Сказок много не бывает. Сказки моих учениц

Нина Валентиновна Изгарова

Когда ночь обнимается с утром и прощается до следующей встречи, всегда на чистый лист нового дня ложатся маленькие кусочки сказочного хаоса. Они крадутся, шагают, движутся. Почувствуйте предвкушение и соберите из них большое сказочное счастье. Для себя, для родных, для друзей. Доверьтесь своей интуиции, она всегда ведёт в нужном направлении. И самое главное не забывайте мечтать и помнить, что мечты должны быть либо безумными, либо нереальными… А иначе – это просто планы на завтра.

Преображение яшмы

Разрумяненная Туча неспешно выползла из-за высокой горы. Вслед за ней волочились мелкие перьевые облака.

— Барыня, — подумала Каменная глыба и вновь закрыла глаза.

Извержение вулкана, вздыбленная Земля, рождаемая из огненной лавы, поплыли перед её внутренним взором. Мощные папоротники, пробивающиеся через голые камни, и, конечно, неповторимые космические ландшафты. Последнее время она полюбила это своё дремотное состояние, да и чем заняться Каменной глыбе ещё? Сколько лет она стояла у дороги в гордом одиночестве, поросшая мхом, лишайниками, обдуваемая ветром-дальнобойщиком, никому ненужная, ни к чему непригодная. Невзрачную серость её в теплое время года своими листьями прикрывала молодая поросль, а зимой не только её, но и всё вокруг заносило снегом. Но сегодня на душе у Каменной глыбы было неспокойно, да что там неспокойно, казалось, что вот-вот произойдет что-то необычное, из ряда вон выходящее.

Она приоткрыла глаза. Напряжённая тишина перед грозой наполнилась духотой, а воздух показался влажным и тяжёлым. Неожиданно на куст рядом с глыбой опустилась маленькая невзрачная Птичка. Взъерошенные перья и тяжёлое дыхание говорили сами за себя, за ней кто-то гнался. И тут же огромная крылатая тень ринулась вниз, но птичка успела забиться в небольшую расщелину глыбы и замерла. Потом небо располовинила яркая молния, а безмолвие раскололось раскатами грома. Затарахтел, зашлёпал дождь по дороге, заблямкал по листьям, да по Каменной глыбе забухал. Но Птичка уже перестала дрожать в своем укрытии. Дождь её не доставал, а от глыбы, нагретой за день солнцем, исходило тепло. Она почистила пёрышки и огляделась.

— От кого прячешься, птаха? — услышала она немного хриплый, спокойный голос камня — кто это догонял тебя?

— Обычное дело, от коршуна, — вздохнула Птичка, — он с высоты выслеживает нас.

— А что заставляет тебя летать, жила бы где-нибудь в укромном месте, мошки, да жучки везде есть, — засмеялась глыба, — вот я стою себе тут много лет. Ни друзей, ни врагов, наблюдаю спокойно за тем, кто мимо идёт, никому не мешаю, и меня не трогают.

— Скучно же так стоять, ни пользы никому, ни удовольствия себе.

–Вылезай из укрытия, дождь кончился, да и коршун твой улетел давно, — Каменная глыба пошевелилась, чтобы Птичке было легче выбраться, — да и куда мне идти, и как? Всю жизнь здесь стою, — продолжила она немного растеряно.

— Спасибо тебе за приют, добрая глыба, — махнула Птица крылом и была такова.

Но наутро прилетела опять и поведала Каменной глыбе, что недалеко в лесу Ведунья живёт, она всё на свете знает и неплохо бы отправиться к ней за советом. Надо просто идти по дороге, а у кривой берёзы свернуть направо и опять вперёд по тропинке. Возле ручья шалаш, там Ведунья травы сушит, припасы на зиму делает. Прощебетала во всех подробностях и в небо взвилась.

— Жила я себе спокойно, никого не трогала. И вдруг торкают меня куда-то идти. Даже не понимают зачем, но отчаянно кричат «Туда!» К чему мне всё это? Я не готова. Спасибо.

Но внутри, в самой сути, что-то шевелилось, елозило, кряхтело и Каменная глыба нехотя, решилась. Она тряхнула головой, сбрасывая мелкие ветки, отодрала лишайники и лишний мох, приосанилась и отправилась в путь. Дорога после вчерашнего дождя уже просохла. Яркая синева неба сегодня поражала Каменную глыбу красотой, не меньше чем розовые шапки распускающихся цветов шиповника, или огромные листья подорожника, покрытые капельками росы, точно бриллиантами. А рыжая гусеница в пуховом пальто? Почему же она этого не замечала прежде?

Но вот и кривая берёза поправляет растрепавшуюся шевелюру, а прямо за ней вьётся тропка. Здесь пахнет влажным мхом, грибами, и птиц почти не слышно, только стук дятла разносится далеко над притихшим лесом. Солнце подмигивает сквозь деревья. Лес, таинственный и могучий, лохматыми лапами окутывает глыбу, и она погружается в него вся. С непривычки Каменная глыба останавливается, озирается по сторонам. Она устала, заблудилась и уже ругает себя, что повелась на эту авантюру. Вековые деревья вокруг не спят, они всегда начеку и, заметив необычную путницу, приветствуют её поклонами, расспрашивают о цели, показывают дорогу к Ведунье, к ручью. Она петляет через луг, болотца и лес, где на полянках густая, высоченная трава спрятала клевер и ромашку от посторонних глаз.

