Союз страстных сердец

Николь Лок, 2021

Марджери становится случайным свидетелем встречи лорда Иэна из Уорстоуна с женщиной, которая передает ему тайные послания. К удивлению Марджери, лорд не убивает ее, а везет с собой в крепость и запирает в комнате, приставив стражу – своего личного охранника Эврара, великана, человека невероятной силы, угрюмого и молчаливого. Шантажом и угрозами родным Иэн заставлял его служить, удерживая рядом, но и доверял ему больше, чем кому-либо из приближенных. За время заточения Марджери удается сблизиться с Эвраром и узнать его настолько хорошо, что влюбляется в него. Чувства взаимны, но пугает мысль, что Иэн узнает об их связи, тогда наказания не избежать…

Nicole Lock

Her Honorable Mercenary

© 2021 by Nicole Lock

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2024

* * *

Новым подругам, появившимся в 2020: Тейлор ДеЛонг, Мэри Э. Монтгомери, Изабель Петерсон, Арелле Риверс, Делизе Смит и Либби Уотерфорд. Лишь благодаря вам и я, и мой роман (в большей степени я) смогли преодолеть все трудности

Глава 1

Франция, 1297 год

— Что скажешь, моя дорогая? Перед ней стоял Иэн из Уорстоуна и активно жестикулировал, чем, вероятно, желал дать понять, что верный ответ существует и она, Марджери из Лиона, должна знать его лучше всего в жизни.

Понимая, что ее ответа очень ждут, она вытянула шею и окинула взглядом поля и сады, которые раскинулись впереди, крыши деревенских домов, устроившихся вокруг стен грозного сооружения, подпирающего нежно-голубое небо.

Крепость Уорстоун выглядела… устрашающе.

Улыбнувшись сопровождавшим ее всадникам, Марджери переложила поводья из одной руки в другую, надеясь, что лошадь каким-то образом поймет, что от нее нужно.

Животное не понимало, как и все прошлые намеки за последние семь дней. Когда Марджери мысленно молила лошадь сменить направление и скакать во весь опор, дав наезднице шанс умчаться подальше. Впрочем, ее нельзя винить, она подчинялась лишь командам хозяина, а им была не Марджери. Не принадлежали ей и эти обширные земли, и неприступная крепость. Она не была женой лорда Уорстоуна, не была даже любовницей, хотя наверняка он желал, чтобы она взяла на себя эту роль и исполняла, пока ему не наскучит.

Если бы она позволила себе высказаться откровенно, то сказала бы, что один вид крепости Уорстоун повергает ее в ужас. Сердце сжимает от мысли, будто, проехав под решеткой, которая опустится за спиной, она больше не сможет покинуть это место, никогда не увидит родных. Разумеется, она понимала, что произнести такое в ответ не может. Это будет неправильно.

— Впечатляет. — Марджери остановилась на этом варианте.

— А ведь ее размеры отсюда толком и не разглядеть, — усмехнулся мужчина.

Вид закрывала спина одного из всадников перед ней, но лошадь девушки, скорее всего, не объедет его, а тронется с места лишь следом за конем мужчины. И кобыла, и наездница обречены следовать за лордом. Только, в отличие от лошади, ее будущее хорошо известно.

— Но представить можно, — добавила она.

По ее лицу скользнул взгляд бледно-серых глаз, и она готова была поклясться, что уголки губ приподнялись, прежде чем ветер скрыл это, разметав темные волосы. Реакция его порадовала? Жаль, она совсем этого не хотела.

Лорд отвернулся и заговорил с всадником. Наконец-то его внимание сосредоточено не на ней.

От взрыва смеха мужчин она едва не подпрыгнула в седле. Судя по ухмылке солдата, ее реакция была всеми замечена. А она действительно была напугана. Иэн из Уорстоуна опасен, она знала это и до того, как он ее похитил. Вывод можно сделать из нескольких фактов: его репутации, слухов и того, что неделю назад она увидела в коридоре. Он тогда приставил кинжал к горлу какой-то женщины. Марджери бросилась прочь, решив не узнавать, что станет с несчастной, но, к сожалению, удача ее покинула.

Сделав вид, что потягивается, девушка медленно вдохнула и выдохнула, восстанавливая дыхание. Это все нервы. Надо относиться к сложившейся ситуации, как ко всем прочим, в которых она оказывалась в жизни. Лорд Уорстоун, несомненно, более серьезный противник, но пока не случилось ничего такого, что нельзя исправить. Она еще жива, следовательно, продержалась дольше, чем ожидала, по крайней мере.

