Золотое озеро детства. Рассказы для детей и взрослых

Нина Ивашинникова

Эта книга о маленькой девочке Нинке, самой обыкновенной, ничем не отличающейся от таких же детей того, давно прошедшего советского времени. О её жизни на Севере, о переезде в заповедное место Горного Алтая — Телецкое озеро. О забавных случаях, о семье и друзьях, о дружбе и любви. О её представлении о мире, переживаниях и разочарованиях. Если вы узнали себя или вспомнили давно забытые моменты своего детства, посмеялись или погрустили, значит, написана книга была не напрасно.

Мы едем, едем, едем!

Шёл семьдесят шестой, второй год исправительных работ отца в Сегеже. Мама с нетерпением ожидала возвращения в родной Мурманск, мы с братом — новых книжек и игр, у отца же в голове зрели совсем другие планы.

Отец часто с товарищем по комбинату уезжал в карельские леса охотиться на зайцев. Однажды, заглянув в ванную, я увидела на полу бедолагу — тот лежал с окровавленным боком и безжизненно вытянутыми задними лапами. Я быстро закрыла дверь.

— Мамочка, мне страшно, — прошептала я, — пусть папа его вынесет!

Уже вечером безмолвно ели семьёй приготовленное мясо.

Не знала я в то время, что, со слов папы, мама была неизлечимо больна. Действительно, в послевоенном детстве перенесённый туберкулёз давал о себе знать. Ларочка росла очень болезненным и слабым ребёнком, часто ездила в санатории, Нина Петровна как могла поддерживала здоровье девочки. Но бабушка умерла, едва мне исполнилось девять месяцев, и за «лечение» взялся отец. Он точно знал, что мясо собак исцеляет от болезни лёгких, и многие туберкулёзники спасли свою жизнь, поедая именно собачатину. Оказалось, что наш отец таким варварским способом «лечил» всю нашу семью! Позже, понимая весь ужас того времени, я так и не смогла оправдать нашего «лекаря». Но в то время мы, не зная папиных идей, полностью слушались и подчинялись. И старались его не огорчать. Иногда это получалось.

Однажды отец разложил на столе географическую карту. Огромная, во весь стол, легла она поверх скатерти и раскрыла свои яркие границы: горы и леса, реки и синие моря. Мы долго с любопытством рассматривали её, затем отец сказал:

— Олежка, смотри вот сюда, — и пальцем ткнул в яркую разноцветную картинку. — Это Алтай! Вы представить себе не можете, что это за край такой! Кругом тайга, медведи, волки, и ты с топором идешь по лесу!

— А если без топора? — испуганно спросила я.

— Без топора, Нинка, тебя звери как соплю размажут! — и хитро прищурившись, продолжил: — я повезу вас в Сибирь. Только там Лариса излечится, вы будете закалёнными, я устроюсь на работу художником и маму куда-нибудь приткнём — работы всем хватит. Там, главное, людей мало, не то что здесь, ненавижу их! Чем больше познаю людей, тем больше нравятся собаки, — рассуждал он, стряхивая пепел в консервную банку.

Так за несколько дней родители в спешке собрали всю мебель, библиотеку и вещи в огромный контейнер и отправили его по адресу: город Бийск Алтайского края. Закрыли квартиру, и поехали в далёкую Сибирь. Начался следующий невыносимо тяжёлый период нашей жизни. Жизни в заповедной тайге.

Поезд! Какое спокойствие испытываешь, когда слышишь мелодичный перестук колёс, ощущаешь плавное покачивание тела, лёжа на твёрдой поверхности вагонной кровати, видишь мелькание ярких картинок за окном и неизвестность! Мы с Олегом не отходили от окна. Четыре дня играли в игру, которую сами придумали и назвали: «что вижу, то моё.»

— Моя корова! Мой грузовик! Мой мотоцикл! Мой дом! — орал в форточку брат. Я орала не меньше:

— Моя кошечка! Мои цветочки! Моя берёза!

Это была весёлая игра. Ещё мы хором пели песню, высунув лицо из форточки и, захлёбываясь встречным тёплым ветром:

Мы едем, едем, едем, в далёкие края.

Хорошие соседи, весёлые друзья!

Нам было интересно рассматривать нашу Родину — разноцветную, шумную, многолюдную. Москва! Каким ярким отпечатком осталась она в моей детской памяти. Эскимо на палочке, которое нам с братом купила мама, было самым сладким подарком. Мы облизывали гладкое холодное лакомство и урчали от удовольствия.

— Нинка, капаешь! — делал замечание Олег. — Держи ладошку как я.

Облизывая ладонь и палочку, долго потом вспоминала этот сладкий вкус московского лета… Зоопарк! Вцепившись с двух сторон пальцами в металлические решётки и просунув между ними лицо, мы кричали:

— Смотри, Олег! Пингвин смешно ходит! Ой, к нам идёт! Я сейчас со смеху лопну!

— Смотри, обезьяны вши ищут! Ой, умора!

Так мы с братом и мамой весело проводили время, ожидая пересадку на следующий поезд.

Снова поезд, снова перестук колёс, качающиеся стаканы с чаем и варёные яйца, картошка, хлеб и меняющиеся папины бутылки — так ехала наша семья в далёкое путешествие в августе семьдесят шестого года.

С удивлением обнаружили мы, что берёзы вместо кривых карликовых становились высокими и стройными, солнце ярким и тёплым. Менялся разговор и одежда людей, даже пирожки на разных станциях были по-своему неповторимые! Всё шло прекрасно, пока мы, медленно проезжая незнакомую станцию, не увидели идущую на забой корову. Огромной кувалдой мужик ударил бурёнку по голове, та грузно завалилась на бок и замычала. Сердце моё остановилось. Такого ужаса я не готова была видеть. Я закрыла лицо ладошками и уткнулась в подушку. Дальше я слышала, как отец уже с братом продолжал разговор про коровью шкуру и тушу.

А ещё через день в вагон зашли два милиционера и вывели под руки отца, бранившегося на них на чём свет стоит.

Через четверо суток поезд высадил нас одних, без папы, на последней незнакомой станции в Бийске. Мама долго бегала по платформе в надежде договориться с водителями грузовиков отвезти нас на намеченное отцом место. Какой-то дядька, заигрывая с мамой, забросил наши кульки в кузов, завёл двигатель машины, и мы поехали дальше. За долгие восемь часов, которые мы тряслись по колейной дороге в горный Алтай, мама рассказала водителю всю свою нелёгкую жизнь, вытирая ситцевым платком вспотевшее лицо.

— Да, Лариса Васильевна, вы чудо-женщина, — приговаривал водитель. — Занесло же вас! Ничего, посидит пятнадцать суток ваш дебошир и вернётся. Таких долго не держат. Говоришь, печь не топила ни разу? Научишься! Берёза хорошо горит, трещит, тепла от неё много. Буду в Артыбаше, зайду, научу тебя хозяйство вести.

Я слушала их разговоры и молча смотрела в окно. Красотища! С одной стороны, мы проезжали мимо белых обломков скал, поросших кустарниками, баданом и ярко-зелёной травой, с другой стороны, степенно несла свои холодные прозрачные воды Бия, красивая, местами порожистая река. Мы с Олегом уже не играли. Просто мысленно принимали всё увиденное и, заглядывая наперед в недалёкое будущее, были поистине влюблены в эти ставшие с годами родные места. Далёкие края! Встречайте нас! Мы приехали!