марго.

Разительные перемены происходили прямо на глазах. Она увядала, словно цветок без воды. Кожа серела, глаза угасали, на губах уже видны трещинки от обезвоживания.

Пока скорая добиралась по забитым пробками улицам, Чили гуглил симптомы низкой температуры и раздражающе громко стучал по клавиатуре.

— Жертвы переохлаждения впадают в ступор, если температура тела снижается до отметки 32,2, большинство теряют сознание при 29,5 и погибают при температуре ниже 26,5. Рекорд выживания в условиях переохлаждения составляет 16 градусов, — читал википедию Павел.

— Что-то я не поняла. Женёк, мы пошли на рекорд? — ошарашено бормотала Витка. — Откуда холод, июль месяц на дворе? Кондиционеры все выключены.

— Сеструха, ты как? — подруга обкладывала ее подушками, а Рустик громил кухню в поисках старых бутылок с целью обращения их в грелки.

Чили тем временем не отрывался от экрана, пытаясь найти объяснение и поставить предварительный диагноз. Слушать его одно наказание, потому что каждая новая информация казалась не такой страшной, как предыдущая. От онкологии дошли до сибирской язвы, и на том Чили получил ногой в тыл компьютерного стула.

— Может какой-то вирус подхватила? Вы там в Таиланде ничего такого не сожрали?

— А если и так, нас теперь всех загребут на карантин? — волновалась Витка и прощупала у себя пульс.

— Пусть загребут, — Рустик принес горячую бутылку из-под коньяка и всунул в подушки к Марго. — Хоть пожрем нормально. Можно спереть пару ампул дури для интереса. Повеселимся.

— Рогачев, нет сил слушать. Один тайских паразитов прокомментировал с такими деталями, что даже у меня в башке что-то шевелится. Второй наркоту среди аспирина собрался искать. Валите оба, загремим только мы с Виткой.

Все, что произошло после того, походило на историю из сериала про эпидемию. Самохвал увезли в отдельной карете скорой помощи, за остальными приехала бригада инфекционки, забрали ключи для санитарной обработки обеих квартир и вывезли контактеров в больницу. Больше всех радовался Рустам. Чили прижимал к груди ноутбук. Витка ныла про то, как ее ждут в приюте. Женька вспомнила, что у нее отборочный матч по керлингу уже в эту субботу.

А дальше потекли нервные минуты ожидания и бесконечных анализов. О Марго ничего не говорили, лечащие врачи успокаивали контактеров и подробно расспрашивали о происшествии. Несчастных прогнали через все исследовательские установки, залезли в такие глубины организмов, что при таком подходе не найти ничего, это значит сдаться, а врачи люди упрямые.

На пятый день заточения Женьку в очередной раз допрашивали. Мужчина немолодой, пришел в деловом костюме с небрежно наброшенным халатом на плечах.

— Смородина Евгения Баюновна, — зачитал он карту. — Странное отчество.

— Кот Баюн, сказочное существо, — привычно огрызнулась Женька.

— Хм, — растерянно улыбнулся мужчина. — Мое имя Геннадий Алексеевич. Я задам вам, Евгения Баюновна, несколько вопросов относительно Марии Андреевны Самохвал. Постарайтесь максимально подробно отвечать на них.

— Угу, — нетерпеливо вздохнула девушка.

— Вы знаете, что произошло с Марией Андреевной?

— Заболела чем-то? — пожала та плечами.

— Чем? — насторожился посетитель.

— Врачи не говорят. Сказали: диагноз сложный. Это что-то из тропического?

— Это что-то из экзотического, — серьезно ответил он. — Полтора месяца назад вы были в Таиланде. Верно? Что произошло там?

— А что там могло произойти? — насторожилась Женька.

— Что-нибудь необычное. Экстраординарное. Вы всегда были рядом с Марией Андреевной?

— Ну, да.

— Нуда, или всегда? — жестко переспросил он.

— Ну, всегда, — нетерпеливо процедила она. — Это что, допрос?

Создавалось именно такое впечатление. Мужик солидный, серьезный, представитель соответствующих органов. Каких органов? Минздрав? Записей никаких не делал, осмотра не совершил, просто сидел напротив нее и пристально рассматривал собеседницу, просвечивая ее, как рентгеном.

