Рабат-и Малик – степная резиденция Караханидов XI – XII вв. Археологические исследования

Нина Борисовна Немцева

Монография посвящена итогам многолетних археологических исследований (1973—2001 гг.) выдающегося памятника архитектуры Средней Азии XI – XII вв. Рабат-и Малика (перс. «Царская крепость»).В результате археологических исследований Рабат-и Малика удалось реконструировать шедевр Средней Азии тысячелетней давности.Работа будет интересна историкам, археологам, этнологам, искусствоведам и широкому кругу читателей. Материалы исследований Рабат-и Малика могут быть востребованы в международном туризме.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 1973—2001 гг. (Краткий обзор)

Впервые реальные представления о внутренней инфраструктуре Рабат-и Малика, его планировочной композиции были получены во время археологических работ, проведенных во второй половине ХХ в. Институтом Искусствознания им. Хамзы⁸.

Исследования велись с перерывами на протяжении более чем 20 лет в несколько этапов (1973—75 гг., 90-е гг., 2001 г.).

В результате этих работ был получен большой фактический материал по планировочной структуре Рабат-и Малика, строительной периодизации, художественному оформлению интерьеров, а также артефакты (бытовая керамика, предметы из металла и кости, большое количество монет разного достоинства и времени), характеризующие материальную культуру и инженерно-строительное искусство западного Мавераннахра в ХI-ХII вв..

В процессе исследований была вскрыта огромная, много-дворовая, квадратная в плане «Царская крепость» (91 х 91 м снаружи, 86 х 86 м внутри) с «дворцовым комплексом» в северной половине и 2-мя хозяйственными дворами в южной. В центре южной половины находился широкий сквозной проход (20,2 м), который вел от входного портала к северному дворцу.

Было выявлено два основных строительных этапа в жизни памятника — возведение степной резиденции-дворца в ХI в. от имени Султана мира, как значится в надписи на портале, и реконструкция дворца в ХII в..

Поздние письменные данные приписывают возведение Рабат и Малика Караханиду Шемс ал-Мульку ибн Насру — сыну и наследнику Тамгач Богра-хана Ибрагима — 460—472 г. х. (1068—1080 гг.).

По сведениям Бадр-ад Дина Кашмири строительство Рабат-и Малика приписывают Караханиду Арслан-хану, известному в истории как хан-строитель (правил 1102—1130 гг.).

«…богоугодных дел их святейшество Ходжи Саада (известный джуйбарский шейх, 1531—1589 гг.) было то, что к концу 982 (1574 г.) они, не жалея денег, соизволили приказать искусным зодчим приступить к восстановлению купола сардобы, которая находится в 100 гязах в сторону кыблы от пиштака караван-сарая Малик, известного, как Рабат-и Малик, построенного во время хакана… (титулы) кизыл хокан Арслана — да благословит его душу и да озарит светом благости его могилу!»⁹.

Вероятнее всего это Мухаммад б. Сулейман ибн Дауд, известный под тронным именем «Арслан-хан», который правил Самаркандом и Бухарой в ХII в.

Надо полагать, что при Арслан-хане в ХII в. была сделана реконструкция северного дворца ХI в., и построена баня в юго-западном хоз. дворе, выявленные в процессе археологических работ.

В данной работе сделана попытка по материалам археологических работ и сохранявшихся в середине ХХ в. руин «Царской крепости» воссоздать внешний и внутренний облик исчезнувшего средневекового памятника зодчества западного Мавераннахра.

Рис. 4. Археологические раскопки, 70-е годы ХХ в. (вид с севера)

Историко-культурный антураж

Период ХI-ХII вв., когда был выстроен Рабат-и Малик, является одним из важных хронологических этапов в политической и культурной истории Средней Азии, ограниченный с одной стороны выходом региона из-под непосредственной зависимости от Арабского Халифата в IХ-Х вв. при Тахиридах и Саманидах, с другой — монгольским нашествием в 20-е годы ХШ в.

