Сестры. Тайна шкатулки

Нина Ивановна Кузьмина

Три духа, заключенных в шкатулку, по чистой случайности вырываются на свободу после многовекового заточения. Но как вести себя в новом мире, где прогресс шагнул далеко вперед? Как наверстать упущенное время и вернуть свою молодость?Главная героиня по воле случая попадается у них на пути, что в итоге полностью меняет её жизнь. Но чем может закончиться борьба со сверхъестественным злом, если вдруг окажется, что ты можешь управлять им? И какую цену в итоге придется заплатить?

Глава 1

Лето. Вечерело. Стаи комаров вились над лугами. Вблизи речки доносились повизгивания и плеск воды. А на окраине деревни было тихо. Лишь стрекот насекомых нарушал тишину. По развалинам старого дома бродили три детских фигурки.

— Да нет тут ничего! — раздался нетерпеливый голос.

— Смотри лучше! Может найдем что-нибудь!

— Да нет тут ничего! Уже все растащили!

— Ну нет! Тут говорят недавно, нашли сережки с камушками!

— Да врешь ты все! — сказала маленькая девочка, переворачивая камень, что наклонившись покатился в её сторону и оцарапал ногу. — У-у-у! — раздался плач.

— Плакса! — разочарованно сказал мальчик.

— Ты чего? — подскочила к ней подружка.

— Кровь идет, не видишь?!

— Подорожник приложи!

Та все еще всхлипывая, поковыляла к растущему рядом кустику подорожника.

— Эх! По-моему действительно ничего нет! — огорченно сказал мальчик, осматривая кучу мусора и камни.

— Может все сгорело? — спросила девочка.

— Драгоценности не горят!

— А ты не врешь, что здесь клад нашли?

— Да нет честно! Целая шкатулка! Зеленые, синие, красные камни. Цепочки, кольца. Честно! Честно! — уверял мальчик.

— Ну и где все это?

— Было у того кто нашел. Но после… — мальчик сделал устрашающее лицо и подняв руки пошел на девочек. — Его ограбили и убили! Драгоценности же!

— Убили? — испуганно поежилась самая младшая из девочек.

— Да-да!

— А дом зачем сожгли?

— Да говорят, тайники искали!

— А я слышала, здесь привидения жили, — тихо сказала младшая.

— Не было здесь привидений. Старуха жила ненормальная! Младенцев ела!

— Ела? — округлились глаза у девчонок.

— Врешь ты всё! — сказала старшая. — Бабушка говорила, что здесь колдунья жила добрая, он людей лечила!

— Врачом, что ли была? — устало спросил мальчик, вытаскивая железку, торчащую из камней.

— Не-а! Вроде… как это… целительница!

— Целительница! — передразнил её мальчик. — Ладно, пойдем отсюда! Нет здесь ничего!

— А мне еще щавель набрать надо! Бабушка пирог будет печь, вкусный! Щавель вон там на холме растет! — сказала старшая из девочек. — Ксюша! — позвала она подружку.

— Сейчас! — ответила младшая. Она сидела и смотрела на узор выступающий из земли. Разгребая руками землю, она увидела деревянную крышку с вырезанным на ней причудливым узором. — Я нашла! — радостно закричала девочка.

Остальные кинулись к ней.

— Где? Покажи? — подскочил к ней мальчик.

— Да не толкайся!

— Вот смотри!

— Ух ты, как она не сгорела?

— Давай выкапывай!

Опустившись на колени, ребята принялись рыть землю вокруг предмета.

— Вот она! — извлекла шкатулку из земли девочка. — Что-то больно легкая!

— А может там бумажные деньги?

— Открывай!

Младшая из детей держала красивую деревянную шкатулку, покрытую чем-то блестящим, что возможно и сохранило её вид от влаги и грязи. Ощупывая крышку, девочка попыталась открыть крышку.

— Пусто, — сказала разочарованно она, когда шкатулка открылась.

— Нашла! Нашла! — передразнил её мальчик. — А шкатулка красивая, дай сюда!

— Нет, она моя! Я её нашла!

— У! Жадина! — отвернулся от неё мальчик.

— Покажи! — просила подруга. — Здесь какие-то рисунки.. Красиво, — добавила она, отдавая находку подруге. — Бабушке покажешь?

— Не-а! Она говорит, что нельзя брать вещи с таких мест.

— Да-да! — поддакнул мальчик. — Потому что хозяева придут за ними! — злорадно добавил он.

— Врешь ты все! — осадила его та что была постарше.

— Нет!

— Да! — заспорили они.

— Ой, мы ведь щавель забыли набрать!

— Пошли скорее!

Ребята побежали к холму не замечая, что за ними следят два хищных глаза.

