Чудо любви

Николас Спаркс, 2005

Известный американский журналист Джереми Марш не верит в чудеса и паранормальные явления – он специализируется на разоблачении самопровозглашенных «магов», «контактеров» и «медиумов». И поездка в маленький провинциальный городок, где по местному кладбищу якобы бродят привидения, для него лишь очередное редакционное задание. Но именно там, в самом сердце Юга, Джереми переживает истинное чудо – любовь к необычной, мечтательной молодой женщине Лекси. Любовь полностью меняет жизнь Марша. Но готов ли он порвать с прежней жизнью и научиться верить не разуму, а сердцу?.. Готов ли поверить в чудо любви?

Глава 3

Когда Джереми приехал в «Гербс», на террасе были заняты всего несколько столиков. Он поднялся по ступенькам и направился к входной двери, чувствуя на себе любопытные взгляды посетителей. Разговоры внезапно стихли, и все продолжали молча жевать, оглядывая его с удивлением, с каким смотрят пасущиеся коровы на приближающегося к изгороди человека. Джереми кивнул и помахал рукой в знак приветствия, как делали старички на террасах, когда он проезжал по улицам города на машине.

Он снял темные очки и вошел в ресторан. Внутри, по обе стороны от ведущей наверх лестницы, располагалось два зала, заставленных маленькими квадратными столиками. Стены были окрашены в персиковый цвет, и в залах царил почти домашний уют. В глубине, в задней части здания, находилась кухня.

Когда Джереми вошел в зал, там воцарилась тишина и все взоры обратились на него, так же как на террасе. Однако как только он приветственно кивнул и помахал рукой, все успокоились и, вернувшись к тарелкам и разговорам, перестали обращать на него внимание. Это действовало как взмах волшебной палочки. «Похоже, такой у них условный знак», — подумал Джереми.

Пока он стоял, вертя в руках темные очки и размышляя, у кого бы спросить про Дорис, из кухни вышла одна из официанток — на вид лет двадцати восьми, высокая, тоненькая как тростинка, с улыбающимся открытым лицом.

— Пожалуйста, садитесь за любой столик, — прощебетала она. — Через минуту я к вам подойду.

Джереми удобно устроился за столиком у окна, и официантка тут же явилась, не заставив себя долго ждать. На груди у нее была карточка с надписью «Рейчел». Джереми уже заметил, что все работники сферы обслуживания в этом городе носили на груди подобные карточки. Очевидно, так здесь было принято. Так же, как приветствовать всех знакомых и незнакомых кивком головы и взмахом руки.

— Что будете пить?

— У вас есть капучино? — спросил Джереми.

— К сожалению, нет. Могу предложить вам кофе.

— Замечательно, давайте кофе, — улыбнулся Джереми.

— Что еще будете? Если хотите заказать что-то из еды, то меню на столе — пожалуйста, выбирайте.

— Нет, спасибо, а вы не подскажете: здесь ли сейчас Дорис Макклеллан?

— Да, она здесь, на кухне, — ослепительно улыбнувшись, сказала Рейчел. — Вам ее позвать?

— Если вас не затруднит.

Официантка опять улыбнулась:

— Ну что вы, конечно же, нет.

Джереми проводил взглядом Рейчел, которая прошествовала в глубь зала и, толкнув створчатую дверь, скрылась на кухне. Почти сразу же оттуда вышла женщина лет шестидесяти — очевидно, та самая Дорис. Она оказалась полной противоположностью Рейчел — невысокая, полная, с седеющими светлыми волосами. Дорис была в блузке в цветочек и фартуке, и Джереми обратил внимание на отсутствие у нее карточки с именем. Женщина подошла к его столику и, подперев руками поясницу, расплылась в улыбке.

— Какой сюрприз, — сказала она, — к нам пожаловал сам Джереми Марш!

— Как вы меня узнали? — удивился Джереми.

— Ну как же вас не узнать! Я видела вас в передаче «Прайм-тайм» на прошлой неделе. Так, значит, вы получили мое письмо?

— Да, получил. Спасибо.

— И вы приехали к нам, чтобы написать статью о привидениях?

Джереми пожал плечами:

— Да, что-то в этом роде. Как получится.