В истории культуры период ХI-ХII вв. (эпоха мусульманского Ренессанса для Средней Азии) характеризуется интенсивным развитием городов, художественных ремесел и высоким подъемом строительного искусства, сложением в Средней Азии архитектурно-художественных школ. Именно в это время появилось большое число гражданской и культовой архитектуры, часть которой дошла до наших дней и представляет национальное достояние республик Средней Азии.

По числу возведенной монументальной архитектуры в регионе, ее высокому художественному и техническому уровню период ХI-ХII вв. не имеет себе равных. Его можно сравнить разве только с широким размахом строительной деятельности в эпоху Темура и Темуридов.

Активизация строительной деятельности в Средней Азии ХI-ХII вв., произошла на фоне социально-политических перемен, стабилизации экономики и укрепления государственной мощи. Важнейшим фактором подъема строительства, главным образом, культовой архитектуры явилось повсеместное утверждение в Средней Азии единой идеологической системы — ислама и связанных с ним различных течений, наиболее значимым из которых был суфизм.

История строительного дела Средней Азии этого периода характеризуется постепенным исчезновением сырцового строительного материала (блочная и ленточная пахса, кирпич-сырец), характерного для древней Средней Азии и постепенным вытеснением его более прочным жженым кирпичом. В монументальном строительстве комбинировалась сырцовый и жженый кирпич. В результате появились новые технические возможности, более совершенные инженерные конструкции, архитектурные формы, планировочные структуры.

В зодчестве Средней Азии этой переходной поры наиболее ярко отразились старые и новые строительные приемы и методы, локальные архитектурные формы и декор, которые на последующих хронологических этапах все более унифицировались и стирались.

Рабат-и Малик является ярким выразителем особенностей синкретической строительной культуры Средней Азии ХI-ХII вв..

Политическая история Средней Азии ХI-ХII вв. была связана с тюркскими Империями и династиями Караханидов, Сельджукидов, Газневидов и Гуридов, которые правили здесь с переменным успехом и изменением государственных границ на протяжении всего означенного времени¹⁰. Тюрки в общей своей массе, в том числе элитарная социальная среда, сохраняли традиции полукочевого образа жизни с бесконечными набегами, междоусобицами, внутри-династийными распрями и войнами.

В летнее время тюрки уходили в степь, проживали в юртах, где не только сохранялся привычный для кочевников быт, но проводились дипломатические, межгосударственные приемы.

В ХI-ХII вв. в связи с новой волной этнических миграций с северо-востока продолжался сложный процесс ассимиляции местного и пришлого тюркского населения, формирование этнокультурной среды Средней Азии, существующей до сего дня, со своей ментальностью, физическими и языковыми признаками. При этом не только не остановилось поступательное движение культурного процесса в традиционно оседло-земледельческих регионах, но тюркская правящая элита стимулировала развитие ремесел, искусства и монументального строительства.

Письменные источники и сохранившиеся памятники зодчества показывают, что в столичных городах и их округе в средние века строились зимние дворцы, госпитали, мечети, мавзолеи и медресе, в округе городов возводились летние резиденции дворцового типа. Стиль и мода архитектуры Средней Азии развивались, как всегда, по законам своего жанра, вне зависимости от смены правящих династий, политических преобразований и перемены государственных границ.

Значительная часть гражданской и культовой архитектуры являлась непосредственным заказом тюркских правителей от имени и на средства которых в столичных городах и в их округе возводились дворцы.

На территории западного Мавераннахра Рабат-и Малик — единственный памятник средневекового зодчества, загородная крепость дворцового типа, остатки которой археологически исследованы.

«Царская крепость» была окружена двойным кольцом пахсовых стен, как показывает рисунок А. Лемана. Это древнейший прием, известный уже по храмовым и дворцовым постройкам эпохи бронзы в Средней Азии (Гонур, Тоголок в Маргиане — стране Маргуш по Авесте) был широко распространен в раннее и развитое средневековье по всей Средней Азии (Замок Якке-Парсан в Хорезме, дворцово-гостиничный комплекс Дая-хатын и др.).

Рис. 5. Входной портал Рабат-и Малика (состояние 1973—1975 г.)