— Все в порядке? — спросил Иэн. — С кобылой нет проблем? — Он лучезарно улыбнулся.

Марджери ответила тем же и похлопала животное по шее.

— Она великолепна. А я с нетерпением жду возможности увидеть твое жилище.

— Неудивительно. — Мужчина снисходительно хмыкнул.

Чего он от нее хочет? Как обидно, что она оказалась в том коридоре и услышала, как он говорил с женщиной о каком-то послании, которое должно быть непременно доставлено. Иэну, несомненно, тоже это не понравилось. Она хорошо помнит ужас в глазах женщины.

Признаться, Марджери никогда не хотела, чтобы ее жизнь сложилась именно так, но винить в этом приходилось лишь саму себя и бедность. Ее братья работали в полях, старшая сестра уехала из деревни, чтобы найти работу за деньги, а она сама… Она согласилась на предложение Жосса из Травеля стать его любовницей. Но тот проиграл ее в кости Рулю — страшному развратнику. В его замке Марджери прожила несколько месяцев, тихо как мышь скрывалась ото всех, не принимала участие в пиршествах, ела в своей комнате, добывая еду, прокравшись поздно ночью в кухню. В один из таких моментов ее и поймал Иэн. Нелепая случайность, в такое время ей никто не должен был встретиться.

Но почему он сразу не перерезал ей горло, если был таким жестоким и злым, как о нем говорят? Он же загнал ее в угол и принялся разглядывать, поднеся к лицу факел; от света пламени глаза его искрились. Она не раз видела этот блеск у других мужчин и боялась — он указывал, что впереди нечто худшее, чем смерть. В нем был еще… интерес — от этого она страдала всю свою жизнь.

Марджери с детства ловила на себе любопытные взгляды людей. Сестра Биделю рассказывала, что ее младенцем часто брали на руки жители деревни, чтобы только посмотреть. Став взрослой, она поняла, что дело не в поведении или особенной душе, она была обычным ребенком, который лишь ест, спит и пачкает пеленки. Людей привлекали необычные глаза цвета лаванды, волосы цвета пшеницы и яркие, будто ягоды, губы. Природа не пожалела красок на нее при рождении.

Марджери точно знала, что не приняла бы этот дар, будь у нее выбор, ведь от такой внешности одни проблемы — злость, зависть, обиды на нее и всю семью.

— Тогда вперед? — Иэн пришпорил коня.

Ее лошадка сорвалась с места, а следом и многочисленные всадники.

От резкого движения в сторону ее качнуло. Кобыла настолько послушна, что повторяет движения сородичей, и настолько спокойна, что даже не замечает резких отклонений. Марджери и раньше видела таких, но эта превзошла их всех, она буквально спит на ходу. Как бы Марджери хотелось обладать такой невозмутимостью!

Они миновали фруктовые сады и поехали по узким улочкам поселения.

Марджери была молчалива, и волновало ее только одно: что задумал на ее счет Иэн. Чем больше она размышляла, тем менее очевидным казался ответ. Она спросила его об этом раньше, но он лишь улыбнулся. В первый день их пути она вечером разделась перед ним, но он нахмурился и отослал ее. Она тогда бродила по лагерю, надеясь сбежать, но всякий раз путь ей преграждала охрана.

Похоже, лорд Уорстоун не намерен использовать ее, как Жосс и Руль. Он не приставлял кинжал к горлу, но и не отпускал. Угрожал, но ничего плохого не делал.

Ей было страшно и отвратительно находиться в руках Жосса, как и жестокого Руля, но их поведение было понятно, они желали то, что и все мужчины. Иэн никогда не смотрел на нее так, как остальные. У него своя игра, и правила ей неизвестны.

— У тебя такой хмурый вид, — послышался его голос. — Тебе не по нраву улицы деревни?

Наблюдательный человек, от него ничто не укроется, но жизнь с Рулем, злопамятным и нервным, научила ее скрывать эмоции, что очень помогало и тогда, и сейчас. Руль ничего не мог прочитать по ее лицу. Конечно, он постоянно пил и часто спал с ней, однако уже тогда она умела переключать внимание мужчин с того, что хотела скрыть.

Марджери повернулась к лорду и удивленно округлила глаза.

— Деревня очаровательна.

Иэн прищурился.

— Не похожа на Перуж?