К вечеру Каменная глыба почувствовала себя одинокой, никому не нужной, ни к чему не приспособленной. Оранжевый закат сменился ночью, тьма расправила крылья. Серебристый шар луны на фоне тёемного бархата, усеянного звёздами, застыл в неподвижности. Незнакомые и непонятные шорохи в ночном безветрии наводили жуть. Ведь здесь, в траве, может укрыться, раствориться, спрятаться от любопытных глаз кто угодно. Всё-таки это незнакомое и таинственное место. Но вот где-то рядом засмеялся, зазвенел родничок, словно предлагая испить водицы. Только он был не виден во мраке ночи, и Каменная глыба осталась дожидаться утра.

Когда запорхал, завился прозрачный утренний ветерок, закружил голову зелёной листве и нежной травке, а облака, похожие на огромные приведения поплыли в синеве небес, Каменная глыба продолжила путь. Увидела ручеек, весело бегущий посреди зелёной травы пронизанной солнечными лучами. Он сверкал, перепрыгивал каждый камушек, рождал звуки и краски. Рядом с ручьем, под кровом трёх величественных елей спрятался шалаш.

— Ждала я тебя, Яшма, ой ждала. Птица доложила, что нужда у тебя есть, — выглянула из шалаша улыбчивая женщина и приветливо махнула рукой Каменной глыбе.

— Да вроде и нужды нет, жила себе спокойно и жила, а тут говорят мне, что скучно я живу, ни себе, ни людям. Но я думаю у каждого собственная природа. А почему ты меня Яшмой кличешь?

— Как почему? Ты разве не знаешь имени своего? — удивилась Ведунья, — вот что значит скрывать свою внешность и душу не только от других, но и от себя! Тебя сама Матушка Природа создала и так нарекла, она жизнь миров в тебе зашифровала, но когда ты еще совсем юной была, охмурили, околдовали тебя Силы Тёмные, опоили напитком Обыденности

— И что? Я так и останусь глыбой Каменной?

— Твою уникальность, что внутри спрятана омыть нужно водой Живой, она наполняет мир красками чувствами. Обличье твоё истинное показать нужно. Под силу это только Мастеру. А к нему путь далёк и нелёгок. Хочешь Яшмой стать, а не каменюкой оставаться, тогда отправляйся в путь.

— Смогу ли я, Ведуньюшка?

— А ты постарайся. Надо видеть свой шанс во всём: в событиях вокруг, в тех, кто почему-то встречается на твоем пути, в историях, которые рассказали тебе. Во всём!

Задумалась Каменная глыба. Что она видела в жизни? Свою обычную дорогу в тени меж плотно смыкающихся над ней кустов? А что предстоит узнать, кем стать? Лицо ей обдало нездешним ветром, словно из распахнувшейся от сквозняка двери. Появилось ощущение долгого медленного полёта и невесомости, незнакомой вибрации тугой струны внутри себя. Вся она стала на мгновение трепетом, неслышимой ухом мелодией. Ну и как тут быть?

— Говори, Ведунья, я пойду к Мастеру за Силой Животворящей, хочу Яшмой обернуться, надоело мне у дороги стоять, жизнь однообразная разом опостылела!

— Ну что ж, слушай тогда внимательно. Вот тебе Компас волшебный, что путь к Мастеру укажет, сосуд берестяной с водой ключевой, да травка Трипутник, что подсказывать будет, коли трудности донимать начнут, только скажи ей «Трипутник-попутник, живешь при дороге, всё видишь, всё знаешь — помоги», с ним и здоровье поправишь и силу приобретёшь.

— Спасибо, Ведунья, — поклонилась глыба и двинулась в путь.

— В дорогу неблизкую собралась, пусть удача с тобой будет, счастье приманит, беды прогонит, — зашептала ей та вслед.

Оглянулась Каменная глыба назад — ни шалаша, ни ёлок. На их месте ива раскидистая, серебристыми листьями машет, словно прощается. Вздохнула глубоко и дальше потопала. Долго ли, коротко шла, на Компас волшебный поглядывая, и привел он её к горе. Смотрит, а она так велика, что лезть на гору — не влезть, ползти — не всползти. Каменная глыба и сама не маленькая, но перед такой махиной песчинкой кажется. Достала травку чудесную и спрашивает:

— Делать то что? Как быть? Потом вспомнила слова волшебные: «Трипутник-попутник, живешь при дороге, всё видишь, всё знаешь — помоги на гору подняться»,

— Нельзя суетиться, пытаться побыстрее взобраться. Но и останавливаться тоже нельзя. Можно только скользить потихоньку вверх, сливаться с потоком прохладного воздуха. Запомни, времени у тебя один час и ни минутой больше — молвила трава, — и обратила Каменную глыбу в красногрудую птичку.