Главная функция двойных крепостных стен была оборонительной. Эта система двойных стен также играла большую роль и в ограждении дополнительной площади для хозяйственных нужд. Несомненно, при «Царской крепости» для ее нормальной жизнедеятельности держали стада овец, коров, лошадей. Видимо, поблизости находились загоны для скота.

Территория между стенами, как показали зачистки перед главным южным порталом Рабат-и Малика, была застроена (обнаружены обрывки стен из жженого кирпича, идущие в направлении с-ю), возможно использовалась для хранения запасов корма, для загона скота и решения других хозяйственных проблем.

Главный фасад

Самой выразительной внешней стороной Рабат-и Малика был его главный южный фасад, обращенный к дороге, который дольше всего сохранялся и явился предметом многих публикаций (А. Леман, И. И. Умняков, Б. Н. Засыпкин, А. М. Прибыткова, В. Л. Воронина, Г. А. Пугаченкова, Л. И. Ремпель, В. А. Нильсен и др.).

Фронтальная композиция фасада была решена на основе классической трехчастной симметрии. Центром композиции являлся входной портал (рис 5) на главной оси (высота 18—19 м), по сторонам портала — крылья стен (высота ок. 12 м.), покрытые гофрами. Фланкировали фасад башни-гульдаста (ю/з ок. 23 м), которые уравновешивали фасад и придавали законченность общему силуэту памятника.

Рис. 6. Гофры западного крыла фасада Рабат-и Малика

(фото 20-х годов ХХ в.)

Главный южный фасад Рабат-и Малика с мощными, выразительными гофрами на крыльях стен и монументальным входным порталом являлся средоточием внешних декоративно-художественных достоинств памятника (рис. 5, 6, 7). Именно эта часть «Царской крепости» издавна привлекала внимание исследователей и вошла во многие частные и общие публикации по истории архитектуры и искусства Средней Азии.

Боковые и задний фасады крепости, видимо, никогда не были покрыты декором. По всем четырем углам внешних стен стояли круглые башни.

Наиболее впечатляющей частью южного фасада была его гофрированная поверхность (шесть полуколонн на оси, завершенных перспективными арками и две пары четвертных колонн по сторонам в обрамлении декоративных ниш) (рис. 6, 7), которая придавала памятнику качества масштабности, ритмичности и светотеневого эффекта. Этот архитектурно-декоративный прием, известный с эпохи ранней бронзы (дворец Мундигак — IV конца III тыс. до н. э. в древней Бактрии), в средние века получил широкое распространение по всей Центральной Азии. Наблюдается в сасанидском Иране (дворец в Сервистане — V в. н. э.), в раннесредневековых кешках сев. Хорасана (Большая и Малая Кыз-кала, Нагим-кала в Мерве), Согда (цитадель Варахши) и Хорезма (Тешик-кала, Аяз-кала).

Рис. 7. Укрепление фундаментов западного крыла фасада

Рабат-и Малика. 1928 г.

Последующее развитие и трансформацию гофр в облицовке внешних стен можно видеть в крепостных сооружениях ХI-ХII вв. (замок Кургон в Термезе, караван-сарай Акча-кала на юге Туркмении, караван-сарай Чалдывар в Киргизии и др.)

В Рабат-и Малике, как и в других средневековых памятниках зодчества, гофры выродились в чисто декоративный элемент. Фортификационная функция (если она была?) утрачена, как и в ряде других синхронных памятниках, а гофры, скомбинированные в разных вариантах и количественном сочетании, лишь украшали фасад.

Полуразрушенные стены главного фасада Рабат-и Малика завершали два плохо сохранившихся декоративных пояса, геометрический узор которых был выложен из квадратного жженого кирпича (опыт реставрации предложен С. Г. Хмельницким¹¹)

Башни-гульдаста были на всех четырех углах Рабат-и Малика, как упоминалось. Дольше всего сохранявшаяся юго-западная башня (высота ок. 23 м, диаметр в основании 5,5 м) была выстроена с винтовой лестницей внутри, завершалась традиционной ротондой-фонарем со сквозными арками по сторонам. Под фонарем проходил ряд кирпичных сталактитов и декоративная лента из резной терракоты с арабской надписью в стиле «цветущего куфи». Текст, впервые прочитанный востоковедом, профессором А. Э. Шмидтом по просьбе И. И. Умнякова, содержал III суру Корана (16—17 аят)¹² (рис.8).

