Кот Обжоркин и 100 волшебных замков. Пролог

Николай Шилов, 2023

В прологе книги известного автора историй о веселых приключениях мага и волшебника кота Обжоркина и его друзей вы найдете описание путешествий и приключений этого замечательного кота, а также много юмора и занимательных историй, в которых главный персонаж будет сражаться со Злом и освобождать жителей разных волшебных замков от различный бедствий и напастей. Книга написана в жанре "сказка на ночь", в которой каждый замок представляет собой отдельную историю со своим сюжетом и приключениями.

Апельсиновый замок

Так они шли довольно долго, пока не увидели на горизонте какой-то золотой блеск. Не просто блеск, а целые поля чего-то одновременно желтого и оранжевого. Подойдя поближе, они поняли, что золотой и чуть красноватый блеск дает огромное количество АПЕЛЬСИНОВ, которые, как им и положено, росли на деревьях, а также, что удивительно, росли на грядках, как арбузы, и просто лежали возле дороги огромными кучами, излучая свежий запах цитрусов и сверкая на солнце оранжевыми боками.

— Это что такое? — удивился Обжоркин. — Никогда не видел столько апельсинов.

— А я, например, очень рада, потому что очень люблю апельсины и апельсиновый сок, — призналась Жера — Идем дальше…

— Апельсины… — слегка скривился Обжоркин, который их терпеть не мог. — Зачем им столько апельсинов.

Они пошли дальше и за холмами вскоре увидели город, вначале которого высились стены замка, тоже, естественно, оранжевого цвета.

— Апельсиновый замок… — задумчиво протянула Жера. — Почему нельзя было просто так и написать «прямо пойдешь — попадешь в Апельсиновый замок».

— Меня больше удивляет, где все жители? — ответил Обжоркин. — Апельсинов полно. А жителей нет…

Так, переговариваясь, они добрели до замка. Кот набрался храбрости и постучал в ворота замка, которые оказались закрыты. Тишина. Он постучал еще — и опять никого.

— Куда они все подевались? — удивился снова Обжоркин. — Должен же здесь быть кто-то кроме апельсинов. Должен же их кто-то есть хотя бы!..

Он взял лежащий неподалеку апельсин и кинул его со злости за стену. Там кто-то негромко ойкнул, и наконец они услышали шаги за воротами. Дверь немного приоткрылась, и один глаз посмотрел на них в щель.

— Вам чего надо? — заскрежетал старческий голос из-за ворот, причем этот некто умудрился быстро оглядеть их обоих одним глазом.

— Мы… путники, — ответил слегка опешивший от такого обращения Обжоркин. — Хотим… апельсинов купить.

— Ах, апельсинов… — голос старичка тут же изменился и стал елейным и даже слегка приторным. — Конечно заходите. Раз апельсинов…

Ворота открылись, и их взгляду предстал ветхий старичок в дырявой длинной рубахе и со всклокоченными седыми волосами и бородой. Глаз у него действительно был один, а второй был закрыт грязной повязкой. Единственный открытый его глаз горел недобрым огнем и все время осматривал спутников.

— Что у вас с глазом? — вежливо спросила Жера.

— Фурункул… — ответил старичок, кашляя. — Пятый день маюсь…

Жера не стала больше спрашивать, боясь показаться невежливой, и они с Обжоркиным зашли в город.

В городе была та же самая картина, что и снаружи. Везде были сплошные апельсины. Они лежали на прилавках, в ящиках и просто вдоль улицы в больших кучах.

— У нас тут много апельсинов… — сказал старичок радостно. Он с обожанием смотрел на груды апельсинов и могло даже показаться, что он им радуется, как своему творению или даже как своим детям. — Ну пойдемте за мной, я вас провожу в гостиницу. Специально для путников…

Обжоркин и Жера пошли за ним. В пустом городе была абсолютная тишина, что на фоне мерцающих в заходящем солнце апельсинов производило весьма жуткое впечатление. Все рынки и улицы были пусты. Никого не было и на постоялом дворе, куда пришли путники. Старичок завел их в гостиницу и показал им комнату.

