От ненависти до любви. Что может быть важнее славы?

Николета Морозенко

Она обычная девчонка, а он… самовлюбленный, высокомерный хам? Или чувственный, нежный и совсем не хам? Одно известно точно, он чертовски обаятелен. На что готов парень, купающийся в море любви фанаток, ради любви одной – дерзкой и недоступной? И… кажется, совсем не фанатки…

Часть 4

За последние пять лет Ира мне стала очень родной. После смерти моих родителей она пыталась во всем мне их заменить. Или хотя бы компенсировать их отсутствие собой. Хотя она и не на много старше меня — ей 21 год — но она постоянно заботится обо мне, и, как бы я не утверждала, что не нужна мне такая опека, она все-равно делает все по-своему. Говорит, что это нормально, когда подруги во всем поддерживают друг друга и никогда не оставляют, особенно, в тяжелые моменты жизни.

Еще одна невольная улыбка появилась на моем лице.

Мои глаза вдруг покраснели. Или это от любви к Ирке, или от того, что я очень соскучилась по родителям.

Моя мама была для меня всем. Это был тот редкий случай, когда мать и дочь — одновременно и лучшие подруги, и сестры. Пять лет назад мама и папа погибли в автокатастрофе. Когда я впервые услышала об этом, то не хотела верить своим ушам. В день похорон я была сама не своя. Я все еще отказывалась верить в то, что это были именно мои родители. Я поняла, что их на самом деле нет только тогда, когда увидела их лежащими там… в гробу. Я уже не могла отрицать, что это они. Помню, как слезы начали душить меня. Затем я обессиленно упала в объятия родителей. Во время церемонии я молчала. Душа будто покинула меня. Я не чувствовала себя живой и молча наблюдала за происходящим. Но когда гроб стали погружать в яму, меня снова будто переклинило. Я тут же бросилась к нему. Я себя уже не контролировала. Все, к чему я стремилась, это к гробу… к родителям. Потом меня крепко обхватил руками какой-то большой мужчина. Я пыталась вырваться, но бесполезно. Я помню, как во мне рвалось все на части от боли, когда я видела, как одна за другой лопаты с землей летели к яме. Чем выше земля поднималась к краям ямы, тем сильнее слезы начинали меня душить. Я хотела кричать, но вместо криков шли совершенно беззвучные звуки. Беззвучные, но переполненные болью.

Мне было очень трудно пережить тот период. Спасибо Ирке, что она оказалась рядом.

От воспоминаний меня отвлек звонок мобильного телефона.

О Боже! Неужели уже так темно! Я и не заметила, как быстро прошло время. А еще, я только сейчас заметила, что мое лицо мокрое, глаза ужасно болят, а горло сжимает все та же знакомая боль…

Я приложила телефон к уху и услышала голос тети:

— Дорогая, ты где? Уже ведь так темно.

— Все нормально. Я уже у дома. Скоро буду.

Судорожно глотнув воздух, я хорошенько вытерла лицо руками и начала подниматься наверх.

Дома меня уже ждала тетя, которая взяла меня к себе после смерти её сестры — моей мамы. У Алены есть сын. Ему 12. Муж Алены редко бывает дома, он работает заграницей, поэтому мы живем втроем.