Рис. 8. Юго-западная башня-гульдаста Рабат-и Малика. ХI в.

Башни по углам «Царской крепости», представляли собой широко распространенный с глубокой древности компози-ционный прием.

Башни круглые или квадратные известны в храмовых и дворцовых сооружениях эпохи бронзы на юге Средней Азии¹³. В средние века, как и в древности, в сооружениях крепостного типа дворовой композиции этот прием стал традиционным (мечети, медресе, дворцы, госпитали), фронтальная композиция фасадов неизменно завершалась башнями-гульдаста.

В городских мечетях и медресе одна из башен выполняла роль минарета для созыва на молитву. В степных крепостях башни несли функцию дозорно-смотровых, как в данном случае. Ни одна из башен Рабат-и Малика никогда не являлась минаретом для созыва на молитву, как полагали некоторые исследователи (В. А. Нильсен, А. М. Прибыткова и др.). Небольшая придворная мечеть, обнаруженная в Рабат-и Малике (о ней ниже), обслуживала узкий круг высокопоставленных гостей «Царской крепости» и не нуждалась в «азане» с окружающей степи. Арочная ротонда, завершающая юго-западную башню Рабат-и Малик не являлась местом для «азанчи», а была смотровой площадкой, наблюдательным пунктом для охраны, чтобы предупредить о приближении царской свиты, вражеского отряда или торгового каравана.

Портал

В центре южного фасада Рабат-и Малика стоял выступающий на 2 м величественный и торжественный входной портал (ширина 12 м, высота 18—19 м) в традиционной П-образной раме с глубокой портальной нишей и входной аркой, перекрытой полукуполом (рис. 9, 9а). На старых снимках видно, что щипец портальной арки прорезала вторая малая арка, утраченная еще в 40-е годы ХХ в. Арка была ремонтной, как отметил Б. Н. Засыпкин¹⁴ и, судя по характеру известного декоративного кирпичного жгута в обводе, устроена в ХII в. при общей реконструкции Рабат-и Малика.

Портал являлся главным композиционным центром южного фасада. Подчеркнутый более крупным масштабом и выделенный декором главный вход в монументальных сооружениях Востока известен с глубокой древности. Формирование среднеазиатской формы портала и его архитектурно-художественных вариантов, специфика формы которых связана с локальными архитектурными школами, произошло в период развитого средневековья (IХ-ХII вв.).

В Рабат-и Малике представлена одна из наиболее ранних сложившихся форм входного портала, которая стала неизменным элементом в решении композиции главного фасада в монументальных сооружениях средневекового Мавераннахра.

Рис. 9. Входной портал Рабат и Малика с тыльной стороны.

1925 г. (pastvu.com)

Рис. 9а. Кладка полукупола портальной ниши Рабат-и Малика

Декор портала

Пилоны портала, выступающие на 2 м от стен фасада, подчеркнуты очень эффектным высокорельефным терракотовым декором и вставками из резного ганча, который до сих пор производит большое впечатление.

Чрезвычайно выразителен декор лицевой стороны пилонов портала, представленный высокорельефной резной терракотой в комбинации с резным ганчем. По периметру П-образной портальной рамы идет крупный терракотовый двухплановый гирих высокого рельефа из восьмиконечных звезд и полукрестовин. Это один из самых популярных геометрических мотивов Центральной Азии VIII-ХII вв., варианты которого известны по широкому кругу синхронных и более ранних (гирих из восьмиконечных звезд и полукрестовин в Самарре IX в. — одной из ранних столиц аббасидского Халифата близ Багдада), а также более поздних памятников.

В центре восьмиконечных звезд находились тонко моделированные диски из резного ганча с изящным узором.

Гравированный ганч с насыщенным стилизованно-растительным орнаментом, тонированный желтой охрой покрывал всю портальную нишу Рабат-и Малика (мелкая резьба под парную кладку, характерная для X—XII вв.) и завершающий нишу полукупол (рис. 10, 1; 11; 12).