— Все понятно… — сказала Дорис. Говорила она с сильным южным акцентом, проглатывая половину звуков. — Но почему вы заранее не сообщили мне о своем приезде?

— Я предпочитаю приезжать неожиданно. Иногда это помогает получить более достоверную информацию.

— Все понятно, — повторила Дорис и выдвинула из-за стола стул. — Не возражаете, если я присяду? Вы ведь приехали сюда, чтобы поговорить со мной?

— Да, но я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности. Боюсь, ваш босс будет недоволен — ведь вы на работе.

Дорис обернулась назад, к кухне, и крикнула:

— Слушай, Рейчел, как ты думаешь, хозяйка не будет возражать против моего разговора с этим господином?

Рейчел выглянула из дверей кухни, и в ее руках Джереми увидел кофейник.

— Думаю, хозяйка будет совсем не против, — сказала Рейчел. — Она ведь любит поболтать. Особенно если собеседник такой милый молодой человек.

Дорис снова повернулась к Джереми.

— Вот видите, — сказала она. — Никаких проблем.

Джереми улыбнулся:

— Я вижу, у вас здесь очень теплая атмосфера.

— Да.

— И, насколько я понял, вы и есть хозяйка.

— Именно так, — подтвердила Дорис с довольной улыбкой.

— А вы давно занимаетесь этим бизнесом?

— Уже почти тридцать лет. У нас весь город завтракает и обедает. Мы начали готовить здоровую пищу еще до того, как она вошла в моду повсюду, и у нас самые лучшие омлеты во всей округе. Кстати, не хотите ли перекусить? — спросила Дорис, слегка подавшись вперед. — Вы должны попробовать наши сандвичи. У нас все самое свежее, мы даже хлеб печем ежедневно. Что бы вам посоветовать? — Она изучающе посмотрела на Джереми. — Думаю, вам должен понравиться куриный сандвич с брюссельской капустой, огурцами, помидорами и моим фирменным соусом песто.

— Ну, в общем-то я не то чтобы слишком голоден.

В этот момент подошла Рейчел с двумя чашками кофе.

— Что ж, как хотите… Просто когда на столе вкусная еда, и разговор идет лучше.

— Ну хорошо, — согласился Джереми. — Куриный сандвич с соусом песто — звучит довольно заманчиво.

Дорис широко улыбнулась:

— Рейчел, будь добра, принеси нам два «Албемарла».

— С удовольствием, — ответила Рейчел и с интересом посмотрела на Джереми. — А кто этот наш новый гость? Никогда его раньше здесь не видела.

— Это Джереми Марш, — ответила Дорис. — Он известный журналист, приехал сюда, чтобы написать статью о нашем замечательном городе.

— Правда? — спросила Рейчел.

— Да, — подтвердил Джереми.

— Ой, ну слава богу! — всплеснула руками официантка. — А то уж я подумала, что вы приехали к кому-то на похороны.

Джереми не успел ничего ответить, а Рейчел уже шагала по направлению к кухне. Увидев выражение его лица, Дорис расхохоталась.

— У нас уже побывал Тулли, у которого вы спрашивали, как проехать на кладбище, — пояснила она. — Ему сразу пришло в голову, что я имею некоторое отношение к вашему приезду, и он решил отправиться ко мне, чтобы все разузнать. В общем, он пересказал нам весь ваш разговор — упомянул и о том, как проехался насчет вашей черной одежды, и Рейчел не смогла удержаться, чтобы тоже вас не поддеть.

— Ах вот оно что, — сказал Джереми.

Дорис чуть наклонилась к нему:

— Могу представить — он замучил вас своими разговорами.

— Да, немного.

— Тулли всегда был ужасным болтуном. Он готов разговаривать с собственной тенью, если рядом никого больше нет. Представляю, как от этого страдала его жена Бонни. Двенадцать лет назад она оглохла, и теперь он донимает клиентов и всех, кто ему попадется на пути. Сегодня я еле-еле его отсюда спровадила. Там, где появляется Тулли, вся работа застопоривается.

Джереми взял чашку.

— Так, говорите, его жена оглохла?

— Да. Наверное, Всевышний сжалился над ней, решив, что она уже достаточно помучилась со своим мужем.

