«Кухня» НКВД

Николай Черушев, 2019

Книга, предлагаемая вниманию читателя, раскрывает систему фальсификации уголовных дел в застенках советской тюрьмы в 30-е годы ХХ века. Она основывается на материале документов, хранящихся в Центральном архиве ФСБ и архиве Главной военной прокуратуры. Эти документы наглядно демонстрируют методы ломки, физического и морального разрушения личности подследственного, принуждения его давать невероятные, явно лживые показания на себя и других. В качестве примера подробно изучаются дела лиц, занимавших ответственные посты в Красной армии, – командарма 2-го ранга И.Н. Дубового и комдива П.П. Ткалуна.

Дело командарма 2-го ранга И.Н. Дубового

Архивно-следственное дело Р — 23480 (967378)

А потом наступила вторая половина 30-х годов — пора суровых испытаний и горьких потерь среди высшего командно-начальствующего состава Красной армии. Наряду с политическими процессами в стране Сталин и его окружение провели скоротечный (уложились за один день — 11 июня 1937 г.) процесс над «верхушкой» РККА («группой М.Н. Тухачевского»). Состав подсудимых на этом процессе, однако, начал комплектоваться задолго до суда, еще в 1936 г.

1937 год вообще потряс до основания армию и флот. Аресты среди командно-начальствующего состава внесли смятение и тревогу в войсках, усилили недоверие к нему со стороны красноармейцев и краснофлотцев. Понес потери и высший состав РККА. Если в 1936 г. эти потери исчислялись единицами, то в 1937 г. они насчитывали десятки и сотни. Например, в 1936 г. из высшего комначсостава были арестованы комкоры В.К. Путна, В.М. Примаков, С.А. Туровский, комдивы Ю.В. Саблин, Д.А. Шмидт, комбриги Э.Г. Матсон-Игнеус, М.О. Зюк, бригадные комиссары К.И. Бочаров, М.С. Годес, Л.О. Леонидов. Первые двое иэ этого списка были включены в состав группы командиров, судимых совместно с М.Н. Тухачевским в июне 1937 г.

Командиры и политработники РККА честно и добросовестно тянули свою служебную лямку, а на них в это время в ведомстве Ежова добывали «показания». Добывали, как теперь известно, незаконными способами. В частности, В.М. Примаков, арестованный 14 августа 1936 г., не давал «признательных» показаний почти год, но потом и его сломали. Вот какие показания он давал в отношении И.Н. Дубового, в то время командующего войсками Харьковского военного округа, командарма 2-го ранга:

«Считаю необходимым сообщить следствию о Дубовом И.Н. нижеследующее:

1. В 1933 году вместе с Дубовым И.Н. я учился в Германской академии генерального штаба. Во время неоднократных с ним разговоров я твердо установил, что Дубовой настроен вполне контрреволюционно в отношении хозяйственной политики партии и в отношении руководства Красной армии.

а) В одном из разговоров в начале 1933 года я рассказывал Дубовому о борьбе с кулацким саботажем на севрном Кавказе. Дубовой с большой горячностью в ответ рассказал мне о разгроме кулаков на Украине, результатом чего, по его словам, явилось полное разорение деревни и уничтожение скота. В этом же разговоре он повторил мне кулацкие слухи о людоедстве в Одесской и Таврической областях и высказался вполне определенно, что с коллективизацией мы на полдесятка лет останемся без хлеба: “нет хозяина на селе — нет и хлеба”.