— Балда! — раздался чуть слышный голос, и из развалин, поблескивая красной кожей от заката, выползла змея.

— Сама ты балда! — зло сказал таракан сидевший на голом фундаменте дома.

— Вы чего? — высунулась из кустов морда мыши.

— Они наш дом утащили! — рассержено сказал таракан.

— Кто?

— Эти сосунки! — ответила змея.

— Надо было укусить их! — взвизгнула мышь.

— Сама кусай, — огрызнулась змея. — У меня зуб болит.

— Да они у тебя уже все выпали! — заржал таракан.

— За ними! — приказала мышь. — Змея, ты быстрее!

Таракан бежал следом за уползающей змей и убегающей мышью и истошно кричал. — Меня! Меня подождите! Мне же на днях ногу оторвали!..

— Ну что хватит? — спросил мальчик, кладя в пакет кучу листиков щавеля.

— Хватит. Бежим домой, а то поздно!

Дети припустили к поселку, где уже зажигались огни.

— Уф! Я не могу! Я слишком стара для этого! — сказала мышь, глядя на то как быстро убегают дети. И вмиг вместо серого зверька оказалась старуха с длинным носом и всклоченными волосами. На ней был серый балахон повязанный поясом.

— Ух, змея виновата! — крикнул таракан, подбегающий к старухе, и тут же превратился в старуху, подобную первой.

— Вечно я! У меня уже все зубы выпали! — жаловалась им третья сгорбленная старуха.

— Не могу я так! Не могу! — верещала та что была тараканом. — Надоело! Бросила нас! Куда мы теперь!

— Дом украли, дуры!

— Какой дом? — устало сказала та, что была змеёй. — Шкатулка это наш плен!

— Если мы в неё не вернемся Цецилия, мы помрем! А я не хочу, я так молода! — взвизгнула Мавра одна из сестер, что была тараканом. — Мне всего 400 лет!

Архелая, что была мышью, нахмурившись, сидела и молчала. — Цецилия, ты что-нибудь чувствуешь? — спросила она среднею сестру.

— Шкатулка у девчонки, маленькой, — ответила та. — Мы её испугаем.

— А мы шуму не наделаем? В последний раз здорово досталось, дом сожгли, — сказала Мавра.

— Конечно! Расхаживала по дому и песни распевала! Старуха то померла! — постучала по голове младшей, старшая из сестер Архелая.

Но вдруг Цецилия, что пристально глядела невидящим взором в сторону деревни, сказала. — Там, я слышу… детский лепет, — и вновь обратившись в змею, поползла в сторону деревни.

Скоро два хищных глаза смотрели из темных кустов на горящее окошко.

— Ложись спать! — донесся голос из дома.

— Ну, ма-а-ам!

— Хватит, спать давай! Нагулялась! Что это у тебя?

— Ничего, — ответил детский голос.

— Умылась? Все? Спать!

В комнате потух свет.

— А может сделаем её нашей хозяйкой? — подбежал к змее таракан.

— Она мала, — ответила вместо змеи мышь. — Помните только женщина и только та которой исполнилось тринадцать.

— Как мы шкатулку у неё заберем? — нервничал таракан.

— Пусть только откроет её… — тихо сказала мышь.

Ждать им пришлось не долго, маленькая девочка решила полюбоваться шкатулкой перед сном.

«Сюда я буду складывать свои драгоценности, когда вырасту» — думала она, открывая крышку.

Комната озарилась голубым светом. Свечение шло из шкатулки.

— Ух, ты! — выдавила девочка, заворожено посмотрев внутрь. Перед ней раскрылась картина, где она увидела поле и трех маленьких девочек в белых платьях, что бегали друг за другом. Они играли пели и резвились, но вскоре взявшись за руки стали ходить друг за другом.

Девочка как завороженная смотрела на эту картину. Но словно почувствовав её взгляд, фигурки в белом остановились и повернув свои головы посмотрели на девочку. Неожиданно голова одной из трех стала расти и вытягиваться из шкатулки, пока из неё не вылезла огромная голова змеи, что сверкнув глазами, посмотрела на неё.

Комнату прорезал отчаянный детский крик. Шкатулка вывалилась из рук девочки и упала на пол.

— Давай её, давай! — засуетился около коробочки таракан. Толкая шкатулку, он пытался сдвинуть ей с места.

— Что случилось?! — раздался голос, и в комнату вбежала мать девочки. Тут же под её ногами пробежала мышь. Женщина вскрикнув, затопала ногами.

Вмиг все окна дома озарились светом.

— Боже змея! Дед тащи лопату! — орала бабка девочки, глядя как по полу извивается змея метром длинной.

— Вот я её! — кряхтел дед, тащивший за собой инструмент.