Джереми засмеялся и отхлебнул глоток кофе.

— Но как Тулли догадался, что я имею какое-то отношение к вам?

— Видите ли, когда в городе происходит что-нибудь необычное, то я всегда тем или иным образом оказываюсь к этому причастна. Ведь я, между прочим, местный экстрасенс. — Поймав скептический взгляд Джереми, Дорис рассмеялась: — Насколько я понимаю, вы не верите в экстрасенсов?

— Не верю, — подтвердил он.

Дорис поправила передник.

— Знаете, в некотором смысле вы правы. Большинство людей, называющих себя экстрасенсами, просто шарлатаны. Однако некоторые все же действительно обладают особым даром.

— В таком случае… если вы экстрасенс, значит, можете читать мои мысли?

— Не буду хвастаться — такое мне удается нечасто, — призналась Дорис, покачав головой. — Конечно, у меня неплохая интуиция, но все же чтение мыслей не по моей части. А вот моей маме в этом не было равных. От нее никто не мог ничего скрыть. Она даже всегда знала, что я собираюсь подарить ей на день рождения! Мне до нее далеко, но у меня есть способности несколько иного свойства. Я лозоискатель. И еще я могу определить пол ребенка, который должен родиться.

— Ясно.

Дорис посмотрела на него:

— Вы мне не верите?

— Ну хорошо. Допустим, вы лозоискатель и можете найти под землей воду и сказать, где нужно рыть колодец.

— Да, именно так.

— А что, если я предложу вам пройти проверку ваших способностей с помощью научных методов, под строгим контролем?..

— Да пожалуйста, проверяйте. Даже если вам придется с головы до ног обвешать меня всякими датчиками, мне это нисколько не помешает.

— Вот как… — произнес Джереми, вспомнив знаменитого Ури Геллера. Тот был настолько уверен в своих телекинетических способностях, что в 1973 году отважился выступить на британском телевидении в присутствии ученых и зрителей. Тогда он продемонстрировал свои сверхъестественные способности: положив ложку поперек вытянутого пальца, он удерживал ее в горизонтальном положении некоторое время, и наконец, на глазах изумленных зрителей, оба конца ложки стали сгибаться книзу. Впоследствии скептикам удалось докопаться до истинной причины этого явления. Оказалось, перед выступлением Геллер многократно сгибал и разгибал ложку посередине, что вызвало усталость металла и сделало его чрезвычайно податливым.

Дорис, казалось, читала его мысли.

— Ну что ж, — сказала она, — я ничего не имею против того, чтобы вы проверили мои способности… Но только вы ведь не для этого ко мне приехали. Вас интересуют привидения, обитающие на кладбище Седар-Крик, не так ли?

— Да. — Джереми обрадовался, что они перешли к делу. — Вы не будете возражать, если я запишу наш разговор на диктофон?

— Да, пожалуйста.

Джереми достал из кармана куртки маленький диктофон, поставил его посередине стола и нажал кнопку. Отхлебнув из чашки немного кофе, Дорис стала рассказывать:

— Итак, все это началось еще в девяностых годах девятнадцатого века. В те времена темнокожие жили в основном за пределами города — в поселении, которое называлось Уоттс-Лэндинг. Правда, теперь его уже нет — после Газели там камня на камне не осталось…

— Простите… какой Газели?

— Урагана 1954 года. Неужели не знаете? Это был сильнейший ураган на побережье южных штатов. Тогда почти весь Бун-Крик оказался затоплен, а Уоттс-Лэндинг был полностью смыт водой.

— Ах да, я вспомнил, извините. Продолжайте, пожалуйста.