б) Весною в Берлин приехал начальник пуокра (политического управления округа. — Н.Ч.) Амелин (для лечения), который немедленно связался с Дубовым и передал ему свежие новости из Украины. Я наблюдал большую личную дружескую близость Амелина с Дубовым и присутствовал при разговоре, когда Амелин рассказывал Дубовому о голоде в украинских селах. В этом разговоре Амелин в ответ на мои слова, что на Северном Кавказе все-таки путем переселения из России удается поправить станицы, ответил: “Да на Украине не только села, но и все местечки разорены и народ из них бежит кто куда. Еще в села можно переселить людей, как и в станицы — хлеборобцы найдутся, в местечках там ремесленники, их не заменишь”. Дубовой сказал: “Ты же не хуже нас знаешь Украину — так я тебе скажу, и в селах пусто, а в местечках еще хуже — все запустело. И когда поправится и каким путем — не видать, потому что без хозяина на селе не будет ладу”. Этот вполне правооппортунистический кулацкий разговор возобновлялся несколько раз и убедил меня, что Дубовой, во-первых, очень близок с Амелиным и очень верит его информации, во-вторых, настроен вполне как кулак.

в) Летом во время полевой поездки в южной Германии я сфотографировал Дубового в пшенице на Дунае — пшеница была выше его роста и по этому поводу он сказал: “У нас на Украине и земля лучше, и климат лучше — а такой пшеницы не бывает. Для такой пшеницы хозяин нужен“. Я сказал: “Колхозы вырастят”. Он немедленно ответил: “Нет, брат, это только хозяин вырастит, а в колхозах семеро нянек, а хозяина нет”.

В Берлине Дубовой жил на одной квартире с Урицким С.П. (начальником разведывательного управления), с которым он связан личной тесной дружбой. С ними обоими часто бывал в его бытность в Берлине и Амелин. Через них также нашу группу учившихся в академии разыскал и на их квартире сделал нам сообщение о новых назначениях по РККА и о прочих делах военный атташе в Париже Венцов.

В Берлине Дубовой был также тесно связан с Якиром, который был там зимою 1933 года, и с Левичевым, который был там военным атташе.

2. Дубовой И.Н. неоднократно на протяжении 1930–1936 гг. в разговорах со мною враждебно и презрительно говорил о тов. Ворошилове как о человеке, который ничем не занимается, кроме стрелкового дела, и отстает от военной техники. В разговорах со мною и другими военными систематически, особенно на пленумах РВС СССР, противопоставлял тов. Ворошилову Якира, что было нашей троцкистской линией.

Мне хорошо известна личная многолетняя большая близость Дубового с Якиром, Гамарником, Левичевым, которых я знаю как заговорщиков, и это дополнительно убеждает меня, что Дубовой является законспирированным участником заговора.

3. В Киеве весною 1935 года на квартире Дубового в разговоре с ним и его женой я убедился в их националистических настроениях и связях. В частности, жена Дубового (работница Государственного издательстваУкраины) и он сам настойчиво противопоставляли Хвылю тов(арищу) Затонскому…

На основании всего этого считаю Дубового участником заговора.

В. Примаков»^[17].

А теперь пора более подробно познакомиться с биографией этого военачальника, т. е. И.Н. Дубового.

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Дубовой Иван Наумович. Украинец. Член ВКП(б) с июня 1917 г. Родился в сентябре 1896 г. на хуторе Чмыровка Чигиринского уезда Киевской губернии в крестьянской семье. Окончив в 1916 г. реальное училище в г. Славянске, поступил в Киевский коммерческий институт. Однако учиться долго не пришлось: в конце октября 1916 г. был призван в армию. После непродолжительного пребывания в учебном батальоне в Нижнем Новгороде, в ноябре 1916 г. был направлен на учебу в Иркутское военное училище, ускоренный курс которого окончил четыре месяца спустя. Дальнейшую службу прапорщик И.Н. Дубовой проходил в 30 — м Сибирском запасном стрелковом полку, дислоцированном в г. Красноярске, в должности младшего офицера учебной команды. После Февральской революции 1917 г. принимал активное участие в формировании и обучении красногвардейских отрядов. Участник подавления выступления юнкеров в Иркутске в декабре 1917 г.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

17

Центральный архив ФСБ (далее ЦА ФСБ). Архивно-следственное дело (далее АСД) И.Н. Дубового. Т. 1. Л. 75–77.