Перуж. Он давал ей понять, что знает, откуда она родом. Нет, она выросла не там, но ее дом близко оттуда. Ровно настолько, чтобы ответить верно на вопросы об окрестностях, если они будут заданы, но все же довольно далеко, чтобы не подставлять под удар семью. Она обязана их уберечь.

Интересно, у Иэна есть семья? Может, они сейчас в замке? Или у него нет никого, кто бы о нем беспокоился…

Тогда он не поймет, как сильно она скучает по родным. Ирония в том, что она попала в ту ситуацию, от которой родные как раз и пытались ее уберечь, от опасности быть похищенной.

Мужчиной. Именно так и случилось. Впрочем, попыток было так много, что рано или поздно все равно настал бы день, когда никто не успел бы прийти на помощь.

Ее семья небогата, потому ей приходилось принимать монеты от таких, как Жосс и Руль. Она никогда не пожалела, что осталась с Жоссом, но была уязвлена и обижена, как безрассудно бросил ее Руль. И все же ничто из случившегося не воздействовало на нее так сильно, как эта поездка с Иэном из Уорстоуна.

— Твоя деревня значительно отличается от моей. Перуж огорожен высокими стенами… они давят.

Острый взгляд скользнул по ней, задержавшись на пару мгновений, и остановился на чем-то вдали.

Бесшумно выдохнув, Марджери стала рассматривать мальчиков, гоняющихся на дороге за тремя щенками. Их безуспешно пытался догнать еще один ребенок, совсем малыш. Иэн и даже несколько стражников рядом придержали коней, чтобы дать ему проковылять.

Деревня была одной из самых процветающих из всех, что ей доводилось видеть. Домов не так много, следовательно, большая часть населения живет в замке, но земли вдоволь, поля возделаны.

Уорстоуны, несомненно, богаты, хотя по опыту она знала, что это вовсе не означает, что они трудились на благо чего-то или о ком-то заботились. Кошель Жосса, например, был туго набит, но жители окрестных деревень ходили в лохмотьях. Руль нечасто осматривал свои владения, и его люди старались не попадаться ему на глаза. Здесь же жители смотрели на лорда без страха, на ногах у детей была обувь. Население явно не спешило скрыться, чтобы не попасться на глаза лорду: презирая его, они были скупы на эмоции, но смотрели на своего правителя с уважением, отчего невольно возникал вопрос: что скрывает Иэн из Уорстоуна? Раскрывались ли темные стороны его души лишь в моменты интриг и обмена тайными посланиями? Возможно ли, чтобы эти люди видели только то, что лежит на поверхности?

— Приятно, что ты хорошего мнения о моей… — Иэн умолк, глаза стали тусклыми, будто их заволокло пеленой, казалось, он вспомнил о чем-то. — Мне не хотелось бы, моя госпожа, прослыть человеком, который… не заботится об арендаторах.

Он и раньше вел себя странно. Прерывался, не заканчивал предложения, замолкал, устремив взгляд вдаль.

Когда она поняла, что поедет с ним, подумала: было бы хорошо держаться на расстоянии, к тому же он не сделал ей ничего плохого сразу, значит, она нужна ему живой. Потом в голову пришла мысль, что можно сбежать, когда он впадает в такое вот состояние отстраненности, однако лорд приходил в себя раньше, чем она решалась сделать шаг. Впрочем, Марджери не отказалась от идеи побега, которая пугала не меньше перспективы остаться.

Этот мужчина был способен на все, например, без причины приставить нож к горлу.

Марджери не заметила, как они добрались до ворот крепости, и лошадь ее остановилась. Неужели животное научилось различать состояния наездницы и понимать намеки? Увы, уже слишком поздно. И ей пора забыть о планах, которые она вынашивала с момента, как процессия покинула замок Руля.

Иэн следил за пленницей, все время держал при себе и отлучился лишь раз, чтобы договориться с человеком, который выиграл ее в кости. Тогда она еще ничего не знала о хитрости Иэна и его привычке внезапно отключаться от действительности. Ей было известно лишь, как велика бывала его ненависть и сила, настолько, что он с легкостью мог убить.

Марджери изловчилась, украла кусок пергамента и, разорвав на две части, написала послания. Одно братьям, сообщала, что находится в опасности, второе сестре, поделилась радостью, что нашла хорошего мужчину и приятно проводит с ним время. Оставалось надеяться, что все письма дойдут и сестра останется дома, а братья отправятся ей на помощь.

Марджери пошевелила бедрами, давая команду лошади двигаться вперед. Подмышки стали влажными. Уже поздно предпринимать какие-то действия, остается надеяться лишь на послания.