— Вот здесь и располагайтесь… Отдыхайте, — промямлил старичок с блаженной улыбкой. — Вы, наверно, устали с дороги? Могу предложить вам слегка освежиться и выпить холодного апельсинового сока…

— А селедки нет у вас? — вдруг спросил Обжоркин.

— Селедки?.. Селедки, пожалуй что, и нет, — улыбнулся старичок, и его правый глаз засветился от непонятной радости.

На этом он откланялся и ушел, оставив большой кувшин апельсинового сока и целое блюдо со свежими апельсинами на столе.

— Странный город… — проговорила Жера. — Мне он не нравится.

— И старик этот тоже мне совсем не понравился, — ответил Обжоркин. — Уж больно он… ласковый, а глаза злые. Вернее, глаз.

— Зато много апельсинового сока, — обрадовалась Жера и, радуясь представившейся возможности, выпила почти половину кувшина, так как прошедший день был очень жарким и пить очень хотелось.

Обжоркин тоже хотел пить. Особенно после селедки. Но он настолько ненавидел апельсины, что оставил сок нетронутым, а довольствовался остатками воды из фляжки.

То ли воздух здесь был особенным, то ли они оба так устали от путешествия, что почти сразу же легли и уснули.

Ночью же Обжоркину снились кошмары. Громадные толстые апельсины гонялись за ним по улицам города и пытались загрызть его своими огромными апельсиновыми зубами. Обжоркин все время прятался от них на чердаке или в подвале, а главный Апельсин с одним горящим глазом все время указывал на него и кричал: «ВОТ ОН. Ловите его!».

— Ужас какой… — пробормотал Обжоркин, просыпаясь. — Приснится же такое.

Он приподнялся на кровати, умылся как обычно (лапкой) и огляделся вокруг. Мышка Жера, похоже, тоже уже проснулась и ушла куда-то. «Умываться пошла», — подумал Обжоркин и, сладко потягиваясь, спрыгнул с кровати. «Надеюсь у них в кране вместо воды не апельсиновый сок…», — захихикал Обжоркин.

Кровать мышки не была застелена, что не очень было похоже на Жеру, а посередине лежал большой оранжевый апельсин. Свежий и душистый.

«Может она мне его оставила? — подумал Обжоркин. — Может, съесть его из вежливости?..»

Но потом он все-таки передумал, соскочил с кровати и вышел на улицу. Солнце уже взошло и первыми своими лучами заставило светиться все улицы города, отбрасывая на стены домов красные отблески, отраженные от куч апельсинов.

Настроение у Обжоркина было отличное, он замечательно выспался, светило солнце, день обещал быть чудесным.

«Однако где же Жера… — слегка озадачился Обжоркин. — Сколько можно умываться!»

Обжоркин вернулся в комнату, но Жеры там не было. Он открыл окно, чтобы свежий воздух попал в комнату, и сел ждать на кровати. Прошел еще час, но никто так и не появился.

Кот слегка заволновался и начал прохаживаться туда и обратно по комнате. «Ну где она пропадает?.. Так все подвиги совершит кто-то другой, и нам ничего не достанется», — сокрушался Обжоркин.

Как вдруг, когда терпение Обжоркина было уже на пределе, в коридоре послышались шаги. «Ну наконец-то Жера!» — обрадовался Обжоркин. Но внезапно он услышал знакомый дребезжащий голос за дверью.

— Я иду к вам, мои апельсинчики… Иду, иду. Я знаю, что вы меня уже ждете… — старик шаркал ногами и бормотал под нос. — Сладкие мои апельсинчики, сочные и вкусные.

Дверь открылась и в комнату вошел знакомый уже старик с одним глазом, который внезапно остановился на пороге, увидев Обжоркина, сидящего на кровати.