— Евгения Баюновна, я немного поясню свою позицию, чтобы мы оба правильно друг друга понимали, — Геннадий Алексеевич, не торопясь, поправил халатик, чуть привстал со стула, разгладил брюки и снова сел, оттягивая сложный разговор. — Ваша подруга, Мария Андреевна, серьезно больна. Скажем так, неизлечимо больна. И болезнь эта произошла в результате несчастного случая, который с ней имел место быть. Мне важно услышать от вас, где и как это произошло. Понимаете, о чем я?

— Нет, — честно призналась Женька.

— Хорошо, — дружелюбно улыбнулся он. — Были ли в ее жизни события за последние два месяца, которые могли бы походить на несчастный случай? Было ли что-то связанное с кровью?

Девушка пожала плечами и задумалась. События в Таиланде успели затереться, все слилось в один бесконечный день с тасканием по магазинам и бурным вечеринкам по ночам.

— На пляже ночью, — вспомнила Смородина. — Кровь была не ее.

— А чья?

— Да, бог ее знает. О тот камень мог убиться кто угодно. Маргуня, то есть Мария Андреевна, утром была живой и невредимой.

— А ночью? — холодно спросил он.

— А ночью спала.

— Спала, — понимающе кивнул он. — Спала на камне, о который разбила череп. А утром проснулась, как ни в чем не бывало. Где взяли Кровь дракона? — неожиданно жестко спросил он.

— Какую кровь? — не расслышала Женька.

Посетитель снисходительно улыбнулся и еще раз поправил халат.

— Евгения Баюновна, мне кажется, мы прекрасно друг друга понимаем. Но играть передо мной не нужно, это не в ваших интересах. Поднять мертвую девушку можно только одним способом. И вы его прекрасно знаете. Вы дали ей Кровь дракона, и тем самым обратили мертвое тело в Химеру.

— Кого? — выпучила она глаза.

— Вам продали лекарство под видом чудодейственного средства? — догадался он. — Вас обманули, излечить с помощью Крови дракона можно только живого человека. Мертвого человека кровь поднимет, но уже не совсем человеком. Их называют химеры, мавки, ламии, гурии. Названий много, в каждом народе свое, это уже не столь принципиально. Этот человек, так называемый человек, — подчеркнул он, — как бы есть, но он не совсем человек. Кровь дракона запускает в организме больного процессы регенерации на такой уровень, что исцелит даже умирающего. В мертвом теле процессы схожи, но со временем затухают, и требуется новая доза препарата. Месяца два, не больше, и химере снова нужна кровь дракона. Это как наркотик, или еда. Но давайте говорить откровенно, тратить бесценный препарат на химеру бессмысленно. Этими дозами можно исцелить безнадежно больного ребенка, несколько детей. Исцелить раз и навсегда. А химере требуется бесконечное число доз. Это безумие.

— Что-то я не совсем… — нервно сглотнула она.

— У Марии Андреевны есть родственники? — участливо спросил он.

— Мама, — растерянно прошептала она. — Но она далеко. Мы, в некотором смысле, ее единственные родственники.

— Где взяли препарат? — столь же участливо спросил он, и она почти кожей почувствовала наигранность его сочувствия.

Женька пожала плечами, растерянно вороша память на предмет чудо-препарата и его происхождения.

— Может чего съели в ресторане? — лепетала она.

Геннадий Алексеевич громко и невесело рассмеялся.

— Она не могла есть! Она была мертвой! Ей влили препарат! И это сделали вы, — зло произнёс он. — А потом привезли химеру сюда, в Москву. Вы вообще, представляете себе, что это за существо? Чем живет? Чем питается? Каковы его цели, его потребности?

— Секундочку, — заинтересовалась она. — А Кровь дракона… это что-то из китайской народной медицины?

— Не смешно, — качнул он головой. — Евгения Баюновна, не смешно. Кровь дракона… это кровь той самой рептилии. Дракон, рептилия, рептилоид, ящер, динозавр, змей Горыныч. Без разницы, суть одна. Первенцы планеты Земля. Такие же хозяева планеты, как и мы, гомо сапиенс.