Рис. 10. Резной ганч щековых сторон портальной ниши

Внутренние верхние углы портальной ниши при переходе к полукуполу были подчеркнуты резным и гравированным ганчем, тонированным полихромной краской (бордовый, синий, желтый — местные природные красители, известные по древней и средневековой настенной живописи Средней Азии).

Ганчем с глубокой резьбой были также облицованы нижние части лицевых сторон пилонов портала. После нашей зачистки от поздних штукатурок под архивольтом главной арки выявлен резной штук глубокого рельефа с рапортным узором из трилистников и бутонов, раскрашенный желтой охрой. (рис. 13).

Уровень пяты арки в портальной нише (на щеке) отмечен декоративным бордюром (шир. 15 см) из резного ганча. Рисунок составляет цепь «строенных» круглых пальметт с цветочным заполнением (рис. 10, 2).

Рис. 11. Гравированный ганч в верхней части портальной ниши. Снимок 20-х гг. ХХ в.

Рис. 12. Гравированный крашеный ганч прорисовка узора

(верхние углы портальной ниши)

Инженерная, переходная к полукуполу конструкция в портальной нише задрапирована тремя рядами керамических сталактитов в виде консольно-ячеистого паруса, также покрытых гравированным, раскрашенным ганчем. Еще недавно в подкупольной части портальной ниши можно было видеть цепочки перлов, бордюры из полу-пальмет и типа «ислими», а также небольшие панно с изысканной тонкой гравировкой по ганчу, заключающей экспрессивный стилизованно-растительный узор (рис. 11, 12). Гравированный и резной ганч подкупольных конструкций тонирован местными минеральными красителями желтого, синего и бордового цвета. Резной ганч лицевой стороны пилонов портала и «щеки» входной ниши тонированы желтой охрой.

Крашенный резной ганч для придания большей выразительности и эффекта — распространенный в средние века художественный прием, известный по целому ряду памятников Средней Азии, Хорасана, Ирака (дворцовые постройки Нишапура, Самарры, Мерва, Хульбука, мавзолей Шах-Фазиль из Киргизии, Хаким ат-Термизи в Старом Термезе и др.). Эта доисламская художественная традиция (Варахша, Пенджикент), уходит в древнейшую строительную культуру Евразии.

Отделка стен резным подкрашенным ганчем в интерьерах дворцов и храмов была широко распространена на всем Ближнем и Среднем Востоке в парфянскую эпоху (несомненно и раньше), известна во дворцах Ашура и Кухи-ходжа¹⁵, храме огня Меле-Хейран в Серахском оазисе на юге Туркменистана¹⁶.

Рис. 13. Резной ганч лицевой стороны пилонов портала

(под архивольтом)

Филигранная узорная резьба по ганчу, дополненная цветом, создавала светотеневой эффект, была чрезвычайно живописной. Особенно популярным в отделке дворцов и богатых домов резной ганч был в Средней Азии в IХ-ХII вв. (панели дворца Саманидов и отделка богатого дома на Афрасиабе, в Мерве, дворец в Хульбуке, богатый дом в Сайёде на юге Таджикистана, дворец Термезских правителей и т.д.).

Как правило, резной ганч, не устойчивый к атмосферным влияниям, чаще применялся в отделке интерьеров или на полузакрытых конструкциях (софиты арок в мавзолее Султана Санджара). Это показывают дворцы и богатые дома Х-ХII вв. на Афрасиабе, в Мерве, Термезе, Хульбуке, Сайёде. Для декора внешних фасадов резной ганч использовался как редкое исключение (пилоны портала Рабат-и Малика, фасад северного Узгентского мавзолея 1115 г., портал дворца Х в. в Хульбуке).

Резная неполивная терракота сменила резной ганч в художественной отделке монументальной архитектуры Средней Азии в ХI и особенно в ХII в.. Этот вековечный облицовочный материал быстро завоевал ведущие позиции в декоративной отделке внешних фасадов. Декор из интерьеров, где превалировал резной ганч и не был разработан экстерьер, вышел на внешний фасад, где ведущей стала резная неполивная терракота.