Вдруг над самым его ухом пролетела муха и приземлившись стала ползать по его лицу, забираясь в нос, глаза и уши. Бросив лопату, дед судорожно зашарил по лицу руками пытаясь отпугнуть муху. Но та оказалась очень ловкой. Все из домочадцев бросились к старику, и в суматохе никто не заметил, как мышь выбралась из под кровати и побежала к лежащей на полу шкатулке. Обвив хвостиком её ручку, она потащила её прочь. Змея и муха бросились за ней следом.

Укрывшись в лопухах, они отдышались.

— Какие мои годы! — пожаловалась муха, подрагивая ушибленным крылышком, и тут же превратилась в таракана. Посмотрев на сломанный ус, она обиженно прокряхтела: — Ну, так всегда!

— Не скули! — цыкнула мышь.

— Она у нас, — прошипела змея, обвивая шкатулку хвостом.

— А мне надоело! — заверещал таракан. — Надоело! В люди не выйти. Ходить в таком виде, того гляди ус оторвут, или того хуже ногу раздавят! А я жить хочу! Я так молода! Я хочу домой!

— Цыц! — шикнула на неё мышь. — Мы должны искать хозяйку!

— Опять?! — заверещал таракан. — Кому то прислуживать?

— Есть другой выход, — прошипела змея подползая к таракану. — Тела… тела молодых девушек, — выдавила она. — Убить их души, и поселиться в них.

— Да, но на это нужно очень много сил! Мы с этим не справимся! — возразила мышь.

— Справимся, — выкрикнул таракан. — Вперед в дом! Заберем их тела!

— Нет не здесь! Старуха позаботилась, чтобы мы не смогли. Нам нужна хозяйка, что будет нас оберегать. Нужно время. Я хочу выбрать себе достойное тело. Чтобы вернуться домой в Париж…

На окраине громко лаяли собаки, а дикие кошки испуганно шипели, глядя на странную тройку существ, покидающих деревню. Впереди ползла змея, на которой деловито сидел таракан со сломанным усом, а за ними следом бежала мышь, кончиком хвоста ухватившая ручку шкатулки…

***

— И долго нам идти? — возмущался таракан, сидя на теле змеи.

— Молчала бы! — огрызнулась Архелая.

— Цецилия! Ты что-нибудь чувствуешь? — спросила она у змеи.

— Да, мы уже близки к цели, — выдохнула та.

— Близки, — передразнил таракан. — Да тут обрыв!

И правда три сестры оказались у самого обрыва берега. Внизу текла река, а по перекинутому мосту ехали машины, направляясь к городу в дали.

— Что за коробки? — возмутилась Архелая, и с опаской глянула вниз. — Нам надо спуститься…

Таракан, поводив усами, обернулся огромной мухой и жужжа полетел к мыши. Ухватившись лапками за жесткую щетинку, она попыталась поднять сестру.

— У, корова! — вырвалось у Мавры. Пыхтя, она с трудом отделилась от земли и полетела.

— Шкатулка! — воскликнула Архелая и замахала лапками в воздухе.

Не удержав равновесия, Мавра и Архелая полетели в воду. — Помогите тону! Помогите, — запищало насекомое.

— Чего орешь? — отплевываясь, из воды вылезла мышь. — Здесь мелко.

Но легкую букашку течение воды относило все дальше и дальше. Мавре ничего не оставалось, как вновь принять свой облик.

— Чего бабка? Искупаться решила? — услышала она окрик. На берегу реки возле машины стояли парни с удочками и смотрели как Мавра барахтается в воде.

— Ой, сынки! — запричитала она. — Так уж… помогите?!

Парни ответили ей громким смехом. Тут река стала разрастаться и поднявшись окатила их с ног до головы. Вода словно ожив, вмиг как пушинку подхватила машину и парней, и понесла прочь. Истошные крики раздавались в бурлящем потоке реки, и вскоре все стихло. Мавра довольно поглядела по сторонам.

— Опять! — прошипела Цецилия рядом с сестрой. — Мы привлекаем к себе внимание. Хочешь чтобы нас убили?

Мавра лишь только хмыкнула.

Ночь стремительно наступала. Мышь, змея и таракан не спеша двигались вперед. В бескрайнем поле они не видели ничего, темнота, навалившись, скрыла все вокруг. Из-за высокой и темной травы они не видели как вдали, словно отблески костра в ночи горят фонари города.

— Я чувствую людей!. — вдруг сказала Цецилия. Она была слепа, но могла слышать и чувствовать. — Туда, — указала она и стремительно рванулась вперед. Но тут же со всего размаху во что-то врезалась.

Таракан, сидевший у неё на спине не удержавшись, полетел вперед и сильно стукнулся спинкой о железную ограду. Раздался хруст.

— Ой-ой-ой! — запричитала Мавра. Покряхтывая, она вновь приняла свое обличие и оперлась рукой за ограду.