Всадники двинулись вперед. Она смотрела в спину Иэна, уловила момент, когда он вновь ушел в себя, и остановилась. Но едва лорд заметил ее отсутствие, огляделся. Его глаза стали ледяными, брови сошлись у переносицы. Он пришпорил коня и вскоре был уже рядом.

— В чем дело? Разве я не был добр к тебе? — спросил он. — А ведь мог прикончить сразу.

Марджери поежилась, как и всякий раз под его взглядом.

— Дело в лошади… — с трудом выговорила она и замолчала, когда его пальцы с силой сдавили ее горло.

— Следовало все-таки тебя убить, — продолжал он, будто не слыша. — Я даже позволил тебе не находиться постоянно рядом, пока я… — Он помолчал. — Неприятные обстоятельства… так глупо.

С ее стороны было наивно просить братьев прийти на помощь? Похоже, что так. Скорее всего, они не получат письмо. Лишь бы сестра не рискнула проявить заботу и попытаться найти ее у Руля. В семье было принято поддерживать друг друга, братья и сестра всегда ей помогали. Если Марджери падала в лесу, зацепившись за корягу, Биделю постоянно оказывалась поблизости, чтобы подать руку, поднять и увести подальше от опасности. Марджери любила сестру, та всегда была рядом, сколько она себя помнила. Когда малышка лежала в люльке или сбегала из дома, едва научившись ходить. Теперь настал ее черед оберегать семью от бед. По этой причине она пошла с Жоссом и пыталась сбежать от Иэна, не дожидаясь их помощи.

И вот он смотрит на нее с прищуром, будто читает мысли.

— Мне не стоит верить тебе, ты всегда должна быть рядом, под присмотром. Твое счастье, что мои люди доложили, что ты не общалась ни с кем, кроме слуг, которые были в доме, они там и остались.

Марджери просила одного из них, молодого парня, не отправлять письма, пока они не уедут. Тех монет, что она дала ему, хватило бы на доставку и двадцати посланий, но все же она сомневалась, что он все выполнит.

Она никогда не стала бы пытаться связаться с родными, если бы знала, насколько хитер Иэн, что он оставил человека в замке Руля, которому велел следить за всеми посыльными и отправляемыми письмами. Это ставило под удар жизнь парня, с которым она договорилась.

— Теперь ты отказываешься ехать в мой дом, когда мои люди за тобой наблюдают, — прошипел Иэн, склонившись почти к самому ее уху. — Я мог бы проявить милость и дать тебе некоторую свободу, но, раз ты не ценишь мое расположение, считай, ты его лишилась! Будешь находиться со мной постоянно, в моих комнатах, ты больше не увидишь ни одного лица, кроме моего. Никогда не выйдешь на улицу. Да, пожалуй, так, мне это нравится. Не самое большое наказание за твое неуважение, согласна?

Марджери поймала на себе пристальные взгляды всадников, предвкушающих интересное зрелище и ожидающих, каким оно будет. Словно ее уже бросили в яму перед публичной поркой.

— Это не я, это лошадь, — повторила Марджери и посмотрела с мольбой. Она осмелилась повысить голос: — Она не хочет двигаться с места, не я!

Иэн перевел взгляд с нее на лошадь, потом на своих людей и усмехнулся, хлопнув себя по бедру.

Сердце ее забилось от страха, перед глазами замелькали мушки. Казалось, она лишится чувств. Угрозы и постоянное ощущение страха были ей непривычны, а смех Иэна навевал леденящий кровь ужас.

— Почему ты не сказала раньше? — спросил он и снова захохотал.

Лицо его было таким, будто он сидел за столом, пил самый крепкий эль и слушал непристойные рассказы. Сейчас не было и намека на его привычку отвлекаться и уходить в себя, было видно, что он очень сосредоточен… и очень зол.

Иэн выхватил поводья из ледяных пальцев Марджери и потянул. Жест заставил вздрогнуть, будто ее действительно собирались вести на публичную экзекуцию. Проезжая под решеткой ворот, она думала о том, что, вероятно, здесь найдет свою смерть.

Как жаль, что той ночью она ощутила нестерпимый голод и стала пробираться на кухню именно в те минуты, не раньше и не позже. Не сложись все так, ее не поймали бы. Она уже ругала себя за отправленные братьям письма, боялась, что они приедут и подставят под удар себя, но все же очень надеялась, что кто-то ее спасет.