— Как я уже сказала, никакого поселения теперь там нет. Ну а тогда, в конце девятнадцатого века, там проживало, думаю, человек триста. В большинстве своем это были потомки рабов, бежавших из Южной Каролины во время агрессии Севера или, как вы, янки, ее называете — Гражданской войны. — Дорис подмигнула, и Джереми сдержанно улыбнулся. — Так вот, в конце девятнадцатого века в этих краях собрались прокладывать железную дорогу, которая должна была соединить наше захолустье с цивилизованным миром. Однако, согласно проекту, дорогу планировали проложить прямо через негритянское кладбище: останки захороненных там людей предполагалось выкопать и перевезти в другое место. Естественно, это возмутило афроамериканцев, живших в Уоттс-Лэндинге, и они стали добиваться от местных властей изменения проекта. Главную роль в этом деле играла одна женщина, пользовавшаяся у них в деревне большим авторитетом. Ее звали Хетти Дюбиле, и она была родом откуда-то с Карибских островов. Что только она не делала, чтобы достучаться до властей и убедить их не трогать кладбище, но все было бесполезно — никто не соизволил ее выслушать.

В этот момент появилась Рейчел и поставила на стол две тарелки с сандвичами.

— Ешьте, пожалуйста, — сказала Дорис. — А то у вас одна кожа да кости.

Джереми взял сандвич и, попробовав его, выражая одобрение, удивленно вскинул брови. Дорис заулыбалась:

— Ну как? Разве у себя в Нью-Йорке вы можете найти что-нибудь подобное?

— Конечно, нет. Мои поздравления шеф-повару.

Дорис посмотрела на него с некоторым кокетством.

— Вы просто очаровательны, мистер Марш, — сказала она, и Джереми подумал, что в молодости эта женщина, вероятно, разбила немало сердец.

Через несколько секунд Дорис снова увлеченно продолжала свою историю:

— В те времена очень многие были расистами. Да у нас и до сих пор такие остались, правда, сейчас их немного. Вам, наверное, все это про расизм кажется выдумками…

— Да нет, почему же, я вам верю.

— Нет, не верите. Ни один человек, приехавший с Севера, в это не верит. Ну да ладно, вернемся к нашей истории. Хетти Дюбиле была разгневана, что ее нигде не принимали, и, когда ее в очередной раз не пустили к мэру, она произнесла в гневе проклятие. Согласно легенде, она сказала, что если будут осквернены могилы их предков, то та же участь постигнет и могилы белых людей. Потревоженные души умерших будут упорно возвращаться на место прежнего захоронения, и кладбище Седар-Крик, лежащее у них на пути, будет постепенно разрушаться и проваливаться, пока в конце концов не исчезнет с лица земли. Разумеется, словам Хетти тогда никто не придал значения. — Дорис откусила кусочек сандвича. — Ну, поскольку нет смысла распространяться на эту тему, сразу скажу, чем закончилось дело: негры перезахоронили останки своих предков, железная дорога была построена, а потом, как и предрекла Хетти, кладбище Седар-Крик начало разрушаться. Сначала повреждения были незначительными: на кладбище обнаружили несколько расколовшихся надгробий, как будто поврежденных вандалами. Городские власти выставили там сторожей, думая, что это дело рук чернокожих, решивших привести в исполнение проклятие Хетти. Однако как кладбище ни охраняли, оно продолжало неуклонно разрушаться. И со временем этот процесс приобрел просто ужасающие масштабы. Вы ведь уже успели там побывать?

Джереми молча кивнул.

— Значит, вы представляете, что там сейчас происходит. Кажется, это место оседает, проваливается под землю, верно? Так что предсказание Хетти сбывается. И ко всему прочему, через несколько лет после того, как на кладбище были замечены первые признаки разрушения, там стали появляться таинственные огни. С тех пор все уверились в том, что по кладбищу бродят потревоженные души умерших.

— Я так понял, на этом кладбище больше не хоронят?

— Нет. Оно было окончательно заброшено в конце семидесятых годов. Но и раньше там хоронили очень редко, поскольку все знали, что там происходит. Седар-Крик — собственность округа, но власти не уделяют ему ни малейшего внимания. Вот уже лет двадцать о нем никто не заботится.

— А никто не пытался разобраться в том, почему кладбище оседает?

— Точно сказать не могу, но я почти уверена, что пытались. Кому хочется, чтобы могила его дедушки разрушилась и провалилась под землю? У многих влиятельных жителей нашего города на этом кладбище были похоронены родственники, и наверняка люди что-то предпринимали, чтобы разобраться в происходящем. Я слышала, из Роли кто-то приезжал, чтобы выяснить причину разрушений на кладбище.