Новый декоративно-облицовочный материал — резная терракота — был преимущественно распространен в центральном Мавераннахре (Самарканд, Бухара, Узген) и вызвал изменение архитектурного строя зданий. На фоне этого декора и технологических инженерных достижений развивалась фронтальная композиция фасадов, портально-купольная система в зодчестве Средней Азии, которая стала основной в последующие столетия.

В ХIV в. резная неполивная терракота ХI-ХII вв. получила новый виток развития уже в новом качестве — в полихромном глазурованном варианте. С этого времени резная поливная терракота явилась главным украшением фасадов архитектурных монументов, сохранившихся до наших дней (ранние мавзолеи ХIV в. из Шахи-Зинды, мавзолей Буйан-Кули-хана ХIV в. в Бухаре).

В Рабат-и Малике резная неполивная терракота представлена примерно в равных пропорциях с резным ганчем — еще один из факторов переходной поры в строительной культуре Средней Азии.

Фрагмент тонко моделированной резной терракоты можно видеть в обрамлении главной арки входного портала Рабат-и Малика с исторической надписью (рис. 1). Архивольт обводил резной терракотовый пояс с эпиграфическим орнаментом в стиле «цветущего куфи». Персидская надпись архивольта заключает документальные исторические данные, впервые прочитанные А. Э. Шмидтом и опубликованные И. И. Умняковым вначале ХХ в. Большие утраты в надписи позволяют уловить только общий смысл. В надписи сказано, что здание построено «Султаном мира и с помощью бога стало подобным раю»¹⁷.

Позже Б. Бабаджанов сделал буквальный перевод по состоянию надписи на 1990 г. в принципе не более информативной — «…/султан/ мира, который сделал это место прекрасно благоустроенным, был добродетелем народа… (лакуна)… (этот) сарай щедростью божией… (лакуна). Возвышенное место… (лакуна)…останется… (лакуна)… превратилось в рай это гиблое место… (лакуна)… на устои и айваны…».

Письменные данные и недооценка содержания персидской надписи на портале Рабат-и Малика вызвали в свое время не верную атрибуцию памятника¹⁸.

Примечания

8

В 70-е годы археологические рабаты велись Институтом искусствознания им. Хамзы Мин. Культуры УзССР (рук. Немцева Н. Б., участники — архитектор Е. Брюховецкая, студенты архитектурного факультета ТашПИ), в 1997 г. работы велись по линии Института реставрации Мин. Культуры РУз (рук. Немцева Н. Б, участники — археологи К. Шейко, Т. И. Лебедева), в 1999 г. работы велись по линии Института реставрации (рук. Н. Б. Немцева при участии археолога Э. Вульферт), в 2001 г. работы велись Институтом археологии АН РУз (нач. экспедиции М. Хужаназаров, научный руководитель — Н. Б. Немцева, участники — С. Раимкулов, Н. Сапаров, Б. Болиев, З. Шодиев).

9

Бадр ад-Дин Кашмири, Раузат ар-Ризван ва хадикат ал-Гилман, рукопись ИВ АН УзР, инв.№2094, л. 202а-204б (перевод Б. Бабаджанова).

10

Кочнев Б. Д. Караханидский каганат, // Очерки по истории государственности Узбекистана, Ташкент, 2001, С. 65 и далее; Ртвеладзе Э. В. Государство Газневидов, // там же, С. 56 и далее.

11

С. Хмельницкий. Между арабами и тюрками, Берлин-Рига — 1992. рис. на С. 190

12

Умняков И. И. Рабат-и Малик, С. 188

13

W. Sarianidi. Gonurdepe. Город царей и богов, Asgabat-2005, рис. на с. 37

14

Б. Н. Засыпкин. Архитектура Средней Азии, С. 44

15

ВИА. Т. 1, М. 1970. С. 327

16

Мамедов М., Мавзолей Султана Санджара, Стамбул-2004. С. 92

17

Умняков И. И., 1927, С. 186—187, пр. 6

18

Немцева Н. Б. Рабат-и Малик // Художественная культура Средней Азии IХ-ХII вв. Ташкент,1983. С. 115