Взмахнула птичка крыльями, вверх подниматься стала. Трудно ей с непривычки, воздуху не хватает, то тут на уступе устроится, то там остановится. Ни о чем больше думать не может, только, как до вершины добраться. Уже и сил не осталось. Только вдруг легче стало, то маленькая птаха, что у неё в расщелине недавно пряталась, крыло своё подставила. Чувствует, что та ей подняться выше помогает. Взлетели они на вершину, туда, где ветер гуляет без препятствий и Старец у костра поджидает. Устроились рядом.

— Вот тебе семечко, — Старец вынул из маленького мешочка крохотное зёрнышко и протянул красногрудой птице, — поспеши в Зелен сад, посади в землю и полей той водицей из ручья, что Ведунья дала, только береги семя от эльфов, что там обитают, да не забудь слова заветные сказать: «Как дерево цветёт-распускается, так и привлекательность моя обновляется. Любовь привлекаю, ни старости, ни одиночества не знаю». Сила твоя увеличится, и до Мудреца дойти сможешь.

Полетели птицы вниз, Старца поблагодарив, и на земле красногрудка тут же в глыбу превратилась, а серая Птичка вновь вверх взмыла. Заторопилась глыба Каменная в Зелен сад. День идёт, два идёт, на третий подошла к пологим холмам возле берега реки, а рядом за высоченным забором дивный сад, полный шепчущейся травы, поющих цветов и говорящих деревьев. Высокий забор окружил его со всех сторон, а единственные ворота охраняют стражи.

— Как попасть туда, не силой же забор сносить? — подумала глыба, — как стражу перехитрить? Достала травку и говорит: «Трипутник-попутник, живешь при дороге, всё видишь, всё знаешь — помоги в Зелен сад попасть».

И тут же обернулась мошкой мелкой. В сад без труда попала, но шмякнулась там уже глыбой Каменной. Нашла место на лужайке, воткнула семечко, полила родниковой водой и зашептала: «Как дерево цветёт-распускается, так и привлекательность моя обновляется. Любовь привлекаю, ни старости, ни одиночества не знаю». Потом глаза закрыла, притомилась вроде как. А открыла через мгновение, глянь — дуб высоченный вырос, и когда успел? Ветвями могучими её обнимает и силушка прибывает.

Тут эльфы примчались, кричат, лопатками и заступами машут. Стали дуб окапывать, убрать захотели, не к месту он им. Ни петь, ни говорить не может, даже фокусы показать не научился. Ни к чему им такое дерево. Только дуб зашумел, ветвями замахал, желудями их закидал. Завизжали, да и разбежались, разлетелись эльфы в разные стороны. А глыба неспешно к выходу направилась. Стражники ей даже поклонились. Двинулась, было, глыба дальше, но увидела на холме дом, ни дом, дворец ни дворец, строение красивое, а наверху буквы горят огромные, к себе манят. Подошла ближе и ахнула, надпись «Мастер» то огнем горит, то водой журчит, то знаками сказочными выскакивает.

— Добралась, Яшма? В пути ума-разума набралась? Поняла теперь что в одиночку пустое дело жить, ни выстоять, ни сотворить ничего не получится? — у ворот стоял сам Мастер в очелье, в белой льняной рубахе расшитой узорами, встречая Каменную глыбу.

— Да почему я Яшма-то, Мастер?

— Ну, проходи, поймешь сейчас!

Они вместе вошли в дом, Мастер подвёл Каменную глыбу к зеркалу.

— Видишь себя? Какая ты, — глыба кивнула, а Мастер перевернул зеркало другой стороной, — а теперь?

Перед ней поплыли картины извержения вулканов, вздыбленная Земля, рождаемая из огненной лавы, мощные папоротники, пробивающиеся через голые камни, и, конечно, неповторимые космические ландшафты.

— Я это в снах своих видела, только не пойму, почему оно мне снится мне?

— Говорила же Ведунья, что заколдовали тебя Силы Темные. Сейчас водой Живой обрызгаю, а силу свою ты уже приобрела, да и разуменье кое-какое в пути получила, — он взял у глыбы из рук фляжку с водой, к сердцу своему прижал и прикрыл глаза. А потом этой водой сбрызнул Каменную глыбу и вновь перевернул зеркало, — любуйся!

И вот в зеркале отразилась полированная поверхность камня, а на ней вся история Земли. Там чётко прорисовывались вулканы, живая растительность, пробивающаяся через голые камни, динозавры, летучие рыбы, могучий океан. Яркая картина Мироздания, сотворённая давным-давно.

— Разве это я? Или снова сон?

— Ты, Яшма, ты! Самый прекрасный камень на свете, как и всё созданное Богом.

Яшма осталась у Мастера и под его умелыми руками постепенно превращалась в прекрасные украшения, которые разлетались по свету с разными кусочками сказочных историй Земли. Задачей её жизни, оказалось, складывать из осколков души прекрасную картину