— Вы имеете в виду исследователей из Университета Дьюка?

— Да нет, вовсе не их. То были всего-навсего студенты, и они приезжали в прошлом году, а я говорю о более давних временах — когда разрушения еще только начинались.

— Но вам неизвестно, удалось ли тогда что-то выяснить?

— Нет, об этом история умалчивает. Однако… — Дорис сделала многозначительную паузу и загадочно сверкнула глазами, — думаю, я могу назвать причину, по которой кладбище оседает.

Джереми приподнял брови:

— И что же это за причина?

— Вода, — спокойно сказала Дорис.

— Вода?

— Да, ведь я говорила вам, что умею искать воду с помощью лозы. И я уверена, что кладбище оседает именно потому, что под ним — вода. Я знаю это совершенно точно.

— Понятно, — сказал Джереми.

Дорис рассмеялась:

— Вы такой забавный, мистер Марш. Когда вы слышите то, во что не хотите верить, у вас делается такое серьезное лицо — просто смех разбирает. Вам никогда не говорили об этом?

— Нет, никогда.

— Но это действительно так, и, по-моему, это даже придает вам некое очарование. Моей маме было бы интересно пообщаться с вами. Ваши мысли так легко читать.

— Ну и о чем же я сейчас думаю?

— Видите ли, — помолчав, ответила Дорис, — моей маме не составило бы труда прочитать все ваши мысли, как открытую книгу. Я, конечно, тоже способна угадывать кое-что, но главный мой дар, как я вам уже говорила, заключается не в этом. И к тому же мне бы не хотелось вторгаться в ваш внутренний мир.

— Почему же? Я ничего не имею против.

— Хорошо. — Дорис изучающе посмотрела на Джереми. — Подумайте о чем-нибудь таком, чего я не могу знать. Но еще раз оговорюсь, чтение мыслей — не мой дар. Я всего лишь могу… почувствовать иногда, о чем думает человек, и то при условии, что эти мысли связаны с сильными душевными переживаниями.

— Все понятно, — заметил Джереми. — Но согласитесь, что этими словами вы все же подстраховываете себя на случай неудачи.

— Оставим разговоры, сосредоточьтесь, — попросила Дорис, коснувшись его рук. — Я должна держать вас за руки, вы не возражаете?

Джереми кивнул:

— Конечно, нет.

Дорис стиснула его руку.

— Сосредоточьтесь. Будьте серьезнее. Сейчас вы просто играете со мной.

— Хорошо, — сказал Джереми. — Буду серьезным.

Джереми закрыл глаза и стал думать о Марии, о причине их окончательного разрыва. Дорис молчала и пристально смотрела на него, словно дожидаясь, когда он сам заговорит и чем-нибудь выдаст себя.

Джереми уже бывал в такой ситуации. И не один раз. Он достаточно хорошо изучил уловки так называемых экстрасенсов и понимал, что ему нужно молчать. Дорис по-прежнему ничего не говорила, и он с удовлетворением подумал, что не дал себя одурачить. Неожиданно она вздрогнула (ничего удивительного, стандартный прием всех «ясновидящих») и тут же отпустила его руку. Джереми открыл глаза и взглянул на нее:

— Ну что?

Дорис смотрела на него каким-то странным взглядом.

— Ничего, — сказала она.

— Ну что ж, — произнес Джереми, — кажется, сегодня звезды не благоприятствуют чтению мыслей. Хорошо, не беда.

— Просто я взялась не за свое дело, — словно извиняясь, улыбнулась Дорис. — Найти воду под землей, определить пол ребенка — это пожалуйста, а уж за остальное, наверное, мне лучше не браться… Единственное, что могу вам точно сказать, так это то, что вы не ждете ребенка.

Джереми усмехнулся:

— Да, в этом вы абсолютно правы.

Смущенно улыбнувшись, Дорис опустила глаза, потом подняла их и посмотрела ему прямо в лицо:

— Простите. Мне не следовало пытаться. Ведь это не мое дело.

— Ладно, не получилось — так не получилось, ничего страшного, — сказал Джереми.

Дорис вздохнула, снова взяла его за руку и слегка пожала ее.

— Простите меня, мне очень жаль.