— Ой — взвизгнула она. И тут же с удивлением посмотрела на фотографию висевшую на каменной плите.

На плите значилось имя и год рождения 1915—1987.

— Нет, вы гляньте! — возмутилась Мавра. — Людей она чувствует! Да это же кладбище!!

Из-за высокой травы они не заметили, как подошли к кладбищу расположенному вблизи города. Трех старух окружали гранитные и бетонные плиты, кресты и ограды с венками.

— Нет там… — указала вперед Цецилия, подходя к сестре и потирая ушибленную голову.

Мавра её уже не слушала, а отойдя от сестры стала читать надписи на плитах.

— Оо! — выдохнула она, увидев свежие венки, и побежала туда.

— Они мертвые, — возразила Архелая, догадавшись о чем она думает, глядя как сестра бегает от одной могилы к другой.

— Но почему!? Почему? — заспорила младшая из сестер.

— Вот дура! — разозлилась Архелая. — Пойми ты, они мертвы, мы не можем носить их тело на себе! К тому же они будут портиться.

— Ну хоть кого-нибудь… в слуги? — жалобно запросила Мавра.

— Мы можем? — спросила Архелая у Цецилии. Мавра за её спиной отчаянно закивала головой.

— Я не помню, — выдохнула Цецилия. — Вроде это чревато последствиями…

— Последствиями! — передразнила сестру Мавра и подбежала еще к одному кресту.

— Ой! — умиленно сложила она руки. — Какой красивый! И совсем свеженький! — и шагнув через ограду, взяла горсть земли. — Его сегодня хоронили! — добавила она удовлетворенно.

— Я не помню, — почесала за ухом Архелая. — Когда нельзя… Когда уже прошло много времени, или когда слишком мало, или вообще не определенный срок.

Мавра обиженно засопела, и посмотрела на Архелаю. Было видно, что та что-то обдумывает.

— Он может нам помочь, — заключила она.

Она подняла руки и жестом подозвала сестер к себе. Взявшись за руки, ведьмы что-то чуть слышно зашептали. Завыл ветер, темные тучи набежав скрыли луну. Ветви черных в ночи деревьев стали раскачиваться, шелестя листьями, будто моля сестер этого не делать. Ветер выл все сильнее и сильнее, поднимая сухие листья с земли. Скинув капюшоны с голов сестер, он трепал их седые волосы. Венки с могил покатились в сторону и один единственный фонарь, освещавший территорию, с треском лопнул и потух. Все смолкло. Сестры безмолвно повернулись и пошли в сторону города. А на могиле где белел крест, к которому была прикреплена фотография молодого светловолосого парня, быстро замелькали желтые искры. Одна из них попала на фотографию, что внезапно вспыхнув загорелась…

— И куда мы дальше? — спросила Мавра, поежившись от холода. — Где нам укрыться?

— Там, — указала Архелая на белевший неподалеку дом с выбитыми стеклами.

Когда они подошли ближе, то увидели, что дом со всех сторон окружает забор.

— Ну, так всегда, — буркнула Мавра и топнула ногой. Забор зашатавшись упал на землю.

— Дом заброшен, — тихо сказала Цецилия. — Люди ушли.

— Сами видим, — огрызнулась Мавра, и посмотрела на шкатулку в руке. — А с этим что делать?? Плена больше нет! Мы ушли с проклятой земли! Давайте выбросим её.

— Оставь! — приказала Цецилия. — Дождемся рассвета! — и она зашагала к подъезду.

— О-о, тут и мебель есть, — радостно сказала Мавра, оглядывая комнату верхнего этажа. Стекла на окнах были целые. Люди съехавшие с квартиры оставили здесь ненужную мебель: железную кровать, стол на трех ножках, стул с продавленным сиденьем, покосившийся шкаф.

— Нам нужен гарнитур, — по хозяйски оглядела комнату Мавра, и хлопнула два раза в ладоши.

Вся комната наполнилась, синим светом, вокруг оказалась мягкая мебель в стиле барокко, ковры, золотая и фарфоровая посуда.

— Все, — блаженно сказала Мавра и развалилась на софе. — Поживем пока в этом захолустье! — добавила она, разглядывая шикарную обстановку.

Но тут скрипнула дверь, и в проеме показался как смерть бледный парень. Кудрявые светлые волосы падали ему на лицо, он трясся от холода и отрешенно смотрел вперед. Помещение наполнилось холодом и мраком.

— Мой милый пришел! — радостно взвизгнула Мавра, и протянув руки пошла по направлению к парню. — Какой красивый! Лучше чем на фотографии! Ну заходи, заходи, — сказала она и обхватив его голову стала гладить его по щекам.

Парень не проронил ни звука.