Уравнение

Николай Шевченко

Встреча с таинственной незнакомкой, одетой в одежду дореволюционной эпохи. Уравнение, создание которого привело к непредсказуемым последствиям. Желание изменить мир. Любовь. Гибель. Творение. Совершенно невероятная история с непредсказуемым финалом.

Глава III

У Лизы

Я и Лиза встречались постоянно, во время её выходов в наш мир, мы вели себя, как влюблённые. Нам было хорошо друг с другом, и иногда я забывал, где живёт Лиза.

— Папа интересуется, почему ты не бываешь у нас и непременно хочет увидеть тебя — сказала Лиза, выйдя из парадной.

— Я с удовольствием — сказал я.

— Тогда вернёмся с Белинского и к нам — предложила Лиза.

— Мне нужно будет переодеться — сказал я.

Лиза критично посмотрела на меня и сказала — можно и так, по — простому.

— В джинсах? Без костюма? — переспросил я.

— Можно и в джинсах — с улыбкой разрешила Лиза.

Она уже разбиралась в нашей повседневной одежде и понимала, что в нашем мире одеваются совсем не так, как в её мире. Отдав мел, мы вернулись к дому Лизы.

— Пойдём — сказала Лиза.

Мы вошли в парадное. В лифте я взял её за руку, и мы поехали на третий этаж.

— Наконец — то Вы у нас — сказал Владимир Николаевич, пожимая мне руку.

Марии Сергеевны и Александры не было дома. Я поинтересовался — где они?

— У Александры выпускной бал в гимназии, ушли за нарядами — сообщил Владимир Николаевич.

Он пригласил меня в свой кабинет и попросил Лизу принести кофе. Видимо работницы сегодня не было, и Лиза пошла варить нам кофе.

— Андрей, я хочу попросить рассказать о Вашем мире, об истории со времени, как Иван Самойлов создал Ваш мир — попросил Владимир Николаевич.

— Наша история не завидная — сказал я.

— Рассказывайте — попросил отец Лизы.

Я начал вспоминать даты и события с начала Мировой войны, революции, до сегодняшних дней. У нас была Первая мировая война, несколько революций, после последней свергли царя и его и всю семью расстреляли — начал я рассказывать.

— Кто сверг и расстрелял? — спросил Владимир Николаевич.

— Революционеры и всякий разный народ — ответил я.

— Народ? — переспросил он.

— Да, так считается, что революция была народной — ответил я.

Затем началась гражданская война, первая эмиграция, голод, затем… Я рассказывал, иногда сбивчиво, иногда возвращался назад, чтобы объяснить ещё раз какой — то фрагмент нашей истории. Лиза принесла кофе и молча, слушала мой рассказ о страшной и кровавой истории страны и мира, в котором я живу. Владимир Николаевич поначалу задавал вопросы, затем перестал, видимо не желая, перебивать меня. Когда я закончил рассказ все молчали.

— Мда — протяжно произнёс Владимир Николаевич — кровавая история получилась, врагу такого не пожелаешь.

Лиза сидела с мокрыми глазами. Она плакала. Никто из них не мог представить, во что можно превратить мир.

— А что у Вас происходило? — спросил я.

Владимир Николаевич задумчиво произнёс — у нас?

— У нас тоже произошли изменения — начал рассказ Владимир Николаевич — в 1915 году Дума окончательно взяла власть в свои руки, и царь оставил за собой лишь функцию надзирать за законностью в стране. Если государь посчитает, что закон или иная деятельность угрожает безопасности и стабильности государства, то такой закон или распоряжение государь не подпишет. Дума избирается свободными выборами.

— У Вас монархия и демократия? — перебил я отца Лизы.

— Можно сказать, что у нас конституционная монархия. Войн у нас не происходит, экономика стабильна и в принципе, грех жаловаться на жизнь. Почти стёрлись граница между различными сословиями. Всеобщее доступное образование открывает дорогу, всем в достойную жизнь и… отец Лизы собрался продолжить рассказ, как открылась дверь и вошли Мария Сергеевна и Александра.

Конец ознакомительного фрагмента.