Джереми несколько растерялся, и его поразило сочувствие, появившееся в глазах Дорис. И где-то в глубине души у него возникло смутное ощущение, что она узнала о нем больше, чем следовало бы знать постороннему человеку.

Джереми всегда был уверен, что ясновидение — не более чем результат взаимодействия жизненного опыта, здравого смысла и имеющихся в распоряжении человека сведений. Большинство людей недооценивают колоссальный объем информации, получаемый ими на протяжении жизни, а между тем вся эта информация образует в человеческом мозгу такую совершенную систему, какая немыслима для любого другого живого существа или машины.

Однако мозг человека обладает свойством «не замечать» большую часть поступающей информации, поскольку, совершенно очевидно, нет необходимости помнить абсолютно все. При этом память у всех различная, и, как показывает опыт, ее можно развивать и улучшать систематическими тренировками. Как бы то ни было, даже самые неспособные студенты помнят 99,99 процента того, что относится к их повседневной жизни. Способность же замечать и запоминать мелочи — ту самую одну сотую процента — и отличает одних людей от других. Именно благодаря внимательности к мелочам человек может стать, например, выдающимся исследователем или финансистом, а при наличии определенного психологического чутья — и «ясновидящим», чьи исключительные аналитические способности окружающие принимают за сверхъестественные.

Но с Дорис дело обстояло так просто… Джереми показалось — по крайней мере сначала, — будто она и в самом деле прочитала его мысли. Но в конце концов он, как всегда, склонился к рациональному объяснению.

«Ну а что, собственно, произошло?» — спросил он себя. Ведь Дорис ничего ему не сказала — она просто посмотрела на него так, словно ей что-то открылось. Только и всего. Остальное было плодом его воображения. Так что, если рассуждать логически, ничего необычного здесь не было и быть не могло. В то же время Дорис вовсе не походила на тех прожженных шарлатанов, которых ему нередко доводилось встречать. Она была такой искренней и непосредственной… Должно быть, действительно верила в свои сверхъестественные способности.

И Дорис опять как будто прочитала его мысли.

— Ну что, наверное, вы решили, что я немного с приветом? — спросила она.

— Да нет, что вы, — ответил Джереми.

Дорис снова потянулась за сандвичем.

— Знаете что, — предложила она, — давайте пока просто насладимся вкусной едой и поболтаем. Что бы вам хотелось узнать? О чем вам рассказать?

— Расскажите, пожалуйста, о своем городе, — попросил Джереми.

— Что именно вас интересует?

— О, да все, что угодно. Раз уж я приехал сюда проводить расследование, то хотелось бы узнать что-нибудь и о самом Бун-Крике.

Дважды просить не пришлось, и следующие полчаса Дорис без умолку рассказывала о жизни в их городке — правда, не совсем то, что могло пригодиться Джереми для расследования. Оказалось, она осведомлена о городской жизни и сплетнях даже лучше, чем Тулли. Но ясновидение тут было ни при чем — просто в таком маленьком городке, как Бун-Крик, ничего нельзя утаить от других, тем более от хозяйки популярного местного ресторанчика.

Дорис все говорила и говорила. Джереми узнал от нее много совершенно ненужных ему подробностей о жителях городка: кто из них чем занимался, с кем водил дружбу и какие у кого странности. Кроме того, она сочла необходимым довести до его сведения тот любопытный факт, что пастор местных пятидесятников состоял в любовной связи с одной из прихожанок. Также Дорис предупредила Джереми, что, если в дороге у него внезапно сломается машина, ни в коем случае не стоит звонить в эвакуаторскую службу Тревора, потому что тот в любое время суток может оказаться пьян.

— Он просто опасен на дороге, — доверительно сообщила Дорис. — У нас в городе все это знают, но он сын шерифа, и поэтому никто даже не пытается на него жаловаться. А вообще шериф Уоннер и сам хорош: он заядлый игрок и всегда по уши в долгах. Так стоит ли удивляться, что у него такой сын?

— Да, — понимающе кивнул Джереми с таким видом, будто сам прекрасно знал и беспутного Тревора, и его папашу. — Яблоко от яблони недалеко падает.

Они немного помолчали, и Джереми взглянул на часы.