Он какое-то время беззвучно шамкал своим беззубым ртом, пока не сказал:

— Ты похоже, Обжоркин, не пил мой сок…

— Я?.. Не пил… А откуда вы знаете как… — Обжоркину внезапно стало страшно. Удивительным было даже не то, что старик знал его имя, а то, что он уже совсем не шамкал, а говорил чистым и ясным властным голосом. Да и повадки старичка сильно изменились. Он весь выпрямился, приосанился и сверлил Обжоркина своим единственным пронзительным глазом.

— Ну ничего. Это мы сейчас исправим, — зловеще продолжил старик, не обращая внимание на слова Обжоркина, и громко крикнул: — КО МНЕ, МОИ АПЕЛЬСИНЫ!

С этими словами старик поднял руки вверх, и Обжоркину показалось на миг, что его окутало оранжевое пламя и волной расплескалось вокруг. Обжоркин нервно посмотрел в окно и вдруг увидел, что на улице показались толпы огромных толстых апельсинов, которые либо просто катились, либо неуклюже бежали на своих маленьких коротеньких ножках. На лицах этих огромных апельсинов застыла неподвижная улыбка и все они быстро приближались к гостинице.

— Мама… — прошептал Обжоркин и сделал то, что умел делать лучше всего. Бежать! Обжоркин за долю секунды взвился на подоконник, выскочил в открытое окно и что есть мочи побежал подальше от гостиницы.

— Догнать его! — кричал старик вслед, но Обжоркин включил максимальную скорость и через пару минут был уже возле стены замка.

Ворота были закрыты и обычного пути из замка не было. «Хитрый старик, — пронеслось в голове у Обжоркина. — Он все знал заранее.»

Апельсины тем временем приближались и заполонили все близлежащие улицы. Они молча улыбались, катились и шуршали своими шершавыми телами по дорожкам, и от этого было еще страшнее.

«Надо прыгать», — подумал Обжоркин. Но стена замка казалась очень высокой и недосягаемой.

«И-Э-Э-Х», — Обжоркин взвился в воздух, но не долетел до верха стены и, мяукнув, шлепнулся вниз.

— Тебе не уйти, сдавайся, — крикнул старик, показавшийся в начале улицы. — Смирись и стань МОИМ АПЕЛЬСИНОМ!..

В руке старика был посох, а на плечах мантия оранжевого цвета. «Когда это он успел переодеться?» — вдруг подумалось Обжоркину, и тут он прыгнул опять. В этот раз он не долетел до верха какие-нибудь несколько сантиметров и опять рухнул вниз.

Апельсины тем временем приблизились на расстояние нескольких шагов и уже тянули к нему свои маленькие толстые корявые ручонки с тремя пальцами.

— И-И-Ы-Х! — Обжоркин вновь прыгнул, и в этот раз его правая лапа таки зацепилась когтем за вверх стены, и он во мгновение ока перенесся на другую сторону.

Он не помнил, как долго и куда он бежал. Опомнился он только под каким-то маленьким мостиком, куда Обжоркин забился и затаился, не дыша и не двигаясь.

Уже начало смеркаться, когда Обжоркин опомнился и сказал сам себе:

— Постойте… Я спасся, а как же мышка Жера?..

И тут ему вдруг пришло осознание того, что вот он, Обжоркин, будущий великий и славный ГЕРОЙ, испугался нелепых апельсинов и забился в какую-то щель, бросив своего лучшего друга на произвол судьбы.

Обжоркин, наконец избавившись от сковывающего его страха, начал рассуждать логически. И сделал это, как всегда, вслух:

— Старик спросил, пил ли я его сок. Значит в этом соке все дело… Я его не пил, значит, поэтому не стал апельсином. Но постойте… — Обжоркин внутренне похолодел от своей догадки. — Но Жера-то его пила. И теперь…

Тут Обжоркин отчетливо вспомнил, что на незастеленной кровати Жеры сутра лежал большой и сочный апельсин.

«Она стала апельсином! — Обжоркин не просто разозлился на себя. Он весь напрягся и даже почувствовал как у него выпустились когти на передних лапах. — Ну этот старик навсегда запомнит, с кем связался!»

Конец ознакомительного фрагмента.