— Вы куда-то торопитесь? — спросила Дорис.

— Да. Я хочу заехать в библиотеку, пока она не закрылась… мне нужно порыться в книгах.

— Ну что ж, не буду вас задерживать. Была рада вас угостить. Не каждый день к нам заглядывают такие замечательные личности.

— Да о чем вы? Единственное появление в прямом эфире «Прайм-тайм» еще не делает человека знаменитостью.

— Да, конечно. Но я имела в виду вашу колонку в «Сайентифик американ».

— Вы читаете наш журнал?

— Каждый месяц. Мой покойный муж, пусть земля ему будет пухом, очень любил его. И когда он умер, у меня не хватило духу отказаться от подписки. Это было в некотором роде его наследство. А ваши статьи мне действительно очень нравятся.

— Спасибо, — сказал Джереми.

Они прошли через зал к выходу, и немногие посетители, еще остававшиеся за столиками, проводили их взглядами. Несомненно, разговор хозяйки ресторана с загадочным незнакомцем очень их заинтересовал. И как только Джереми с Дорис скрылись за дверью, все тотчас оживленно заговорили.

— Она сказала, что видела его по телевизору? — спросил кто-то.

— Да, кажется, его показывали в каком-то ток-шоу, — ответил другой.

— По крайней мере он точно не доктор, — вмешался третий. — Я слышал, как они разговаривали о какой-то статье в журнале.

— Но откуда все-таки Дорис его знает? Кто он такой?

— Во всяком случае, по-моему, он очень интересный молодой человек.

— Да, он просто душка, — вставила Рейчел.

Джереми и Дорис тем временем стояли на террасе, не подозревая о том, какое бурное обсуждение происходило в зале.

— Вы, наверное, собираетесь остановиться в гостинице «Гринлиф»? — поинтересовалась Дорис и, когда Джереми кивнул, спросила: — Вам рассказать, как туда проехать? Эта гостиница находится далеко от центра.

— Спасибо, у меня есть карта, — сказал Джереми, стараясь показать, что он все предусмотрел заранее. — Думаю, гостиницу я найду. А что касается библиотеки, то, чтобы сэкономить время, не могли бы вы мне объяснить, как туда проехать?

— Конечно. — Дорис махнула рукой в сторону дороги. — Она неподалеку — за углом. Видите то кирпичное здание с синим навесом?

Джереми кивнул.

— Там повернете налево и поедете до первого светофора, а потом на первую улицу направо. На углу и увидите библиотеку. Это старинное белое здание. Раньше оно принадлежало Хорасу Мидлтону, а потом его купила администрация округа.

— Но почему для библиотеки не построили новое здание?

— Зачем? Городок у нас маленький, а старое здание вполне просторное. Впрочем, вы сами все увидите.

Джереми протянул ей руку:

— Спасибо за все. Было очень приятно с вами познакомиться. А ленч оказался просто великолепным.

— Спасибо, рада, что вам понравилось.

— Вы не будете против, если я еще раз загляну к вам и мы продолжим разговор? Думаю, вы мне многое сможете объяснить.

— Пожалуйста, приезжайте в любое время, когда вам потребуется помощь. Я всегда к вашим услугам. Только у меня к вам одна просьба: мне бы очень не хотелось, чтобы вы в статье представили наш родной Бун-Крик дремучим, забытым богом захолустьем. Поверьте, мы все очень любим свой город — и его действительно есть за что любить.

— Я пишу только правду.

— Знаю, — сказала Дорис. — Поэтому к вам и обратилась. Я вам доверяю и уверена, что именно вы сможете найти объяснение этой легенде и расставить все по своим местам.

Джереми вскинул брови:

— Так вы считаете, что на кладбище Седар-Крик нет привидений?

— Ну конечно же, нет! Я давным-давно об этом твержу, но никто не хочет меня слушать.

Джереми удивленно посмотрел на нее:

— Тогда зачем же вы меня вызвали?

— Понимаете, пока людям не объяснят истинную причину огней, они будут верить, что по кладбищу бродят привидения. После того как в газете написали про исследование, проведенное студентами из Университета Дьюка, наш мэр как одержимый кинулся раскручивать эту легенду о привидениях и к нам в город потянулись люди, желающие увидеть огни на кладбище. Скажу вам прямо — это создает множество проблем, и кладбище с каждым днем разрушается все сильнее и сильнее. — Дорис немного помолчала и затем продолжила: — Там собираются подростки и бродят любопытные, которые обычно не очень-то бережно относятся к тому, на что они приехали поглазеть. Словом, на кладбище царит полный хаос, но шериф на это закрывает глаза — он ведь закадычный друг мэра, они вместе охотятся. И вообще в нашем городе почти все считают, что раскручивать легенду о привидениях — очень хорошая идея. С тех пор как у нас закрылись ткацкая фабрика и рудник, жизнь стала угасать, и люди верят, что таинственная история о призраках на кладбище может привлечь к нам туристов и спасти город.

Джереми задумчиво посмотрел на свою машину и снова перевел взгляд на Дорис, размышляя над тем, что она ему рассказала. Конечно, все это было логично, однако…

— Вам не кажется, что ваши слова как-то не согласуются с тем, что вы написали в письме?

— Вовсе нет, — возразила Дорис. — Письмо ничуть не противоречит моему рассказу, и в нем нет ни слова неправды. Я писала, что на кладбище у нас появляются по ночам загадочные огни, которые большинство жителей нашего города считают призраками, а приезжавшие к нам студенты из Университета Дьюка так и не смогли объяснить, что это такое. Если не верите, перечитайте письмо еще раз — и вы убедитесь, что там нет ничего, кроме этого. Мне ни к чему вас обманывать, мистер Марш.

— Ну а почему вы хотите, чтобы я развенчал этот миф?

— Потому, что все это неправильно, — со спокойной уверенностью сказала Дорис. — Когда по кладбищу постоянно бродят посторонние люди, туристы — это проявление неуважения по отношению к похороненным там усопшим. Мертвые заслуживают того, чтобы пребывать в тишине и покое, но многие так и норовят потревожить их сон. Теперь вот еще придумали включить посещение кладбища в тур по историческим местам нашего города. Ведь это форменное безобразие! Я, как могу, протестую против этого, но, к сожалению, мои слова сейчас — глас вопиющего в пустыне.

Джереми сунул руки в карманы и задумчиво покачал головой.

— Вы позволите мне быть откровенным? — спросил он.

Дорис кивнула, и Джереми в раздумье переступил с ноги на ногу.

— Видите ли, поскольку вы не сомневаетесь в своих сверхъестественных способностях и верите, что и ваша мама была ясновидящей, то, казалось бы…

Джереми замялся, и Дорис внимательно на него посмотрела.

— Вы хотите сказать: кому, как не мне, верить в привидения?

— Ну да, — кивнул он.

— Что ж, в существование призраков я действительно верю. Вот только на этом кладбище их нет.

— Почему вы так думаете?

— Потому что я там была и не почувствовала присутствия духов.

— Так вы и это можете?

Дорис пожала плечами.

— Могу я тоже быть откровенной?

— Конечно.

— Однажды вам придется столкнуться с чем-то таким, что нельзя будет объяснить научно, рационально. И когда это случится, в вашей жизни произойдут такие изменения, каких вы даже представить не можете.

Джереми улыбнулся:

— Это что — предсказание?

— Да, вроде того, — заглянув ему в глаза, ответила Дорис и, немного помолчав, уже совсем другим тоном добавила: — Ну что ж, еще раз спасибо за то, что приехали. Рада была с вами познакомиться. Не каждый день выпадает случай пообщаться с таким приятным молодым человеком. Я словно помолодела.

— Я тоже очень рад нашей встрече. Было приятно побеседовать с вами.

Распрощавшись с Дорис, Джереми повернулся и направился к машине. За то время, что он провел в ресторане, небо покрылось тучами — они были как напоминание о зиме, — и Джереми, поежившись, поднял воротник куртки.

— Мистер Марш! — окликнула его Дорис.

Джереми обернулся:

— Да?

— Передайте от меня привет Лекс.

— Лекс?

— Да, — сказала Дорис. — Так зовут библиотекаря.

— Хорошо, — улыбнулся Джереми. — Передам.